Но по прошествии времени, необходимого, чтобы сжечь половину палочки благовоний, волосы Бай Сяочаня встали дыбом, в то время как он сам быстро убегал. Позади него были вспышки чёрного света, этот Трёхглазый Черный Ворон в самом деле за ним погнался, словно пытаясь прогнать Бай Сяочаня с горы. После того, как ему это удалось, в его взгляде всплыла гордость, затем он развернулся и полетел обратно.
«Я ненавижу птиц больше всего, хм, птичий нрав – наихудший. Птица Старейшины Чжоу тоже ложно обвиняет людей». Бай Сяочань почувствовал себя глубоко обиженным. Он считал, что послал пилюли с благими намерениями, но эти птицы продолжили вот так над ним издеваться.
Но ради того, чтобы вывести сильнейшего боевого зверя, Бай Сяочань не был готов сдаться. И так, его взгляд упал на Небесною Гору, в его глазах читалось ожидание.
«С первого же взгляда я могу сказать, что большая ящерица довольна честная, а её желудок настолько велик, что она должна предпочитать много есть… Я не могу сказать наверняка, нужно ли мне использовать какие-либо уловки». Бай Сяочань сразу же стал взволнованным и быстро отправился к Небесной Горе. Но вскоре, он угрюмо вернулся, в одежде, разорванной в клочья.
Большая ящерица совершенно не заботилась о пилюле, которую ей бросил Бай Сяочань. А когда он забеспокоился и бросил ещё несколько, тем, что полетело прямо в Бай Сяочаня, неожиданно, оказалась лапа.
Напуганный Бай Сяочань поспешно сбежал, вся его одежда была разодрана когтями большой ящерицы. Несмотря на то, что он не получил никаких травм, он всё равно был в жалком состоянии.
Что касается последнего зверя-хранителя, Горного Духа с Горы Призрачного Зуба, то Бай Сяочань долго колебался, прежде чем решительно топнуть ногами. Он полетел к Горе Призрачного Зуба следующей ночью. В сравнении с тремя другими зверями-хранителями, нрав Горного Духа был лучшим, он даже посмотрел на Бай Сяочаня без презрения, но в то же самое время, он просто проигнорировал его существование, также как и пилюлю, которую он ему бросил.
Бай Сяочань прождал всю ночь, но так и не увидел результатов. Так прошёл второй, а затем и третий день. Бай Сяочаню оставалось лишь угрюмо сдаться.
«Эти великие звери-хранители четырёх гор… каждый из них смотрит на людей свысока!» Бай Сяочань сделал глубокий вдох. Сейчас он с несчастным видом стоял перед павильоном. На всём северном берегу, помимо нескольких зверей, чьих владельцев Бай Сяочань не мог спровоцировать, или зверей, которых постоянно держали в Мешке Выращивания Зверя, почти каждый зверь, имевший хоть какую-то ценность, уже был посвящён. Что касается зверей Старейшин, то их тоже, одного за другим, перетаскал Ночной Зверь.
Но в отношении великих зверей-хранителей четырёх гор, все попытки Бай Сяочаня закончились неудачей, что сделало его крайне подавленным. Особенно сейчас, когда прошло уже больше половины периода цветения Цветка Разведения Зверя, так что Бай Сяочань становился всё более и более обеспокоенным.
Читайте ранобэ Вечная Воля на Ranobelib.ru
«Боевой зверь, которого я хочу вырастить, это беспрецедентный боевой зверь. Раз уж великие звери-хранители четырёх гор не согласны мне помочь, то я просто должен найти зверя, который даже лучше, чем они. Если во всей секте боевой зверь, который ещё сильнее… а?» Бай Сяочань бормотал тихим голосом, когда его тело вдруг дёрнулось. Его глаза загорелись, он медленно поднял голову. В этот момент, он смотрел на Бездну Древнего Зверя.
«Ещё более сильный, чем великие звери-хранители четырёх гор, это, очевидно… божественный зверь-хранитель Секты Духовной Реки!»
«Чернильный Дракон Небесного Края… если я смогу заставить его посвятить себя, то этого будет достаточно!» Дыхание Бай Сяочаня ускорилось, он начал тщательно это обдумывать.
«Если взглянуть на это с другой стороны, то божественный зверь-хранитель секты и я, можно считать, состоим в хороших отношениях. С тех пор, как я сюда прибыл, каждый раз, когда я ходил в то место очищать лекарства, я всегда бросал несколько пилюль в бездну… Кроме того, Чернильный Дракон Небесного Края – особа старая. И хоть я ни разу его не видел, он никогда не останавливал меня от очищения пилюль в том месте. Это значит… что он меня признаёт!» Чем больше Бай Сяочань об этом думал, тем больше чувствовал, что его мысли разумны. Он стал ещё более возбуждённым, убрал свой пространственный мешок и, сделав глубокий вдох и взмахнув рукавом, отправился прямиком к Бездне Древнего Зверя.
Было легко вести повозку по знакомой дороге, так что для того, чтобы вырастить сильнейшего боевого зверя, Бай Сяочань также поставил на кон всё. Он пролетел над лесом с невероятной скоростью. Стоя перед местом, где горный ручей впадает в Бездну Древнего Зверя, он увидел, что внизу царит кромешная тьма, как если бы всё окутывал черный туман. Стоя здесь, он почувствовал, что его руки и ноги стали ледяными, как будто из Бездны Древнего Зверя непрерывно поднимались потоки холодного воздуха.
Тело Бай Сяочаня слегка дрожало. Он боялся того, что упадёт вниз, поэтому быстро отступил на несколько шагов. Взглянув в бездну, он стиснул зубы и, достав пилюлю, бросил её вниз.
«Старший Небесного Края, это Младший Бай Сяочань. Помнит ли Старший, что я давал ему пилюли на протяжении всех этих лет? Это… Старший может попробовать эту пилюлю и увидеть какова она на вкус». Нервно сказал Бай Сяочань. После того, как он прождал полдня, но так и не получил никакого ответа, он подумал о том, что у Чернильного Дракона Небесного Края могут быть другие предпочтения, поэтому бросил в бездну ещё одно духовное лекарство третьего класса.
Вскоре он бросил в бездну уже семь или восемь различных пилюль, и ощутил в глубине своего сердца некоторую подавленность. В конце концов он решил, что также может бросить несколько Возбуждающих Пилюль из своего пространственного мешка, но всё так же не получил никакого ответа.
«Может ли быть, что мне, Бай Сяочаню, небесами предначертано быть не в состоянии вывести сильнейшего боевого зверя…» Бай Сяочань испустил долгий вздох и собирался разочарованно уйти. Но как раз в этот момент, черный туман, которым была заполнена бездна, неожиданно всколыхнулся. В то же самое время, из неё вдруг раздался голос, который нёс в себе превратности судьбы.
«Малыш, больше не пытайся… я оценил твои благие намерения… но я уже был на грани смерти три тысячи лет назад… Если ты можешь позволить моей увядшей Наследственной Крови вновь кипеть от волнения, даже если это будет всего на мгновение, то я выполню любое условие, которое ты мне поставишь!»
«А?» Когда Бай Сяочань обернулся, его глаза широко раскрылись, а дыхание вдруг стало беспорядочным.
