Десятки её приспешников были обречены на смерть, чтобы дать Хесси немного времени, но игра стоила свеч. Она создала массив, который запечатал магию света в радиусе десяти метров вокруг Безумного профессора, превратив его мечи и щиты в светлячков.
— Посмотрим, кто же теперь окажется тем, кто использует один трюк дважды, — сказала она с самодовольным выражением лица, наблюдая, как карпентеры окружают профессора.
[Я собираюсь вернуть своё тело. Убейте его любой ценой. Если понадобится, перенасыщайте свои тела маной и самоуничтожайтесь], — Хесси послала телепатический приказ и покинула подземелье.
Придя в себя, она поняла, что играть по правилам противника бессмысленно. Он был один в её доме, и единственное, что ей было нужно для победы, это умная игра. Умение и подготовка могут убить даже самого сильного гения. Манохар не мог не согласиться с ней. Именно по этой причине среди приготовленных им заклинаний только одно было основано на стихии света. Жаль, что ни одно из них не могло справиться с его нынешним затруднительным положением.
«Ненавижу массивы, — внутренне выругался Манохар, уворачиваясь от костяных когтей, каждый из которых размером с большой меч, летящих со всех сторон. — Может, они и медлительны, но одного такого когтя достаточно, чтобы переломить ход событий. Жизнь так несправедлива!»
Так ныл человек, наделенный бесконечным талантом, ярко-фиолетовым ядром маны и неограниченным бюджетом на исследования. Безумный профессор остался жив только благодаря заклинанию рыцаря-мага Круговая оборона, которое покрывало все слепые зоны, и строгому графику тренировок Марта, который заставлял Манохара подолгу не выходить из лаборатории и убирать за собой. Вместе с его упрямством они помогли ему отделаться лишь царапинами. В то же время он колдовал заклинание пятого уровня, в котором отчаянно нуждался. Манохар был не таким, как Лит. Он не мог заглушить свои болевые рецепторы или применять бесшумную магию. Из-за чёткого ритма, позволяющего ему не запинаться ни на одном магическом слове, Манохар мог совершать только мелкие движения, которые не препятствовали жестикулированию. И это всё при том, что карпентеры с каждой секундой оцепляли пространство вокруг него.
Одно из существ вонзилось в левое плечо профессора, оставив зияющую дыру размером с маффин, отчего его рука безжизненно упала набок. Манохар выкрикнул следующее магическое слово как проклятие, и не прошло и мгновения, как он стиснул зубы, прежде чем закончить заклинание. Но к несчастью, уже было слишком поздно. Коготь не только прошёл насквозь, вызвав сильное кровотечение, но и задержал движения Манохара настолько, что противники стали наваливаться на беспомощного человека.
Один карпентер схватил правую руку Манохара, раздавив её как прутик. Другой когтистой рукой проткнул его грудь. И вот наконец это случилось: тень Безумного профессора ожила, приняв форму голубоглазого колосса. Он был более трёх метров ростом, с шипастой спиной, как у ежа, и тонкими ручонками, которые почти доставали до земли. На руках было четыре пальца, каждый из которых был длинным и острым как лезвие. Ног у него не было. Нижняя часть тела была лишь тонкой линией, соединённой с телом Манохара.
Это было личное заклинание пятого уровня Балкора — Правитель смерти — которое Манохар усовершенствовал, прочитав записи Бога смерти, найденные в одной из его старых лабораторий. Тело Безумного профессора обмякло не из-за ран, а потому, что его разум покинул физическую оболочку. Правитель смерти освободил его человеческое тело, изрезая своими когтями ближайших карпентеров в клочья. Они попытались собраться воедино, но отравляющая их энергия тьмы распространялась, как чума, превращая в гнилую плоть. После этого теневой колосс ударил по земле. Из места удара проросли чёрные лозы, пожирающие энергию, из которой состоял массив и его враги. Правитель смерти не прекращал своего буйства, увеличиваясь в размерах с каждым поверженным врагом. Их жизненная сила не уничтожалась, а сохранялась для дальнейшего применения.
Как только массив был разрушен, человеческое тело Манохара напиталось жизненной силой, эквивалентной небольшому боевому взводу. Магия света была доступна вновь, поэтому его органы и кости могли быть восстановлены за счет тел карпентеров. Безумному профессору некогда было есть, ему не терпелось вернуться в свою лабораторию.
Читайте ранобэ Верховный Маг на Ranobelib.ru
***
Филиал двора Зари, за пределами города Отре. В настоящее время.
Существовало множество причин, по которым Юриал Дейрус разработал свою собственную версию гексаграммы Сильвервинг. Массив Лохры мог выборочно сводить на нет все заклинания противника, но он был далёк от совершенства. Чем больше был радиус действия, тем сложнее было поддерживать шесть элементов в полной гармонии. Даже в своей маленькой, первой магической форме, он требовал так много сил, что становился бесполезным. Кроме того, для того чтобы свести заклятие на нет, его создателю требовалось потратить столько маны, сколько содержала цель. По подсчётам Юриала, если учесть затраты маны на поддержание заклинания и количество маны, необходимое для нейтрализации заклинаний противника, его энергетические запасы истощались быстрее, чем у противника. У него уйдет едва ли минута, чтобы исчерпать запас маны, да ещё и один на один. Против нескольких врагов это было бы более чем самоубийственно, сродни безумию.
Гексаграмма Юриала, напротив, могла свести на нет только одно заклинание каждой стихии, и мана накапливалась, а не расходовалась. Накопленная энергия могла быть высвобождена в любой момент, чтобы вызвать мощное гравитационное поле.
Такие требования к гексаграмме Сильвервинг делали её бесполезной даже для Лита. Конечно, если только он не знал заранее, что столкнётся с одним противником в замкнутом пространстве без всякого пути к отступлению или внешних помех. Даже при соблюдении всех вышеупомянутых условий, это было не так просто, как казалось зрителям. Сосредоточенность, необходимая для поддержания идеального баланса всех шести элементов на всей арене при сохранении активной Бодрости, не позволяла ему сдвинуться ни на шаг.
Однако без Гейткипера и доспехов он не был уверен, что сможет победить противника с бесконечной выносливостью и неизученными навыками. Если даже Ксольвер заставил его использовать магию слияния, то неизвестно, насколько сильным может быть настоящий вампир.
Зарран выпустил несколько потоков молний, и Литу потребовалось одно полное дыхание Бодрости, чтобы свести их на нет. Пальцы Лита закружились в воздухе, и песок, повинуясь его приказу, запечатал конечности вампира. Песчинки прилипали друг к другу, превращаясь в камень. Однако Зарран смог вырваться, впитав значительную часть своей крови. Это не просто увеличило его силу, а заставило превратиться в гигантское гибридное существо между человеком и летучей мышью. Это существо было ростом в 2,5 метра, с перепончатыми крыльями, соединяющими его руки с бедрами. Десятисантиметровые острые как бритва когти заменяли ему ногти, а густой тёмно-коричневый мех, твёрдый как сталь, покрывал всё остальное тело. Его раскрытая пасть теперь была больше головы Лита, а клыки длиннее короткого меча. Один взмах крыльев позволил Заррану взмыть в небо и вырваться из тисков песка.
«Это объясняет его ужасный вкус в одежде», — подумал Лит, колдуя сразу несколько заклинаний. Зарран кружил над его головой, как акула вокруг своей добычи.
«Сражаться на земле без магии — гиблое дело. Я должен ударить сверху так быстро, чтобы избежать заклинаний и заставить его сдвинуться с места. Без массива он обычный человек».
