Сколько часов прошло с тех пор, как Дуглас Гамильтон вышел из комнаты?
Рёма сел на диван, наслаждаясь ароматом чая Катарины, затем перевел взгляд на настольные часы на столе. Через несколько минут широкая стрелка достигнет отметки в тринадцать часов.
Вскоре должно было начаться слушание, приостановленное из-за его словесной войны с высшим дворянством.
«Еще немного… Этот фарс наконец-то закончится…» — вздохнул Рёма.
Он не волновался. Пусть даже начнется еще одна стычка. Он также не был разочарован тем, что пробыл в комнате несколько часов после того, как Дуглас ушел. И хотя ожидание для него было частью плана, он все же мог сохранять предельное спокойствие.
Он и сам мог бы назвать свое нынешнее времяпрепровождение пустой тратой времени. Мужчина определенно чувствовал, что тратит время непродуктивно. В конце концов, человек по имени Микошиба Рёма обычно был занятым.
Сначала выполнять функции лорда было очень непросто. В конце концов, военное дело, взаимоотношения с иностранцами, решение внутренних вопросов – все это подпадало под его юрисдикцию. Конечно, некоторые лорды занимались лишь взыманием высоких налогов, оставляя своим подчиненным все остальные дела. Но Рёма знал, что подобное вызовет только восстание и приведет к бесславному концу всего рода.
Граф Зальцберг много лет старался изо всех сил, но это стало результатом того, что он был военным – дисциплинированным, прославленным, опытным. Да и его жена, Юрия, оказывала ему серьезную помощь. Так что он мог считаться исключением даже среди других дворян.
Кроме того, при наличии хоть небольшого чувства ответственности и привязанности к территории, никто не смог бы просто игнорировать управленческие обязанности. Тем более что земли Рёмы были завоеваны тяжелым трудом.
В любом случае, десять контролирующих северную Розерию домохозяйств в основном оказались разрушены. По сравнению со всем полуостровом Вортения, эти земли составляли лишь четверть, но с приобретением северного региона его вотчина будет граничить с такими странами, как Королевство Залда и Туманное Королевство, а также другими территориями Королевства Розерия. В отличие от полуострова Вортения, считавшегося опасной неизведанной территорией, о его землях знали многие, но прибыть туда решились бы единицы.
Так что у Рёмы было очень много работы. Но он все же всегда находил время, чтобы расслабиться.
Лаура или Сара обычно заставляли его сделать перерыв, хотя бы на чай, но сам он предпочитал куда большую активность.
«У меня может появиться больше свободного времени, если я стану безответственным, но… Учитывая следующую битву, я хочу сделать все, что смогу…» – эта мысль была прервана звуком колокола, отбившим тринадцать часов.
Это был сигнал к началу долгожданной битвы Рёмы.
— Что ж, пора…
Мужчина спокойно поднялся с дивана и под предводительством судебного пристава, вышел в холл. Место, где не так давно вел словесные войны с другими аристократами.
Лица сидящих перед ним людей остались прежними. Как и стоявшие за ними рыцари в доспехах.
Разница заключалась в том, где помещался материал доказательств.
«Возможно, мне придется сидеть там?»
Стул казался вполне устойчивым и даже универсальным. Однако подходил ли он для аристократа? Ответить было достаточно сложно.
«Сама вещица не так уж и плоха…»
Даже с учетом полного отсутствия какого бы то ни было декора.
Собственно, это даже заставило Рёму задаться вопросом, как они вообще смогли найти подобный стул в этом элегантном здании Палаты Лордов. Наверняка большинство аристократов рассердилось бы, если бы их попросили на него сесть.
«Что ж, меня это не волнует…»
Деревянный стул был лишен подушки сидения и казался несколько неудобным, но даже так он определенно являлся первым шагом к улучшению ситуации.
Впрочем, вышло бы грубо, если бы Рёма просто уселся на него, не дожидаясь разрешения маркиза Халкиона. Хм, в таком случае это могла бы быть ловушка.
Нет.
«Возможно, я слишком подозрительный, но в конце концов, ситуация слишком уж отличается в сравнении с сегодняшним утром…»
Проблема водружения аристократической задницы на стул могла бы показаться даже смехотворной. Обычно подобные вопросы не создают сложностей. И хотя у присутствующих были разные титулы, все они принадлежали к аристократическому сословию.
Но не сейчас.
Учитывая, что они были врагами, даже небольшая ошибка могла быть использована как предлог, чтобы лишить Рёмы жизни. Так что он решил встать в том же положении, что и утром, и отдать дань уважения дворянам, оказавшимся перед ним.
— Хочу поблагодарить вас всех за предоставленный мне отдых. Это пошло мне на пользу.
Увидев действия Рёмы, маркиз Халкион прищелкнул языком.
Возможно, ему было не по себе из-за того, как сильно изменилась ситуация. Однако единственными людьми, которые смогли услышать этот щелчок, были граф Айзенбах и граф Гамильтон, сидевшие рядом с ним.
Читайте ранобэ Летопись войны в Вортении на Ranobelib.ru
Маркиз Халкион также не хотел, чтобы шум был слышен всей Палате Лордов. Но поскольку эхо щелчка достигло даже Рёмы, его гнев, должно быть, был довольно сильным.
Рёма понял, что должен соблюдать максимальную осторожность…
«Его задел кто-то более низкого ранга, так что даже нормально чувствовать некоторое раздражение… Думаю, мне следует быть осторожным во время слушания. Вдруг он захочет отомстить».
Особо глубокого смысла в свои мысли он не закладывал, но это в целом было логично. Если кто-то зол на тебя, и этот кто-то обладал властью, разумным было бы не провоцировать его лишний раз. Особенно если этот кто-то вполне способен устроить сцену из-за одного лишь досадного недоразумения.
Рёма медленно поднял голову.
Первое, что он увидел, было горько скривившееся лицо маркиза Халкиона. Лицо графа Гамильтона, сидевшего рядом с ним, казалось сердитым и преисполненным убийственных намерений.
Впрочем, это длилось всего долю секунды.
В конце концов, они были людьми, умеющими скрывать свои эмоции.
Хотя, похоже, они были очень рассержены тем, что Рёма попросил судить Дугласа Гамильтона в качестве доказательства справедливости Палаты Лордов. Естественно, для знати было непросто вот так вот сдавать на всеобщее поругание собственных родственников. Даже если они были замешаны в каком-нибудь преступлении, аристократы гордились тем, что не вовлекали свою родню в подобные разбирательства.
В этом смысле для графа Гамильтона это стало необычным решением – добровольно передать своих родственников по просьбе Рёмы.
«Во всяком случае, он охотно отпустил Дугласа. Может быть, потому, что был уверен, что нет причин убирать его из Палаты Лордов. Что ж, если бы дело касалось меня, сам слух мог бы иметь разрушающую силу, так что иного выхода просто нет…»
И как и предсказывал Рёма, похоже, Палата Лордов уже успела завершить расследование. Сначала он думал, что время еще есть, но увидев события сегодняшнего утра, понял, что не ошибся.
Конечно, все шло не к урегулированию, а к концу в самом прямом смысле этого слова. Другими словами, их целью была казнь Микошибы Рёмы.
Они с самого начала не желали оставлять его в живых.
Учитывая недавнее прошлое, можно было утверждать, что Рёма нарушил аристократические обычаи и был помещен в состояние, аналогичное домашнему аресту. К моменту, когда его взяли под следствие, прогнозы уже были самыми мрачными.
И хотя высшее руководство Палаты Лордов заявило, что ничего об этом не знает, но…
Как и ожидалось, сейчас это не имело никакого значения.
«Думаю, они, наконец, решились меня казнить, ха? Так что, полагаю, они сейчас попытаются выпустить пар».
Похоже, они уже договорились о казни Рёмы.
Но даже если так, сердца людей все равно будут не спокойны. Даже зная о результатах расследования, они все равно не смогут сдержать своего гнева на Рёму. Кто-то даже наверняка попытается плюнуть ему в лицо, пусть даже в фигуральном смысле.
Так что, если учитывать все это, граф Айзенбах казался даже слишком спокойным.
Хотя в его взгляде Рёма все же ощущал неподдельную ненависть.
«Его скрещенные руки дрожат… Думаю, он изо всех сил старается сохранять спокойствие».
Даже в этом случае нежная улыбка на его лице могла быть вызвана стойкостью его характера или же тем, что сегодня утром он обжегся так сильно, как двое других.
Во всяком случае, не стоило даже надеяться на справедливое судебное разбирательство с их стороны.
— А теперь… Поскольку опасения господина Микошиба развеялись, давайте продолжим расследование…
Марких Халкион ударил молотком по деревянному бруску. Такой молоток обычно использовался при западном дворе.
Зал суда наполнился приятным звуком, похожим на стук наполненной водой бамбуковой трубки о камень.
И словно бы под влиянием этого звука, сознание людей изменилось. Их настроение стало более серьезным и более подходящим для того, что должно было последовать дальше.
«Понятно… Так вот какая цель у этой штуки».
Он не был уверен, пришла ли эта идея из кого-то из другого мира, или родилась здесь естественным образом, но теперь убедился в том, что подобное устройство преследовало другую цель, кроме придания элегантности залу суда.
А пока Рёма думал об этом, маркиз Халкион медленно открыл рот.
