Одна за другой нечистоты достигали зеленого ядра Тисты, пробивая свой путь внутрь. Мана серьезно реагировала на вторжение, пытаясь уничтожить сторонние объекты.
Лит наблюдал за этой маленькой войной материи и энергии в теле Тисты с помощью Бодрости. Зеленое ядро потихоньку чернело, когда в него входили нечистоты.
Боль лишь увеличивалась, когда ядро темнело, и Тиста больше не могла держаться. Она закричала изо всех сил. Лит знал, что боль была вполне нормальной, потому продолжил наблюдать. У него самого такое было много раз.
Ядро маны Тисты начало пульсировать, сжимаясь и разжимаясь так, будто в любой момент готово было взорваться. Потом оно выпустило мощную волну голубой маны, которая уничтожила нечистоты как внутри, так и снаружи.
Лит видел, как мана летала по ее телу, будто искала нечистоты, ища, на кого излить всю свою ярость. Когда они встречались, нечистоты вымывались любой ценой. Кости треснули, плоть и мышцы разорвались.
Выглядело так, будто телу Тисты не понравился собственный вид, и оно решило начать все с чистого листа.
Боль Тисты достигла своего пика. Лит смотрел и ждал, процесс улучшения напоминал его собственный. Все, что он мог сделать, ограничивалось на подаче светлой магии и жизненной силы, когда ее тело испытывало самые большие вспышки боли.
Не зная, что помогло бы, а что нет, он не мог напрямую вмешиваться. Самонанесенные раны привели Тисту на грань смерти, но он не мог просто исцелить ее, не думая о последствиях.
Лит и Солус делали все, чтобы она была стабильна, помогая потоку маны двигаться.
Процесс продолжался всего несколько минут, но для всех они показались долгими часами. Черная муть вылезала из пор Тисты, равно как и рвота, слезы и кровь в одно и то же время.
Только когда последний кусочек ушел, тело восстановилось. Лит уничтожил гадкую субстанцию магией тьмы, попутно проверяя причиненный урон.
«Она выдавила куда меньше нечистот, чем обычно у меня, но боль была куда сильнее», — думал он.
[Думаю, это из-за того, что ты сначала выделял только нечистоты, и твое тело росло более устойчивым к боли. Ей же сразу пришлось испытать многочисленные переломы. Боль могла быть слишком большой], — ответила Солус.
Лит снова проверил состояние Тисты с помощью Бодрости. Если не считать обморока, она была в порядке. Ее ядро стало темно-голубым и постоянно вбирало мировую энергию, подготовленную Солус в подвале.
[Солус, не могла бы ты обустроить комнатку и ей тоже? Она нуждается во сне, как, собственно, и я], — Лит тоже был истощен. Поддерживать Тисту живой и не мешать ее мане напоминало дикие танцы по минному полю.
[Не вопрос. Мое ядро маны все еще темно-зеленое, но этого вполне хватит], — за последние два года ядро маны Солус еще сильнее выросло, позволяя первому этажу башни наконец сформироваться.
К сожалению, нормального тела у нее так и не появилось.
«Я буду поставлять в ее комнату мировую энергию. Это поможет ей восстановиться быстрее».
Лит притащил Тисту в новенькую комнату, идеально представлявшую его собственную комнату в академии, перед тем, как лечь спать.
Тиста проснулась через несколько часов, чувствуя, будто до дома ее волокли пинками. Первым, что она заметила, было иное ощущение собственного тела. Она была быстрее, сильнее, и, что было наиболее сильным, пахучее.
— Я что, упала в выгребную яму? — она сняла платье и кинула его в угол, но зловонию это ничуть не повредило.
— Не совсем, — ответила Солус, заставив Тисту вздрогнуть. Она не ожидала встретить еще кого-то.
— Нечистоты могли так повлиять. Пойдем, я подготовила тебе ванну.
Солус была рада видеть, что с Тистой все в порядке. Она также была бесконечно смущена. После Пробуждения физиология и внешний вид Тисты почти не поменялись, но Солус впервые видела ее голой.
Читайте ранобэ Верховный Маг на Ranobelib.ru
Она была прекрасной женщиной ростом в сто семьдесят шесть сантиметров с волосами до талии цвета каштана с вкраплениями красного. Солус также поразило то, что ее тремя размерами были 92D-58-88 сантиметров и что ее пропорции были идеальными.
«Готова поспорить, бесконечное множество художников захочет провести свои жизни, рисуя ее», — думала Солус, уставившись на овальное лицо Тисты и деликатные особенности.
«О Боже, если так будет продолжаться, или моя самооценка рухнет, или я влюблюсь в нее».
— Как долго ты знаешь моего брата? — спросила Тиста, выдернув Солус из оцепенения.
— Давно уже. С тех пор, как ему было четыре годика, — когда ее собеседница вошла в ванну и спряталась в воде и пене, Солус стало гораздо легче думать.
— Тебе показать? — Солус уже спросила мнение Лита по этому вопросу с помощью их ментальной связи.
«Она уже много знает, и немного больше информации не повредит. Просто не рассказывай о двух моих прошлых жизнях и наслаждайся первым человеческим другом», — было его ответом.
Тиста и Солус много говорили о себе, истинной магии и планах на будущее. Солус часто показывала изображения битв или Эволюционировавших Зверей, с которыми они подружились.
— Когда я выпущусь из академии, я планирую повидать мир. Когда я была младше, Люция была всем для меня, но теперь это больше напоминает клетку, прямо как мой дом, когда я болела. Я хочу увидеть столицу, большие города, которые я посещала во время вызовов Белого Грифона. Я знаю, что люди так и останутся ублюдками, но красивые виды некоторых городов просто украли мое сердечко. А ты что думаешь, Солус?
— Я не так уж и много могу спланировать, — вздохнула она. — Я только знаю, что скоро мы присоединимся к армии.
— Я никогда не понимала, почему Лит туда хочет. Не могла бы ты объяснить? — попросила Тиста.
— Это не я должна говорить.
— Насколько глубока ваша связь?
— Очень глубока.
— Вы двое вообще разделяетесь? Интересно, где ты была, когда братик был с Флорией? Ты наблюдала? — вопрос Тисты заставил светящийся шарик покраснеть.
— Никак нет. Я всегда давала им личное пространство. Я могу изолироваться от внешнего мира, если нужно. О, Лит только что проснулся. Он будет рад слышать, что ты в порядке, — сменила тему Солус, материализовав копию формы академии из воздуха.
— Я могу дать тебе любой вид одежды, но он будет существовать только внутри. Мои творения исчезают, покидая стены башни, — объяснила она.
Тиста высушила себя, после чего надела новый комплект одежды. Она вошла в комнату Лита без стука. Он в это время практиковал Гексаграмму Сильвервинг и еще один невозможный массив в одно и то же время.
— Что это? — спросила Тиста, показывая на шестиконечную звезду в серебряном круге, исходящую из правой руки Лита.
— Гексаграмма Юриала, — ответил Лит. — Он придумал теорию, а я пытаюсь претворить это в жизнь. Мне все еще многое нужно сделать. А еще я мог быть тут голым.
— Ага, конечно. Даже когда мы были детьми, ты купался в реке в одежде, а твоя дверь всегда была закрыта, когда ты переодевался. Ты всегда ненавидел это чувство беззащитности, братик. Разве не поэтому ты купил броню Скинуокера? — указала она.
— Справедливо, но все равно, — отмахнулся Лит. Он планировал объяснить ей основы истинной магии, поскольку скоро уже надо было идти домой, пока Элина не забеспокоилась.
