— Итак, позвольте мне уточнить, — Лит все еще сомневался в словах Викаса. — Среди группы предателей, которая пытается саботировать работу королевы, есть кто-то, кто водил их за нос, пока готовил эту чуму?
Викас кивнул, не сводя глаз с армии ртов в миллиметрах от его кровоточащей плоти.
— Чего же хочет этот зачинщик? Какова конечная цель? — зомби приподнял голову Викаса за подбородок, заставляя его посмотреть Литу в глаза.
— Я не знаю, — он взвизгнул. Рука, державшая его, была дряблой и липкой, выделяя жидкость разложения при каждом движении. От гнилостного запаха его бы уже стошнило, но в желудке не осталось ничего, кроме желчи.
— Тогда откуда ты так много знаешь о своих друзьях и их хозяевах? Мне это кажется только удобной ложью.
Викас разразился лихорадочным смехом. Ужасный опыт, который он пережил, будучи схваченным, подвергнутым пыткам и якобы зараженным, уже толкнул его на грань безумия.
Наивность Лита, казалось, была той пресловутой соломинкой, которая сломала спину верблюду.
— Ха! Ха! Ха! Боги, как мог мой сеньор поверить в то, что кто-то настолько глупый может найти лекарство? Он, должно быть, тоже идиот! Мы мертвы! Мы все мертвы!
Лит попытался вывести его из истерики: сначала угрозами, потом пощечинами — но безрезультатно.
— Съешьте его яйца, — приказал он, отменяя заклинание, сдерживающие боль.
— Пожалуйста, нет! Что угодно, только не это! Мне очень жаль! Я действительно боюсь! — Викас перестал смеяться, агония затопила его конечности, и вид этих слюнявых ртов, приближающихся к его нижним областям, заставил его прийти в себя.
— Помни, я всё ещё держу то, что осталось от твоей жизни. Если вы так гордитесь тем, что вы чужие собаки, то ведите себя как собаки. Я говорю «лай» — ты лаешь. Иначе мои друзья научат тебя притворяться мёртвым.
Викас служил герцогу Селимару много лет. Он вступил в армию и поднялся по служебной лестнице только ради своего господина. Его родители бросили его, когда ему было всего пять лет, у них уже было слишком много ртов, чтобы заботиться о бездарном плаксивом ребенке.
Именно Селимар усыновил его вместе с назваными братьями, спасая их от голода и ежедневных издевательств в приюте. Предать корону было для них естественно, у них не было ни преданности, ни благодарности к тем, кто воплощал систему, которая обращалась с ними лишь как с мусором.
Он сделал это не из жадности, а из любви. Не было ничего, чего бы он не сделал для своего приёмного отца. Предательство его доверия уже разрывало душу Викаса на части, быть названным собакой было слишком тяжело.
— Если бы я только мог использовать магию… — он зарычал, оскалив зубы на Лита.
— Это ничего бы не изменило, — Лит дал ему пощечину, но на этот раз с истинной силой.
Сила этого простого жеста размазала нос Викаса по его щеке, заставив его сильно кровоточить, и вывихнула челюсть.
Викаса никогда не били с такой силой, даже когда он сражался с солдатами вдвое больше его. Его гордость и непокорность рухнули, когда он понял, что зомби были невинными ягнятами по сравнению с их пастухом.
— После того, как чума была выпущена, Селимар понял, что без лекарства он обречен на поражение. Если корона победит, он будет казнён за измену, если его фракция победит, они станут рабами зачинщика. Он боится его, поэтому ничего не сказал мне, чтобы не поставить под угрозу их отношения, — Викас отказался от чести. Теперь он был предателем и больше не заслуживал называть его хозяином.
— А вот остальные — расходный материал. Когда Лизхарк и Фернат настояли, чтобы их люди помогли мне, он понял, что они больше не доверяют ему, поэтому принял меры предосторожности. Он дал мне достаточно средств и информации, чтобы подставить их и их хозяев, чтобы, когда возникнет необходимость, я смог разоблачить и разрушить их доверие, дав моему сеньо… Селимару время убраться в безопасное место.
«Это хорошая новость для короны, но не для меня, — подумал Лит. — Катастрофа в Кандрии раскрыла скрытый замысел, который, в свою очередь, заставляет их воевать. Эти идиоты так отчаянно надеются на меня, а я ещё ничего не сделал. Единственный способ избавиться от них — найти лекарство, и быстро».
— Последний вопрос. Как они могли узнать, что произошло, и так быстро среагировать? Как вы обошли массив?
— На самом деле это просто, — Викас сглотнул комок слюны. «Последний вопрос» означало, что он вот-вот переживёт свою полезность. — Мы уже были здесь, поэтому, когда вы прибыли, каждый из нас сообщил об этом своему хозяину. Что бы ты ни делал, корона реагировала быстро, и это делало тебя мишенью. Что касается массива, то Маленький мир не идеален, как говорится. Всякий раз, когда Варгрейв звонит, любой может воспользоваться своим коммуникационным амулетом.
Читайте ранобэ Верховный Маг на Ranobelib.ru
Лит был потрясен, но благодаря маске этого не показал.
«Может быть, это потому, что никто не использует пространственные предметы, и поэтому Варгрейв отказался предоставить мне привилегии. Массив похож на большой выключатель, когда он выключен, всё идет своим чередом».
— А откуда ты знаешь, когда он это делает?
— А я и не знаю. Я жду только звонков Селимара.
Лит допросил остальных двоих, но ничего нового не обнаружил. Они были точно такими же, как Викас, но с другим хозяином. Все они были невзрачного вида и в чине лейтенанта.
Достаточно высоко, чтобы можно было свободно передвигаться по лагерю, но недостаточно, чтобы было трудно держаться в тени.
Лит сдержал свое обещание, подарив им быструю смерть и превратив их тела и одежду в пыль.
[Есть предатели среди знати, магов, армии, и даже в королевском дворце. Без того, чтобы кто-то точно сообщил, когда король недоступен, было бы невозможно определить правильное время для вызова внутри карантинной зоны. Я влип, Солус. Мне нужно найти лекарство, но было бы очень хорошо, если бы кто-то другой обнаружил его. Я уже стал магнитом для неприятностей].
[А как насчет тех троих, о которых мы теперь знаем? Ты их разоблачишь?]
[Как я могу объяснить, откуда у меня такая информация? И даже если бы был способ, это нарисовало бы еще большую мишень на моей спине. Самое умное, что я могу сделать — это не переступать границы своего целительства. Скоро их исчезновение заметят, и, обыскав их вещи, Варгрейв сам найдёт доказательства].
Лит отправил все трупы обратно на полки, освободив их от своего заклинания некромантии, прежде чем отправиться на поиски хирурга. Благодаря авторитету чумного доктора всё прошло гладко.
Никто не сомневался в его приказах, все только повиновались. Лит сохранил труп человека с раздробленной ногой, не затронутый магией тьмы, потому что только у него он знал, где искать паразитов.
Тело перенесли в безопасную зону, и после того, как на нём был полный скраб из белого льна, хирург разрезал его, следуя инструкциям Лита. Даже с Жизненным обзором Лит не смог найти никаких следов паразитов, или яиц, которые, как он ясно помнил, те отложили по всему телу.
— Похоже, они не могут выжить без хозяина. Ещё вчера этот человек был живой колонией, а теперь ничего.
— Это объясняет, как им удалось избежать обнаружения до сих пор, — хирург задумался. — Эти паразиты почти невидимы для диагностических заклинаний, когда пациент жив, а после его смерти вскрытие не может обнаружить никаких инородных тел.
Лит взял несколько образцов тканей и отправил их алхимику на анализ. Прежде, чем разработать правильное лечение, он должен был знать, выделяют ли существа в момент смерти токсины, вредные для пациента.
Ответ пришел быстро. Как он и ожидал, ткани представляли собой инородное вещество, но оно было неизвестным. Невозможно было сказать, какой эффект оно может оказать на живое тело, поскольку его концентрация в останках была едва заметна.
Собрать и использовать его для экспериментов было невозможно.
Проклиная имя Хаторн и её изобретательность, Лит отправился к Варгрейву с просьбой о живом образце.
— Основываясь на полученной сегодня информации, у меня есть теория о лечении. Она вряд ли преуспеет, рискованная и потенциально смертельная. И всё же, я хотел бы попробовать. Даже если она потерпит неудачу, я смогу извлечь из неё бесценные данные.
— Каковы шансы на успех? — рука Варгрейва бессознательно погладила его завещание, лежавшее в нагрудном кармане мундира.
— Едва ли 15%, — учитывая разницу в таланте и опыте между ним и Хаторн, Лит чувствовал, что это всё ещё оптимистичная оценка.
— Мне нравятся эти цифры. Давай сделаем это.
