«У меня есть тетя, которую растили в том монастыре. Дедушка хотел оставить путь отступления клану Танг, или, возможно, хотел убедиться в ее безопасности, так что не смел давать никому знать. Но когда я был маленьким, он любил сажать меня себе на колени и рассказывать мне многие истории. Эта история была одной из них, но он думал, что я тогда был слишком маленьким. У него не было и малейшего представления, что я запомнил их все».
Танг Тридцать Шесть посмотрел на поместье через реку, как будто в трансе.
Чэнь Чаншэн посмотрел на него и спросил: «Сколько тебе было тогда лет?»
Танг Тридцать Шесть ответил: «Около одного года».
Чэнь Чаншэн сказал: «Ты действительно смог запомнить что-то с тех времен, когда был молод?»
Танг Тридцать Шесть ответил: «Возможно, я быстро развивался».
Чэнь Чаншэн вздохнул: «Это немного быстро».
«Кто я? Так случилось, что я — гений».
Это была довольно забавная шутка, но ни Чэнь Чаншэн, ни Танг Тридцать Шесть не смеялись.
Через некоторое время Танг Тридцать Шесть продолжил: «Я не знаю, с кем у Старого Хозяина тогда появилась эта дочь, но в течение всей его жизни он, вероятно, любил только ту женщину, так что человек, которого он действительно любит, это та дочь. Именно потому, что он безумно любит ее, я знаю, что Старый Хозяин не позволит ей стать главой клана, и я тоже не боюсь этого. Так что я был готов раскрыть это. Да, ты прав, я просто хотел использовать ту женщину в Монастыре Куриц-Ворон, чтобы угрожать Дедушке».
Чэнь Чаншэн не знал, что и сказать.
Танг Тридцать Шесть взглянул на него и спросил: «Ты думаешь, что я — жестокий и вызывающий?»
«Даосист Байши мертв… Это был мой приказ».
Чэнь Чаншэн вдруг упомянул на вид не связанное с этим дело, уставившись на темные воды реки.
Вчера Пятивидовой Человек клана Танг и Чусу вступили здесь в разгоряченный бой. Ядовитая кровь разбрызгалась повсюду, загрязняя оба берега грязным и токсичным ци.
Клан Танг уже начал проводить очистку, но уже погибло много рыб.
У него и Танга Тридцать Шесть было превосходное зрение. Даже в этом мрачном окружении они могли видеть мертвую рыбу в гнилой и темной грязи реки.
Танг Тридцать Шесть в Ортодоксальной Академии говорил ему не погружаться в грязь, но что насчет сейчас?
Чэнь Чаншэн прокомментировал: «Ты думаешь, что мы стали теми людьми, которых больше всего презирали?»
Танг Тридцать Шесть ответил: «Если мы сможем изменить что-то, став ими, то и это сойдет».
Чэнь Чаншэн спросил: «Например?»
Танг Тридцать Шесть указал на противоположный берег: «Если бы ты не сделал то, что сделал, темнота на той стороне уже пала бы за наши спины».
Река отделяла поместья главной ветви и второй ветви. На противоположном берегу не было видно света, все было поглощено коварной чернотой.
Со вчера и до этого дня многие люди погибли во второй ветви.
Как Танг Тридцать Шесть и сказал, если бы они были проигравшими, этот трагический конец постиг бы главную ветвь.
Танг Тридцать Шесть сказал: «Спасибо».
Чэнь Чаншэн ответил: «Пожалуйста».
…..
…..
Согласно требованиям Танга Тридцать Шесть, прежде, чем солнце зашло за горами, Второй Хозяин Танг умер.
Читайте ранобэ Способ выбора на Ranobelib.ru
На утро второго дня Танг Тридцать Шесть лично отправился проверить труп и убедиться, что не было ничего подозрительного.
Ортодоксия отправила Линхай Чживана. Согласно его отчету Чэнь Чаншэну при возвращении, Танг Тридцать Шесть был очень тихим, выглядя потерянным в мыслях.
Как только он принял лекарство, лично приготовленное Чэнь Чаншэном, болезнь Первого Хозяина Танга стабилизировалась, но он все еще не очнулся от комы.
Этот коварный яд уже глубоко проник в его органы, из-за чего было очень трудно полностью устранить его. Действия требовались на стороне Секты Долголетия.
Клан Танг уже отправил людей в Секту Долголетия. Говорят, что слепой музыкант тайно путешествовал с ними. Танг Тридцать Шесть все еще беспокоился и решил совершить персональный визит.
Чэнь Чаншэн также должен был отправиться на юг. У него было несколько очень важных дел, которыми надо было заняться.
Уже прошло три года со времен слияния севера и юга, и сейчас был шанс, что северная и южная Ортодоксии смогут объединиться.
В южной фракции Ортодоксии Секта Долголетия была шелухой от своего былого величия, в ней не было силы, и она только могла совершать подлости из теней. Дворец Ли должен был убедить Пик Святой Девы.
Учитывая отношения между Чэнь Чаншэном и Сюй Южун, был шанс, что это дело может достичь успеха, и Ортодоксия действительно вернет былую славу.
Для Ортодоксии это была превосходная ситуация, но Имперский Двор видел это в другом свете.
Все они покинули Город Вэньшуй, и наступило время расставаться.
Первым ушедшим был Гуань Фэйбай. Логически говоря, так как Гора Ли и Секта Долголетия были на юге, он мог путешествовать вместе с группой Чэнь Чаншэна. Но он получил новости, что его самый старший брат вернется на гору через несколько дней, так что он неизбежно был в некоторой спешке. Позавчера, когда Чэнь Чаншэн отправился в старое поместье, он остался в даосской церкви, чтобы восстановиться от ран, и не знал, что определенный человек появлялся снаружи старого поместья.
У Чэнь Чаншэна было смутное понимание некоторых вещей, и он сказал Гуань Фэйбаю: «Я встречал твоего старшего брата. Передай ему мои лучшие пожелания».
Гуань Фэйбай подумал, что он говорил о Гоу Ханьши. Не раздумывая над этим, он согласился, а затем сказал Чжэсю: «Если ты избавишься от болезни, можешь приходить в Гору Ли в любое время, и никто не остановит тебя. Но если у тебя неизлечимая болезнь и тебе суждено встретить внезапную смерть, не приноси свое проклятье Младшей Сестре. Никто из нас не позволит вам встретиться».
Чжэсю не изменился в лице, как будто он не слышал.
Чэнь Чаншэн предложил меч Гуань Фэйбаю: «Твой меч сломался, так что я выбрал один для тебя. Хотя не знаю, подходит ли он тебе».
Меч, который Гуань Фэйбай купил за несколько таэлей серебра, был сломан Чусу в заднем саде даосской церкви. Чэнь Чаншэн все это время хотел дать ему меч. Он не подарил меч в прошлые два дня потому, что не считая ранения Гуань Фэйбая, он не хотел вовлекать Секту Меча Горы Ли в гнилое дело с кланом Танг.
Все знали, что у Чэнь Чаншэна было много мечей с собой, и что все они были превосходными мечами.
Гуань Фэйбай смотрел на этот древний, но острый меч сияющими глазами.
Этот меч тоже был из Сада Чжоу, из Бассейна Мечей, и он назывался Сокрушением Армии. Он подчеркивал силу, которая могла сокрушить тысячные армии, и очень подходил его характеру. На удивление Гуань Фэйбай не сразу же принял его. Казалось, что он задумался на некоторое время, после чего сказал: «Я не внес большой вклад в это дело, и мы уже и так сильно тебе должны. Мы не можем влезать в еще больший долг».
Он говорил о том, как его боевой дядя Секты Меча Горы Ли был спасен Киноварной Пилюлей, а также о том старом деле нескольких лет назад, когда Чэнь Чаншэн сопроводил Су Ли обратно на юг.
Ситуация их старшего брата и помолвки, а также их младшей сестры и Чжэсю привела к тому, что ученики Секты Меча Горы Ли не желали быть в долге у Чэнь Чаншэна.
Иначе все будет выглядеть крайне неуклюже, если у них начнется конфликт с Чэнь Чаншэном.
«Если тебе действительно кажется, что остался какой-то долг, все было решено два дня назад».
Чэнь Чаншэн говорил о сцене, имевшей место перед старым поместьем два дня назад. Если бы Ло Бу не взял Желтый Бумажный Зонтик и не поговорил со Старым Хозяином Тангом, Старый Хозяин Танг никогда не дал бы ему два часа времени Города Вэньшуй, и последовавшие события никогда бы не случились.
Гуань Фэйбай не понимал, что он имел ввиду, так что не желал брать меч.
Танг Тридцать Шесть сказал: «Чего стоит один меч? Я взял у него сотню мечей и ничего не чувствую».
Гуань Фэйбай ответил: «Потому что в мире очень мало людей с такой толстой кожей, как у тебя».
Танг Тридцать Шесть парировал: «Это называется быть элегантным и необузданным… Возьми меч. Если у вас действительно начнутся распри, просто не используй меч».
Гуань Фэйбай обдумал это, а затем согласился: «Это и правда логично. Если до этого действительно дойдет, обязательно напомни мне».
