Эти слова зацепили Лита за живое, оживляя то, что он давно считал мёртвым. Сначала уголки его рта приподнялись в усмешке, а потом он не смог себя сдержать от смешка, переросшего в истерический смех.
Солдат-предатель опешил на секунду. Не на эту реакцию он рассчитывал.
По их сведениям, Лит имел очень сильную связь со своей семьей, в течение многих лет тратя большинство своих доходов на улучшение их уровня жизни и статуса, вместо попыток собственного возвышения в дворянство.
Неприязнь между ним и отвергнутым братом Орпалом была общеизвестна, но Трион был частью его семьи, пока добровольно не пошел в армию. Он был одет и накормлен всю свою жизнь.
Если верить местным, то помимо различий в интересах и целях, два брата хорошо общались. Жаль, что это было лишь притворством, на которое братья пошли ради своих родителей.
Если Лит чувствовал лишь злобу по отношению к Орпалу, то Трион не сильно от того отличался, получая полное безразличие. Их отношения так и не восстановились с тех пор, как они попытались разрешить свои разногласия.
Литу просто было всё равно. В его искажённом видении мира он давно провёл черту, отделяющую важных ему людей от бесполезного мусора, к которому принадлежал и Трион.
Трион, наоборот, сперва стыдился заговорить с Литом после всего того, что он и Орпал сделали с наговорили ему за все эти годы. Постоянно следуя за братом, он так и не создал чувство родства с Литом.
Они столь долго были друг другу чужими, что любое извинение, которое он мог придумать, прозвучало бы фальшиво и натянуто даже для него самого. Поэтому он ждал подходящего момента, чтобы всё исправить, но этот момент так и не настал.
У Лита было слишком много забот: сначала обязанности охотника и поддержание здоровья Тисты, потом добавились целительство и охота за головами. Он не мог проводить много времени дома, а если и проводил, то с теми, кто был ему важен.
Не прошло и года, как чувства Триона снова прогнили, а его настроение прокисло. Как и любой ребенок, он всегда мечтал однажды найти в себе невероятный талант в чём-то, стать особенным.
Но с каждым днем все становилось лишь хуже. Пока он застрял в своей рутине из мечтаний и сказок, Лит становился всё сильнее и сильнее, его талант сперва вызвал восхищение родителей, потом Наны, а потом и графа Ларка.
Вскоре зависть перевесила вину, и восстанавливать стало уже нечего.
Но солдат всего этого не знал, поэтому поведение Лита выглядело для него безумно. Его смех был полон презрения, словно солдат был для него наиглупейшим идиотом из всех, кого он встречал.
— Мой брат действительно у вас? Тогда могу я попросить об одолжении? Когда будете его убивать, скажите ему, что мне всегда было плевать на него. Я возвращаю свои долги.
Произнося это, Лит сделал небольшой шаг назад. Было столько разных способов, которыми он мог убить его, используя физические атаки или магию духа, но, по его мнению, ни один из них не был достаточно безопасен.
Движения на высокой скорости не сочетаются с вороньей маской на его лице, а будучи в морге, забитом под завязку трупами жертв чумы, он не хотел рисковать даже поцарапать свою кожу.
Что касается магии духа, то мужчина был слишком близко для комфортной атаки. Литу нужно было или сломать ему шею, теряя возможность допросить его, или связать, надеясь, что жертва не имеет скрытого оружия или не смогла бы им воспользоваться, будучи связанной.
— Это не шутка. Если мы не выйдем в течение минуты, то мои сообщники посчитают миссию проваленной и отдадут приказ на убийство твоего брата.
Солдат не дал Литу уйти, несмотря даже на внезапный страх, переполнивший его тело.
Даже при холоде в морге он обнаружил, что потеет ручьём, перекрывая себе обзор изнутри маски, а каждый волосок на его теле встаёт дыбом.
— А мне какое дело? — Лит продолжил отходить назад к металлическим полкам, в его голосе с каждым шагом звучала ещё большая насмешка. — Убейте его, женитесь на нём, мне плевать. К тому же ваш план имеет пару изъянов. Первое, проще украсть у дракона яйцо, чем взять меня живым. Второе, не думаю, что ваши коммуникационные амулеты работают. Третье, и самое важное, планировать атаку в морге, где большинство видов магии запечатано — самоубийство.
Читайте ранобэ Верховный Маг на Ranobelib.ru
Не успел Лит договорить, как множество рук внезапно схватили солдата за левое плечо, руку и ногу. Его первой мыслью было отскочить, но каждая рука будто была клещами, поэтому он рубанул по их запястьям, чтобы заставить их отпустить его.
У него имелось зачарованное оружие, как и у большинства солдат, оно легко могло прорезать незащищенную плоть и кость, но каждый удар был подобен удару по камню, заставляя его меч вибрировать.
Лишь теперь он, наконец, вспомнил, где очутился. Увидев множество сияющих красных глаз, нацеленных на него с полок, его разум наполнила паника.
— Ты и вправду поверил, что я буду тратить своё время на разговоры?
Лит смеялся, с каждой секундой поднимая всё больше мертвецов, внедряя в них свою ману и волю.
С первого дня в лагере Лит понял, что может применять лишь магию элементов света и тьмы.
Магия света была разрешена, чтобы целители могли продолжать работать над лекарством, а тьмы — для стерилизации одежды и людей по выходу из жилого блока в госпиталь. Он использовал идиотскую речь своего оппонента лишь чтобы выиграть время для поднятия своих охранников.
Трупы прижали несчастного солдата к полу.
— Давай проверим, были ли твои слова о сообщниках правдой.
Лит использовал Жизненный обзор и обнаружил две человеческие фигуры, крадущиеся ко входу в морг. Одной лишь мыслью он отправил группу нежити поприветствовать новоприбывших гостей.
Прижатый солдат запаниковал, крича и корчась в попытках освободиться. Обнаженные тела зомби были отвратительны на вид, но ещё более — на ощупь. Несмотря на их силу, плоть была холодной и дряблой.
Многие из них имели открытые раны, вызванные паразитами или оставшимися от вскрытия, с вытекающими телесными жидкостями, облившими его целиком за секунду.
— Хватит орать. Как ты уже сам ранее подметил, в палатке есть звукоизоляция.
Лит приказал одному мертвецу сорвать маску с лица солдата и запихнуть руку ему в рот. Мужчину рвало несколько секунд перед тем, как он отрубился от ужаса.
Стоило оставшимся двум войти в морг, как зомби набросились на них. Они сражались храбро, но были задавлены числом и тактикой. Лит позволял мертвецам попадаться под удары, и нацелился на их маски.
От осознания, что они сражались против разумных чумных зомби, пару накрыло безумие, пропало всё желание сражаться, и они попытались сбежать, но занавеска палатки, подобно закрытой двери в фильмах ужасов, не поддавалась.
— Как, к дьяволу, этот кусок ткани может быть заперт? — закричал женский голос.
— Действительно, как? — Лит рассмеялся, используя волны магии духа, одну за одной для закрытия двери и наслаждения их ужасом.
Вскоре все трое предателей или лежали без сознания, или мочились под себя. Они понимали, что без масок, даже если каким-то чудом и сбегут, то не изменят своей судьбы.
Их мысли остановились, они не знали, молить им о пощаде или о быстрой смерти.
Глаза Лита сияли из-под маски холодным красным цветом.
— Дамы и господа, нам нужно поговорить.
