Он хорошо осознает силу, которой обладает, но он играет роль оружия без воли. В то время как он может в любой момент перестать быть государственным чиновником. С этой точки зрения он, действительно, обманывает себя, ему действительно надо остановиться так действовать.
– Тем не менее после того, как он проявил свою искренность, я отпустил его. Если бы он так не сделал, я планировал просто наблюдать до конца.
– Пожалуйста, тебе следовало подумать об ущербе гражданским.
– Не я был тем, кто придумал лёгкий и быстрый способ передачи прав на подземелья для Сесён, я просто использовал гражданских в качестве заложников.
– Кажется, борьба за лидерство была напряженной.
– Мне тогда это казалось интересным, тогда я ещё был слишком добр.
Интересно, когда это произошло? До начала второго года было всего несколько подземелий S-ранга, то есть примерно полтора года назад? Неужели с того момента начало увеличиваться количество подземелий высокого ранга?
Возможно, Юхён также пострадал в этом конфликте. Тем более, он был ребёнком.
– В те времена Молодой Лидер тоже сильно пострадал, тут и там, – сказал Сун Хёндже, будто прочитав мои мысли.
– Кажется, у взрослых совсем не было совести, раз они так поступили с ребенком. С другой стороны, у вас её нет до сих пор.
Если бы я услышал об этом подробнее и задумался над этим, я бы наверно прямо сейчас побежал на второй этаж и спрыгнул в бассейн. Или может просто вылил бы вино на голову?
– А если я схвачу ошейник этого человека, запертого в своем мирке, и насильно посажу его на место, которое он ненавидит, он захочет убить меня?
– До тех пор, пока ты — F-ранг без атакующих навыков, вряд ли он будет пытаться сделать это, что бы ты ни сделал. Скорее, наоборот, ты увидишь, как он пойдет на все, чтобы защитить тебя.
Звучит правдоподобно. Даже если я стану его смертельным врагом, разве он не станет защищать меня, поскольку я ничем не отличаюсь от обычного человека? Это ненормально, но эта сумасшедшая личность импонирует мне.
Размышляя об этом, я опустошил бокал.
В настоящий момент значительная часть ответственности за моё похищение возложена на плечи Сон Таэвона. Судя по разговорам в день моего похищения, он взял на себя положение козла отпущения. А Ассоциация лишь обрадовалась этому и приняла эту ситуацию без возражений. Судя по тому, что он сделал это, он защищает Ассоциацию.
Нет иного способа.
Мне жаль, Сон Таэвон-сси, но я хочу перерезать шею Ассоциации, а не твою.
Прошло много времени с тех пор, как видео остановилось, в тишине раздавался лишь звук переворачиваемых листов бумаги. Хм, у меня осталась ещё одна вещь, с которой надо разобраться. Я оставил точки на бумаге кончиком ручки, после чего заговорил:
– Во время инцидента с Бабаром кажется, что навык продолжал распространяться даже после того, как я потерял сознание. Ты пытался убить остальных?
В ответ на вопрос Сун Хёндже улыбнулся:
– Ох, как и ожидалось, Молодой Лидер заметил.
Это было утверждение. Я ожидал этого, но в груди у меня все же похолодело.
– Мне следует извиниться?
– Нет в этом нужды. Я сделал что-то глупое.
– Я выражу свои глубочайшие сожаления за то, что разрушил твоё доверие.
– Я никогда не доверял тебе, – скорее я был разочарован в своей беспечности. – Раз уж зашла об этом речь. Не смей трогать детей. Пожалуйста, не переходи черту. Я верю, что ты знаешь лучше меня, где эта черта… лучше, чем я.
– Разве Молодой Лидер — не взрослый?
– Запрещаю до тех пор, пока Юхён моложе меня.
Как ни крути, должно пройти ещё, как минимум, пять лет. Нет, если я умру прямо сейчас, будет всего двадцать пять. Ему должно быть, как минимум, тридцать.
– Тогда мне интересно, где же находится черта Хан Юджин-гуна.
– Мы будем вносить разумные коррективы в зависимости от ситуации, произошедшей между взрослыми.
– Ты как ржанка.
Что это? В любом случае, я сообщил ему, что он потеряет предмет перед собой, если решит что-то выкинуть. Хотелось бы мне начать угрожать ему, что я без проблем потом убью его, но я не могу позволить ему получить хотя бы намек на навык «Последняя плата».
Читайте ранобэ S-ранги, которых я воспитал на Ranobelib.ru
Тем более он так снисходительно относится ко мне, потому что я — F-Ранга. Если он узнает, что я могу стать куда сильнее его, разве он оставит такого опасного человека в покое?
Во всяком случае, будет сложнее сохранять такое же отношение, как сейчас.
– У тебя есть личный номер Сон Таэвона, верно? Пожалуйста, дай мне свой телефон.
У меня нет с собой мобильного телефона и даже той визитки, что он дал мне. Сколько сейчас времени в Корее? Разница вроде бы в один час? Сун Хёндже достал свой мобильный телефон и передал его мне. Когда я листал список контактов, необычное имя попалось мне на глаза.
[Мой предмет]
– Хватит добавлять притяжательные падежи, пожалуйста.
– Я же не думал, что ты будешь просматривать все. Там их много.
– Если ты действительно хочешь заполучить это, заплати надлежащую цену.
Хотя я не возьму это, пока он не передаст все свои навыки. Я нашел номер Сон Таэвона и позвонил. Вскоре после этого услышал суровый, но вежливый голос. Кажется, поскольку это был номер Сун Хёндже, в его тоне была слышна усталость, когда он спросил, в чем дело.
– Привет, Шеф Сон. Кажется, ты очень устаешь в последнее время.
[…Хан Юджин-сси]
– Прошу прощения, но я — не Хан Юджин. Я — безыменный шантажист.
Как будто он был озадачен, он ответил мне молчанием. Мне уже стало жаль его, но что я могу поделать? Сдерживая смех, я начал шантажировать его.
***
Единственные, кто приехали в аэропорт со мной, были Юхён и Кан Союн. Юхён, который приехал в Гонконг спасти меня, и Кан Союн, как помощник от Гильдии Сесён. Поскольку нигде не сообщалось о том, что Ерим и Ной покинули страну, они тихо ушли, забрав Мира и Чирпи с собой. Оба умели летать, а также у них были навыки мгновенного перемещения и скрытности, поэтому они ушли без проблем.
– Я похож на уставшего?
Я специально не спал всю ночь. Было очень сложно не задремать во время полёта.
– Да. У тебя — не здоровый цвет лица. И губы — сухие.
– Хотелось бы мне добавить синяк на видное место.
Если бы со мной было два высокоранговых Охотника, и я не воспользовался зельем, это бы раскрыло меня. Хотя это было бы слишком большим расходом — использовать их на небольшие ушибы.
Я вдохнул и отключил сопротивление страху. Медленно растущее беспокойство — не такое уж и плохое чувство. Я — жертва, которую не так давно спасли из аукционного дома.
– Юхён, держись поближе. Будет хорошо, если я буду выглядеть испуганным, а ты — чувствительным. Тем не менее не напугай окружающих.
Всё — в пределах разумного, в пределах разумного.
Посреди баррикады, которую устроили Охотники из Хэён и Сесён, люди, ожидавшие в аэропорту, рванули вперед. Тут и там были вспышки камер. Здесь была такая толпа, прям как на ярмарке. Как только разберусь с этим, я точно месяц из дома выходить не буду. Наверное, здесь будет шумно, но если я не стану отвечать на вопросы, они быстро успокоятся.
– Хан Юджин-сси! Вы помните лица похитителей?
– Я слышал, что Вас спасли из аукционного дома Пробужденных людей, не могли бы вы рассказать подробнее…
– Вы связаны с Кракеном, появившемся в Гонконге? Ходят слухи, что аукцион проходил в затопленном отеле!
Как эта информация просочилась? Лидеры участников аукциона остались в порядке, неужели это их рук дело? Когда я повернул голову с усталым выражением лица, будто избегал камер, я схватил Юхёна за подол одежды.
Я хотел идти впереди, но что-то у меня настроение стало хуже. Именно тогда и появился Сон Таэвон. Вместе с несколькими людьми из Ассоциации он шел вперед, раздвигая журналистов, после чего остановился перед нами. Ему также задавали массу вопросов, но его рот был на замке.
У него — такое выражение лица, будто он не хочет делать этого.
Я попросил его приехать в аэропорт. Я надавил на него тем, что начну критиковать Ассоциацию, если он не сделает этого. В Республике Корея самый острый нож — это язык, который способен нанести любому смертельный вред.
– Шеф Сон, – под группой порицающих глаз, смотрящих на него, я улыбнулся.
Как только увидел его, я сделал радостное выражение лица и подошел к Сон Таэвону. Я ощущал неимоверное давление на своих плечах, но смог стерпеть.
Чтобы сфокусироваться на нашем разговоре, все окружающие нас люди умолкли. Глядя на искривленные зрачки Сон Таэвона, я нарочно заговорил, повысив громкость:
– Большое спасибо.
