Солдаты Вечного Мира подчищали поле боя, и в данный момент весть разлеталась на все миры во вселенной. Юду и Сюаньду сменили хозяев, а Вечный Мир одержал великую победу и прогнал Небесный Дворец!
Теперь у них у всех появилось время увидеть Цинь Му.
Цинь Му лежал на кровати, а его дыхание снова полностью прекратилось. Сюй Шэнхуа уже вонзил в его раны многочисленные гвозди, чтобы подавить раны Дао в его теле.
В этой битве каждый сыграл решающую роль, и каждая армия имела решающее значение. То, что сделал Цинь Му, ничем не отличалось от того, что сделали другие солдаты.
Он изо всех сил старался остановить Небесного Императора, в то время как остальные изо всех сил сражались.
Это победа была добыта стараниями каждого, а единственная разница заключалась в том, что Цинь Му выжил, в то время как некоторые солдаты потеряли свои жизни в этой решающей битве.
— Его проблема невелика.
Сюй Шэнхуа встал и сказал Лин Юйсю:
— В этом мире нет никого, кто смог бы убить владыку культа Циня. Если кто-то и способен на это, то он точно не из этой вселенной.
Он хотел уйти, но Лин Юйсю окликнула его:
— А что насчет тебя и Лан Юйтяня? Много людей погибло в этой битве, а мой муж в данный момент в глубоком сне. Он не сможет проснуться в ближайшее время, а в этом мире, только ты и Лан Юйтянь можете использовать божественное искусство воскрешения.
Сюй Шэнхуа покачал головой:
— В Вечном Мире находится более десяти человек, кто умеет призывать души, и в их числе Богиня Небесной Инь, так что я и Лан Юйтянь не единственные, кто способен воскрешать людей. Однако, восстановления душ солдат, погибших на поле битвы, достаточно, чтобы исчерпать всю нашу магическую силу. За восстановление души полагается цена, а за оживление она будет еще выше. Даже когда владыка культа Цинь находился на пике своих сил, он не смог бы оживить всех людей, кто пал в этой битве.
Он посмотрел на Лин Юйсю и сказал:
— Мадам, Вечный Мир обладает божественным искусством создания, ровно, как и божественным оружием создания. Если вы пожелаете этого, то Вечный Мир может исчерпать все свои финансовые ресурсы и восстановить тела умерших, возродив их, но в таком случае, о дальнейшей судьбе Вечного Мира можно будет забыть, как о магической силе всех практиков, которые будут участвовать в этом. Сила Небесного Преподобного Ю, Графа Земли и Небесной Богини Инь будут полностью исчерпаны после этого, не оставляя после себя ни капли. Да, у нас действительно есть возможность оживить солдат, погибших на поле боя, но что станет с Вечным Миром, если мы поступим подобным образом?
Он продолжил:
— Вечный Мир опирался на жертвы этих солдат, чтобы обрести проблеск надежды в этой войне, которая была почти проиграна. Сейчас мы еще далеки от полной победы, и если мы разрушим то, что досталось нам ценой их жизней и самопожертвования, то должны ли мы вообще сопротивляться Небесному Дворцу? Мадам, не позволяйте жертве этих людей стать бессмысленной!
Он сказал все это с бесстрастным выражением лица, отчего его слова в этот момент стали еще более тяжелыми.
Лин Юйсю сказала:
— Но ведь пока существует физическое тело, мы просто можем вернуть их души в свои прежние тела? Неужели мы не можем поступить хотя бы так? Таким образом, нам не придется тратить слишком много ресурсов Вечного Мира…
Сюй Шэнхуа покачал головой:
— Мадам, тел уже попросту не существует.
Лин Юйсю была ошеломлена.
— Небесный Император Хао слишком безжалостен в своих действиях. Прямо сейчас Первобытный Мир уже превратился в огромный жертвенный алтарь. Все, кто погиб на территории этого жертвенного алтаря, будут преобразованы в энергию и принесены в жертву прошлой вселенной.
Сюй Шэнхуа на мгновение замолчал и сказал:
— Я видел трупы солдат. Скорость из разложения слишком высока. Кровь богов и дьяволов просачивается в землю, и через день или два, от их тел уже может не остаться ничего. Поскольку здесь погибло слишком много солдат, и еще больше было ранено, то это не привлекает внимание, однако это неумолимо приближает момент исполнения кровавой жертвы. Если это произойдет, я боюсь, что сюда прибудут два или три практика Дао из дворца Милуо! Небесный Император Хао просто сошел с ума, и обязательно умрет ужасной смертью за свои поступки. Я уже поговорил с Лан Юйтянем об этом, и мы будем пытаться найти места, где были спрятаны жертвенные алтари. Может быть, нам еще удастся избежать худшего.
Лин Юйсю молча кивнула.
Сюй Шэнхуа сказал:
— Мадам, вам не нужно слишком переживать по этому поводу. Владыка культа Цинь всегда готовится ко всему заранее. В данный момент, Великое Дао Юду уже претерпело значительные изменения.
Лин Юйсю спросила:
— Что ты имеешь ввиду?
Сюй Шэнхуа сказал:
— Когда я культивировал Великое Дао Юду, я обнаружил, что больше не существует лишь шестьдесят четыре Великих Дао Юду, а вместо этого появилось еще шесть, поднимая их общее число до семидесяти. Эти шесть новых Великих Дао Юду являются шестью путями Реинкарнации. Причина, по которой владыка культа Цинь приказал в свое время построить Небесное Колесо для Цинь Фэнцина, заключалось в том, чтобы справиться с настоящей ситуацией.
— Граф Земли Цинь Фэнцин в данный момент контролирует шесть Дао Реинкарнации. Сила его божественного оружия постепенно распространяется на все миры во вселенной, изменяя Великое Дао. Это сокровище станет чем-то, что превосходит божественный глаз Графа Земли или хлыст реки подземного мира.
Сюй Шэнхуа вышел из комнаты:
— Шесть путей реинкарнации, вероятно, позволят умершим людям войти в реинкарнацию и обрести новую жизнь, – сказал он. Конечно, обязательным условием для этого будет то, что их души не были разбиты на черный песок, или вовсе уничтожены. В будущем, обязанности графа Земли могут отличаться от того, чем граф Земли занимается сейчас, и занимался в прошлом. Владыка культа Цинь подготовился к будущему и составил план на этот случай, еще даже до того, как эта битва началась. Он действительно достоин восхищения.
Лин Юйсю обернулась и подошла к кровати Цинь Му, сев на её край. Она смотрела на безжизненного Цинь Му.
Его травмы заставляли сердце Лин Юйсю дрожать, но на ничего не могла сделать. Даже такие умные и могущественные люди, как Лан Юйтянь и Сюй Шэнхуа, не могли справиться с травмами Дао Цинь Му, и даже великий Целитель, один из старших Цинь Му, был бессилен.
Ей оставалось только спокойно ждать, пока Цинь Му проснется.
Лежащий на этой кровати человек сделал слишком многое для Вечного Мира и всей вселенной. Каждый раз, когда он сталкивался с опасностью, он всегда первым бежал вперед. Даже если он был серьезно ранен, он без колебаний позволил людям нести его гроб в центр битвы.
Его мысли шли далеко вперед, и его планы охватывали сегодняшний день еще несколько десятилетий назад.
Она осторожно наклонилась и легка рядом с Цинь Му. Они были мужем и женой на протяжении десятилетий, но их постоянно что-то разлучало. Она никогда не думала, что минутка покоя у них будет лишь тогда, когда её муж будет в подобном состоянии.
Внезапно Лин Юйсю встала и покинула комнату.
— «Первая победа Вечного Мира – это самый критический период, поэтому моим чувствам здесь нет места! Я ответственна за жизни моих людей!»
Она вновь вернулась к решимости великой императрицы своего народа. Занимаясь служебными делами, она отдавала приказы один за другим. Она заставила солдат отбирать более тяжелораненых и отправлять их на лечение, а тех, кто был ранен не так серьезно, отправлять в армии Цзян Байгуя, Цилиня и других, чтобы расширить результаты их битвы.
— «Мы должны изгнать Небесный Дворец из Первобытного Мира!»
В то же время Лин Юйсю издала еще один приказ, чтобы мобилизовать всех практиков божественных искусств Вечного Мира, ради обеспечения хорошей связи и логистики. Им приходилось пробивать пути через горы, строить мосты и врата телепортации в крепостях. Им нужно было позаботиться о том, чтобы поток припасов на передовую не прерывался… или по крайней мере, чтобы он не стал меньше. Жизни солдат на передовой были самым главным приоритетом!
Что касается раненых, то целители Вечного Мира позаботятся о них, и, если понадобиться, ускорят процесс лечения, жертвуя безболезненностью процесса.
Когда Лин Юйсю закончила раздавать приказы, была уже поздняя ночь. На небе было множество звезд, но созвездия все еще находились в хаосе. В Сюаньду происходило две битвы, одну выиграл Цзян Байгуй, но вторая все еще продолжалась и ей лишь предстоит завершиться.
Это была битва между Небесным Герцогом и его сыном. Для них, как для отца и сына, это была чрезвычайно важная битва, но она уже не имела никакого отношения к Вечному Миру и общей ситуации, поэтому Лин Юйсю не переживала об этом сверх меры.
Лин Юйсю накинула теплые одежды и посмотрела на ночное небо. Наверху можно было увидеть еще одну битву, не менее напряженную. Время от времени она видела звездное поле Тай Цзы и зеленые Зеркала. Постоянный танец черно-белых изображений и зеленых лучей света создавал очень завораживающее и ослепительное зрелище.
Эта битва между Тай Ши и Тай Цзы, которая длилась уже очень долгое время.
Читайте ранобэ Сказания о Пастухе Богов на Ranobelib.ru
Их сражение вызвало в ночном небе множество великолепных сцен, порождаемых их божественными искусствами. И хоть для этих двоих это могло быть неочевидно, но ночью это было необыкновенно ярким зрелищем.
Их божественные способности были подобны картинами, которые раскидывались в ночном небе Первобытного Мира, то появляясь, то исчезая.
Солнце уже давно скрылось за горизонтом, оставляя за собой разноцветный свет, который опускался на Первобытный Мир, озаряя его алым цветом.
Ночь была немного прохладней, чем обычно.
Лин Юйсю услышала протяжный вой, доносившийся в темной ночи. Вой нес в себе нечто уникальное. Иногда он был изящным и мелодичным, иногда он напоминал свист длинного меча, пронзающего небо, иногда он был похож на звук текущей воды, а иногда он напоминал стук копыт железного коня и взмах золотого копья, которое поражало сражающихся на поле битвы солдат. Это на самом деле была необычная сцена.
Лин Юйсю посмотрела вдаль и увидела, что этот вой исходил из великих всеобъемлющих небес Единой Ци, которые накренились и начали выпадать из Абсолютной Пустоши. Они были разрезаны и находились на грани того, чтобы упасть в Первобытный Мир.
*Гул* –
Свет Дао великих всеобъемлющих небес внезапно стал чрезвычайно плотным и рассеял темноту ночного неба. В первобытном мире словно наступил рассвет, и это был свет Дао Единой Врожденной Ци!
Свистящий звук раздавался снова и снова, словно кто-то, страстно и звонко, взмахивал ножом, обладая силой расколоть даже само небо. Словно кто-то скакал по полю боя, желая выразить свое негодование через подавляющую силу!
— «Может ли это быть Шан Цзюнь и Тай Чу? Тай Чу был остановлен Шан Цзюнем и не смог отступить вместе с Небесным Императором Хао?»
Сердце Лин Юйсю слегка шевельнулось. Жажда битвы и убийственное намерение Шан Цзюня было столько велико, что Лин Юйсю на самом деле могла услышать его жажду защитить все жизни. Но, казалось, что ему никак не удавалось довести свое убийственное намерение до предела, и его жажда битвы была похожа на воду в ведре, которая вот-вот должна начать вытекать, но ей что-то мешало.
Внезапно из комнаты позади послышался голос Цинь Му:
— Юйсю, пожалуйста, позови Небесную Преподобную Юэ и дедушку Мясника.
Лин Юйсю обрадовалась и помчалась обратно в его комнату. Она взглянула и увидела, что Цинь Му в какой-то момент проснулся и пытался сесть.
Лин Юйсю немедленно сообщила об этом Небесной Преподобной Юэ и Мяснику, и сказала им прийти к ней, а сама помогла Цинь Му подняться.
— Помедленнее, это чертовски больно….
Цинь Му вдохнул холодный воздух и сказал:
— Эти гвозди точно вбил Сюй Шэнхуа, я ощущаю, как каждый из них глубоко проник в мою плоть и кости.
Его лоб был покрыт холодным потом, и, несколько раз тяжело вздохнув, он наконец сел.
Травмы Небесной Преподобной Юэ еще не зажили, а тело Мясника также было покрыто ранами, поэтому они также находились в лазарете. Они вдвоем бросились сюда, когда услышали эту новость, только для того, чтобы увидеть Цинь Му, сидящего и спящего на кровати, в то время вокруг него начали распространяться слои снов.
Они вошли в комнату и вместе с этим в его мир снова. Они сразу же заметили, что сны Цинь Му казались совсем не снами, а реальным миром.
Когда они вошли в его сны, они увидели вселенную, что приближалась к своему концу. Абсолютная Пустошь постоянно сжималась под давлением практиков Дао, и холодный ветер начал порой выходить за её пределы, наполняя небеса и территории практиков Дао бедствиями и страданиями.
Даже те, кто достиг области Богов, начинали испытывать на себя пять стадий старения, а когда они совершенствовались, на них часто дул холодный ветер, растворяя их исконный дух и тело, из-за чего они умирали, даже не осознавая этого.
Эта вселенная была наполнена этими ужасающими сценами, но тем не менее, она достигла своего пика. Вселенная достигла беспрецедентного уровня, и там было бесчисленное множество сильных практиков. Число практиков Дао также было чрезвычайно велико, что резко контрастировало с полуразрушенным обликом вселенной!
Чтобы уменьшить давление на эту вселенную и продлить ей жизнь, практики Дао намеренно создавали конфликты и позволяли живым существам убивать друг друга и нападать на себе подобным. Вся вселенная словно погрузилась в транс, и звуки смерти и агонии могли быть услышаны повсюду.
В этот момент взгляд Небесной Преподобной Юэ и Мясника упал на молодого человека с длинным ножом на спине. Он рылся в куче трупов, а также был вынужден пить кровь и есть гнилое мясо с трупов.
Даже боги начинали стареть, словно обычные смертные, а их тела сгнивали очень быстро, однако этот молодой человек словно не был подвержен этому, и, сдержав рвотные позывы, продолжал есть гнилое мясо.
После того как этот молодой человек заканчивал восстанавливать свои силы, он снова начинал убивать. Он убивал богов, нападавших на него, он убивал дьяволов, сеявших разруху вокруг, и даже убивал правителей небес, оттачивая свои навыки ножа и закаляя свое сердце Дао.
Он был подобен воплощению смерти, прокладывающему себе путь от одних небес к другим, оставляя за его спиной горы трупов, которые пали от взмахов его ножа.
Он был несравненно диким и обладал непоколебимой верой. Он был похож и на самого жестокого и дикого зверя, и на самого хитрого и терпеливого охотника, бессмысленно убивающего ради одной цели – возвысить свою область Дао.
— Это Шан Цзюнь? – спросила в замешательстве Небесная Преподобная Юэ.
В это время, им иногда доводилось видеть другую сторону Шан Цзюня. Он сидел у ручья перед полуразрушенной маленькой деревней, любуясь цветами. Вокруг него пели и танцевали дети, надевая ему на голову венец из цветков, а простое и добродушное лицо Шан Цзюня было полно удовлетворения.
Затем эта сцена вновь сменялась безжалостным образом Шаг Цзюня, который встал на путь убийства и бросал вызов все более и более сильным врагам.
В один день он, наконец, стал одним из самых сильных существ во вселенной и атаковал самых могущественных и почтенных существ – могучих практиков Дао!
В тот момент, когда практик Дао умерли от его рук, он наконец-то достиг Дао и сам.
Однако, его целью было не стать практиком Дао, а убить всех практиков Дао, которые проникли в его вселенную и убили всех высших существ, правившими ею!
Убийство не было его целью. То, чего он на самом деле желал, так это защитить простых жителей его вселенной!
И вот, он наконец-то обрел силу, способную осуществить его желание!
Он одел на голову венец, подаренный ему детьми и с улыбкой смотрел на свои великие всеобъемлющие небеса, которые начинали обретать форму. Он посмотрел на свою вселенную с широкой улыбкой на лице, но вскоре, это выражение застыло.
Первый житель шестнадцатой вселенной, который достиг Дао, также стал и последним. Его достижение Дао стало последней каплей, сокрушившей Абсолютную Пустошь и эту вселенную.
В тот самый момент, когда его великие всеобъемлющие небеса приобрели форму, великое бедствие разрушения захлестнуло эту вселенную, погружая её в хаос. Бесчисленные живые существ трагично погибли, когда прибыла первая волна хаотической энергии.
Выражение Шан Цзюня резко исказилось до неузнаваемости. Он не мог поверить в то, что происходило на его глазах и взвыл от горя.
Он хотел спасти эту вселенную и обычных живых существ, но вместо этого, он стал их палачом, чьи поступки привели к смерти тех, кого он хотел защитить больше всего на свете!
В этот момент Шан Цзюнь сошел с ума. Его не заботило великое бедствие, и он начал в безумии нападать на всех практиков Дао, которых мог найти!
Небесная Преподобная Юэ и Мясник ошеломленно смотрели на эту сцену. Наконец, когда эта вселенная окончательно погибла, сон прервался.
Цинь Му тяжело дышал и сказал:
— Юэ, дедушка Мясник, сможете ли вы пробудить убийственное намерение в сердце Шан Цзюня?
Мясник кивнул и вышел из комнаты. Он приказал солдатам принести более сотни боевых барабанов, а сам он встал перед ними, обнажая свое мускулистое тело. В руках у него было два огромные молота.
Небесная Преподобная Юэ сидела позади него и соединяла струны цитры. Вскоре разделся медленный звук цитры, резонирующий со свистом ночи. Он был ни быстрым, ни медленным.
Донг!
Раздался звук барабана, когда Мясник обрушил свой огромный молот. В этот момент, когда звук цитры замолк, рокот боевых барабанов начал становиться все громче и громче, неся с собой неудержимую энергию!
