Взгляды Рёмы и Королевы Лупис встретились.
В этот момент окружающие их аристократы увидели красные искры, словно бы мелькнувшие в их глазах. Конечно, это была всего лишь иллюзия. Галлюцинация, вызванная необычно напряженной, покалывающей атмосферой, зависшей между ними двумя. Однако не было никаких сомнений в том, что именно они увидели. Это была сцена, от которой перехватывало дух.
В зале воцарилось давление, из-за которого было тяжело дышать.
Эти двое, похоже, совершенно не собирались отводить взглядов.
«Ясно. Она не собирается отступать… Похоже, это уже не та принцесса, которую я видел в прошлый раз», — подумал Рёма, смиренно признавая прогресс Лупис Розериан.
В этот момент многое было решено. Речь шла не об их статусах, а о них, как людях, как двух самостоятельных личностях. Впрочем, когда статус человека определялся окончательно, от него сложно было отказаться в дальнейшем. Вот почему в глазах женщины сверкала решимость.
Однако выражение их лиц было контрастным. Один из них широко улыбался, второй всем своим видом выражал ненависть и гнев, из-за чего красивое в целом лицо жутко исказилось. Первым, естественно, был Микошиба Рёма, вторым – правительница этой страны.
«Естественно, сейчас примирение или компромисс для нас невозможны… И хотя она могла бы проигнорировать мою провокацию, причина, по которой она здесь, состоит в том, чтобы продемонстрировать свою власть…»
Изначально королеве Лупис не было необходимости объявляться в этом месте.
Нет, было бы даже правильнее не делать этого.
В этом неспокойном мире люди совершенно естественно нуждались в героях. И Микошиба Рёма, который закончил предыдущую гражданскую войну и защитил Королевство Залда от вторжения Империи Ортомеа, был таким героем. Человеком, внушавшим трепет и уважение. Любому было бы жаль услышать, что сама властительница взяла на себя инициативу избавиться от такого героя. Конечно, окончательное решение принимала именно она, королева Лупис, но ни у кого не возникало сомнений, что она последует рекомендациям Палаты Лордов.
И сама королева прекрасно знала об этом. Поэтому даже после начала этого слушания она покорно оставалась в соседней комнате. Нет, если бы Лупис захотела появиться здесь, ее помощница Мелтина не смогла бы ее остановить, но если она и вправду объявилась, то смысл этого поступка мог быть лишь один.
«Урегулирование после понимания различных рисков. Что ж, как я и ожидал, полагаю. Я предложил ей сделать это, показав кое-какие слабости, и она клюнула на приманку»
По выражению ее лица Рёма точно уловил конфликт, разгоряченный ее гневом и ненавистью.
Из чего зародился корень этих эмоций? Это определенно произошло в тот день, когда королева Лупис решила отправить Рёму на границу полуострова Вортения, чтобы убить его. Сама Лупис Розериан решила насильно дать Рёме благородный титул и территорию как награду, чтобы заставить его покинуть Королевство Розерия после того, как гражданская война утихла.
С точки зрения морали, создавшая прецедент королева Лупис могла считаться злодеем, а Рёма жертвой, который просто пытался защитить себя. И королева Лупис не могла избавиться от ощущения собственной вины.
Даже если в ее сердце буйным цветом цвела ненависть, даже если она показалась здесь из-за провокации Рёмы, возможно, ее трагическая решимость была продиктована заботой о благополучии ее страны.
«Править страной не так уж просто. Я не утверждаю, что в этом нет ничего хорошего, но все же нужно четко осознавать, что многое зависит от наличия подавляющей силы… Нет, она должна была сама это знать…»
Человек, занимавший положение правителя или лидера страны, тот, кто решал будущее целого народа, не должен колебаться в своих поступках и решениях. Точнее, он не должен позволять остальным видеть, что он колеблется или испытывает неуверенность. Конечно, любой человек все равно не может быть полностью свободным от чувства вины и раскаяния. Однако принимать решения – святой долг короля или королевы.
Если бы способность правителя принимать решения и выносить суждения пошатнулась, то все, кто находятся под его властью, утратили бы всяческие ориентиры в своей жизни.
Возможно, королева Лупис наконец поняла это. Нет, правильнее было бы сказать, что она должна была это понять.
Говорили, что статус возвышает человека. После многих невзгод Лупис Розериан, видимо, пробудилась в качестве политика.
«Жаль… Если бы эта женщина была такой в то время…»
Это были истинные чувства Рёмы, хотя и сформировавшияся бессознательно и бессмысленно. Ибо меч уже был занесен.
Первой тишину нарушила королева Лупис.
— Пожалуйста, ответь мне хоть раз… Почему?
Это был вопрос, который казался неполным по содержанию, однако они оба прекрасно понимали, о чем идет речь.
— Почему вы спрашиваете? Вам вообще нужен сейчас ответ на этот вопрос?
Королева отреагировала на его слова странным взглядом. Она понимала, что пришла сюда, хотя это не имело никакого смысла. И даже если она осознавала бессмысленность вопроса, ей все равно хотелось его задать.
Стоявшая рядом с ней Мелтина с тревогой покосилась на свою правительницу. Почувствовав этот взгляд, Лупис едва заметно покачала головой, отвечая на незаданный вопрос, а затем снова обернулась к Рёме. В ее глазах сейчас светилась воля, подобная стали.
— Я понимаю, что этот вопрос в каком-то смысле сентиментален. Но… Я хочу хоть раз услышать это от тебя. В конце концов, я правитель этой страны…
Это были истинные чувства Лупис. Это было похоже на последнюю попытку протянуть руку герою, которого она считала грешником. Зная об этом, Рёма тоже решил раскрыть свои истинные чувства.
— Надо было выживать, полагаю…
— Надо было, чтобы выжить, да?
Читайте ранобэ Летопись войны в Вортении на Ranobelib.ru
Услышав его, королева склонила голову. Это могло показаться проявлением слабости от того, кого считали отважным героем. Для человека вроде Микошибы Рёмы куда больше подошел бы ответ «Потому что я хотел стать королем этой страны».
Аристократы молчали, с подозрительными выражениями лиц наблюдая за происходящим. Они наверняка посчитали, что произошедшее только что столкновение было проявлением их истинных амбиций. И под их пристальными взглядами Рёма продолжил откровенничать.
— Что ж, объяснение в деталях займет слишком много времени, да и скованные старомодными стереотипами аристократы все равно ничего не поймут, поэтому позвольте мне покончить с этим. Откровенно говоря, я не хочу умирать из-за вашего неэффективного и нелепого управления. Хорошо это или плохо, но я не так сильно привязался к этой стране.
Произнеся это, Рёма мягко улыбнулся. Со стороны жителей этой страны его слова могли бы заставить людей думать, что он неблагодарный отброс, который думает лишь о спасении собственной шкуры. Однако заявления Рёмы не были эксцентричными, если рассматривать их в контексте конкретной ситуации.
Он был кем-то вроде работника среднего звена, нанятого компанией под названием «Королевство Розерия». Но какой бы крупной не была компания, если менеджмент замешан во взятках и хищении денег, у нее просто не может быть будущего. Легко представить себе дальнейшее развитие событий – компания наверняка получит жуткий ущерб, как финансовый, так и репутационный, и докатится до банкротства. Или же другая компания объединит ее с собой или вовсе полностью поглотит и переварит.
Даже если компания достаточно созрела для того, чтобы нанять сотрудников среднего звена для осуществления прогрессивных реформ, если высшее руководство не готово или даже противиться этим реформам, всё будет бесполезно. Более того, если сам начальник, а в данном случае Лупис Розериан, колебался уже в самом начале таких изменений, то никакого толку в них быть не могло.
Это совершенно не значило, что идеальным решением проблемы могла стать крепкая и уверенная диктатура, однако люди все же не могут следовать общему решению компании – или страны, в данном случае – если высшая исполнительная власть не имеет надлежащего контроля над тем, что должно подчиняться ей.
Когда подобное происходило, у сотрудников среднего звена оставалось лишь два пути. Либо сражаться, либо сбежать из компании. Такой выбор был наиболее естественным.
Однако рассуждения Рёмы невозможно было донести до аристократов, которым было наплевать на последствия своих действий.
Присутствующие начали гневно роптать. Их голоса вскоре стали настолько громкими, что могли бы сотрясти все здание. Однако и это не имело для Рёмы никакого значения. Все еще продолжая улыбаться, он заговорил снова:
— О, я не хочу, чтобы вы меня неправильно поняли. Я не собираюсь обвинять вас в плохом руководстве. Я действительно думаю, что это глупо и неэффективно, но, если учесть то, как устроен этот мир, я не имею права отрицать или винить вас за это. Как бы сильно не страдали люди, если вы будете продолжать свою политику в месте, которое не будет иметь ко мне никакого отношения, я не буду возражать… Но все это произошло именно потому, что в деле оказались замешаны я, мои друзья и люди, о которых я забочусь. Не стоило их в это вовлекать.
Его голос звучал нежно. Но вместе с тем он оказывал сильное давление. Возможно, потому, что этот мужчина был предельно убежден в своей правоте и в истинности причин своего поступка. В то же время он был готов к ответной реакции на его действия, и даже к полному непониманию причин его поступков.
— Так вот почему ты сражаешься против графа Зальцберга?
— Именно. Этот человек по собственной прихоти шел на дно, и жители его земель страдали от этого. Несмотря на то, что он поддерживался политическими навыками леди Юрии и пользовался плодами сотрудничества с торговой ассоциацией, поддерживающей экономику Эпироза, это была башня из песка, готовая рухнуть от любого слабого воздействия извне. Поскольку мои земли прилегали к этой территории, я не мог этого не заметить. Полуостров Вортения действительно был неосвоенной землей, с небольшими территориями, но это совершенно не значит, что я имею право пренебрегать своими обязанностями лорда.
Услышав последние слова, королева Лупис тут же спросила:
— Поэтому ты начал войну? Все верно, лорд должен защищать свою территорию. Я это признаю. Но если к тому времени ты понял, что правление графа Зальцберга ужасно, почему не обратился в Палату Лордов? По закону этой страны конфликт между аристократами должен разрешаться Палатой Лордов!
После этих слов Рёму буквально захлестнул поток брани.
— Верно! Почему вы не явились в Палату Лордов?!
— Для вас это стало просто предлогом, чтобы отобрать территорию у графа Зальцберга, не так ли?!
Безмолвно оценив реакцию окружающих, до сих пор молчавший маркиз Алкион выдал спокойную усмешку.
— Все в точности так, как говорит Ее Величество. Если ваши действия действительно были продиктованы заботой о людях, то почему вы не сообщили о возмутительном поступке графа Зальцберга, а вместо этого сами напали на него? Разве это не доказательство того, что вы действовали лишь во благо реализации своих амбиций?!
Соблюдение закона было естественным для человека, живущего в стране. По крайней мере, люди должны хотя бы стараться соблюдать закон.
Однако Рёма не выглядел сбитым с толку или расстроенным из-за такой критики.
— Я не сообщил об этом, потому что с вами это бесполезно обсуждать. В конце концов, вы все в одной лодке, не так ли? – сказав это, он достал из кармана сложенный лист и жестом руки подозвал Мелтину. — Извините, но не могли бы вы показать это Ее Величеству?
Мелтина молча взяла представленный документ, выглядя несколько встревоженной. Впрочем, в этой ситуации у нее не было иного выхода, кроме как подчиниться его просьбе, даже если это было опасно. Но, похоже, королеву Лупис действительно интересовало содержание документа, протянутого Рёмой.
Получив бумаги, она быстро развернула их. Там содержались имена бесчисленного количества аристократов, принадлежащих Палате Лордов. Сначала королева не могла понять, что все это значит. Она вскинула взгляд и уставилась на лицо все еще улыбавшегося Рёмы, отчаянно пытаясь понять его намерения.
«Здесь указаны только те, кто принадлежит Палате Лордов, в том числе маркиз Алкион, а указанные суммы являются ежемесячными выплатами. Как дворянина, не принадлежащего Палате Лордов… Вверху написано только имя графа Зальцберга… Не знаю, что это значит, но какой бы ни была цель, этот парень никогда не предпринимал никаких бессмысленных действий…»
Цифры в этом документе должны были каким-то образом подтверждать законность действий Рёмы. По крайней мере, все указывало именно на это. На ум королеве стали приходить самые разные предположения, пока не осталось только одно, самое вероятное.
— Это же… Этого не может быть…
В тот момент, когда она пришла к этому выводу, лицо Лупис исказилось.
Рёма спокойно кивнул в ответ.
— Как и предположила Ваше Величество, это сумма ежемесячной поддержки, выплачиваемой графом Зальцбергом Палате Лордов и принадлежащим ей аристократам. В общем, это была своего рода тайная сделка.
Голос Рёмы неестественно громким эхом раздался в комнате.
