— Ты про своего нового парня? О вас двоих говорит вся семья. Мама постоянно пытается убедить меня повлиять на твоё мнение о семейном бизнесе. Как и Фалмуг, — сказала Зинья.
— Этот ублюдок посмел тебя тронуть? — неосознанно Камила достала палочку молний из пространственного амулета, всем сердцем желая, чтоб Фалмуг дал ей повод пустить её в ход.
— Нет конечно, — покачала головой Зинья. — Он считает меня своей собственностью, и, покуда я веду себя как следует, заботится обо мне. Разве не мило с его стороны купить мне столько цветов? С солнечным светом из окна и их сладким запахом я словно бы сижу в парке.
— Да, это мой парень. Он может подарить тебе зрение, если только ты позволишь мне привести его сюда, — сказала Камила.
— Почему же тогда ты сказала, что можешь позволить себе это благодаря новой работе? — спросила Зинья.
— Потому что процедура стоит немало. Я не могу просить его о таком и ожидать, что это не отразится на наших отношениях. С нашей разницей в возрасте, социальном статусе и карьере, я до сих пор недоумеваю, как мы оказались вместе. И я не допущу, чтобы деньги склонили чашу весов ещё сильнее. Это заставит меня чувствовать себя в долгу перед ним, и, если наши дела пойдут не очень, я не буду знать, остаюсь ли с ним оттого, что он мне небезразличен, или просто из чувства вины.
— Вот это ты себя накрутила, — усмехнулась Зинья. — Похоже, ты всё так же твёрдо намерена не выходить замуж.
— Ты вся семья, что у меня осталась. Что же до женитьбы, ты ошибаешься. Я лишь не хочу ни от кого зависеть. Я заплачу за твоё лечение из своего кармана, и, если буду с ним, то потому, что хочу, а не потому, что обязана. Я лучше задолжаю банку немного денег, чем ему — твою жизнь. Некоторые долги не погасить.
— Тем больше у меня причин не проходить лечение, Ками. Мне жаль, что ты пришла сюда зря, — Зинья выпустила сестру из объятий и снова села.
— О чём ты? В прошлый раз ты сказала, что не пойдёшь на лечение из-за цены. Теперь я могу его себе позволить. Если даже и не стану королевским констеблем, как полевой помощник за несколько лет я смогу выплатить долг. Что заставило тебя передумать?
— Ничего. Просто тогда я врала тебе, потому что так было проще, — Зинья смахнула слезу, которую не смогла сдержать. — Я знаю, как это работает, я говорила с кучей целителей. Когда дела ещё шли хорошо, Фалмуг хотел вылечить меня, дабы уберечь себя от позора и иметь возможность выставить меня напоказ, как трофейную жену, коей я и являюсь. И всё же я сказала нет, даже ему. Если что-то пойдёт не так во время изменения жизненной силы, я могу оказаться в худшем положении, чем сейчас. Я могу ещё и оглохнуть, если вовсе не тронусь рассудком. И я не хочу рисковать утратить то немногое, ради чего живу. Если лишусь даже возможности слышать и чувствовать моих детей, то я и впрямь стану не более, чем куклой для деторожденья! Мне страшно, Ками. Я в ужасе от того, что может случиться со мной после процедуры.
— Лит — один из пяти лучших целителей королевства, он даже способен на омолаживающую магию. Сам бог исцеления его уважает, и поверь мне, это само по себе уже невозможное достижение. Манохар не уважает даже Корону, — сказала Камила. — Каждый день тобой занимаются куда менее компетентные целители. Здесь нечего бояться.
Читайте ранобэ Верховный Маг на Ranobelib.ru
— Совсем наоборот, — покачала головой Зинья. — Даже если он преуспеет, дела всё равно станут только хуже. Моя слепота — единственное, из-за чего я готова мириться с такой жизнью. Без надежды на лучшее будущее Фалмуг — вполне достойный муж. Его постоянные измены, как он обращается с детьми… Покуда я не вижу всего этого, то могу притворяться, будто этого и не было никогда. Это делает моё положение терпимым. Если же вылечусь, то уже не смогу выносить всё это.
— Тогда вылечись и проси развода! — выпалила Камила, получив в ответ лишь больший отказ.
— И где я буду жить? Наша семья откажется от меня так же, как и от тебя. А что будет с моими детьми? Ни один констебль не доверит их матери без гроша в кармане. У меня нет ни дома, ни работы, ни навыков.
— Если заявишь о домашнем насилии, сможешь получить опеку. Вы можете все вместе жить со мной, в моём доме, — сказала Камила.
— И о чём мне заявлять? Я слепа. То, что я слышу и думаю, будто произошло, не будет иметь никакой ценности в суде, а домашний персонал поддержит Фалмуга. Даже если каким-то образом и удастся добиться опеки, как я могу просить тебя платить за всё сверх твоего долга? Взгляни правде в глаза, Ками. Ты действительно можешь позволить себе содержать ещё четверых человек всего с одним источником дохода? По словам целителей, с которыми я консультировалась, у меня уйдут месяцы, прежде чем я смогу различать цвета, начну давать имя всему, что вижу, или научусь читать и писать. Как я могу просить тебя взять на себя ещё и это вдобавок к твоему долгу? Я уже стара, да и ты не молодеешь. Ты утратишь всякий шанс на собственную жизнь. Моя жизнь неидеальна, Ками, но есть немало тех, кому пришлось ещё тяжелее. Прошу, давай оставим эту тему, — голос Зиньи был спокоен и собран, словно они говорили о ком-то другом.
Видя, как сестра её смирилась с участью игрушки нелюбимого мужа, осознавая, насколько бесполезными были все её усилия и жертвы на пути к становлению констеблем, Камила Йехвал чувствовала себя столь же потерянной, как в тот день, когда переступила порог вербовочного центра. Тогда она была бездомной сиротой, не имевшей ничего, кроме имени и одежды, которую носила. Больше десяти лет прошло, но чувство бессилия так никуда и не делось.
***
Город Джамбел, в тот же день.
— Как это «провал»? — барон Вайлон поверить не мог собственным ушам, как и все остальные, кого он собрал на праздничном банкете, организованном в честь Лита. — Вы решили проблему с гнездом монстров за один день! Тысячи врагов не стало за то время, что прошло от рассвета до заката. Что вы вообще могли сделать лучше?
— Как оказалось, гнездо было древней лабораторией, — попытался объяснить Лит. — Королевство могло многое из неё почерпнуть, быть может, даже обрести часть мудрости её хозяина, — Лит сохранял невозмутимое выражение лица, однако от мысли, что безумие Золгриша может распространиться, его передёрнуло.
— Чушь собачья! — заявил барон, заставив благородных дам ахнуть от такой грубости. Баронесса же одарила его столь злым взглядом, что и балор бы позавидовал. — Легко им говорить, когда это вы рисковали своей шеей, дабы исследовать это место и отыскать тех существ. Лично я чувствую себя куда спокойнее, зная, что ни один болван, орудующий магией, больше не сможет откопать новых неприятностей в Сломанном Хребте. Лаборатории магов столь же ненормальны, как и они сами. Без обид, — добавил он, осознав, с кем говорит.
— Всё в порядке, — Литу очень хотелось избежать банкета, однако барон был хорошим человеком, а доклад его стоил куда больше, нежели жалобы генерала Ворга.
