— Фух…
Я зашёл в онсен и выдохнул. Тут пар такой, что хоть топор вешай. Ну что, обмоюсь и в воду?
— О-о?
…Что-то у меня дурное предчувствие. Я повернулся на голос и увидел, что в воде уже сидит Зодия. Прямо в одежде. Оригинально, ничего не скажешь.
— Добрый вечер, Наофуми-тян. Как удивительно сложились звёзды, что мы встретились именно здесь.
— Встреча в мужском онсене это “сложились звёзды”? И не называй меня Наофуми-тян.
— Это мужской онсен? Я просто много блуждала и в итоге пришла сюда.
Ничего себе… я, конечно, знаю, что она потеряшка, но можно ли по ошибке забрести в мужскую баню? Хотя, с учётом вчерашнего… Да, Зодия может.
— Так значит, это онсен? А мне казалось, тут вода холодная.
— Ты что, до сих пор не протрезвела?
— Нет, я трезвая…
— Ну-ну.
Зодия вышла из воды и подошла ко мне.
— Хочешь, потру спинку, раз уж я тут?
— Это мужской онсен, проваливай отсюда.
— О-о. Неужели я, мокрая после бани, нисколько тебя не возбуждаю?
Что за чушь она несёт? Если бы её сейчас увидели мои спутницы, поднялся бы дичайший скандал. Тем более, что она ну никак не могла попасть сюда случайно. Нужно выгнать отсюда Зодию, и поскорее.
— Нисколько.
— Ты слишком жёсткий. Хочешь, я тебя размягчу?
— Не хочу.
— М-м… может, хоть погуляем, как выйдешь?
— Это ты намекаешь на вчерашний уговор?
Зодия кивнула. Может, на всякий случай позвать охрану и поймать её?
— Если победишь, я перед тобой разденусь.
— Не надо раздеваться, это же просто игра в карты. И вообще, прекрати говорить в таком ключе.
— Тогда просто ещё одну карту подарю. Я просто хочу, чтобы ты погулял со мной и поговорил.
Такое чувство, что она прониклась ко мне доверием и пришла погулять. Если предположить, что это младшая сестра Садины… то она скоро предаст меня?
Надеюсь, я ошибаюсь, но… если она действительно окажется сестрой Садины, нужно будет насесть на неё и взять живьём.
— В общем, посиди пока на стульчике в раздевалке.
— Ладно.
— И кстати, что ты делаешь в этом городе?
— Пришла посмотреть на повелительницу.
— Ты до сих пор её не увидела?
Нельзя же быть настолько потеряшкой. Если я ошибаюсь насчёт её личности, то после бани за ужином можно познакомить её с Рафталией.
Пока я раздумывал, Зодия ушла в раздевалку. Только я успел вздохнуть, как ощутил дуновение ветра. Это она сейчас вышла?
Я решил закончить поскорее и вышел в раздевалку.
— Уф… Всё, я помылся. Теперь могу уделить тебе…
Зодии не было.
— Эй!
Я попытался позвать её, но без толку. Может, она забрела в женскую баню? Но это не общественный онсен, посетители бронируют бани полностью. Если с ними будет мыться незнакомый человек, они могут закатить скандал.
— А, господин-сама, вы уже всё?
— Рафу.
Появились Фиро и Раф-тян.
Вдалеке я слышу звуки борьбы. Наверное, опять Атла.
— Ага. Кстати, Фиро и Раф-тян, можете сходить в женское отделение? Узнайте, нет ли там женщины по имени Зодия.
— Э? Ну ладно.
— Рафу.
Фиро и Раф-тян пошли в женскую баню и вскоре вернулись.
— Нету.
— Рафу?
— Хм… Куда же она подевалась?
Может, когда подул тот ветерок, она куда-то ушла? Раз так, она уже наверняка опять заблудилась. Как увидимся в следующий раз, скажу, чтобы так больше не делала.
На будущее надо помнить про внезапную потеряшку, чтобы не пугаться, если она вдруг объявится посреди ночи у меня в спальне.
— Наофуми-сама-а-а-а! — донёсся крик Атлы.
— Неужели ещё не угомонилась? Вот упорная…
— Она играет с сестрицей Рафталией с помощью умений, которым её научила сестрица Сэйн.
Гм-м… Кажется, Атла постепенно становится сильнее. Хотя Рафталию с Фоуром ей вряд ли удастся победить.
— Сестрица Садина поддерживает идею Атлы, заявляя, что так интереснее и что она тоже хочет мыться вместе с вами.
— Чёртова пьяница, что ей неймётся?..
Уже на носу решающие битвы, а её всё на развлечения тянет.
— Ладно, пойду их разнимать, что ли.
— Угу. Если бы она хотела помыться вместе с господином-самой, могла бы просто перелезть через забор.
— Рафу.
Хотя Фиро не стала ко мне врываться, она без тени смущения объяснила, как это можно сделать. Надо будет ей потом напомнить, чтобы так не делала.
Я вернулся к Атле и остальным. К моему приходу бой уже завершился.
— Сегодня был весёлый день, Наофуми-тян.
— И как тебе только хватает наглости так говорить?
Садина сидела после бани на веранде, обдувала себя веером и смотрела во двор.
Рафталия и остальные уже легли спать — сильно вымотались.
Атлу мы связали верёвками, за ней присматривает Фоур. В последнее время она постоянно буянит, так что такое лечение пойдёт ей на пользу.
А Садина сразу после бани приложилась к бутылке.
Я не удивлён, что Рафталия и остальные так устают — последние несколько дней мы только и делаем, что маршируем и тренируемся. Я бы даже удивился, если бы они не уставали.
Правда, я как ни странно усталости не ощущаю. Это связано с тем, что мне уже не нужно так упорно тренироваться, ведь я освоил Ци, а в сражениях от меня как от защитника не требуют много двигаться. Наверное, надо бы раздавать питательные добавки спутницам.
— Так что, Наофуми-тян, зачем я тебе понадобилась?
— Ну так, по мелочи.
— Мне что, раздеться и лечь?
— Это ещё зачем?!
Да что ж такое… Почему ко мне в последнее время так часто лезут с такими предложениями? Ну не собираюсь я в этом мире заводить семью.
— Я просто подумал, что о семье Рафталии уже более-менее наслышан, но в остальном у меня ещё полно непоняток. Мне кажется, пора бы тебя о них расспросить, пока это не аукнулось.
— О, ты про это? Но ты мог бы расспросить не меня, а мятежников.
— Из них я вытащу только обрывки информации. Тем более, вопросы есть и к тебе самой, Садина. В твоей истории много загадок. Например, у тебя, оказывается, есть сестра.
— Мужчинам нравятся загадочные женщины.
— Хватит этих шуток. Мы пришли в Кутенро, чтобы избавить Рафталию от проблем, не забывай.
После моих слов Садина выпила ещё чашечку сакэ, затем посмотрела на меня и поставила передо мной бутылку. Эй ты, у меня тоже чашечка есть.
— Ну ладно. Раз уж мы так далеко забрались, может, пришло время поговорить о подробностях.
Судя по её голосу, она больше не собиралась шутить. Мне вспомнился тот раз, когда Рафталия напилась незадолго до вторжения из Кутенро. Наконец-то мы можем серьёзно поговорить?
— Что тебя интересует в первую очередь? Про родителей Рафталии ты уже слышал, да?
Я знаю только, что они наследники престола Кутенро, которые сбежали из страны от битвы за власть.
— Мне не помешало бы услышать от тебя пересказ… Но в первую очередь я хотел бы побольше узнать о тебе самой, Садина.
Садина в этой стране довольно известная, её то и дело узнают как жрицу Аквадракона и кровожадную жрицу. Поэтому я догадываюсь, что она в своё время много чем занималась, но никаких подробностей до сих пор не знаю. Разве что тот факт, что в бою она не питает никакой жалости даже по отношению к своим сородичам.
Кстати, у нас только недавно стало получаться брать врагов в плен. Раньше, особенно до вторжения Кутенро, местные воины предпочитали покончить с собой.
— Ты на редкость сильна по меркам твоей расы, и я ещё не видел никого, кто пользовался бы твоей магией.
Мы уже несколько раз сражались с её сородичами, но никто из них не призывал молнии как Садина. Поначалу я ожидал, что в этой стране будет много воинов её уровня, но ошибся.
Но враги всё равно доставляют немало хлопот, поскольку отключают Геройское Оружие и вынуждают сражаться умом, а не характеристиками.
— О-о, ну, может, ты и прав… Хорошо, Наофуми-тян, ты заслужил, чтобы я немного рассказала о себе.
Садина наконец-то отказалась от своих типичных шуточек и приступила к рассказу:
— В моей расе очень легко запутаться, даже если смотреть только на мою деревню.
— В том смысле, что у тебя сородичи друг на друга не похожи?
У косаток много разновидностей. Если сравнивать их друг с другом, разница будет очевидна.
Есть резидентные косатки, которые питаются в основном рыбой, транзитные, которые едят млекопитающих. Ещё есть офшорные и ещё какие-то, о которых я вообще не знаю — всего четыре разновидности. Думаю, в расе Садины есть похожие различия.
— Почему ты иногда меняешь форму вне боя? Как ты её выбираешь?
— Я принимаю зверочеловеческую форму, когда хочу показать свою силу. Получеловеческой пользуюсь только когда хочу избежать лишнего внимания. Помнишь Шильтвельт?
Да, я помню, что она старалась вести себя аккуратно рядом с Вальнаром и оставалась в получеловеческой форме. Видимо, так она показывала, что настроена миролюбиво.
Её зверочеловеческая форма сразу бросается в глаза, так что когда ей нужно куда-либо проникнуть, она тоже использует получеловеческую
— В целом косаткообразные Кутенро мало отличаются от родственных рас.
Возвращаемся к разговору о косатках. Насколько я понял, раса финообразных не может принимать получеловеческую форму. Эта раса очень близка косаткообразным, но всё-таки отличается.
— Однако там, откуда я родом, родословная играла более важную роль. Ты встречал людей, которым важно, кто откуда родом?
— Ещё бы. В Мелромарке вон такое сплошь и рядом.
Скажем, королева и Мелти считаются благородными личностями, и это не единственный раз, когда я слышал о родословных. Когда королева возмущалась тем, как Ссука со мной поступила, она вменяла ей в вину именно небрежное обращение с кровью Героя. Типа если бы вместо этого она бы от меня забеременела, всё было бы совсем иначе.
— Дело в том, что я родилась в семье служителей Аквадракона. Мы исполнители приговоров повелителей, другими словами, семья палачей. Мы делаем всю грязную работу.
— С этого места поподробнее.
Что за ненормальная семья, которая вместо Садины родила ей на замену сестру?
— О?
— Я не очень понимаю, как ты можешь одновременно служить Аквадракону жрицей и семье Рафталии палачом.
— Как я только что сказала, наша задача — делать грязную работу вместо благородных личностей. Но официально это называется божественным правосудием.
Хм-м. Какая сложная профессия.
— Грубо говоря, ты на побегушках у Аквадракона и повелителя?
— О-о. Ну, если честно, всё примерно так и есть. Ты можешь даже назвать меня жрицей двух богов, это тоже будет верно.
— А что насчёт магии молний? Ты ей владеешь, потому что получила особое благословение или как?
Садина — поистине универсальный боец, она способна и сражаться в ближнем бою, и стрелять магией, и даже участвовать в составных заклинаниях. Даже если сделать поправку на талант, такого так просто не бывает.
— Ох-х, Наофуми-тян, ты подбираешься к таким интимным подробностям.
— Прекрати.
Я знаю, что у Садины прекрасно получается уходить от темы шутками, но сейчас я этого не допущу.
— Я владела магией молний от рождения. Такое редко, но случается. Это не первый случай в моей семье, так что наверное дело в родословной.
— Хм… значит, от рождения.
— Как правило, косаткообразные и финообразные обладают способностями к водной магии. Но в моей семье немало тех, кому досталась другая стихия.
— Это всё особенности родословной, да?
— Может быть. Тем не менее, молнии — это очень редкий случай. Такой же редкий, как встретить человека с твоей стойкостью к алкоголю, Наофуми-тян.
Я не знал, что на это сказать. Я могу есть коголевые ягоды, но у других это зрелище вызывает отвращение. Смотрят так, будто я ем отраву.
— Едва достигнув сознательного возраста я поняла, что знаю магию молний, и уже тогда могла ей пользоваться.
Повелевать молниями, находясь под водой — не шутки. Кажется, при мне Садина почти не попадала в серьёзные передряги. Разве что когда сражалась с нами. И даже сейчас я не уверен, что она в тот раз сражалась всерьёз. Хотя, была ещё битва с Магическим драконом, в которой она мало что смогла.
— Как я уже сказала, я родилась в семье жрецов Аквадракона. Довольно быстро меня сделали жрицей. Я была ещё маленькой девочкой, когда меня заставили быстро вырасти.
Полулюди и зверолюди стремительно взрослеют с набором Уровня. У Рафталии тоже огромная разница между кажущимся и реальным возрастом. Похоже, Садину учили сражаться с младых лет.
— А потом я начала работать и на государство. Поэтому у меня почти нет знакомых-ровесников.
— Ну-ну, именно поэтому…
— У-у, какой ты вредный, Наофуми-тян.
— Да-да. Теперь объясни, как в таких условиях мог появиться твой характер.
— Не знаю. Я не специально стала такой.
Это она от рождения такая, что ли?
— Вскоре после этого я захотела учиться воинскому искусству и много тренировалась в замке повелителя в столице… Вернее, теперь уже в старой столице — тогда там собиралось много воинов. Поэтому у меня было много наставников.
— Как всё просто, оказывается.
— Можно я гордо назову себя гением уровня Атлы-тян?
— Как-то странно спрашивать, можно ли тебе “гордо называть себя”…
Да, в бою у неё действительно великолепное чутьё, и это не говоря уже о чудовищной силе. Проще, наверное, спросить, есть ли у неё вообще слабые стороны.
Атла тоже осваивает навыки, просто наблюдая за ними, так что с этой точки зрения они с Садиной действительно на одном уровне.
— Ну ладно, в бою твоя интуиция действительно впечатляет.
— Меня похвалил Наофуми-тян! Аха!
— Я тебе дам “аха”!
— Правда, на самом деле я тренировалась, потому что меня потом угощали алкоголем.
— Опять всё сводится к бухлу. Выходит, ты с тех пор и не просыхаешь?
— Наверное… Возможно, я так пыталась убежать от реальности. От давления со стороны семьи.
— Если бы мы встретились в то время, из тебя вышла бы более толковая собеседница.
Читайте ранобэ Восхождение Героя Щита на Ranobelib.ru
— Если бы мы встретились в то время, я стала бы такой же как Атла-тян.
“Можно подумать, ты сейчас от неё сильно отличаешься”, — подумал я, но решил не говорить. По-моему, если Садина всерьёз нападёт на меня, её не остановят ни Рафталия, ни Фоур.
— Похоже, мы отклонились от темы. Итак, у меня было три работы. Первая — жрицей Аквадракона. Я слушала голос великого Аквадракона и с его благословения проводила ритуалы в храме. Точнее, ритуалы проводили мои родители, так что мне оставалось только слушать голос Аквадракона.
Жрица Садина. Что-то у меня сразу образ этакой священницы-хулиганки, которая тайком напивается жертвенным вином.
— Я до сих пор помню слова молитв.
— Ого.
— Тебе интересно послушать, как я работала жрицей?
— Если честно, мне важно только, к чему это привело.
— Ты просто прелесть, Наофуми-тян. Да, нечего жить прошлым.
— Не знаю, что тут прелестного…
Лично мне показалось, что я выразился довольно грубо.
— Моя вторая работа — личная жрица повелителя. У него на службе было немало жриц и священников помимо меня. На этой должности я в основном представляла свою расу и временами участвовала в битвах, чтобы продемонстрировать власть повелителя.
— Больше напоминает работу генерала, а не жрицы.
— В принципе, ты прав. Таких слуг называют жрицами и священниками только потому что мы следуем воле богов. Например, учитель оружейника, которому ты постоянно делаешь заказы, тоже строго говоря священник.
Тот бабник — священник?!
Выходит, в этой стране это просто титул, которым наделяют всех способных вояк и ремесленников. Какая самобытная культура.
— И наконец, как развитие этой темы, косаткообразные в должности жриц Аквадракона издревле заведовали тайными делами государства.
— Это ты о должности палача, да? Казнила преступников?
— Именно. Моей третьей работой была должность палача. Именно за это меня называют кровожадной жрицей.
— Понятно.
В общем, можно сделать вывод, что в бытность свою Садина занимала в системе этой страны довольно неоднозначное положение. Похоже, она делала много того, о чём я и понятия не имею.
— Приходилось жарить людей насмерть молниями, отрубать головы, пронзать гарпуном… От меня требовали большого разнообразия в методах.
— …
— В каждом отдельном случае мне давали подробные инструкции относительно того, как именно преступник должен ответить за свои деяния. Хотя Кутенро маленькая страна, я без работы не сидела. Тем более, что я охотилась на преступников по государственным запросам.
Вообще, о казнях и прочем я знаю только из жестоких игр и манги, а также по древним материалам, которые как-то читал в сети. Поэтому я не могу даже представить, какие муки пришлось пережить Рафталии, когда её истязали.
— У меня также было право вызывать приговорённых к смерти на бой. Если они побеждали, их оправдывали и отпускали. Преступникам нравился этот вариант. Это давало им очистить совесть в битве перед смертью.
Скорее всего, иногда Садине попадались люди, которых она не хотела казнить. Давая преступникам шанс отвоевать свою жизнь, она боролась с чувством вины.
Я не собираюсь одобрять её должность, но признаю, что кто-то должен этим заниматься. Работа грязная, но честная. Она отчасти сломала Садину как человека, но Садина продолжает жить дальше, не осознавая этого. Мне даже подумалось, что у этой взрослой самодостаточной женщины всё-таки есть слабое место.
— Ясно.
Мне было бы нетрудно посочувствовать ей и сделать вид, что я её понимаю. Но разве могло это утешить Садину? Нет, поэтому мне остаётся только сидеть рядом и молча слушать её исповедь.
Садина молча наклонила бутылку, наполнила чашку и поставила передо мной.
Она не требует от меня сочувствия. Значит, можно молчать.
Я взял чашечку сакэ и выпил. Садина рассмеялась. Сейчас она вроде бы не блефовала, а искренне наслаждалась вечером. Наверное, она сохранила бы жизнерадостность, даже если бы ей каким-то образом довелось пережить все мои мучения.
Мне показалось глупым, что я до сих пор расстраиваюсь из-за тех подложных обвинений. Правда, даже эта мысль не помогла просто взять и забыть эту страницу моей жизни.
— Незавидная у тебя была работа.
— Ты так думаешь?
— Да.
— А я страдала только из-за того, что не получала божественных откровений.
— Ты опять про эту сомнительную способность? — уточнил я.
Садина снова рассмеялась, но не так, как она обычно смеётся по пьяни.
— В то время я совсем не умела скрывать своих чувств, поэтому мои страдания были как на виду.
Зато сейчас совершенно невозможно сказать, о чём она думает!
— Мне говорили, что когда повелитель благословит меня, я смогу делать невероятные вещи. Теперь я понимаю, что речь шла о доступе к Камням Воли Сакуры. В те времена они не валялись на каждом углу.
Видимо, Садина в своё время сильно комплексовала по поводу того, что получила лишь очень скромное благословение повелителя.
— Из-за этого же родители всегда были мной недовольны. Я не помню, чтобы слышала от них хоть одно доброе слово.
— Такое чувство, что они просто свалили на тебя всю работу.
— Разумеется, ведь я всю сознательную жизнь легко побеждала их в бою.
— Я думаю, это не они были слабые, а ты аномально сильная. А глухота к откровениям — просто следствие того, что ты очень крепко держишься за сознание. Поэтому же у тебя такая стойкость к алкоголю.
— О-о, — Садина улыбнулась. — Да, пожалуй. Всю свою работу я делала без ошибок, и мне частенько говорили, что если бы не откровения, я стала бы лучшей жрицей в истории.
— Если считать восприимчивость к алкоголю талантом, то я, видимо, самый бестолковый человек в мире.
— Ты прав. Мне теперь тоже кажется, что это были глупые слова. Наверное, все пророки просто напивались, а потом всем говорили, что им являлись предки.
В каких безумных условиях она жила. Только теперь, расширив кругозор, Садина начала понимать, что к чему. Как-то даже жаль её стало.
Я и сам в целом рос без особого присмотра со стороны родителей. Правда, я всегда это понимал.
Сейчас, когда я более-менее повзрослел и разобрался, как работает мир, я могу сказать, что между родителями и детьми тоже существует такое понятие, как совместимость. Это не значит, что я обвиняю себя или своих родителей, но как бы там ни было опыт семейного разлада у меня есть.
У Садины, в свою очередь, семья какая-то ненормальная. Такое чувство, что Садина стала взрослой, ни разу в жизни не испытав детского счастья. Иногда мне кажется, что я и Рафталию обрёк на такую же судьбу. Может, надо было дать ей время побыть беззаботной девчонкой?
— В то время в Кутенро правил дедушка Рафталии. Он часто болел. Они на пару с Макиной постоянно упрекали меня как низшую жрицу, у которой нет силы откровений.
— Вот мерзавец.
— Ну что уж теперь. Как бы там ни было, когда мне уже начало казаться, что такой вся жизнь и будет до конца моих дней, я познакомилась с отцом Рафталии-тян, — Садина мечтательно посмотрела в ночное небо.
— То есть, с наследником.
— Верно. Он был на редкость ответственным и умным. Мне казалось, поклонники не отходят от него ни на секунду, — сказала Садина и посмотрела на меня.
— Чего?
— Ты очень напоминаешь его, когда занимаешься деревенскими детишками. Может, он был помягче, но таким же добрым.
— Ну, знаешь.
Вообще, я стараюсь отыгрывать роль отчима Рафталии, так что неудивительно, что Садина видит какое-то сходство.
Но я не добрый. Это я сам так решил.
— Несмотря на оскорбления других, он хвалил меня, а потом и вовсе заговорил со мной. Мы многое обсудили.
Да уж, судьбоносная встреча. Трудно представить, что даже у всемогущей Садины был в жизни период тягот и невзгод.
— И главное, он был такой стойкий к алкоголю. Он умел пить, почти не отставая от меня, — весело добавила Садина и улыбнулась. — До тебя я не встречала никого, кто умел бы так пить.
— Ну да, ты же у нас влюбляешься во всех, кто много пьёт. Кстати, ты и в него влюбилась?
— М-м… Нет, отношений у нас не было. Конечно, он мне нравился, но он никогда не проявлял ко мне интереса, да и я почти никогда не говорила на эту тему.
Да ладно? Меня соблазняла как могла, а отцу Рафталии ничего не говорила?
— Будучи старшим сыном повелителя, отец Рафталии-тян стоял первым в очереди на наследство, но у него было несколько братьев и сестёр от других матерей.
Если я правильно помню слова Ральвы, междоусобица тут была знатная.
— Ага, понял. Давай дальше.
— Отец Рафталии-тян тайно водил меня по разным уголкам старой столицы.
— О-о…
— Хоть он и был учтивым, я всегда замечала, что у него большой интерес ко всяческим тёмным делишкам. Вполне возможно, он обратился ко мне в первую очередь чтобы подробно поговорить о работе придворного палача.
— Любопытство губит кошек. Такие как он часто вляпываются в неприятные истории.
— Да, может быть. Но это же любопытство спасло меня. Я в то время была взведена до предела.
Я уже понял, что отец Рафталии родился в сумасшедшей семье. Нечего удивляться тому, что у него немного поехала крыша.
— Я хорошо запомнила, как он спросил меня о работе и тут же извинился за необдуманный вопрос.
— Отец Рафталии был первым, кто вообще спросил тебя об этом, да?
Садина посмотрела в небо честными глазами — на её лице не было и тени обычной беззаботности.
— Ты и правда любила его.
— М-м… не совсем. Особенно если сравнивать с тем, как я встретилась с тобой, Наофуми-тян.
Я бы поспорил, но раз Садина так считает, наверное, так оно и есть.
— А главное, у отца Рафталии-тян уже была возлюбленная.
— Мать Рафталии?
Садина кивнула. Действительно ли она никогда не думала спорить за отца Рафталии?
— Она была енотообразной, очень далёкой родственницей повелителя. Тем не менее, отец Рафталии выбрал именно её.
— Как они познакомились?
— Она работала служанкой в замке. Хорошо готовила и вообще была хозяйственной девушкой. Умная, добрая… просто идеальная домохозяйка. Отец Рафталии был без ума от неё, но ему стоило огромных усилий уломать её, — проговорила Садина с улыбкой.
Наверное, ей действительно было забавно смотреть, как отец Рафталии ухаживает за служанкой.
— Прошло какое-то время. Состояние повелителя ухудшилось, пошли разговоры о том, кто займёт его место… Об отце Рафталии-тян, законном наследнике, отзывались как о недостойном кандидате из-за его выходок.
Ага, знаем такое. Напоминает подковёрные интриги в гаремах эпохи Эдо.
Я ненавижу гаремы, они для меня — воплощение омерзительных гадюшников, в которых подлые бабы дерутся за власть.
Вернее, меня не столько сама идея гарема бесит, сколько люди, которые после окончания долгой войны и наступления мира вцепляются зубами во власть и пытаются откусить кусок побольше.
Я отлично понимаю отца Рафталии, который решил сбежать от таких междоусобиц подальше.
— Официально он не делал ничего плохого, но его всё равно обвиняли. Тем более, что когда он начал встречаться с мамой Рафталии-тян, повелителя начало подводить здоровье.
Что-то я чую заговор.
— Отец Рафталии-тян рассказывал, что если бы он взошёл на престол, его бы быстро прикончили. Он не хотел участвовать в бессмысленном конфликте и поэтому предложил мне бежать из страны.
— Он впутал тебя в опасное дело.
— На то время у меня в стране было только два друга — как раз родители Рафталии. Я не имела никакого отношения к воюющим фракциям.
Видимо, без откровений она не могла занять высокую должность. Каким же надо быть слепым, чтобы считать Садину бесполезной.
— Они пробовали сподвигнуть и других. Я сама обращалась за советом к Аквадракону. Я услышала его голос: он сказал, что мне можно покинуть страну, чтобы охранять их…
— И в итоге ты всё-таки свалила.
— Да. Аквадракон и некоторые союзники вроде Ральвы и нынешних мятежников сделали так: формально наказали меня за “проступки” сбросом Уровня, после чего отправили меня защищать родителей Рафталии-тян.
Получается, она никогда не прекращала быть телохранителем.
— Во время бегства родители Рафталии-тян практически удочерили меня и многому научили. Благодаря ним я узнала, каково это — иметь нормальную семью. Для меня они стали почти родными папой и мамой. Это самые дорогие из моих воспоминаний.
Теперь мне понятно, почему Садина так дорожила родителями Рафталии, а нынче ей самой.
— Мы шли, куда глаза глядят, побывали во многих странах и в конце концов оказались в недружественном к полулюдям Мелромарке. Там мы познакомились с наместником, который надеялся наладить отношения со странами полулюдей.
— Нелегко вам пришлось. Кстати, Рафталия называет тебя сестрой, но мне кажется, или у вас не настолько близкие отношения?
Я бы не сказал, что они росли как сёстры. Садина ей больше как добрая соседка.
— Разумеется, не близкие, ведь как только мать Рафталии-тян забеременела, я решила немного отстраниться от их семьи. Хотя отец Рафталии-тян говорил, что не возражает, я не хотела испортить их ребёнка своим примером.
— Этого бы точно не случилось.
— О-о?
Садина очень дорожила родителями Рафталии, погибшими в первой волне. После такого она бы растила Рафталию, не щадя себя. Даже сейчас она многому учит её, почти не знавшую родительской любви. Наверное, в некотором смысле Садину действительно стоит считать её сестрой.
— Ну ладно, я понял твою историю и твои отношения с родителями Рафталии. Остаётся… вопрос о повелительнице.
— Очевидно, я знаю о ней не больше, чем слышала в докладах.
— Ну, ещё бы.
Если подвести черту под рассказами Ральвы, то после нешуточной междоусобицы и нескольких заказных убийц нынешняя повелительница осталась единственной обладательницей королевской крови во всей стране. Причём она ребёнок. Она настолько любит Филориалов, что издала указ о жалости к живому, а также без устали раздаёт подчинённым благословения на использование Камней Воли Сакуры.
Фактически власть перешла к высшим чиновникам, а повелительница превратилась в символ страны. Как можно догадаться, за ней стоит серый кардинал Макина.
— Я не думала, что когда-нибудь вернусь в Кутенро, причём буду пытаться захватить страну, — заметила Садина, отпивая сакэ.
Перед ней стояла полная чашечка, к которой она не притрагивалась. Возможно, эту порцию она посвятила родителям Рафталии.
— А что поделать? Пожалуйся правительству этой страны, если недовольна.
— Что ты, я не жалуюсь. Просто сейчас я вспоминаю своё прошлое и поражаюсь тому, как держалась за ту дурацкую должность.
— Хм…
Я придвинулся к на редкость разговорившейся Садине, обнял и похлопал по спине.
— Уверен, родители Рафталии гордятся тобой. Ты делаешь многое, даже слишком многое. Тебе нужно немного расслабиться.
Несмотря на все её ухмылки, она очень заботливая и совсем не бережёт себя. Наверняка даже безумные выходки Атлы она поддерживает только затем, чтобы увидеть, чего достигла Рафталия.
— Но я не смогла их спасти. Ни жителей деревни, ни отца и мать Рафталии-тян.
— От меня ты можешь услышать лишь пустое утешение, но я всё-таки попробую. Ты что, возомнила себя всемогущим богом? Да, было бы очень здорово, если бы ты их спасла, но увы, мы с тобой не боги.
Когда Раф-тян сидит у меня на голове, я могу видеть призраков, поэтому я точно знаю, что в нашей деревне их нет. И даже Рафталия уже больше не мучается от кошмаров.
— Может, я и говорю безответственные вещи, но я не собираюсь уважать людей, которые привыкли полагаться на других, и которые решили бы, что раз ты пообещала защитить Рафталию, то теперь тебя можно считать обманщицей.
Вот именно, я таких людей ни во что не ставлю. Такое мышление — верх беспомощности. Будучи Героем Щита, я часто задумываюсь о том, почему вообще защищаю таких людей. И тем не менее продолжаю, потому что защита — мой единственный путь.
— Разве родители Рафталии стали бы тебя упрекать?
— Конечно, нет… Я уверена, они специально привлекли внимание монстров и пожертвовали собой, пытаясь защитить остальных.
— Ну вот и всё. Садина, ради Рафталии ты искала рабов Рулороны в Зельтбуле. Этого уже более чем достаточно.
Хотя она выбивала информацию из охотников за рабами, ей наверняка было непросто искать Рафталию и её односельчан в стране Подонка, который ненавидел полулюдей и зверолюдей.
Поэтому она вместо этого спасала их из Зельтбуля и сделала всё возможное. Ей просто не повезло наткнуться на Рафталию, потому что её выкупил я. Возможно, из-за этого я стал лишним человеком в жизни Рафталии.
— И к тому же роль опекуна Рафталии теперь исполняю я, так что можешь не надрываться и не волноваться за неё понапрасну.
Я разжал хватку и посмотрел на Садину.
— Хорошо, тогда я попробую выскочить за тебя замуж, чтобы стать мачехой Рафталии-тян.
— Эх…
Неужели я зря перед ней распинался?
— Ну ладно, Наофуми-тян! Не будем откладывать!
Садина начала вскакивать со стула, будто собираясь здесь и сейчас на меня накинуться, но я успел усадить её обратно и встать сам. Пора бежать, и поскорее, а то у Садины обострение.
— Нет, этого не надо! Прекращай пить и иди спать!
— Ну что-о ты, Наофуми-тян, зачем убегаешь?
— Что здесь за шум? Сестрёнка Садина?! Что ты делаешь?!
Наш шум разбудил Рафталию и привёл к небольшому, но привычному скандалу.
В итоге я так и не нашёл время расспросить Садину о Зодии, которая может оказаться её младшей сестрой.
