Полночь, 3-го дня, 11-го месяца, 2813-го года по календарю Западного Континента.
В отдельной комнате внутри королевского замка, отданной Михаилу, двое мужчин смотрели друг на друга через лампу, стоящую на столе. Одним из них был хозяин этой комнаты, а другим был тот человек, который не должен даже находиться в этой комнате.
— Похоже, что вопрос об отправке войск был решен, как и планировалось.
От этих неожиданных слов, произнесенных Суду, Михаил, сидевший на стуле, нахмурил брови.
— Как вы узнали об этом? Мы же еще не обнародовали это, вы понимаете?
На сегодняшней встрече было решено, что королевство будет отправлять подкрепление. Конечно, эта информация уже была передана в важные государственные учреждение, но мужчина, сидящий перед Михаилом, не должен был иметь доступ ни к одному из этих офисов. Конечно, рано или поздно он бы узнал об этом, но было удивительным, что он смог узнать об этом решении в тот же день, когда оно было принято.
— Даже если вы и попытаетесь скрыть такую информацию, она все равно рано или поздно станет доступна всем желающим.
Слушая такие высокомерные слова от Суду, брови Михаила нахмурились еще больше.
— А ты все так же высокомерен, как и всегда, Суду…
Эти слова звучали, словно слова похвалы, но в глазах Михаила читалось явное презрение к Суду.
«Ты же просто вульгарный простолюдин, который просто прокрался в замок».
И хоть он этого и не сказал вслух, Суду почувствовал это, просто смотря на взгляд Михаила.
— Ну, это мой единственный талант.
— Хух… я не могу понять, почему Ладин выбрала такого парня, как ты, в качестве помощника.
— Как и в случае с Михаилом-сама, нельзя оценить верность человека к королевской семье, не принимая во внимание хорошие и плохие стороны.
— Но я не думаю, что у вас есть хоть капля преданности королевству Розерия.
Михаил решил ответить ему, так как его начало переполнять недовольство. Глядя на него, Суду продолжал издеваться над Михаилом в уме.
«Ну что за идиот. Он даже не может сдержать себя после такой безобидной провокации…»
После Гражданской войны, прошедшей в прошлом году, имидж Михаила резко упал. Если выражаться вернее, то на самом деле он не просто уменьшился, а перевалил в минус.
«Полагаю, что этот парень уже загнан в угол… Что же мне еще надо сделать, чтобы нанести ему последний удар. Как же мне заставить его оступиться?»
Когда он был известен как адъютант Люпис, его знали как славного и лучшего рыцаря во всем королевстве. Как мастер фехтования, он получил сильное доверие от Люпис. И его верность, как говорилось тогда, считалась одним из сокровищ королевства Розерии.
Но это было так до тех пор, пока он не стал военнопленным, что привнесло множество трудностей, и вместо соответствующего этому наказанию, он получил простой домашний арест на несколько месяцев. А по окончанию этого срока, Люпис взяла его как командира королевской гвардии, и все это заставило его товарищей смотреть на него с отблеском зависти и презрения в глазах.
Конечно, для правителя было естественным ставить надежных и заслуживающих доверия людей рядом с собой, особенно это относилось к Люпис. Но окружающие люди не могли этого понять. В результате этого все вокруг думали о Михаиле, как о трусе, который выживает только потому, что Люпис предпочитала всем остальных его.
И в конце концов, репутация Михаила рухнула ниже земли после слухов, которые пустил Суду, где правда была смешана с ложью и которая была распространена внутри и вокруг замка. Его подчиненные и коллеги постепенно начали относиться к нему с презрением. А дворяне начали высмеивать его. И для такого гордеца, как Михаил, вся эта ситуация была похожа на ад.
Читайте ранобэ Летопись войны в Вортении на Ranobelib.ru
Если бы он был по-настоящему ушлым человеком, то ему было бы все равно. Но поскольку он был действительно гордым, он не смог вынести такую реальность. И именно поэтому он начал смотреть на других свысока, чтобы он мог ощутить себя выше других. Даже несмотря на то, что такие вещи сузят его кругозор, и он понимал это.
Михаил пытался перестать от кого-то зависеть, но пытаясь это сделать, остался в одиночестве. И поскольку он был изолирован от окружающих, он пал еще больше. Таким образом, Михаил так и не смог избежать собственного само-рабства.
— Конечно, я не такой человек, как вы, Михаил-сама. Однако Ладин-сама все еще ребенок. И несмотря на то, что она была признана как член королевской семьи, было всего несколько человек, которые поклялись ей всей своей душой. Даже такой вульгарный человек, как я, могу понять то, что я видел.
— Понятно…
Михаил ответил ему, показывая довольную улыбку. Такая небольшая похвала, смогла удовлетворить его гордость. И хотя ему улыбались, произнося эти слова, Михаил понимал, что это была откровенная лесть. Однако такие ядовитые слова были очень сладостны для разума Михаила, который стал слабым после того, как все его подчиненные и коллеги начали постоянно насмехаться над ним. И именно поэтому, даже если он и знал, что Суду лжет ему, он сам захотел попасть в сеть этих сладких слов.
— Кстати… Как ты и сказал, я уже сделал то предложение. Ты уверен, что все будет хорошо?
— Конечно. Хоть это и может звучать грубовато, разве у Михаила-сама есть другой путь?
Суду задал ответный вопрос Михаилу.
— Так и есть… Но разве мы можем ожидать, что он послушно сделает это? В худшем случае мы вызовем ненужные беспокойства.
Как и ожидалось, хоть он и ненавидел Микошибу Рёму по личным причинам, казалось, небольшая часть его возможностей к рассуждению все еще не повредилась.
«Противоречия, действительно, хух… Во время встречи он предложил такое решение, о котором я ему сказал, несмотря на то, что он много знал об этом. Интересно, как мне называть такого человека, умным или наоборот? Вот поэтому ты идеально подходишь для того, чтобы стать моей марионеткой».
Суду попытался подавить приступ своей насмешки, показывая свою мягкую улыбку Михаилу. И хоть она исходила от Суду, мысли и действия Михаила, безусловно, начали противоречить друг другу.
Михаил тосковал о своем нынешнем положении, но, похоже, он также обвинял во всех своих несчастьях Микошибу Рёму. Нетерпение, ненависть, ревность, гнев. Эти жгучие чувства наполнили сердце и разум Михаила, таким образом, это все омрачило его обычные мысли.
— В таком случае все должно пройти хорошо. Если он прослывет нелояльным вассалом, и вскоре вновь появиться нужда в верности Михаила-сама по отношению к королевской семье.
— Но!
— Когда дело доходит до правосудия, не бойтесь пролить кровь за это.
— Но все равно… Все же должно пройти гладко, верно?
На лице Михаила четко виделось беспокойство.
— Михаил-сама. Не беспокойтесь. Все в округе знают, что Михаил-сама прав. Поскольку невозможно управлять государством с чувством вины. И иногда просто необходимо делать абсурдные вещи для защиты своей страны. И сейчас Михаил-сама единственный, кто может это сделать. Ради спасения королевства Розерия, ради Ее Высочества Люпис!
Эти сильные слова Суду заставили Михаила замолчать. Прошла минута… две. Их линии взглядов несколько раз молча пересекались.
— Я понял… я поверю тебе.
— Хорошо. Тогда продолжайте так, как было запланировано.
Суду сказал эти слова и вышел из комнаты. А Михаил просто молча смотрел, как тот уходит.
