— У Вас не будет хорошего конца, потому что Вы им не ровня. Тот факт, что Шэнь Мяо выбрала не Вас, а Се Цзин Сина, доказал, что в её глазах Вы не стоите и сотой доли Се Цзин Сина. Так что взгляните, даже если у меня ничего нет, и я оказалась в плену, Ваш конец будет не лучше, чем у меня. Вы тоже проиграете. Тринадцать лошадей Чжоу были только началом, и после этого Вы будете продолжать терпеть поражение. Эта империя Мин Ци рухнет в Ваших руках, и в то время Вы останетесь лишь монархом падшей нации! Я желаю Вам, чтобы Ваш отряд пал, как падают горы, а династия Вашей семьи Фу закончилась в Ваших руках и не появилась и через сотни жизней!
Фу Сю И холодно посмотрел на нее:
— Ты закончила? Чжэнь дал тебе последний шанс.
Е Мэй глубоко вздохнула и больше ничего не сказала.
В её сердце поселилась такая ненависть, какой девушка никогда ещё не испытывала к кому-либо. Фу Сю И испортил её внешность, и Е Мэй понимала, что больше не было никакой надежды изменить положение вещей, поэтому излила весь свой гнев и ненависть, прежде чем умереть. Однако после этого удовольствия она проснулась. Она совсем забыла, что за человек Фу Сю И…
Сожалеть об этом было уже поздно. Более того, Фу Сю И никогда не был человеком, который даст другому шанс на сожаления. Давным-давно он ничего не потерял из-за Пэй Лана, но так с ним обошёлся. Теперь из-за Е Мэй он потерял тринадцать лошадей Чжоу, и, услышав, как Е Мэй проклинает его, Фу Сю И определённо не позволит ей умереть так легко.
— Раз уж ты так заботишься о своей внешности, — сказал он. — То Чжэнь поможет тебе в этом.
Он сказал тюремщику рядом:
— Отрежьте ей четыре конечности и сделайте красивый таз. Поместите её в восточной части города, чтобы тысячи людей оценили её по достоинству. Шпион Великого Ляна, у которого такие способности к пению и танцам. Чжэнь сделает тебя игрушкой, которая принесет радость другим и позволит тебе жить хорошо, — закончив говорить, он повернулся и зашагал прочь, не обращая внимания на душераздирающие крики позади.
Чаша Красоты. Это была игрушка для дворян предыдущей династии. Можно было выбрать красавицу, чтобы содержать её дома, и они сидели на корточках в углу комнаты. Если Господин хотел сплюнуть или вылить остатки чая, они щипали красавицу за подбородок и позволяли её рту проглотить всё. Это было похоже на живую плевательницу.
Это было обращение с человеком как с животным, даже хуже, чем с животным. Поскольку это было слишком жестоко, такие красавицы обычно не жили долго, и Император и Императрица предыдущей династии отменили подобное.
Теперь Фу Сю И вывел этот уже упразднённый метод и использовал его на Е Мэй. Чаша красоты без четырёх конечностей была самой низшей из всех, так как девушки теряли свою красоту.
Простолюдины будут бояться таких странных вещей и обязательно придут ругать и оскорблять её. Это было даже более мучительно для Е Мэй, чем смерть, поскольку она всегда считала свою внешность более важной, чем жизнь. Что же касается Е Мэй, которая всегда хотела забраться наверх, то она оказалась даже ниже тех гражданских, на которых смотрела сверху вниз, и её даже не считали «человеком». Фу Сю И действительно хорошо её знал.
Таким образом, поступить с ней именно так, было подобно избиению змеи семи кун (1 кун = 1 дюйм), целясь в ее сердце.
Когда-то знаменитая Мэй Фужэнь, которую уважали при Императорском дворе и во Внутреннем Дворце, была унижена подобным образом. Её появление, повышение и гибель были слишком быстрыми, и после смерти осталась только её репутация красавицы и шпионки Великого Ляна.
Но как насчёт Фу Сю И?
Проклятие Е Мэй исполнилось.
Несмотря на то, что он свалил все проигрыши на Е Мэй, все под Небесами смотрели на него, как на посмешище. Как монарх, он пригрел шпионку рядом, но не обнаружил этого из-за её красивой внешности и в конце концов потерял тринадцать лошадей Чжоу. Репутация «глупого правителя» постепенно распространилась среди простолюдинов.
Простолюдины не видели процесса, они смотрели только на результаты.
Фу Сю И превратился в сплошное посмешище, от начала и до конца. Хуже всего было то, что, как все и предсказывали, с того момента, как Великий Лян получил тринадцать лошадей Чжоу, он стал более смелым и продолжил побеждать. Мин Ци продолжала отступать и постоянно проигрывала, как будто предыдущие победы были просто сном. Сила Великого Ляна действительно была слишком устрашающей.
Когда идёт дождь, он льёт как из ведра. В это время страна Цинь начала постепенно вставать на путь самосохранения. Казалось, что они намеревались сдаться Великому Ляну, и теперь остриё копья Великого Ляна было нацелено на Мин Ци, отчего голова Фу Сю И была разбита, а лоб покрыт морщинами.
Это было совершенно ужасно.
* * *
Ситуация на войне постоянно менялась.
Великий Лян завладел тринадцатью лошадьми Чжоу и, используя тринадцать лошадей Чжоу в качестве базы, они начали контратаку. Они решили не вступать в конфронтацию со страной Цинь, а начать с Мин Ци.
Страна Цинь решила защитить себя, когда Великий Лян начал наступление против Мин Ци и даже послал гонца, чтобы попытаться договориться, желая вместо этого компенсировать ущерб. Запасы Цинь были слабее с точки зрения военных дел, и затягивание войны опустошало казну страны Цинь, а налоги для простолюдинов заставляли их становиться хаотичными.
Страна Цинь осознавала всю серьёзность этого. По сравнению с распадом страны компенсация за счёт земли, естественно, не имела значения.
Учитывая что Цинь выбрала именно этот момент, чтобы сменить сторону, это стало ещё большим ударом для Мин Ци. Нзависимо от мягких или жёстких подходов Фу Сю И, страна Цинь не обращала на это никакого внимания.
Это, естественно, можно было приписать Се Цзин Сину. Сначала он нарисовал большое печенье для страны Цинь и позволил Императору Цинь думать, что у Великого Ляна нет лишней энергии, чтобы разбираться со страной Цинь, потому что в настоящее время он хотел лишь одного, уничтожить Мин Ци. Се Цзин Син сделал это с лёгкостью.
Нужно было разделить их, и этот прием был исполнен идеально.
Войска Великого Ляна быстро прошли весь путь до столицы Мин Ци.
А во Дворце Вэй Ян в Лун Е Императрица Сянь Дэ приказала наливать вино.
Это был «дворцовый банкет», но здесь не было ни сотен гражданских и военных чинов, ни Супруг из Внутреннего Дворца. Присутствовали только Шэнь Мяо, Ло Тань, Император Юн Лэ и Императрица Сянь Дэ. Императрица Сянь Дэ сказала:
— Считайте это семейным банкетом в честь празднования подвигов Цзин Сина.
Читайте ранобэ Возрождение Злобной Императрицы из Военной Династии на Ranobelib.ru
Как только Се Цзин Син захватит столицу Дин, это будет рассматриваться как падение Мин Ци. Естественно, Се Цзин Син не отпустит страну Цинь. Чтобы удалить сорняки, нужно было устранить корни, таким образом, сделать это раз и навсегда было лучшей политикой. Без Мин Ци, которая поддерживала страну Цинь, это было подобно стреле в конце ее полета. Се Цзин Син затягивал битву так долго и использовал силу только сейчас, потому что это наступил нужный момент.
Не пройдёт много времени, прежде чем эта долгая и жестокая война заклнчится. В это время в четырех морях установится стабильность, под небесами воцарится мир, и это будет истинная реализация желаний каждого.
— Младшая Сестра Бяо, выпей это, — Ло Тань поставила сливовый сок перед Шэнь Мяо. Она посмотрела на маленький животик Шэнь Мяо и сказала: — Императорский Врач сказал, что через два месяца наступит время родов. Никто не знает, будет ли это маленький племянник или маленькая племянница.
Глаза Шэнь Мяо опустились, а губы изогнулись в улыбке:
— Слишком спокойная, скорее всего, девочка.
— Может и нет, — заговорила Императрица Сянь Дэ. — Бывают также тихие сыновья и непослушные дочери. Но когда Цзин Син вернётся и обнаружит, что он стал Отцом, кто знает, сколько шума он поднимет.
Когда Шэнь Мяо представила эту сцену, у неё заболела голова. Когда Се Цзин Син узнает, что она так долго скрывала это от него, то закатит истерику.
Но… нужно было делать шаг за шагом.
Как раз в тот момент, когда они разговаривали, в комнату вошёл Император Юн Лэ.
Шэнь Мяо редко виделась с Императором Юн Лэ, и, скорее всего, Император Юн Лэ всё также недолюбливал её, так как его отношение к ней было не очень хорошим. Однако в последнее время из-за ребёнка в её утробе, он очень тепло относился к девушке. Возможно, также сработало убеждение Императрицы Сянь Дэ, поэтому он инструктировал других, чтобы они присылали ей любые хорошие лекарства.
Ло Тань немного испугалась Императора Юн Лэ и немедленно встревоженно села.
За столом сидели четыре человека и ели. Ло Тань была в некотором затруднении, но Шэнь Мяо казалось, была в порядке. У Императора Юн Лэ было холодное выражение лица, а самой счастливой была Императрица Сянь Дэ. Она сказала:
— На этот раз Цзин Син совершил большое доброе дело. Когда он вернётся с триумфом, нужно будет это отпраздновать. С точки зрения Бэнь Гун, нужно дать Ван Фэй титул Гао Мин. Их резиденция Принца не испытывает недостатка ни в чём, поэтому хорошо иметь титул Гао Мин.
Император Юн Лэ сделал паузу и издал звук лишь один звук:
— Угу.
Императрица Сянь Дэ спросила:
— Ты же не думаешь, что это плохая идея?
Шэнь Мя потеряла дар речи.
Как на это ответить? Если сказать «Да», Император Юн Лэ, очевидно, не будет счастлив. Если же сказать «Нет», разве это не будет похоже на пощечину Императрице Сянь Дэ на глазах у всех? Эти Император и Императрица были действительно интересны, раз задали ей такой вопрос. Шэнь Мяо улыбнулась и сказала:
— Обо всём этом лучше поговорить, когда вернётся Его Высочество.
— Тоже верно, — Императрица Сянь Дэ кивнула. — Возможно, у него есть другие идеи, — затем она посмотрела на Ло Тань: — Что касается Молодой Леди Ло, когда Гао Ян вернётся, будет прекрасно, если Бунь Гун дарует брак вам двоим, верно?
Ло Тан чуть не подавилась пирожным, которое держала во рту. Если бы это были другие, она бы нашла, что ответить, но она стояла лицом к Императрице и могла только жалостливо посмотреть на Шэнь Мяо.
Шэнь Мяо подавила смех:
— Ваша Светлость, они не спешат. Лучше подождать возвращения Господина Гао. Возможно, у господина Гао другие планы.
Когда Ло Тань услышала, что Шэнь Мяо помогает и отвечает за неё, она почувствовала облегчение, но после того, как Шэнь Мяо закончила, она почувствовала себя странно. Что это были за слова? Похоже, Гао Яну она не нравилась. Она была Молодой Леди, которая была похожа на цветок и нефрит, она также была Молодой Леди семьи Ло города Сяо Чунь… это было неправильно. Зачем было сравнивать? У неё не было никаких намерений в отношении этой стороны дела.
Император Юн Лэ посмотрел на Императрицу Сянь Дэ и глубокомысленно сказал:
— Ешь.
Императрица Сянь Дэ начала обвинять его:
— Уже упоминалось, что это семейный банкет, поэтому он должен быть беззаботным. Зачем быть такими серьёзными?
С тех пор как Се Цзин Син начал часто отчитываться, все высокопоставленные чиновники Императорского двора успокоились, казалось, ясно видя амбиции и методы молодого Императора. Хотя в семье Се всего два брата, но ни один из них не был добросердечным. Один был хорош в уравновешивании двора, другой — в расширении границ. Что же касается сердец, преисполненных благоговейного трепета, то при дворе стало гораздо тише.
Даже меморандумы, в которых критиковался Император Юн Лэ, не имеющего потомка, были немногочисленны.
У Императрицы Сянь Дэ был редкий спокойный день, и в её чувствах к Императору Юн Лэ произошли некоторые тонкие изменения. Казалось, что формально Император и Императрица, относившиеся друг к другу как к почётным гостям, начали превращаться в обычную пару. Император Юн Лэ был очень принципиальным человеком. Он всегда придерживался правил в отношении своего обращения с Императрицей Сиань Дэ. Однако в эти дни Императрица Сянь Дэ время от времени совершала какие-нибудь своевольные поступки, и Император Юн Лэ следовал за ней. Хотя это и не было интимным, но случалось редко.
