Девятое подразделение поспешило в тюремный блок, их сердца быстро стучали от предвкушения. Заключённые в серых одеждах уже успели отойти от вида того, что случилось со Старым Дьяволом Чжоу после допроса Бай Сяочуня. Они тут же поспешили навстречу охранникам, сложили руки, поклонились, говоря между собой:
— Небеса! Тёмный инквизитор вернулся!
Охранникам было не до заключённых в серых одеждах, они поспешили вместе с Бай Сяочунем к одной из камер с заключённым, который за довольно длительное время пребывания в тюрьме так и не выдал ни одного своего секрета. Со сложенными за спиной руками Бай Сяочунь приблизился к его камере. Пока они шли к нужному месту, заключённые в серых одеждах беспокойно наблюдали за ними. Злобно глянув на заключённого в камере, капитал сказал:
— Брат Бай, это Старый Дьявол Сюй. Шестьдесят лет назад он был одним из самых сильных экспертов Зарождения Души. Тогда он убил девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять беременных женщин и использовал их зародыши для создания могущественного магического предмета. Это отвратительное преступление заставило всех объединиться против него.
Бай Сяочунь увидел старика, с очень спокойным видом сидящего в камере со скрещёнными ногами. Когда старик посмотрел на него, то его глаза сверкнули ледяным блеском, словно ему не было дела ни до одной живой души на этом свете. Когда он заговорил, его голос был не менее холодным, чем взгляд:
— Давненько никто не приходил, чтобы разговорить меня. Что ж, давайте повеселимся?
Посмотрев на Старого Дьявола Сюя, девятое подразделение внезапно начало терять уверенность в способностях Бай Сяочуня. Старый Дьявол Сюй был невероятно известен, даже тёмный инквизитор блока D ничего не смог вытащить из него, хотя неоднократно пытался.
— Давайте посмотрим, как инквизитор девятого подразделения разберётся со Старым Дьяволом Сюем.
Уже сейчас среди заключённых в серых одеждах было немало тех, кто преклонялся пред Бай Сяочунем. Однако намного больше было тех, кто благоговел перед Старым Дьяволом Сюем. Пока все думали, что же случится дальше, Бай Сяочунь оглядел Старого Дьявола Сюя с головы до ног и вошёл в камеру. Через миг камеру заполнил чёрный дым, и вскоре оттуда стал доноситься протяжный вой, так напоминающий вой Старого Дьявола Чжоу. Почти сразу же глаза охранников загорелись. Что касается заключённых в серых одеждах, то их сердца начали биться быстрее и они начали поражённо вздыхать.
— Даже Старый Дьявол Сюй реагирует подобным образом!
— Не может быть! Это же Старый Дьявол Сюй! Даже тёмный инквизитор блока D не мог заставить его говорить.
Прошёл примерно час, и вой перешёл в мольбы о пощаде. Все были потрясены, а особенно опасные заключённые в соседних камерах, у которых на лицах отразился смертельный ужас. Потом Бай Сяочунь вышел, спокойный, как удав, с нефритовой табличкой в руках.
— Вот его признание, — сказал он. — Кто следующий?
Чжао Фэн дрожал от восторга, капитан тоже был чрезвычайно доволен. К этому моменту для охранников Бай Сяочунь стал казаться богом, они с большим энтузиазмом ринулись к следующей камере. Точно так же всё прошло и там, и с третьим заключённым, и с четвёртым…
За последующие три дня, к полному удивлению всех присутствующих, Бай Сяочунь обошёл всех старичков-молчунов блока D. Только несколько из них смогли продержаться около четырёх часов. Однако в итоге никто не смог выдержать и не сознаться. Все они рассказали Бай Сяочуню свои самые потаённые секреты.
Бай Сяочунь не ожидал, сколько пользы ему лично принесёт эта информация. На самом деле многие из старых заключённых рассказали ему не только свои секреты, но и секреты других людей…
Читайте ранобэ Вечная Воля на Ranobelib.ru
Эти секреты ещё никогда никому не удавалось узнать, Бай Сяочунь был первым. Сначала он не очень обращал на это внимание, но чем больше секретов он узнавал, тем ярче светились его глаза. Он действительно начинал ценить своё пребывание в Дьявольской Тюрьме.
Более того, пока он допрашивал заключённых, он осознал, что все они действительно совершили отвратительные преступления, заслуживающие смертной казни.
«Стало быть, король Гиганта-Призрака хорошо знает, что делает», — подумал он.
Охранники девятого подразделения постепенно начали успокаиваться, уже не так остро реагируя на происходящее. Учитывая, насколько глубокими были навыки Бай Сяочуня в проведении допросов и сколько уже нефритовых табличек с признаниями скопилось в руках у капитана, их глаза сияли, как бриллианты. Каждая из этих табличек сулила несметное богатство, и, когда охранники думали о том, как дальше сложатся теперь их жизни, их преданность Бай Сяочуню становилась только глубже. Конечно, заключённые в серых одеждах оказались под не меньшим впечатлением, дрожа от страха и благоговения.
Потрясённый, глубоко восхищённый капитан стиснул зубы и написал капитанам других подразделений сообщения. Невозможно сказать, как именно, но ему удалось договориться о том, чтобы девятое подразделение дежурило целый месяц подряд. Когда остальные охранники узнали об этом, то они сразу же шумно обрадовались. Заключённые в серых одеждах с трудом верили в происходящее.
Медленно, но верно прошёл целый месяц. В это время Бай Сяочунь полностью доминировал в блоке D. Одного за другим он навестил всех намеченных заключённых. Во время каждого допроса раздавались жуткие крики, окружающие люди устали удивляться. Жути нагоняло ещё и то, что никто не видел, что именно происходило во время допроса.
Каждый раз, когда Бай Сяочунь заканчивал с заключённым, каким бы жестоким и крепким тот ни был до этого, он неизменно трясся от ужаса. На самом деле, ещё много дней после допроса эти заключённые сидели в камерах, словно перепуганные зайцы, и дрожали от страха. Девятое подразделение только радовалось, а слава Бай Сяочуня распространилась по всему блоку D, пока все не начали смотреть на него либо в ужасе, либо с почтением.
Бай Сяочунь всё больше начинал ценить Дьявольскую Тюрьму, особенно за те секреты, которые ему постоянно сообщали заключённые. Большинство секретов относилось к Диким Землям и городу Гиганта-Призрака. На самом деле за тот месяц, что Бай Сяочунь провёл, допрашивая узников, он узнал слишком много секретов.
Когда для девятого подразделения пришло время заканчивать дежурство, заключённые наконец вздохнули с облегчением. Бай Сяочунь стал для них таким кошмаром, который они не испытывали уже много лет. Что касается тех, кого он допросил, то их ужас был велик и глубок. Конечно, девятое подразделение оказалось в большом плюсе. Более того, когда они собрали всё богатство, про которое узнали, то остальные подразделения блока D были полностью потрясены, получив долю, обещанную им за их очередь дежурить. Когда они навели справки, то поражённо узнали, что всё случилось благодаря тёмному инквизитору Бай Хао.
— Что? Он смог разговорить всех этих упрямцев всего за месяц? Это невозможно!
— Проклятье! Ничего удивительного, что девятое подразделение поменялось с нами сменами…
— Не могу поверить, что этот Бай Хао знаком с техниками тёмных инквизиторов. Если всё это правда, то он не обычный тёмный инквизитор. В конце концов, даже тёмный инквизитор блока D не смог ничего сделать, а у него получилось.
Чем больше они расспрашивали, тем больше убеждались, что всё это правда. Остальные подразделения сгорали от зависти к девятому подразделению. Даже заместитель тюрьмы блока D Сунь Пэн был полностью потрясён новостями.
«Он смог разговорить всех старых молчунов всего за месяц? — когда он увидел, сколько лекарств душ и магических предметов прислал ему капитан девятого подразделения, то понял, что ему придётся поверить в невероятные новости. — Этот Бай Хао просто само зло. Что ж, учитывая, что он предал собственный клан, роль тёмного инквизитора подходит ему как никому другому.»
Затем Сунь Пэн понял, что у блока D наконец появился шанс проявить себя перед начальником тюрьмы Ли Сюем. Он незамедлительно отдал приказ, разрешая Бай Хао входить к заключённым в любое время и допрашивать даже самых опасных преступников. Остальные подразделения могли бывать там только три дня в месяц. Но для Бай Хао таких ограничений не было. В любое другое время подобное распоряжение вызвало бы бурю возмущения и ненависти. Но из-за поразительных способностей Бай Сяочуня никто даже не подумал возражать.
