«Проведённая недавно в Глостере “операция Джуно” потрясла и раздосадовала нас, нам больно осознавать, что они пошли на такое…»
Это был первый комментарий от Flame Films на официальном сайте по поводу дела о коллективной беременности. В статье не было никакого осуждения и поучений, но каждый абзац текста был пропитан болезненными переживаниями и ясно давал понять, что “в подростковой беременности нет ничего крутого, если хочешь только трансформировать своё тело, испытать ощущения беременной или оказаться в центре всеобщего внимания… Ранняя беременность – крайне безответственное дело по отношению к себе, родным и ребёнку!”
В конце статьи написали: «Мы жертвуем 10 миллионов Фонду поддержки и защиты подростков и ещё 10 миллионов Центру помощи женщинам с детьми. Желаем, чтобы все девушки Америки могли иметь здоровую и счастливую молодость».
Когда Flame Films опубликовала это сообщение, то тотчас заполучила похвалу многих преданных фанатов и снискала расположение немалого числа людей, потому что создавалось впечатление, что операция «Джуно» и недавно поднявшаяся волна подростковой беременности были делом рук одной только «Джуно», хотя в действительности Flame Films и Ван Ян не имели прямого отношения к этому, фильм лишь косвенно повлиял, не более того. Другая бы кинокомпания на их месте, возможно, даже испытала гордость и никак не отреагировала либо просто написала, что ей жаль, и больше не обращала на это внимания.
Но даже в этом случае настоящие киноманы не стали бы попрекать компанию. Здравомыслящие люди знали, что «Джуно» не побуждает к ранней беременности, в фильме действительно напрямую не кричали: «Не беременейте в подростковом возрасте!», но там и так много чего было сказано. Как заявил кинокритик «Нью-Йорк таймс» Энтони Скотт: «Я не согласен с высказыванием о том, что волшебный юноша безответственный. В фильме Джуно сталкивается со множеством трудностей, в этом нет ничего весёлого, просто она достаточно упорная и у неё есть отличные друзья и родные».
Но сейчас Flame Films ещё и пожертвовала 20 миллионов, а ведь она являлась маленькой независимой кинокомпанией! Не считая отдельных индивидуумов, которые злонамеренно утверждали, что “это покупка репутации за деньги”, все одобряли и уважали Flame Films за то, что были потрачены деньги на помощь людям, у которых сложная жизненная ситуация.
Ван Ян понимал, что благотворительность вовсе не идеальное решение проблемы, но факт как раз и состоял в том, что сложившуюся проблему невозможно было решить идеально. Он не был Иисусом, и подростковая беременность не являлась феноменом, который возник только сегодня. Волна подростковой беременности уже была неминуема… Он передал деньги частным благотворительным организациям, это означало, что молодые девушки, нуждающиеся в помощи, и беременные девочки-подростки получат помощь. И это хорошо, ведь так?
Пожертвовать деньги и больше ничего не делать? Хотя Ван Ян почти всё высказал в статье на сайте Flame Films и в своём личном блоге, пресса и интернет-СМИ тоже были очень важны. Чтобы газеты напечатали его слова, естественно, нужно было дать эксклюзивные интервью. К счастью, Ван Ян в последнее время был чрезвычайно популярен, многие газеты сами желали взять у него интервью. Он принял приглашение от «Лос-Анджелес таймс». Разумеется, это было интервью не только о коллективной беременности, но и всяких других вещах, связанных с Ван Яном.
Он встретился в светлой кофейне с одетой в женский деловой костюм Ким Сильвер. В прошлом она уже взяла у него несколько эксклюзивных интервью, двое людей, можно сказать, были близко знакомы. Ким, увидев его, тут же встала и помахала рукой, с улыбкой сказав:
– Привет, Ян!
Ван Ян подошёл и пожал ей руку, улыбнувшись:
– Здравствуй, Ким.
Поздоровавшись, он уселся, заказал у официантки кофе и приступил к интервью. Ким, положив руки на клавиатуру ноутбука, спросила:
– В последние дни все обсуждают операцию «Джуно». Ты отказал NBC в правах на телеадаптацию, Flame Films пожертвовала 20 миллионов благотворительным организациям. Так какова твоя истинная позиция по отношению к этому делу?
Ван Ян немного помолчал, всё ещё чувствуя некий дискомфорт, вздохнул и произнёс:
– Мне правда очень жаль. Я рад, что Джуно всем понравилась, но мне крайне неприятно видеть, что её беременности подражают!
Ким легонько кивала и стучала по клавиатуре, записывая сказанное Ван Яном, затем услышала, как он продолжил:
– На самом деле крутая та Джуно, которая в конце фильма становится зрелой и осознающей, что такое ответственность, а не та, что в начале. Сперва это всего лишь своевольная, капризная девица: стало скучно – займусь любовь, забеременела – сделаю аборт, не хочу делать аборт – ну, тогда буду рожать…. Она никогда всерьёз не задумывалась о последствиях, поэтому причинила боль другим и себе. Та Джуно совсем не клёвая.
– То есть получается, ты против ранней беременности? – подняв голову, спросила Ким. Этот вопрос должен был яснее определить позицию Ван Яна.
В это время подошла светловолосая официантка с чашкой кофе на подносе. Поставив на стол кофе, она с улыбкой промолвила:
– Твой кофе, волшебный юноша.
Ван Ян, окинув её взглядом, добродушно сказал: «Спасибо», после чего серьёзно ответил на вопрос:
– Да, можно и так сказать, я против беременности в несовершеннолетнем возрасте, потому что ни психика, ни организм, ни возможности, ни сроки… Ничто не оправдывает такую беременность.
Он сделал глоток кофе и, ощущая горечь во рту, произнёс:
– Но каждый человек имеет право выбора. Я хочу сказать, что, перед тем как принимать какое-то решение, надо тщательно всё обдумать, спросить себя: «Зачем? Ты правда к этому готов?» Понимаю, я говорю давно избитыми фразами, которые не кажутся крутыми, но в них заключена истина.
Далее Ван Ян ответил ещё на несколько вопросов по беременности, и интервью перешло на другую тему: следующий шаг Ван Яна. Поскольку строгая, серьёзная тема закончилась, на лице Ким появилась улыбка, она непринуждённо спросила:
– Ян, знаешь, фанаты ждут, что ты скажешь: «Я опять собираюсь снять фильм, через полгода состоится премьера». Так что, у тебя есть в планах какая-нибудь картина?
– Ха-ха! – не удержался от смеха Ван Ян и, кивнув, сказал: – В последние пару дней у меня возникла одна сценарная задумка.
Что! Ким издала: «Вау». У волшебного юноши в планах новая работа, вот это новость! Она поспешила спросить:
– Можешь рассказать, что за задумка?
Ван Ян предался мыслям об этой сценарной задумке. Она зародилась по двум причинам, одной из которых стало стремление вытеснить Джуно и беременность из трендов. А как это можно сделать? Только создать новые тренды. Глотнув кофе, Ван Ян сказал:
– Сейчас могу лишь тебе сообщить, что это история про другую девочку. Она тоже крутая.
Он улыбнулся и добавил:
– Не только беременные девушки крутые.
– История о крутой девчонке?! – в глазах Ким пробежал блеск. Несмотря на столь неинформативный ответ Ван Яна, из этого можно сделать целую статью.
Ким немедленно спросила:
– В таком случае кто претендует на главную женскую роль? Опять Натали Портман?
Она знала, что огромное количество девушек желает исполнить главную роль в фильме волшебного юноши. Начиная с «Классного мюзикла» и заканчивая «Джуно» он прославил Джессику, Рейчел, Зоуи Дешанель, Энн Хэтэуэй и других девушек, более того, благодаря ему и без того популярная звезда Натали Портман выиграла «Золотой глобус» за лучшую женскую роль. Если сейчас он скажет, что собирается провести кастинг, пожалуй, все молодые девушки Голливуда толпами ринутся к нему, пусть даже это будут пробы на мелкую второстепенную роль.
– Нет, пока нет никаких кандидатов, – с улыбкой покачал головой Ван Ян, но в действительности у него уже была одна кандидатка – милая, очаровательная девчушка, которая стала второй причиной, почему ему захотелось создать новый фильм. Но он ещё не рассказывал свой план Джессике и не знал, заинтересуется ли она сыграть. Ван Ян ухмыльнулся, считая, что тут никаких проблем не должно возникнуть.
Однако ему пришлось кое-что уточнить Ким:
– Я не буду режиссировать этот фильм, я возьму на себя обязанности продюсера.
– Вот как! – изумилась Ким и прекратила печатать. – Почему не будешь режиссировать? У тебя в планах ещё какой-то фильм?
– Нет, я пока не планирую ничего ставить, – разочаровал её своим ответом Ван Ян и добавил: – Хм, предварительное название фильма – «Лапочка», поскольку…
Хотя фильм назывался «Лапочка» и тоже являлся музыкальным, он не имел никакого отношения к «Лапочке» 2003 года, в которой, по воспоминаниям Ван Яна, сыграет Джессика, потому что сюжет и главная героиня этой будущей картины явно не настолько мощные, чтобы получить фильм, способный повлиять на молодёжь, и девочку, способную поднять новую молодёжную волну.
Благодаря полученному опыту от «Классного мюзикла» и «Джуно», Ван Ян прекрасно понимал вкусы молодёжи и знал, что некоторые вещи могут свести людей с ума, например, страстное, вдохновляющее повествование «Классного мюзикла» или неординарный персонаж наподобие Джуно, а также молодые красивые парни и девушки.
Но «Лапочка» 2003 года не подходила, её история, бесспорно, вдохновляющая, тем не менее повествование слишком мрачное. Молодёжи нужна история, которая им полюбится, она не должна быть сложной, может быть шаблонной, смешной, уютной, будоражащей и воодушевляющей… Но не мрачной. То же самое касается героев, декораций, цветовой гаммы изображения и так далее. Всё должно иметь жизнерадостность, которую можно по-настоящему разглядеть. А «Лапочка» повествует о негритянском гетто. Не сказать, что это плохо, но это не повлияет на молодёжные тренды.
Ван Ян спросил самого себя: «Ты чувствуешь себя частью молодёжи?» И внутренний голос ответил ему: «Я её часть».
Если требовался молодёжный музыкальный фильм, Ван Ян хотел бы увидеть красивую историю с группой позитивных молодых людей, а не насилие, наркотики и банды, которые источают негативную энергетику. Если бы хотелось взглянуть на преступный мир, он мог бы сходить на «Траффик». Зачем видеть эти вещи в молодёжном музыкальном фильме?
В последние несколько дней Ван Ян размышлял над этим вопросом. Привлекательных актёров и актрис легко найти, а вот придумать хорошую историю и хороших персонажей крайне сложно. Чтобы написать достойный сценарий музыкального фильма про уличные танцы, который сможет стать успешным, Ван Ян поочерёдно просмотрел и проанализировал хранившиеся в его памяти фильмы и сериалы, связанные с уличными, бальными и другими танцами: «Лапочка», «Шаг вперёд» (три части), «Сделай шаг», «Держи ритм»… Планируемая картина должна быть ярче и масштабнее «Классного мюзикла».
К настоящему времени Ван Ян ещё много чего не посмотрел. Так или иначе, его целью было всё просмотреть, взять из этих фильмов лучшее, объединить это со своими идеями, постепенно написать сценарий и слепить “крутую” девушку вместе с несколькими молодыми героями, которые будут иметь яркие характеры.
Ван Ян уже наметил в голове первоначальный скелет будущей истории, а от режиссёрского кресла отказался, поскольку обнаружил, что не испытывает режиссёрской страсти к молодёжным танцевальным фильмам.
Сценарий к коммерческому кино можно писать бесстрастно, строго в соответствии с анализом рынка, а Ван Ян понимал потребности рынка и знал секрет успеха. Он был уверен, что способен создать хороший сценарий. Но фильм – это не только сценарий, он нуждается в жизненной силе, которую придаёт тексту изображение. Когда сценарий попадает в руки режиссёра и актёров, их вдохновение и энтузиазм могут наделить его этой жизненной силой. Даже с посредственным сценарием можно снять неплохой фильм. Вот почему сценаристы имеют не такой высокий статус, как режиссёры и актёры.
Читайте ранобэ Лучший режиссёр на Ranobelib.ru
Если Ван Ян займётся режиссурой в том равнодушном настроении, которого у него было сейчас, он будет работать, лишь как бездушная машина. Не исключено, что выйдет хороший фильм, но ещё бо́льшая вероятность, что получится заурядная картина.
Однако две причины, по которым он собирался создать этот фильм, не позволяли ему просто написать сценарий и оставить дальнейшее производство на произвол судьбы.
Возможно, только он, посмотревший все музыкальные фильмы за последующие десять лет, сможет указать, как не надо поступать, в каком стиле следует снимать, что должно получиться на стадии монтажа. Потому ему и хотелось выступить в роли продюсера. Тогда он будет подсказывать режиссёру и отвечать за общую картину.
– Я не буду режиссёром, потому что хочу на время отложить рупор, – с улыбкой развёл руками Ван Ян и, вспоминая прошедшие три года, тихо произнёс: – Мне уже 21, за три года я снял четыре фильма, почти не делая перерывов. Думаю, настало время. Время поучиться чему-то новому. Вероятно, ты не знаешь, но я ужасно рисую. Вместо яблока у меня получается задница.
Ким Сильвер тут же захохотала и осведомилась:
– Волшебный юноша, мне записывать эту фразу?
Ван Ян пожал плечами и продолжил:
– Поэтому я планирую нанять преподавателя по живописи, а ещё я вернусь учиться в Южно-Калифорнийский университет.
Заметив, как обалдела Ким, он рассмеялся:
– Что такое? Знаешь, в конце месяца откроется центр цифрового искусства имени Роберта Земекиса. Я на какое-то время отправлюсь туда получать новые знания.
– Я не ослышалась? Ты вернёшься учиться в Южно-Калифорнийский университет? – до сих пор не верила Ким. Номинант на «Золотой глобус» за лучшую режиссуру, режиссёр, чьи четыре фильма в мировом прокате собрали более 1,4 миллиарда долларов, собирается ещё чему-то учиться? Центр цифрового искусства имени Роберта Земекиса? Ким немедленно отреагировала, с выпученными глазами спросив:
– То есть ты имеешь в виду, что собираешься поучиться каким-то вещам в плане цифровых спецэффектов?
Увидев, что Ван Ян кивнул, она возбуждённо спросила:
– Вау, готовишься в будущем снять блокбастер со спецэффектами?
– Ха-ха, возможно, сейчас всё что угодно возможно, – усмехнулся Ван Ян и, попивая кофе, серьёзно промолвил: – На самом деле всё гораздо проще. Мне кажется, что раз нет новых режиссёрских проектов, лучше тогда освоить что-нибудь новое.
Ким, нахмурившись, спросила:
– Видимо, мы нескоро увидим твой новый фильм?
Ван Ян покачал головой, улыбнувшись:
– Тут трудно что-то сказать.
Ким кивнула и стала быстро печатать по клавиатуре, задавая новый вопрос:
– Мы знаем, что у тебя с Южно-Калифорнийским университетом не слишком приятное прошлое. Прошло почти три года, что сейчас думаешь?
– Поскольку мы об этом заговорили… – Ван Ян улыбнулся и, без конца попивая кофе, вспоминал, как обрадовался, когда получил извещение о зачислении, вспоминал бешеные дни по прибытии в университет, то короткое, но радостное время, а ещё инцидент, изменивший его судьбу… После долгого молчания он наконец заговорил:
– Школа кинематографических искусств Южно-Калифорнийского университета – великое учебное заведение, я горячо люблю и уважаю её. В её объятиях находятся люди наподобие меня, которые обожают кино. Но…
Ким заметила, что Ван Ян принял строгий вид и заговорил тяжёлым голосом:
– Я совершенно не одобряю случившееся со мной и метод, которым руководство университета попыталось уладить проблему. Возможно, люди, которые отвечали за моё исключение, приняли много правильных решений, но в моём случае они допустили ошибку. Они должны понести наказание, нельзя загладить вину одними извинениями.
Он вздохнул и слабо улыбнулся, но сурово промолвил:
– В любом случае я надеюсь, что Южно-Калифорнийский университет и все школы, перед тем как отчислить студента, проявят осмотрительность и осторожность, поскольку одно твоё мимолётное решение может изменить всю жизнь другого человека. И что ужасное, такие изменения обычно приводят к отчаянию.
Двое людей также обсудили несколько ключевых вопросов по кинематографу и, когда наступила финальная стадия интервью, речь зашла о личной жизни Ван Яна и слухах. Ким закрыла ноутбук. Похоже, что вопросы по сплетням она могла непосредственно удержать в голове. Глотнув кофе, она с непринуждённой улыбкой спросила:
– Говорят, вы с Натали стали очень близкими друзьями?
«Да, скорефанились!» – посмеялся про себя Ван Ян и, покачав головой, произнёс:
– Я отказываюсь отвечать на этот вопрос. Во всяком случае, мы не враги.
Ким, упёршись подбородком в руку, приняла вид любопытной девицы, которая желает посплетничать, и спросила:
– В таком случае кто, по-твоему, красивее: Джессика или Натали?
Ван Ян беспомощно закатил глаза, ответив:
– Я не волшебное зеркальце, но ты красивее всех.
Ким засмеялась, Ван Ян тоже улыбнулся и произнёс:
– Ким, можешь записать так: «Натали – выдающаяся, невероятно одарённая актриса, с ней приятно сотрудничать».
Он краем глаза сквозь окно внезапно заметил папарацци, который фотографировал их двоих, и невольно захохотал:
– Взгляни туда, ого, папарацци! Ким, кажется, завтра ты попадёшь в развлекательные газеты, а заголовок будет примерно такой: «Тайное свидание Ван Яна с таинственной женщиной в кофейне».
Он пожал плечами, сказав:
– Знаю я вас. Вот так и зарождаются слухи. Никто не напишет, что мы всего лишь пьём кофе.
– Ладно, не буду расспрашивать про Натали.
Ким абсолютно не беспокоилась, что о ней пойдут слухи. Поразмыслив, она спросила:
– Скоро огласятся номинанты на «Оскар». В настоящее время все говорят, что тебя номинируют на лучшего режиссёра и ты станешь самым молодым номинантом. Какие у тебя ожидания на этот счёт?
– Если получу номинацию, разумеется, обрадуюсь, но я не слишком много раздумываю об этом. Поживём – увидим, – со спокойным видом произнёс Ван Ян.
Хотя СМИ массово прогнозировали, что он непременно будет номинирован, сам Ван Ян не был так оптимистично настроен. «Оскар» всегда был осмотрительной и косной премией. Разрешит ли жюри молодому человеку, которому недавно исполнился 21 год и у которого был маленький послужной список, участвовать в борьбе за звание лучшего режиссёра?
Ван Ян улыбнулся. Будь что будет. Лучше мыслить, как Натали. Если его номинируют, это станет приятным сюрпризом; не номинируют – он не расстроится. Чего он действительно ждал от «Оскара» в этом году, так это номинируют ли Уилла Смита на главную мужскую роль и возьмёт ли он награду? Что же до той девчонки, у которой раздвоение личности, то Ван Ян считал, что её непременно номинируют. Конечно, выиграть ей ни за что не дадут.
Ким кивнула и снова спросила:
– Знаешь, в следующем месяце суд вынесет окончательное решение по вашему с Коулом Лэнгстоном делу. Переживаешь?
– Просто жду, – при упоминании Коула и дела по умышленному причинению вреда, которое тянулось больше года, настроение Ван Яна слегка испортилось. Не желая много говорить, он произнёс: – Тут нечего обсуждать.
