— Мне без разницы, что именно мы будем делать. Пока мы вместе, для меня это свидание, — Камила сняла правую руку с плеча Лита и поднесла к его щеке, нежно её поглаживая. И это простое движение наполнило радостью его сердце.
— Спасибо, но в этом нет необходимости. Я просто задумался, как мне повезло, что ты есть в моей жизни, — его улыбка и слова заставили сердце Камилы забиться чаще. Лит не был любителем сладких речей и говорил подобные вещи лишь тогда, когда был искренен.
Он сделал глубокий вдох, восполняя при помощи Бодрости часть своей маны и высвобождая Видения смерти. На его глазах весь бальный зал обратился гротескным кошмаром, где гниющие трупы плясали среди брызг крови. Он старался не смотреть вокруг, сосредоточившись лишь на улыбке Камилы. Покуда она была в его руках, эффекты Видений ей не грозили. Маяк жизни посреди моря мёртвых тел.
«Если не подавлять Видения смерти, мне более чем хватит ментальных сил, чтобы справиться со всем сразу. Камила заслуживает насладиться своим первым торжественным вечером и не беспокоиться обо мне всё время, — подумал он. — Она такая милая и совсем не курсе всех тех ужасов, что происходили со мной в прошлом. Когда я с ней, я могу забыть обо всём и жить настоящим. Камила — мой второй шанс, моя возможность начать всё с чистого листа».
Единственной положительной стороной Видений смерти было то, что оно позволяло Литу мгновенно определить нежить в толпе. Им одним не грозила смерть от старости, болезней или яда. Они не обращали на него никакого внимания, и он старался не глазеть в открытую, используя их смерти для понимания природы нежити перед ним. Одна из них, как ни странно, всегда умирала одинаково. Её человеческий облик превращался в иссушённый труп, прежде чем обратиться в прах. Однако не было никаких следов заклинаний или травм, её тело просто разрушалось, будто питающей его магии не становилось. Словно по щелчку выключателя. Другой умирал, только когда уничтожали его голову или протыкали сердце. После этого его тело обращалось пеплом. Двух других, казалось, убить было куда проще. Будь то оружие или заклинание, когда их тела получали достаточно повреждений, один из них превращался в лужу, тогда как второй сгорал. Лит задавался вопросом, почему в бестиарии из Солуспедии не было ничего о том, что происходит после с нежитью после смерти.
«С этой информацией я бы мог использовать Видения смерти для их идентификации. А так я получу лишь смутное представление об их слабостях, — мысленно сокрушался он. — Сперва стычка с этим придурком Каллионом, потом встреча с королевской четой, то, как меня представили всей этой знати, словно я какая-то принцесса… Слишком много волнений для одного вечера, мне не помешает передохнуть».
Щёки Камилы раскраснелись от танцев, но причиной того была не усталость, а переживания за Лита, и она пыталась дать ему повод для передышки. Лит тут же понял её намерения и спустился с ней на первый этаж, где официанты предложили им еду и напитки.
— Ты как? — поинтересовалась она, попросив передвинуть его стул ближе к балкону, дабы Лит не терял визуальный контакт со своими заклинаниями и мог поддерживать точный контроль над ними.
Читайте ранобэ Верховный Маг на Ranobelib.ru
— Куда лучше, спасибо, — её забота так тронула Лита, что он бы поцеловал её, если бы только правила этикета строго не запрещали публичное проявление чувств. — Ты была права. Я позволил гневу взять верх над собой. Поддерживать пятнадцать заклинаний, взаимодействующих как между собой и гостями — это немного чересчур, даже для меня, — вздохнул он, переводя прожектор на королевскую чету для следующего танца.
— Зачем было так напрягаться? Этот придурок того не стоил, — Камила заменила его стакан с вином виноградным соком. Литу были нужны энергия и точность, а не быстрое опьянение.
— Но ты стоила, — ответил он, делая глоток. — После того, что он тебе наговорил, маг Нурагор заслужил порку королевского размаха.
Литу стоило немалых усилий удержать свою жажду убийства под контролем и не дать ей отразиться в его голосе. Его инстинкты отмечали Каллиона как врага, а он не привык давать врагам второго шанса. Но об убийстве не могло быть и речи. Слишком много свидетелей и слишком много массивов. Но что важнее, он не хотел пугать ни Камилу, ни свою семью. Некоторым аспектам его жизни следовало оставаться в тени.
В противоположном углу комнаты расположились браться и сёстры Эрнас, позволяя передохнуть ногам. После всех приготовлений, а затем встречи гостей это была их первая за несколько часов возможность сесть. Флория была не в настроении танцевать. После одного формального танца Каллион покинул вечер под предлогом плохого самочувствия, и она осталась без партнёра, как и своего источника развлечения. Тосковать всегда проще в компании, и Флория не была исключением. Лицезреть страдания Каллиона после каждого язвительного замечания в его сторону всякий раз, когда они сталкивались с новой парой на танцполе, было единственным утешением для её задетой гордости. Они ещё не дошли до той стадии, когда начинают планировать своё совместное будущее, но Каллион достаточно запудрил ей мозги, и Флория начала было надеяться, что у них всё впереди. Фрия была без спутника и ничуть о том не жалела. Квилла же погрузилась в собственные мысли, поскольку её парень, Анатор, не присутствовал на торжестве, только усиливая её подозрения в том, что он просто играет с её чувствами. Кроме того, они испытывали вину за то, что не защитили Камилу, когда Каллион пытался её смутить. Слова Ориона больно укололи и, хотя Лит и промолчал, его разочарованный взгляд говорил о многом.
— При обычных обстоятельствах я бы не одобрил этого парня, — Гуньин, старший брат, указал бокалом на Лита, устав от того, как его сестра украдкой кидала на них с Камилой взгляды и вздыхала. — Он ниже меня и выглядит слабее папы, но по сравнению с тем вторым у него по крайней мере есть талант. Думаю, зря ты столько времени сидела сложа руки.
— Это твоё мнение или ты, как обычно, говоришь от маминого имени? — упрекнула его Флория.
— В этот раз я на стороне дылды, — Тулион, распутный брат, уступал ростом Флории. Он был 173 сантиметров, со светлыми волосами и голубыми глазами. Внешность досталась ему от матери, однако откуда взялось его отношение к жизни, всё так же оставалось загадкой. — Из всех парней, что у тебя были, с маленький монстром ты выглядела счастливее всего. Как ты знаешь, я предпочитаю, чтоб люди не лезли в мою личную жизнь, как и сам не лезу в их, но всё же позволь спросить. Что пошло настолько плохо, что вы так резко решили расстаться? Даже Гуньин видит, что у тебя всё ещё есть к нему чувства, — Гуньин согласно кивнул, не принимая слова брата на свой счёт. Он был воспитан как будущий правитель, обручён до того, как ему исполнилось десять и женился сразу по достижении совершеннолетия. Его стихией были цифры, бизнес и политика. Всё остальное стало лишь средством достижения цели: славы дома Эрнас.
