После окончания тренировки Фрия, Квилла и Орион провели ещё немного времени вместе в парке неподалёку. У дома Эрнас было две тренировочные площадки. Одна — в помещении, чтобы тренироваться в плохую погоду или проводить боевые симуляции в различных сценариях. Стены и потолок были зачарованы, что позволяло им менять форму, воссоздавая пещеры, узкие коридоры или небольшие комнаты. Другой зал находился за домом. Это была большая поляна, на которой не было ни растительности, ни мебели, кроме манекенов для тренировок. Это было идеальное место для отработки приёмов магии и владения мечом на открытом воздухе при различных погодных условиях с полной свободой передвижения.
— Папа, мне нужно с тобой кое о чём поговорить, — Фрия сидела на земле перед ним с грустным выражением лица. Орион мог сказать, что её что-то тревожит. — В последний день нападения я убила несколько нежити. Я бы даже не упомянула об этом, если бы не тот факт, что это были люди, которых я знала.
Она рассказала ему о том, что произошло, пока она искала целителя, чтобы спасти Флорию и Юриала.
— Когда я убила ту женщину, во время второго экзамена, я чувствовала себя ужасно. Иногда я до сих пор вижу её испуганное выражение лица за мгновение до того, как я её казнила. В этот раз я ничего не почувствовала. Я знаю, что они стали монстрами, но они всё ещё были моими одноклассниками. Я должна чувствовать раскаяние, боль за их смерть, хоть что-то. Делает ли это меня плохим человеком? Я превращаюсь в хладнокровного убийцу?
— Нет на оба твоих вопроса, — Орион без колебаний покачал головой. — Это просто означает, что ты правильно расставила приоритеты. На поле боя угрызения совести или нерешительность приводят к преждевременной смерти. Даже если твои враги — люди, милосердие — это роскошь, которую ты не можешь себе позволить. Ты хладнокровно убила первую женщину, остальных ты убила в целях самозащиты, пытаясь спасти людей, которых ты любишь. Эти два события разнятся как мир. Кроме того, они не были твоими одноклассниками. По крайней мере, уже нет. Они были просто ожившими трупами, и у тебя нет причин чувствовать себя виноватой. Я горжусь вами обеими.
Он обнял их, целуя в макушки.
— Папа, я тоже хочу кое-что сказать, — у Квиллы никогда раньше не было семьи. Ей всё ещё было трудно поверить, что кто-то вроде Ориона теперь её отец.
Орион был полон радости. Квилла наконец-то назвала его папой, а не отцом.
— Пережив годовщину бога смерти, я поняла несколько вещей. После стольких смертей я поняла, что не люблю сражаться. В отличие от моих сестёр, я не гожусь для поля боя. Я хочу стать целителем и помогать людям.
Орион кивнул.
— Хорошо, что ты так быстро нашла свой путь. Бой — это еще не всё. Ты всегда должна думать в первую очередь о своём счастье и будущем.
— Насчёт этого, я не хочу провести следующий год, изучая только магию, — она отвернулась и стала теребить свои волосы. — В жизни есть нечто большее, чем оценки и экзамены. Флория права, у нас осталось так мало времени, прежде чем долг заменит нам жизнь. Я хочу большего. Я не могу просто ждать, пока хорошие вещи чудесным образом упадут мне в руки.
— Да, я тоже, — присоединилась Фрия. — Честно говоря, я никогда не думала, что отношения Лита и Флории продлятся так долго, и что они станут такими особенными.
— Никто не думал, — они обе покраснели от смущения. Втайне они ставили против этого. Квилла дала им неделю до расставания, а Фрия поспорила, что их первое свидание станет последним.
— Пока мы были в шахтёрском городке, я так им завидовала, что не раз мечтала оказаться на месте Флории. Поэтому я хочу спросить тебя об одной вещи.
Фрия выглядела решительно, отчего беспокойство Ориона усилилось.
— Я тоже, — Квилла покраснела до кончиков ушей. Теперь он мог опасаться только худшего.
— Не могли бы вы приводить нас на общественные мероприятия по выходным? — сказала Фрия.
— Я пока не хочу выходить замуж, но я хочу хотя бы начать встречаться. Пожалуйста, папа, ты можешь нам помочь?
Несмотря на то, что Орион только узнал их, он чувствовал, что уже теряет дочерей. Внутренне проклиная своё невезение, он мог только согласиться.
***
«Пришло время ускорить моё выздоровление. Для использования Накопления или Бодрости мне нужно быть одному. Я не могу рисковать прорывом в присутствии свидетелей, это вызовет слишком много вопросов. Одиночество сейчас — роскошь, но, к счастью, я знаю одного крепко спящего».
В тот вечер, после особенно обильной трапезы, Лит сделал свой ход.
— Мама, леди Эрнас, я очень благодарен вам за всё, что вы для меня сделали до сих пор. Думаю, теперь я достаточно восстановился. Будет лучше оставить меня одного, чтобы я хорошенько выспался.
— Я не думаю, что это правда, молодой человек. У тебя всё равно может случиться рецидив. Лучше, если кто-то составит тебе компанию, чтобы, если случится что-то плохое, помощь пришла незамедлительно, — леди Эрнас покачала головой.
В эти дни она проводила много времени с Элиной. Это означало, что она также проводила много времени с Литом и его сёстрами.
Он ясно видел, какую цель преследовала Джирни, и это ему ни капли не нравилось. Но именно благодаря ей он смог так быстро поправиться, а его семья сохраняла спокойствие, несмотря на его положение.
Лит знал, что он в долгу перед ней, и что она собирается использовать это как рычаг, чтобы в нужный момент попросить у него что-то взамен. Это было именно тем, что он сделал бы на её месте.
— Тогда что, если только Флория останется со мной сегодня вечером? Нам есть о чём поговорить, но нам так и не удалось побыть наедине, — его кашель давно прошёл, и голос тоже стал нормальным.
И всё же Лит пару раз притворился, что кашляет, используя тот ужасный хриплый, шипящий голос, который мучил его после пробуждения, чтобы выглядеть как можно более беспомощным.
Флория и Элина полностью покраснели, а Тиста и Рена захихикали как сумасшедшие. Они шептались между собой о том, о чём, как надеялся Лит, его сёстры никогда о нём не подумают.
— Когда я говорю «поговорить», я именно это и имею в виду, — он снова кашлянул и кисло посмотрел на них. — Я всё ещё восстанавливаюсь. Не говоря уже о том, что я выгляжу как чудовище.
Читайте ранобэ Верховный Маг на Ranobelib.ru
Волосы Лита ещё не восстановили свой цвет. Он уже не выглядел как старик, но на его лице и руках всё ещё было несколько морщин.
Из-за большой потери веса у Лита также были глубоко посаженные глаза, как будто он недавно восстал из могилы. Единственная проблема с его утверждениями заключалась в том, что хоть и его внешность всё ещё была довольно тревожной, остальное тело говорило совсем о другом.
Он потерял почти весь свой жир, поэтому его телосложение было исключительно мускулистым. Лит был довольно худым, но именно благодаря этому у него впервые в жизни появились шесть кубиков на животе.
— Если ты называешь это чудовищем, братишка, то видел бы ты, как выглядел, когда только приехал сюда. Но твоя девушка не покидала тебя, пока мы её не заставили. Ты должен найти способ отблагодарить её должным образом, — Тиста хихикнула.
— Тиста, что ты говоришь в присутствии нашего хозяина? — Элина была смущена словами своей дочери, и Джирни тоже, по крайней мере, так казалось. Леди Эрнас видела его ложь насквозь и внутренне кивнула на слова Тисты.
— Что ж, Элина, твой сын, возможно, слишком смел, но он прав. Мы оба знаем, что есть вещи, которые молодая пара не должна обсуждать в присутствии родителей, верно? — Джирни прошептала Элине на ухо.
Когда Лит и Флория остались одни, Лит начал ломать голову над тем, что сказать. Кроме того, ему нужно было, чтобы она поскорее заснула, так как он не знал, сколько ещё сможет продержаться, прежде чем усталость одолеет его.
Если он заснёт первым, то проснётся только на следующее утро, что увеличит риск прорыва. Некоторое время оба молчали, пока Лит не нашёл ответ.
— Почему бы тебе не подойти поближе? В шахтёрском городе ты без проблем спала рядом со мной. Или я был для тебя просто плюшевым мишкой? — сказал он со своей лучшей улыбкой. Лит по опыту знал, что Флория быстро расслабляется в его объятьях.
Флория сглотнула и сняла только туфли, прежде чем забраться к нему под одеяло. Она обхватила Лита руками, заставив его вздрогнуть.
Неожиданно тёплые объятия успокоили его душу впервые с тех пор, как он пришёл в себя. Лит не мог перестать смотреть на неё, пока она тёрлась своим телом о его тело, заставляя чувствовать удовольствие и смущение одновременно.
— Подумать только, ты так издевалась надо мной за то, что я использовал свою форму как пижаму, а теперь делаешь то же самое, — он попытался остановить её, погладив по волосам и нежно поцеловав, но от этого стало только хуже.
Он услышал, как она издала тихий стон, пока дрожала под его прикосновениями.
— Ты прав. Это немного лицемерно с моей стороны.
Голова Флории скрылась под простынями. Лит услышал шорох и увидел её руку, отбрасывающую сначала рубашку, а потом брюки.
— Теперь лучше? — спросила она, снова прижимаясь к его телу. На Лите была только лёгкая пижама, которая не препятствовала почувствовать её тело сквозь ткань, и то же самое можно было сказать о ней. — Я должна была сделать это гораздо раньше.
Она нежно поцеловала его, не зная, сколько он сможет выдержать. В её глазах Лит был похож на треснувшую вазу. Кроме того, она понятия не имела, что делает.
— Я была так напугана. Я думала, что потеряла тебя навсегда, — она начала всхлипывать, прижимаясь к нему, чтобы утешить. Лит был тронут её смелостью и в то же время застыл от удивления.
Сколько бы он ни смотрел на неё, ничего не происходило. Лит мог видеть тело Флории только до плеч, остальное закрывали простыни, но она как была воплощением здоровья, так и осталась.
Он почувствовал такое облегчение, что его руки обхватили её спину, проводя вдоль позвоночника и наслаждаясь её мягкой кожей. Он снова почувствовал, как она дрожит, но на этот раз он смог заметить, что это не из-за удовольствия — она была сильно напряжена.
— Лит, я должна сказать тебе, пока не стало слишком поздно. Я… — Лит приложил руку к её губам, останавливая её, пока не стало слишком поздно.
— Нет, не поздно, — сказал он, не переставая гладить её по голове, — Тебе ещё рановато говорить эти слова. Мы познакомились несколько месяцев назад, но по-настоящему знаем друг друга всего месяц. Ты не готова к этому, как и я. Ты просто боишься будущего, и поэтому слепо спешишь убежать от своих страхов.
Лит не знал, с кем он говорит — с ней или с собой.
— Ты мне слишком дорога, чтобы позволить тебе совершить эту ошибку. Это навредит нам обоим и, скорее всего, положит конец нашим отношениям. Никогда не принимай важных решений, когда ты злишься или боишься. Это не те эмоции, которым ты хочешь позволить затуманить своё суждение. Они всегда заставят тебя выбрать неправильный путь. Ты заслуживаешь кого-то лучшего, чем я, особенно теперь, когда я похож на твоего дедушку.
Флории удалось рассмеяться, хотя она всё ещё немного всхлипывала.
— Флория, которую я знаю, смелая, но не безрассудная. Я не собираюсь умирать в ближайшее время, так что нет причин принуждать себя, — он нежно поцеловал её в ответ, и ему потребовалась сила воли, чтобы удержать руки на её голове. — Всё, чего я хочу — это чтобы ты была счастлива. Когда ты успокоишься, если ты всё ещё думаешь, что я могу сделать тебя счастливой, мы возобновим этот разговор. Я прошу тебя, помни, что я сломленный человек и что меня недавно сломали ещё раз. Ты заслуживаешь кого-то нормального и здравомыслящего, в то время как я могу сорваться в любой момент и причинить тебе боль.
Флория не переставала всхлипывать, но чувствовала, как расслабляется под его прикосновениями.
— Есть только одна вещь, о которой я должен попросить тебя до того, как закончится эта ночь, — сказал он, вытирая слёзы ладонями.
— Всё, что угодно, — ответила она, сильно покраснев.
— Пожалуйста, оденься, иначе завтра утром, когда наши матери войдут в эту комнату, они начнут организовывать нашу свадьбу.
«Кроме того, даже в таком ослабленном состоянии я не знаю, как долго ещё смогу сдерживать себя», — внутренне добавил Лит. Он знал, что из-за эмоциональной уязвимости и длительной изоляции от всех видов человеческого общения он был очень восприимчив к искушениям со стороны единственной девушки, которой он позволил сблизиться с собой, как физически, так и эмоционально.
Он мог продержаться до того, пока его подростковое тело не взяло руль в свои руки. Флория хорошо знала об этом, так как почувствовала, как что-то твёрдое прижимается к её животу с того момента, как она сняла одежду.
Она выключила свет, прежде чем встать с кровати. К счастью, она не забросила свою форму далеко, и она была сконструирована так, чтобы легко надеваться и сниматься. Лит тут же начал жалеть о содеянном и о том, что ни одна из его способностей не позволяла ему видеть в темноте.
