После ухода Бэй Хан Ли и его мастера, ученики северного и южного берегов, по обе стороны от арены, были ошарашены. Все они были ошеломлены до такой степени, что потеряли дар речи и проигрывали в своём сознании сцену, как огромный пёс забирается на Бэй Хан Ли…
В недоумении были не только они, даже глава секты Чжэн Юань Дон, предки горных вершин и старейшины, наблюдавшие за боем с высокой террасы, выглядели глупо, они беспомощно уставились на Бай Сяочаня, который с невинным видом стоял на арене.
Старейшина Чжоу также был среди них, его тело дрожало, а глаза были широко открыты, он смотрел на Бай Сяочаня со смешанными чувствами… Что касается феникса, парившего в воздухе, то он несколько раз взвизгнул с видом, который, предположительно, должен был убедить всех, что он тогда не клеветал на Бай Сяочаня.
Долгое время спустя, послышался звук, как огромное количество людей с южного берега делает глубокий вдох, в этот момент все ученики внешней секты сосредоточили своё внимание на Бай Сяочане. Каждый из них лишился дара речи, а выражения их лиц были странными.
Лица все учениц были цвета красной свеклы. Когда они смотрели на Бай Сяочаня, выражения их лиц были крайне странными, многие даже презрительно сплюнули.
В то же время, большинство из присутствующих учеников жалело Бэй Хан Ли. Почти все они подсознательно сдвинули свои ноги, холодный пот выступил у них на лбах. Они сочувствовали Бэй Хан Ли из самой глубины своих сердец.
«Бай… Старший Дядя Бай… О, Небеса! Этот Бэй Хан Ли… Я думаю, у него на всю оставшуюся жизнь останется психологическая травма…»
«Ни в коем случае нельзя провоцировать старшего дядю Бая. Он… он действительно пугающий!»
«Разве это не лекарственная пилюля, которую проглотил феникс старейшины Чжоу? Эта лекарственная пилюля может заставить чудовищных зверей реагировать, как на течку… Я действительно не в состоянии вообразить причину, основываясь на которой старший дядя Бай… очистил эту пилюлю!»
Вскоре, ученики южного берега начали шуметь. Независимо от того, какие методы использовал Бай Сяочань, в конечном итоге, южный берег всё равно одержал победу. Важно отметить, что с момента начала Войны Избранных Небесами, это была лишь вторая победа южного берега. Несмотря на то, что это заставляло учеников южного берега чувствовать себя некомфортно, они всё равно приветствовали Бай Сяочаня.
Шангуань Тянь Ю вытер холодный пот и взглянул на Бай Сяочаня. Независимо от того, что раньше он смотрел на него свысока, сегодня он сделал глубокий вдох. Когда он подумал о том, в каком жалком состоянии оказался Бэй Хань Ли, и о том, что это могло бы случиться с ним… Он не осмелился продолжить ход этой мысли.
Ранее, Чжоу Синь Кай уже лишилась дара речи, теперь она была глубоко шокирована.
Однако, ещё более громкий шум, похожий на гром, последовал со стороны учеников северного берега. Этот гам был совершенно беспрецедентным. Ранее, северный берег выиграл много раундов подряд, поэтому они держались величественно, как радуга. Теперь всё было с точностью да наоборот.
«Это нелепо! Что это за лекарственная пилюля? Проклятье, как может такая лекарственная пилюля существовать в этом мире?! Я хочу уничтожить этого Бай Сяочаня и его лекарственную пилюлю!»
Читайте ранобэ Вечная Воля на Ranobelib.ru
«Небеса, на старшего брата Бэя действительно набросился его собственный чудовищный зверь. Это… Это…»
«Долой Бай Сяочаня! Сегодня, он принёс нам, северному берегу, величайшее унижение за бесчисленное количество лет! Такого рода лекарственные пилюли должны быть классифицированы как запрещённый препарат, вне зависимости от того, кому они принадлежат, они должны быть полностью уничтожены!» В этот момент, все ученики северного берега, включая учеников внутренней секты, которые пришли, чтобы понаблюдать со стороны, совершенно обезумели. Они отчаянно кричали, а их глаза были полностью налитыми кровью.
Для них было невозможно не сойти с ума. Ученики южного берега сочувствовали северному до такой степени, что даже жалели Бэй Хан Ли, но ученики северного берега действительно чувствовали, будто бы это случилось с ними… У каждого из них был свой собственный боевой зверь. Так что в этот момент, среди безумных и яростных криков, все они подсознательно бросили взгляд на своих собственных чудовищных зверей. Когда они думали о Бэй Хань Ли, то сразу же чувствовали, что всему их существу становиться некомфортно…
Поэтому, всё больше и больше криков вырывалось из уст всё большего и большего количества учеников северного берега, эти крики потрясли небеса.
«Бай Сяочань общий враг всего северного берега!»
«Долой Бай Сяочаня! До тех пор, пока он здесь, северный берег будет оставаться униженным!»
«Проклятье, я хочу, чтобы его убили, я хочу, чтобы его уничтожили! Он навечно осквернил наш северный берег!» Можно представить, что когда ученики северного берега смотрели на своих собственных зверей войны, то сразу же вспоминали страдания Бэй Хань Ли.
Брат и сестра Гун Сунь тоже сделали глубокий вдох. Теперь, когда они смотрели на Бай Сяочаня, беспрецедентный страх читался в их глазах. Но ещё более очевидной была их бушующая ярость. Тем, кто пострадал, был Бэй Хан Ли, но это было унижением для всего северного берега.
Даже пухлая фигура Сю Сонга начала дрожать, а его лицо исказилось от ярости. Даже несмотря на их с Бэй Хан Ли взаимную неприязнь, сейчас он всё равно глубоко ему сочувствовал. А в глубине этого сочувствия таился страх.
«У Бэй Хан Ли всего лишь один зверь… А у меня пять…» Когда мысли Сю Сонга достигли этой точки, ему почти хотелось плакать. Он яростно заскрежетал зубами и с покрасневшими глазами зарычал на Бай Сяочаня.
Даже Гуй Я слегка дрожал в своих черных одеждах, когда он посмотрел на Бай Сяочаня, его глаза, наконец, стали серьёзными.
Видя, что ситуация изменилась так, будто бы он разворошил осиное гнездо, и вызвал их бурную реакцию, Бай Сяочань, всё ещё стоявший на арене, чувствовал себя невиновным, он посмотрел на всех этих кипящих от злости учеников северного берега и поспешил оправдаться.
«Не вините меня. Как только я вышел на арену, я сразу же предупредил Бэй Хан Ли и предложил ему сдаться. Но он попросту не захотел слушать. Я уже говорил… Когда я делаю свой ход, то даже я боюсь того, что может случиться». Бай Сяочань чувствовал себя глубоко обиженным, но его оправдание было настолько жалким, что лишь подлило масла в огонь…
