Но бог, похоже, не откликнулся на желание Джессики, точнее, откликнулся лишь частично.
– Сожалею, мистер Ван, но нам кажется, что ваш фильм не подходит для проката в кинотеатрах. Кому захочется смотреть на такую мутную картинку?
– Извините за прямоту, но ваша работа по сравнению с кино – это как кривляющийся клоун на фоне интеллигентных джентльменов. А клоуну, как известно, место в цирке, а не в кинотеатре.
– Пустить этот фильм в прокат? Нет, конечно же, нет… Мальчик, тут даже и думать не о чем. Кино не такая простая вещь, как может показаться. Хочешь, чтобы мы опозорились?
Уже прошло больше полумесяца со дня рождения Джессики, и за это время Ван Ян посетил десятки кинокомпаний, обежал практически весь Лос-Анджелес и везде получил отказ.
Если вначале он был преисполнен уверенности, энтузиазма и решимости, то теперь в нём стали проглядываться усталость и упадничество. Тем не менее каждое утро он собирался с силами, продолжал мотаться по Лос-Анджелесу, а в оставшееся время подрабатывал, чтобы хоть как-то прокормить себя.
Поскольку заработок был маленький, то, помимо вечерней работы в Макдональдсе, он также занимался другой изматывающей работой. Например, в полдень, пока жарило палящее солнце, он, напялив на себя увесистый костюм, раздавал на улице рекламные листовки. От духоты и жары всё тело задыхалось и заливалось потом, другой бы человек с плохим здоровьем уже давно упал в обморок. Также Ван Ян помогал одной мебельной фирме таскать грузы, под конец рабочего дня руки так ломило, что невозможно было заснуть.
Иногда всё тело немело от усталости и становилось деревянным, тогда на Ван Яна накатывала кратковременная депрессия: чёрт, ради чего он так пашет и выматывается?!
И сегодня его жизненный путь ничем не отличался. Днём он прибежал в одну кинокомпанию, где его безжалостно высмеяли: «Парень, ты с ума сошёл или просто ещё наивный и инфантильный?» Далее он поспешил в Макдональдс, где начиналась его вечерняя подработка.
Макдональдс являлся его основным источником доходов, а также единственной подработкой с фиксированным рабочим временем. Каждый день он работал по пять часов, с 7 до 12 часов ночи.
Устроиться в Макдональдс всегда легко, потому что интенсивность работы высокая, а зарплата небольшая. Ван Ян получал 7 долларов в час, что было чуть лучше, чем минимальная почасовая зарплата в Калифорнии. А поскольку рядом с рестораном располагался кинотеатр и имелась парковка, ближе к вечеру у официантов почти не хватало времени на отдых. Ван Ян порою сетовал про себя: «Господи, неужели поблизости нет KFC?»
Окинув взглядом сидящего у входа на лавке рыжего Рональда Макдональда, Ван Ян вошёл в заведение, на котором красовалась большая буква “M”, и увидел перед собой белого толстяка в униформе официанта Макдональдса.
Тот весил не меньше 120 килограммов, имел мясистое лицо с двойным подбородком и бакенбардами. Он как раз подал клиенту гамбургер, а заметив Ван Яна, одетого в официальный костюм, рассмеялся:
– Здорово, чувак. Хо, опять ты так вырядился. Только что вернулся из Кремниевой долины? Или с Уолл-стрит?
Толстяка звали Гарри Джордж, ему было 20 с лишним лет. Он работал здесь на постоянной основе, полный рабочий день, у него был неплохой характер. Проработав вместе почти месяц, Ван Ян уже давно с ним сблизился, они стали хорошими приятелями, однако откровенных разговоров не заводили. Гарри ничего не знал о положении дел Ван Яна и его фильме.
– Из Белого дома! – раздражённо ответил Ван Ян и с портфелем в руке направился в раздевалку для сотрудников. Сегодня кинокомпания отказала ему самым отвратительным и ехидным образом, чем когда-либо, поэтому он пребывал в скверном настроении, у него не было никакого желания шутить.
– Девушка, что ли, бросила? – выкрикнул Гарри, пожимая плечами и глядя в спину удаляющегося Ван Яна. – Чувак, не надо из-за этого убиваться, уж поверь, у меня в этом деле богатый опыт!
Ван Ян, не оборачиваясь, поднял руку и жестом показал отстать от него. Он вошёл в раздевалку, переоделся в тёмно-коричневую униформу, надел кепку с буквой “M”, посмотрел на себя в зеркало, выдохнул и вышел наружу.
После того как были обслужены несколько человек, новых посетителей пока не появилось, поэтому Ван Ян, Гарри и остальные сотрудники могли немного отдохнуть.
В ресторане по телевизору шёл телефильм под названием «Дональд и Синтия», любовная драма. В данный момент главные герои собирались поцеловаться. Гарри вдруг оживился и загалдел:
– Эй, вы только посмотрите на эту сцену, как же она отвратительно снята! О чём вообще думали режиссёр и операторы фильма? – его так и распирало недовольство. – Не могу поверить своим глазам. У них что, головы дерьмом забиты? Фильм полный отстой!
Ван Ян, взглянув на него, ухмыльнулся. Этот толстяк каждый раз, смотря телефильмы, резко менялся в характере и без конца жаловался и ругался, словно состоял в непримиримой вражде с режиссёрами данных работ. Ван Ян обычно не встревал в его монолог, но сегодня, находясь в плохом настроении, не выдержал:
– О, так поведай нам, почему фильм отстой?
Гарри, пристально уставившись на телевизионный экран, ответил:
– О-о, причин слишком много. Взять, к примеру, недавний параллельный монтаж, когда главный герой и главная героиня бегут с противоположных концов городка в центр, потом встречаются и целуются.
Он анализировал:
– Пока они бежали, надо было снимать средним планом, чтобы можно было их полностью рассмотреть, а затем ещё прибегнуть к съёмке сверху, где в один кадр поместились бы герои и городок. И вот только когда они встретились, уже следовало снимать героев крупным планом. Если бы так сделали, получилась бы классная сцена!
Он посмотрел на Ван Яна и развёл руками, пренебрежительно сказав:
– Боже, а они ведь снимали весь процесс крупным планом. Вот скажи, разве это не отстой?
Ван Ян обалдел, не ожидав, что толстяк способен высказать такую профессиональную точку зрения. К тому же с теми приёмами съёмки, что предложил Гарри, сцена и впрямь выглядела бы эффектнее.
– Ты прав, Гарри, – с улыбкой произнёс Ван Ян.
– Ну, само собой, – с самодовольным видом промолвил Гарри.
Но его самодовольство продлилось недолго. Ван Ян повернул разговор в другое русло:
– Но ты, очевидно, не учёл одной вещи. А именно: это низкобюджетный телефильм, где каждый доллар на счету. Если снять так, как ты предложил, что в этом случае потребуется для съёмки сверху? Правильно, вертолёт.
Он вдруг ощутил безысходность и тяжело вздохнул:
– Поэтому ещё не факт, что режиссёр и операторы глупые, просто бывает так, что знаешь, как сделать лучше, но не имеешь возможности это реализовать.
– Ой, что ты в этом понимаешь? – фыркнул Гарри, чьё жирное лицо отчётливо выражало протест. – Всего одна сцена, и только. Разве дорого стоит аренда вертолёта?
– В этой сцене используешь вертолёт, а что насчёт других сцен? Фильм длится как минимум полтора часа, Гарри, – говорил, покачивая головой Ван Ян. – Это вопрос роскоши. Если ты, например, будешь поедать гамбургер в Макдональдсе, рядом не будет стоять скрипач и играть твою любимую композицию, но совсем другое дело – элитный ресторан.
Гарри хотел что-то сказать, но отвечавший за кассу Шон Смит неожиданно засмеялся и вставил слово:
– Ян, не спорь с Гарри. Он ведь кинооператор. Конечно, если бы его зачислили в университет.
Он со злорадством посмотрел на Гарри и протяжно вымолвил:
– Ага, это его мечта.
Услышав про мечту, Гарри тут же сдулся, как проколотый резиновый мячик, и уныло отмахнулся:
– Не говори мне ни о каких мечтах. Моя мечта уже мертва, она разбилась о реальность.
После этих слов у него пропало всякое желание смотреть телевизор. Он угрюмо отправился встречать новых клиентов.
Кинооператор? Выходит, Гарри уже забросил это дело? Ван Ян впал в ступор. Он внезапно вспомнил Энн Дален, белокурую девушку с веснушками на носу. Он вспомнил, как тем поздним вечером она с опечаленным видом растерянно спросила: «Режиссёр, как думаешь, мне следует уехать обратно на родину?»
«А мне следует уехать обратно на родину?» – задумался Ван Ян. Всё это время он ежедневно получал отказы и терпел поражения, поэтому сейчас намного лучше понимал страдания Энн. Мечта, за которой он гнался, раз за разом подвергалась ударам, дороги впереди не наблюдалось, каждый день превращался в горькое, мучительное выживание, будущее представало туманным и тревожным…
Может, если отпустить так называемую мечту и выбрать себе другую жизнь, станет лучше? Да, это будет заурядная жизнь, не та жизнь, которую хотел получить, зато не будет всех этих мучений и трепыханий. Прямо как в случае с тем параллельным монтажом, когда знаешь, как сделать лучше, но нет возможности это реализовать. Ведь эта мысль относится не только к кино, но и к реальности? Реальность погубила тот телефильм и она же погубила мечту Гарри.
Ван Ян неожиданно испуганно вздрогнул и нахмурился. Нет, нет, это не так! Что он в тот день ответил Энн Дален?
«Если что-то нравится, нужно настоять на своём. Думаю, никто не способен забрать моё стремление к кино. Даже бог! Не хочу на старости лет раскаиваться…»
Будет ли он впоследствии раскаиваться? Или, как Гарри, при каждом просмотре фильма, будет оживляться, жаловаться, ругать режиссёров и твердить: «Ох, я вас умоляю, снимать надо не так! Вот я бы сделал лучше!»
Зачем сидеть в кинотеатре и говорить эти слова? Почему бы самому всё не сделать?
Разве человек, живя на этом свете, не хочет заниматься тем, что ему по душе? Почему нужно проживать серую, заурядную жизнь? Представив, что каждый день придётся готовить еду в ресторане, Ван Ян содрогнулся от ужаса. Всю жизнь заниматься тем, что не нравится, – неужели это не принесёт ещё больше мучений? Да, сейчас он ежедневно возвращается домой выбившимся из сил, но на следующее утро просыпается преисполненным надежды на новый день. А в ресторане никакой надежды у него уже не будет.
Вернулась ли Энн на родину? Ван Ян вспомнил радость, что испытывал во время съёмок своего фильма, и улыбнулся. Нет, ему казалось, что Энии не вернулась на родину. Даже участвуй в одной только массовке, она ни за что не согласилась бы вернуться на родину. А он… Он тоже не поедет домой.
Разве мечты могут умереть? Взять того же Гарри. Он не сдался окончательно. Он каждый день критиковал фильмы. Его мечта по-прежнему жила, только он избегал её.
«А я не буду избегать!» – воспрянул духом Ван Ян, крепко сжав кулаки.
Читайте ранобэ Лучший режиссёр на Ranobelib.ru
К этому времени в ресторане начался наплыв посетителей. Пришла чернокожая женщина с ребёнком. Ван Ян с бодрым выражением лица встретил их:
– Добро пожаловать в Макдональдс, чем я могу вам помочь?
Клиенты непрерывным потоком заходили в ресторан. В обязанности официанта входят приём и выполнение заказов, а иногда уборка еды за клиентами, которые поели и ушли. Ван Ян работал, не успевая отдышаться.
Приняв заказ одной влюблённой парочки, он направился на кухню, как увидел Гарри, лениво прислонившегося лицом к стене. Он тихо подошёл и пнул толстяка по большущему заду:
– Эй, чувак, ты совсем обалдел так нагло отлынивать от работы?
– Да брось, я и так весь день пашу. Нельзя устроить себе небольшой отдых? – вяло промолвил Гарри, продолжая неподвижно липнуть к стене.
Ван Ян рассмеялся и уже собрался пойти за гамбургерами, как в кармане брюк зазвонил мобильник. Кто ему решил позвонить в такое время? Он, нахмурившись, взглянул на дисплей и тут же обрадовался. Оказывается, звонила Рейчел, с которой он давно не общался.
Ван Ян посмотрел на Гарри и подумал про себя: «Почему бы и мне ненадолго взять перерыв?», после чего весёлым голосом ответил на звонок:
– Алло, Рейчел?
– Привет, Ян, вечер добрый! –донёсся из трубки голос Рейчел, затем послышался её смешок. – Мы уже давно не связывались. Почему не звонил мне?
Ван Ян ежедневно мотался по кинокомпаниям и занимался подработкой, а возвращался домой настолько уставшим, что сразу валился в постель, ему даже лень было умываться. А ещё требовалось найти новые кинокомпании и связаться с ними, поэтому совсем не оставалось времени на телефонные разговоры. Конечно, что более важно, нужно было экономить деньги на балансе…
Ван Яну было неловко говорить правду, он отшутился:
– Эм, у меня на телефоне сломалась кнопка с цифрой “6”. Ты же знаешь, в твоём номере много шестёрок, хех… Как у тебя дела?
Рейчел засмеялась, ответив:
– Хм, как вернулась, всё спокойно. Ежедневно хожу на занятия, слушаю лекции, ем, сплю. Сам как?
– Я? Отлично, каждый день путешествую по Лос-Анджелесу и слышу одну и ту же песню, называется «Отказ, отказ», – почему-то, вспоминая события последнего времени, Ван Ян уже не унывал, напротив, слегка возбудился. – Ох, я раньше и не знал, что в Лос-Анджелесе так много кинокомпаний. А ты знала? У них ещё и странные названия. Самое забавное – это Bomb Pictures, – он не удержался от смеха. – Боже, неужели они ориентируются на фильмы, которым обеспечен кассовый провал (box-office bomb)?
Рейчел тоже захохотала. После того как оба человека просмеялись, Ван Ян наконец спросил:
– Рейчел, ты мне по какому-то делу звонишь? Хм, просто я сейчас подрабатываю в Макдональдсе, мне нельзя надолго отвлекаться.
– Ой, так я тебя потревожила? – извиняющимся тоном сказала Рейчел и, услышав от Ван Яна, что ничего страшного, сообщила: – Ян, тогда буду кратка. Ты так долго мне не звонил, потому что, как я догадываюсь, выпуск фильма застопорился, иначе бы ты уже давно обрадовал меня, верно?
– Да, ты смышлёная, – кивнул Ван Ян.
Рейчел быстро объясняла:
– Поэтому несколько дней назад я в разговоре с моим преподавателем упомянула цифровое кино и упомянула тебя, а мой преподаватель знаком с директором дистрибьюторского отдела кинокомпании Lionsgate, Джоном Фелтхаймером. Они друзья. Затем я попросила преподавателя познакомить меня с мистером Фелтхаймером. Далее я связалась с ним, он очень заинтересовался твоим фильмом и желает встретиться с тобой.
– Lionsgate? – Ван Ян призадумался. Эта кинокомпания имеет некоторую известность. Изначально он хотел с ними связаться, но их штаб-квартира располагается не в Лос-Анджелесе, а в приморском городе Санта-Моника, что к северу от международного аэропорта Лос-Анджелес, поэтому Ван Ян пока так и не позвонил в Lionsgate.
Теперь же доброжелательность Рейчел подталкивала его преждевременно отправиться в Санта-Монику. Ван Ян признательно ответил:
– Хорошо, Рейчел, спасибо! Тогда дай мне контактные данные мистера Фелтхаймера.
Рейчел живо откликнулась, затем из трубки донеслось шарканье в сумочке. Спустя некоторое время вновь послышался её голос:
– Ян, слушай, вот номер офиса Lionsgate… А это номер мобильного мистера Фелтхаймера…
Ван Ян оторвал листок, предназначавшийся для записи заказов, и шариковой ручкой записал номера, потом всё перепроверил и, убедившись, что ошибки нет, довольно произнёс:
– Спасибо, Рейчел. Я свяжусь с ними.
– Ян, я долго общалась с мистером Фелтхаймером по телефону. Как я поняла, у него нет никаких предрассудков по поводу цифрового кино. У тебя обязательно всё получится.
Рейчел сказала ещё несколько ободряющих речей и добавила:
– Ладно, не буду отвлекать тебя, пока-пока!
– Пока, спокойной ночи, – Ван Ян повесил трубку, положил бумажку с номерами в карман брюк и расплылся в улыбке. Ура, снова выпал шанс! И зачем нужно возвращаться на родину?
Гарри непонятно в какой момент уже отошёл от стены. Он, с недоумением уставившись на Ван Яна, спросил:
– Что я только что услышал? Приятель, ты снял собственный фильм?
Ван Ян кивнул, нисколько не стесняясь в этом признаться:
– Снял на цифровую камеру, в этом месяце ищу дистрибьютора.
Говоря это, он с подносом подошёл к повару и попросил положить то, что записано на листе заказа.
Гарри последовал за Ван Яном, как-то злорадно посмеиваясь:
– Ой, дай угадаю, ты наткнулся на глухую стену? Все эти кинокомпании сказали, что твоя работа и гроша ломаного не стоит? «Эй, ты кусок дерьма», «Парень, посмотри на себя, тебе лучше устроиться в Макдональдсе»…
– Да, ты угадал, – безразлично отозвался Ван Ян.
– Приятель, а никто не говорил, что будет легко! – заворчал Гарри, скрестив руки на груди и мотая головой с таким видом, точно многое повидал на своём веку. – Когда-то и я тоже был таким, как ты сейчас, таким же идиотом, который бегал по голливудским киностудиям, полагаясь на удачу. А они все твердили: «Эй, езжай домой, жирдяй, оператор из тебя никакой», – он похлопал Ван Яна по плечу. – Дружище, я познал одну простую истину: у всех есть мечта, но не всем дано её осуществить.
– Если не прикладывать усилий, как узнать, что её не осуществить? – решительным тоном сказал Ван Ян, но, заметив пренебрежение на лице Гарри, внезапно спросил его: – Сколько съёмочных групп ты посетил?
Гарри раздражённо ответил:
– А я помню? Где-то штук десять.
Ван Ян, захохотав, взял поданный поваром поднос с едой, и направился наружу, с улыбкой сообщив Гарри:
– Вот что я тебе скажу, приятель: я за месяц посетил пятьдесят четыре кинокомпании! Скоро будет пятьдесят пятая.
Гарри остолбенел, а затем, осознав смысл услышанных слов, стиснул зубы и самоуверенным тоном крикнул Ван Яну вслед:
– Вот что я тебе скажу, приятель: тебя ждёт провал! Такие уж мы люди, мы неудачники.
– Провал? Значит, отправлюсь в пятьдесят шестую компанию, потом в пятьдесят седьмую… – обернулся отошедший на несколько шагов вперёд Ван Ян и, смеясь, подмигнул Гарри. – Моя мечта не умрёт.
Гарри от злости тяжело запыхтел, пухлое лицо сморщилось:
– Да хоть сто штук посети, все равно провалишься!
– Хех, тогда попытаю удачу в сто первый раз.
– Провалишься! Провалишься! Провалишься… – безостановочно орал Гарри, чтобы не слышать Ван Яна. Лишь когда тот вышел из кухни, он умолк, глаза выражали смешанные чувства. Моя мечта не умрёт?! Он выругался:
– Вот же придурок!
