— Это очень мило с твоей стороны, но не нужно было готовить столько всего. У нас ведь серьёзный разговор, а не романтическое свидание, — сказала Камила.
Она бы с удовольствием приняла душ и переоделась, но массивы Белиуса не позволяли использовать пространственную магию, а за пределами карманного измерения еда бы тут же остыла. И даже, если бы Лит разогрел лакомства с помощью магии, они бы всё равно утратили часть своего вкуса.
— Мы так давно не виделись, что можно считать это свиданием. Моё прошлое безобразно, слегка запутано и с примесью смертельной опасности, но всё это в прошлом. Ты же не собираешься меня бросать? — паранойя Лита включилась сразу на двенадцатую передачу, рассмешив Камилу.
— Боги, нет! Я была бы чудовищем, сделай я нечто подобное после того, как подобным образом встретила тебя сегодня утром. Просто я знаю, что во время твоей учёбы в академии случилось немало плохого. Честно говоря, и у меня есть своя мрачная история, — вздохнула она.
— Хочешь начать? — спросил Лит, наливая ей один из лучших сортов пива Мэкоша.
— Ни за что. Я слишком долго этого ждала. Ты первый.
Лит поведал ей о своих первых днях в академии Белого Грифона, а также о не самой приятной встрече с теми, кого он теперь звал друзьями. С удивлением он обнаружил, что, отбросив элементы истории, непосредственно связанные с магией, рассказывать было особо нечего. По крайней мере, пока речь не зашла о чуме в Кандрии, а затем и о нападении Балкора. Камила прослезилась, узнав, как отчаянно Защитник боролся со смертью, лишь бы донести до Лита свои последние слова. Она прекратила есть и обняла его, когда тот поведал ей, какой ценой обошлась ему жизнь друга. Камила всё ещё была не в восторге от того, что Руман столь часто подвергал жизнь Лита опасности, но, осознав, сколь глубока была их связь, постепенно он начал нравиться ей просто из-за охотника любви к Литу.
— Ладно, на сегодня хватит, — сказала Камила, когда тот закончил рассказывать ей о четвёртом курсе. — Я и так уже истратила слишком много нервов на Балкора. Если доберёмся до Налир, не думаю, что мне хватит сил продолжить разговор.
Они уже покончили с едой, перейдя с пива на красное вино.
— Мне очень нужно умыться, но, пожалуй, сейчас и душ не помешает. Заодно надену что-нибудь поудобнее. И давай полегче с вином. Не хочу найти тебя спящим, когда вернусь, — сказала Камила.
Когда она закрыла дверь в ванную, Лит убрал грязную посуду, приглушил свет и перевоплотил броню Скинуокера из формы в чёрный костюм, который они частенько использовали для романтических ролевых игр. Затем он достал из холодильника десерт.
[Боги, я определённо обойдусь без этой части. Увидимся позже] — проворчала Солус, разорвав их связь и спрятавшись в уголке своего сознания.
К несчастью для Лита, Камила и впрямь надела что-то поудобнее. А именно свободную рубашку и штаны, которые носила, когда оставалась дома одна. Даже волосы её были уложены в импровизированный пучок.
— Извращенец! Я ведь сказала, что у меня печальная история! Как ты мог сразу подумать о сексе? — она хотела рассердиться, но не смогла сдержать смех.
— Душ плюс «что-то поудобнее» равно секс. Математика меня никогда ещё не подводила, — ответил Лит, даже не пытаясь скрыть своего разочарования, от чего Камила рассмеялась ещё сильнее.
— Ты неисправим, — она села к нему на колени, обняла его и быстро поцеловала, после чего вернулась на своё место.
Читайте ранобэ Верховный Маг на Ranobelib.ru
— Так лучше? — спросила Камила.
— Может, хоть волосы распустишь? — Лит снова включил свет.
— Неа. Я хочу быть уверена, что ты слушаешь мои слова, а не просто пялишься, — усмехнулась она.
На самом деле ей потребовалась немалая сила воли, дабы не позволить себе отложить разговор и не отправиться прямиком в постель. Говорить о Зинье было грустно, больно и как-то неловко для Камилы. Не потому, что сестра её была инвалидом, но просьба, которую она собиралась озвучить, заставляла её чувствовать себя уязвимой. Кроме того, Камила понимала, как это прозвучит для Лита — как попытка воспользоваться им в своих целях. Неважно, что он ответит, она знала, что одних её слов будет достаточно, чтоб их отношения изменились. И ей было страшно, ведь, когда в её жизни что-то и менялось, то обычно к худшему.
«Так просто было бы избежать этой темы и сделать вид, что всё в порядке. Последние недели были такими тяжёлыми, и я постоянно размышляла, как помочь Зинье, если та всё же решит развестись. А от переутомления и одиночества было только хуже. Я очень скучала по Литу, и теперь, когда он вернулся, всё, чего мне хочется — это прижаться к нему и забыться в его объятиях. Но так я лишь сбегу от проблемы. Зинья страдала слишком долго. Если я и сейчас ничего для неё не сделаю, то уже не потому, что беспомощна, а оттого, что я эгоистичная трусиха» — думала она.
И Камила рассказала Литу о Зинье, на сей раз куда подробнее. Она поведала о том, в каком тяжёлом положении находится её сестра, как она оказалась пленницей в собственном доме, об изменах, домашнем насилии над ней и детьми, обо всём.
Глаза Лита обратились огненными щёлками, наполненными маной, поскольку история Зиньи всё больше и больше напоминала ему о собственной трагедии. Ведь его земной отец, Эцио Маккой, среди всего прочего был ещё и изменником.
В те времена, когда Лита ещё звали Дерек, однажды он нашёл письмо, отправленное его отцом своей любовнице, где тот признавался в любви к ней и её детям. Лит понятия не имел, из-за чего они позже расстались, но так и не простил отца за то, что тот был готов одарить своей любовью чужих детей, но при этом столь ужасно относился к своим собственным. Его внутренние переживания привлекли внимание Солус, и та быстро вернулась, опасаясь, что случилось нечто плохое.
«Вот чёрт, это было неожиданно» — подумала она, просмотрев последние воспоминания Лита.
— Не злись, — Камила никак не могла понять, откуда в глазах Лита столько ярости. Ей показалось, что гнев его направлен на неё за то, что пытается воспользоваться его магией, рассказывая слезливые истории. Реакция Лита обидела Камилу и заставила предположить, что тот был о ней невысокого мнения, раз считал способной на такое.
— Я не прошу тебя делать это бесплатно. У меня достаточно денег, чтобы покрыть даже услуги Манохара, — её голос был спокоен, но холоден, как если бы она говорила с Литом в качестве его куратора, а девушки.
— Подожди, что? Я злюсь не на тебя. Я злюсь на этого уё… — и затем Лит продемонстрировал острый язык и обширный словарный запас. Череда оскорблений продолжалась в течение нескольких секунд.
Чайная ложка в его руке была обращена в маленький металлический шарик. Покорёженный металл вызвал у Камилы одновременно и шок, и облегчение. Облегчение — поскольку это доказывало искренность его слов и возмущения. Шок — поскольку она знала, что Лит силён, но никогда не видела, насколько.
— Что касается лечения, то я не могу ничего обещать. Скульптура тела — очень сложная дисциплина, и я не практиковал её с тех пор, как оставил работу помощника профессора. В крайнем случае я подыщу тебе специалиста, — сказал Лит.
