Когда свет из гроба погребения Дао начал меркнуть, на звездном небе можно было увидеть сломанные и разрубленные корни, которые были похожи на обезглавленных змей, которые извивались в пространстве.
Убить мастера божественного зала Одинокого Ветра действительно было очень трудно, и его корни все еще извивались, пытаясь собраться вместе.
Однако, когда два корня соприкоснулись, они немедленно вызвали обратную реакцию от ран Дао, оставленных гробом погребения Дао. Красный свет вырвался наружу, вновь пронизывая корни дырами.
Когда Цинь Му увидел это, он вздохнул с облегчением.
Он расслабился, а его тело пронизывала острая боль. После битвы с мастером божественного зала Чу Гэ он был ранен, и правильным решением было бы восстановление своих сил в течении определенного времени и возвращением к пиковому состоянию, прежде чем иметь дело с мастером божественного зала Одинокого Ветра.
Однако время имело решающее значение. Если бы два оставшихся мастера божественных залов встретились, то он не был бы их противником.
Более того, два мастера еще даже не полностью спустились в этот мир. Если бы они обрели свою полную силу, то Цинь Му не был бы противником никому из них в бою один на один.
Таким образом, он мог только выйти на бой с травмами. К счастью, мастера божественного зала Благополучия удалось спугнуть по дороге, иначе бы Цинь Му потерпел сокрушительное поражение.
«Тай И ведь не возненавидит меня, верно?»
Цинь Му подавил свои травмы. Травмы Дао, оставленные мастером божественного зала Одинокого Ветра, не доставляли хлопот, но травмы Дао, оставленные силой гроба погребения Дао, были гораздо более серьезными не уже не могли быть исцелены за короткий период времени.
Он подошел к гробу Тай И, когда рябь утихла. Несмотря на то, что гроб прошел через две серьезные битвы, он все еще выглядел неповрежденным.
Цинь Му нежно погладил гроб и с огромным усилием потащил его обратно на золотой корабль.
— «Тай И настолько силен, что простой гроб погребения Дао ничего не сможет с ним сделать.»
Цинь Му имел несокрушимую уверенность в Тай И, и его голос был хриплым:
— Брат Лан, выходи быстрее. Я ужасно устал.
Голос Лан Юйтяня раздался откуда-то с глубин золотого корабля:
— Брат, подожди еще немного!
Цинь Му не мог перетащить гроб на корабль и был вынужден остановиться, чтобы отдохнуть. Спустя мгновение Лан Юйтяня по-прежнему нигде не было видно.
— Брат Лан, почему ты не выходишь? – он был сбит с толку.
— Еще немного, я чувствую, что уже почти вышел!
Цинь Му подождал еще немного и начал беспокоиться. Он подумал про себя:
— «Может ли Лан Юйтянь заблудиться в дворцах золотого корабля? О нет…»
Понимание Дао Лан Юйтяня было чрезвычайно высоким, словно он был рожден для того, чтобы достичь Дао, обладая врожденной близостью к путям. Однако это все компенсировалось одним недостатком: он постоянно терялся. В прошлом он заблудился и сбежал на Западные Земли, чтобы пообщаться с Сюй Шэнхуа. Покинув Сюй Шэнхуа, он заблудился в Великой Пустоши и неосознанно собрал за собой целую группу учеников. К счастью, он встретил Цинь Му и тот подобрал его.
На золотом корабле было ужасающее количество золотых дворцом. Чтобы найти Императора Основателя, Цинь Му проводил огромные и сложные расчеты, чтобы подсчитать количество золотых дворцов, и получил ошеломляющее число. Цинь Фэнцин был вынужден использовать технику Небесного Преподобного Ю, чтобы превратиться в миллиард воплощений и обыскать все эти залы.
Если бы Лан Юйтянь не был настоящим идиотом, когда дело касалось этого, то все было бы хорошо. Но к сожалению, Лан Юйтянь был абсолютно некомпетентен в поиске пути.
Он позаимствовал уникальную особенность золотого корабля, чтобы защитить себя и поймать в ловушку мастера божественного зала Одинокого Ветра, но он никогда не думал, что потеряется и не сможет найти путь обратно.
— «Брат Лан, вероятно, и через десятки тысяч лет не сможет самостоятельно выбраться наружу, так что я не могу рассчитывать на него»
Цинь Му использовал все свои силы, чтобы затащить гроб на корабль, и упал на палубу, тяжело дыша от изнеможения. После этого он закрыл глаза и медленно погрузился в сон.
Бесчисленные маленькие Цинь Му начали вылезать из ран на его теле. Они общались друг с другом, наблюдая за ранами и делая выводы о содержащихся в них принципах Дао и божественных искусствах.
Вскоре после этого область снова еще больше расширилась, и все больше крошечных Цинь Му начали вылезать из его ран. Но что отличало этих Цинь Му от предыдущих, так это то, что эти крошечные Цинь Му имели плоть и кровь, и держали в руках топоры и ножи. Они были сформированы из Великого Дао Цинь Му и его жизненной Ци Изначального хаоса.
Каждый из этих новых Цинь Му был похож на трудолюбивого рабочего, когда они окружали раны Цинь Му и, используя собственные пути, навыки и божественные искусства, пытались очистить Дао в его ранах!
Другой маленький Цинь Му с любопытством оглядел этих новых товарищей и спросил других:
— Маха Маха?
— Гуджи Гуджи?
Эти новые Цинь Му имели торжественные выражения лиц и игнорировали. Когда они теряли терпение, то отвечали:
— Аба Аба!
Остальные маленькие Цинь Му широко открывали свои глаза и выглядели так, будто понимали, что говорили их новые товарищи, хотя на самом деле они вообще ничего не понимали.
Там также были маленькие Цинь Му, которые были одеты как лекари, и несли в руках либо аптечку, либо печь для пилюль, и с серьезным лицом залечивали раны Дао.
Иногда маленькие Цинь Му подходили к ним и задавали несколько вопросов, но они все были отравлены лекарями. У каждого из них изо рта пошла пена, и они безостановочно дергались на земле.
Другие Цинь Му начали тыкать на них пальцем и громко рассмеялись со злорадным видом:
— Аба Аба!
Когда Цинь Му собирался проснуться от своего сна, эти крошечные Цинь Му немедленно врезались в его мозг и исчезли один за другим.
Цинь Му потянулся и почувствовал, что проснулся, и находился в приподнятом настроении, а раны Дао на его теле уже почти исчезли.
Он встал и еще раз осмотрел гроб Тай И, но увидел, что Лан Юйтянь все еще не может покинуть золотые Дворцы.
Читайте ранобэ Сказания о Пастухе Богов на Ranobelib.ru
— «Брат Лан действительно заблудился…»
За то время, пока он залечивал во сне свои раны, золотой корабль путешествовал уже более десяти дней. Он уже почти прибыл во дворец Предков.
Цинь Му слегка нахмурился. Золотой корабль двигался согласно его воле и уже находился далеко от Первобытного Мира, находясь неподалеку от дворца Предков. Он был во сне, и не мог контролировать свои мысли, поэтому золотой корабль попросту следовал тому, о чем Цинь Му думал больше всего.
— «Интересно, станут ли корни мастера божественного зала Одинокого Ветра проблемой или нет…»
Он чувствовал себя слегка неуютно. Ему следовало остаться там и подождать, пока его травмы заживут, прежде чем уничтожить все корни мастера божественного зала. Только так он сможет гарантировать, что в будущем не возникнет никаких проблем.
Однако золотой корабль уже прибыл сюда, и были слишком поздно возвращаться. И его действительно больше всего беспокоил дворец Предков.
— «Корни мастера божественного зала Одинокого Ветра были сильно повреждены силой гроба погребения Дао, и у него нет моего видения и знаний, поэтому для него не должно быть возможно стереть эти раны Дао. Это не должно быть большой проблемой»
Цинь Му все еще был немного слаб, но после двух сражений с существами уровня мастеров божественных залов его силы значительно истощились. Это было не то, что можно восстановить, просто войдя в сон.
Он передохнул, и, с легкой мыслью, золотые дворцы начали автоматически исчезать, но не слишком быстро, чтобы дать время Лан Юйтяню перебежать из одного зала в другой.
Спустя долгое время появился дворец Предков. Издалека уже можно было увидеть армию Альянса Вечного Мира и десятков тысяч миром, и на золотом корабле вскоре остался лишь один дворец.
Лан Юйтянь осторожно толкнул дверь и вытянул голову, чтобы осмотреться. Когда он увидел, что золотой корабль стал длинной всего в около трехсот ярдов, он вздохнул с облегчением.
— Брат Лан, ты видишь это? – Цинь Му стоял на носу корабля и поднял руку, указывая на дворец Предков. За его спиной стоял гроб Тай И.
Лан Юйтянь подошел к гробу и осмотрел его. Он заметил, что, судя по положению гвоздей, Тай И должен находится вверх тормашками.
Он поспешно подхватил гроб и перевернул его.
Затем он подошел к Цинь Му и посмотрел в том направлении, куда указывал его палец. Он увидел облака, поднимающиеся во дворце Предков, и небо, которые теперь находилось над дворцом Предков. Божественный свет освещал весь дворец Предков.
Крона Мирового Дерева уже выросла до такой степени, что могла накрыть целый мир, и его Великое Дао было похоже на облака, которые стекали с кроны дерева и делали небо дворца Предков все шире и шире.
Под мировым деревом в воздухе парили бесчисленные божественные города, и цепи спускались с небес до земли, соединяя их с горами и реками, словно запирая эти божественные города на замок, не давая им улететь.
За последние несколько десятилетий дворец Предков претерпел большие изменения. Сильные практики и те, кто достиг Дао, прокрались во дворец Предков и изменили этот мир, привнося необычную красоту дворцу Предков.
— Брат, что ты видишь? – Лан Юйтянь долго всматривался в эту картину, но не мог понять, о чем говорил Цинь Му.
Дворец Предков был просто слишком большим, и здесь было много мест, на которые стоило обратить внимание. Мировое дерево, священные земли дворца Предков, а также пять деревьев Дао в Небесном Дворце были очень привлекательными.
— Струна.
Направление, в котором указывал Цинь Му, было местом расположения Нефритовой Столицы:
— Струна, пришедшая из шестнадцатой вселенной, – торжественно сказал он. – Небесный Император Хао получил эту струну от четвертого молодого мастера.
Его третий глаз обладал поразительным зрением, и позволял ему видеть даже сквозь время и пространство, сквозь хаос и даже вглядываться в прошлое.
То, что он увидел, было струной, тянущейся из прошлой вселенной. По мере того, как Небесный Император Хао выходил из Нефритовой Столицы, она становилась все длиннее и длиннее. Спустя долгое время шесть миллиардов истории этой вселенной дошли до настоящего, и струна последовала за Небесным Императором Хао в направлении Небесного Дворца.
Эта струна была почти неосязаемой, и лишь глаз Цинь Му был способен уловить её присутствие.
— Хех, Небесного Императора Хао больше не существует. Остались лишь лакеи Нефритовой Столицы.
Цинь Му выдохнул и торжественно сказал:
— Что должен сделать Небесный Император Хао, так это принести эту струну к Небесному Дворцу и подчинить пять великих практиков Дао, которые заняли Небесный Дворец, дабы заполучить их силу!
Перед золотым кораблем, Небесная Преподобная Юэ, Небесный Преподобный Ю и остальные уже организовали войска и выстроились за пределами дворца Предков. В эти дни они строили мост взаимного сдвига духовной энергии, чтобы создать удобный путь для связи с Вечным Миром.
Ситуация с дворцом Предков еще не была ясной, поэтому нападение в данный момент означало бы лишь неприятности.
Золотой корабль подплыл, и Цзян Байгуй, Небесная Преподобная Юэ, Небесный Преподобный Ю, Сюй Шэнхуа, Лан Во, Цилинь, Северное Божество и остальные поприветствовали их один за другим.
— Небесный Преподобный Му, дворец Предков попал в руке сильных практиков прошлых вселенных, и оставшаяся армия Небесного Императора Хао укрылась во дворце Предков. С нашей силой мы не может противостоять обеим сторонам.
Лан Во огляделась вокруг своими прекрасными глазами и спросила:
— Есть ли у Небесного Преподобного какие-нибудь планы?
Цинь Му посмотрел на неё, и его сердце дрогнуло. Он чувствовал, что Лан Во сегодня выглядела немного другой. Она больше не была такой холодной и тихой, как раньше, но он не был уверен, в чем именно произошли изменения.
— Естественно, у меня есть план.
Цинь Му громко рассмеялся:
— Я отправлюсь во дворец Предков, чтобы навестить этих пятерых практиков Дао. Я также встречу Небесного Императора Хао, мастера божественного зала Благополучия и струну четвертого молодого мастера!
Лан Во улыбнулась:
— Я пойду с тобой.
Неподалеку находился слегка удивленный Император Яньфэн. Он погладил бороду и повернулся к Цзян Байгую:
— Байгуй, я что, вижу призрака? Я чувство, что кое-кто хочет проникнуть в уголок моей семьи…
Цзян Байгуй посмотрел на него и сказал:
— Ваше Величество, вы слишком много думаете об этом.
