[Нет, не сможет. С её проблемами доверия, она перестанет в меня верить. Поставь себя на её место. Фрия не будет знать, с кем она на самом деле общалась до сих пор, и начнёт бояться, что ты каким-то образом мной манипулируешь. Она ведь тоже тот ещё параноик. Так что говорить ей будет лишним] — ответил Лит.
Солус вздохнула и больше не поднимала эту тему. Уровень безумия Фрии был опасно схож с тем, коим обладал сам Лит. Она решилась основать гильдию, но при этом относилась к своим спутникам как к средству достижения цели и меняла их чаще, чем носки. И, если бы только не представилась хорошая возможность, она бы определённо плохо отреагировала на столь значимое открытие, как существование Солус.
В ожидании Фрии Лит и Солус пытались собрать воедино всё, что та смогла вспомнить о псевдоядре одеяния убийцы.
[Орион говорил, что золотой сплав не в состоянии удержать более одного зачарования одновременно, в этом же одеянии их было три. Возможно, вместо серебра здесь использовался адамант] — подумал он.
[Читаешь мои мысли] — Солус позабыла о чувстве изоляции, стоило им начать размышления о том, как воспроизвести утерянный артефакт. С тех пор, как слова Крысолова пробудили в ней былые воспоминания, её страсть к магическим исследованиям лишь усилилась. Чем больше она узнавала, тем сильнее ощущала, как в уголке её сознания скребётся утраченная память, будто слова, которые она никогда не забывала, но не могла выразить.
[Новый доспех стал бы идеальным вложением всех наших ресурсов. Даже усиленная магией, ткань остаётся тканью, а вот адамант — один из легендарных металлов Могара. Если сумеем объединить Скинуокер с возможностями этого одеяния, то прочность, потерянная из-за смешения с золотом, будет в значительной степени компенсирована его скрытыми свойствами. Никто больше не узнает в тебе Пробуждённого, и, меняя одежду по своему усмотрению, ты всегда будешь оставаться просто лицом в толпе].
[Согласен. Проблема в том, что, хоть я и знаю псевдоядро Скинуокера как свои пять пальцев, я понятия не имею, как объединить объект с Круговой обороной. Нужно будет спросить Ориона, способен ли он на это, и если да, то убедить его поделиться со мной методикой. Когда же кризис разрешится, нам стоит ещё раз взглянуть на огонь, который я испускаю, находясь в гибридной форме. Когда он прожёг слои одежды убийцы, я понял, что он способен куда на большее, чем просто уничтожать, — думал Лит. — Мне не терпится узнать, что произойдёт с зачарованным предметом, если не потушить пламя. Что, если оно сможет полностью истощить псевдоядро? Я мог бы открывать двери, сбивать работу массивов, может быть, даже удалять отпечаток, оставленный владельцем предмета. Оно явно не так просто. Помнится, мерзость, которой были одержимы варги, назвала его пламенем происхождения. Не помню, что это, но что-то мне подсказывает, что оно очень важно. Мы должны выяснить его истинную природу].
Солус не могла сказать наверняка, но чувствовала, что оно как-то связано с титулом Повелителя Пламени, что упоминался в воспоминаниях её учителем.
Время до завтрака Лит и Солус провели, рисуя и визуализируя псевдоядро одеяния убийцы. Солус не смогла рассмотреть его со всех сторон, и, что хуже, из-за расстояния пути маны виделись ей размытыми. У них была лишь одна адамантовая кузница, а потому их чертёж должен был быть идеальным, иначе бы всё пошло насмарку.
— И как твоя охота? — Фрия была рада видеть его целым и невредимым, но понимала, что это мало что значило. Флория была не единственной, кто ещё во времена академии обратила внимание на его способность исцеляться от смертельных ран, словно то были простые царапины.
Читайте ранобэ Верховный Маг на Ranobelib.ru
— Один готов, трое на очереди, — вздохнул Лит, следуя за ней в обеденный зал.
— Три? О, боги. Нам могут понадобиться мои люди. Трое против двух — уже плохо для обычных магов, для победы же над Налир вам потребовалось четверо. Не нравится мне наш расклад.
— Не переживай. Они слабее Налир, я же куда сильнее, чем был четыре года назад. Но соглашусь, нам не помешает план действий на случай непредвиденных обстоятельств, — сказал Лит.
Они прекратили разговор, как только увидели работника дома. Ни один из них не верил в благоразумие персонала, поэтому они перешли к менее щекотливой теме.
— Виконт был в восторге от моего открытия по гриверу, — сказала Фрия с самодовольной усмешкой. — Он удвоил плату моей гильдии и уволил половину персонала, — улыбка её исчезла при мысли обо всех бедных людях, оставшихся без работы в разгар зимы.
— Зачем он это сделал?
— Он избавился ото всех, у кого был талант к магии, достаточный, чтобы наносить подобные раны, и всех, кто хоть как-то связан с церковью. Теперь моим людям приходится спать, есть и пить вместе с семьёй Крэйма, — пояснение Фрии имело смысл.
«У меня здесь теперь королевская власть. Я могу призвать членов гильдии Кристального Щита, чтобы компенсировать нехватку людей, но насколько я могу доверять магу, который следует за мной лишь от того, что его заставили? В то же время городская стража не в силах будет даже царапину оставить на теле Пробуждённого. Одолеть Пробуждённого мага способен лишь маг», — думал Лит.
Стены столовой были выкрашены в бледно-голубой цвет, а пол был полностью покрыт красно-синим ковром с изображёнными на нём цветочными фигурами. Обивка стульев имела тот же рисунок, что и ковёр, а на подлокотниках был выгравирован герб виконта. На стенах висели картины с изображением предков Крэйма, а мебель в комнате украшали синие фарфоровые вазы.
Наёмники, сидевшие за длинным прямоугольным столом, радостно улыбались, узнав о том, что жалованье их удвоено, тогда как домашний персонал был мрачен, словно на похоронах. Мало того, что нагрузка на них увеличилась вдвое, так теперь они ещё и боялись вовсе быть уволенными. Виконт предоставлял им и их семьям еду и жилье. Увольнение значило одним махом остаться как без работы, так и без крыши над головой. Члены же благородного семейства были не слишком рады тому, что лишились всех возможностей на уединение. Однако, увидев Лита, взгляды их тут же смягчились. Они считали Фрию сильнейшим дворянином в городе, однако теперь, когда стало известно о существовании врага, способного поставить под угрозу безопасность их дома, никто из них не собирался отказываться от помощи самого могущественного существа на многие километры вокруг. Благородного происхождения или нет, Лит теперь выглядел в их глазах спасителем, и они могли только надеяться, что не испортили отношения с самым молодым чароломом своего поколения.
— Я очень сожалею о том, как я обошёлся с вами вчера, регент Верхен, — сказал виконт, заставив всех сидящих за столом подавиться едой. Крэйм редко извинялся даже перед городским главой, а если и делал это, по тону его было ясно, что лишь в качестве формальности. На сей же раз это прозвучало так, словно ему было действительно жаль.
