Все молча покосились на Со Юхуэй, которая застыла на месте, а затем на Сеола Джиху, который не мог закрыть глаза.
— Где он? – вдруг нарушил тишину холодный голос.
Успешно уничтожив все Гнезда, Звезда Алчности прибыл на место с помощью телепортации.
— Здесь где-то должен быть доблестный Воин.
Присутствующие просто оглянулись на него, не отвечая на этот вопрос.
Он определенно не относился к тем людям, которые не умеют читать атмосферу. Заметив тяжелую тишину и воцарившееся в этом месте напряжение, он тихо шагнул вперед.
Сеол Джиху.
Но когда он увидел, в каком состоянии находился этот молодой человек, то нахмурил брови.
— Это… намного хуже, чем я думал.
Даже если не учитывать все остальное, от одного взгляда на трещины и раны на его коже по спине пробегали мурашки. Он словно смотрел на когда-то богатые сельхозугодья, ставшие засушливыми от долгой засухи.
«Погодите-ка» — внимательно изучив состояние Сеола, он вскинул брови. – «Это что, следы Навыков Пробуждения…?»
По мощной энергии, которую он ощущал, он мог сказать, что молодой человек использовал высококлассную технику. Встав на колени рядом с Сеолом Джиху, Палач Алчности схватил молодого человека за руку. И в тот момент, когда он осторожно влил в парня немного маны…
— Ук… — его глаза распахнулись. – Ааааааааа!
Затем он закричал от ужаса, отдернув руки назад, прежде чем потерять равновесие и упасть на задницу.
— Ургх… Буэээээ…
Его даже вырвало. Прижав к груди свою заметно дрожавшую руку, он уставился на Сеола так, словно видел перед собой монстра.
Палач Алчности находился на вершине пути Волшебников. Естественно, он был очень чувствителен, когда дело касалось маны. Он попытался проверить внутреннее состояние молодого человека, но в итоге потерял дар речи от того, что почувствовал. Просто смешав крошечную каплю маны с оставшейся в юноше силой, он получил жуткую отдачу. Ужасающая энергия разбушевалась, ворвавшись в его тело и сотрясая его внутренности.
— Да он… он сбрендил…! – его лицо исказилось, он тяжело дышал. — Сколько навыков Пробуждения он наложил друг на друга…?!
Он внезапно оборвал себя на середине фразы и недоверчиво уставился на свою дрожащую руку. Затем сосредоточил внимание на энергии, которая безрассудно кружилась в его ладони, словно необузданная дикая лошадь. И, наконец, вздохнул.
— Он даже изменил направление потока своей энергии…!
Он знал, что сейчас не время и не место говорить это, но ему очень хотелось закричать. Этот молодой человек был либо гением, либо полным дураком.
Он будто занял невероятную сумму денег, не собираясь ее когда-либо возвращать. Брал взаймы буквально отовсюду и растрачивал все необузданно и безоглядно, чтобы умереть, когда пришло время возвращать долг.
И эта аналогия Палача Алчности была как никогда точной.
Он действительно использовал свои очки способностей, чтобы поднять свой показатель маны, но в этот же миг баланс разума, тела и техники, над стабилизацией которого он так усердно работал, снова нарушился. Кроме того, этот дисбаланс оказался в разы хуже, настолько, что его даже не стоило и сравнивать с прошлым. В конце концов, Средне — Высокий и Высокий – Высокий никак нельзя было даже ставить на одну шкалу.
Вдобавок, он насильно поднял сферу своего понимания с помощью Видения Будущего и использовал Уникальный Навык Пробуждения Рангера – Берсеркер.
Однако даже до этого момента все еще существовала крайне небольшая вероятность того, что ситуацию еще можно было удержать под контролем. Он был всего в одном шаге от точки невозврата.
Причина, по которой Сеол оказался в своем нынешнем состоянии, заключалась в том, что он полностью изменил поток Серьги Фестины, Быстрого Шага и Вспышки Грома. Конечно, благодаря этому ему удалось довести Бессмертную Старательность до полусмерти, но энергия обратного потока наложила на тело такую большую нагрузку, что изменение всего одной техники обошлось ему огромной ценой.
Поскольку Сеол Джиху одновременно изменил направление потока трех энергий, его плоть просто не выдержала такого напора.
Но и это еще было не все. Когда он сражался с командующим армией, то полностью использовал безграничную энергию, хранящуюся в его теле с момента приема драгоценной еды и лекарств. И, наконец, он воспользовался техникой, которая резко подняла его уровень, используя свою жизнь в качестве залога.
В общем, он пересек линию невозврата еще во время применения техники обратного потока, а после этого просто ринулся прямо на верную смерть.
Звезде Алчности едва удалось унять бушующую энергию, и он раз за разом разжимал и сжимал онемевшую руку.
У него возникли некоторые сомнения еще тогда, когда он увидел, как Сеол Джиху теснит сразу двух командующих армией, но он довольно быстро понял ситуацию. С другой стороны, он осознавал, почему сейчас все просто смотрели, и почему Со Юхуэй даже не пыталась его лечить.
Потому что в его нынешнем состоянии Сеола не смогли бы исцелить даже десять Со Юхуэй. На самом деле было даже очень вероятно, что его целитель подверг бы себя очень большому риску.
«Как же все сложно»
Исцеление молодого человека казалось невозможным, как бы он не пытался подойти к этому вопросу, потому мужчина поник и изменился в лице. Он посмотрел на Сеола Джиху с сожалением.
Ожесточенная война, наконец, подошла к концу.
Ходили слухи, что эта война станет концом человечества, но результат не мог еще больше отличаться от всеобщих ожиданий, чем это было сейчас.
Армия Паразитов, включая одну Гидру и десять Медуз, была уничтожена, как и десять Гнезд, среди которых было одно высшего ранга и девять – среднего. Хотя Вульгарное Целомудрие осталась невредимой, она потеряла большую часть своей армии. Ситуация с Неприглядным Смирением была еще худшей. Он был вынужден использовать Проявление Божественности, и его армия оказалась на грани уничтожения.
Все Носферату были убиты и, что еще важнее, погиб Бессмертная Старательность.
Командующий Первой армией Паразитов, чье имя было синонимом ужаса как для райцев, так и для землян, теперь более не существовал. Это был беспрецедентный подвиг, достижение, которое повлияет не только на человечество, но даже на Федерацию. Хотя кровь бесчисленного количества раненных и погибших могла бы создать широкую полноводную реку, хотя победа далась очень большой ценой, люди все же победили.
Это было поистине невероятное достижение, которое трудно было описать словами. И именно это сделало ситуацию еще более прискорбной.
Люди чуть было не стали мясом в односторонней бойне, однако ход сражения изменился — благодаря одному человеку. Поскольку Палач Алчности сам стал свидетелем подвигов этого человека, он не мог не сожалеть.
Если бы этот молодой человек не сжег себя дотла, если бы оставил хоть немного места для выживания, если бы он каким-то образом нашел способ спастись… Сколько еще он мог бы сделать для Рая?
— Какая жалость… — Палач Алчности тяжело вздохнул и меланхолично поднял голову. — Как раз тогда, когда я поверил, что в Рай, наконец, пришла оттепель…
Глядя на небеса, он пробормотал что-то еще. Один из его Слуг, который знал, что ему нравятся метафоры, сразу понял его и пожал плечами.
— Так и было, — негромко сообщил он. – Это была кратковременная весна… закончившаяся так же, как и началась.
Более подходящего выражения и существовать не могло.
И в этот момент прежде сидевшая неподвижно, будто каменная статуя, Со Юхуэй медленно двинулась, выглядя то ли пришибленной, то ли зачарованной. Подняв руку вверх, она вытащила из подпространства большой стол и поставила его прямо на землю. Этот стол из белого мрамора, украшенного эффектными узорами, служил алтарем. Выражение удивления мелькнуло на лице Священной Императрицы, которая держала Сеола Джиху в своих объятиях. Быстро встав, она произнесла:
— Не нужно.
Со Юхуэй не ответила. Она продолжала так, словно ничего вокруг не видела и не слышала.
— Мисс Со Юхуэй, я думаю, что лучше…
Однако когда Священная Императрица собиралась остановить ее, Со Юхуэй с силой оттолкнула женщину прочь. Глаза отброшенной назад Императрицы расширились. В любой другой ситуации это было бы невозможным, однако сейчас она тоже была измотана долгим, затянувшимся сражением.
— М-мисс Со Юхуэй?
— Не останавливайте меня.
Когда женщина отозвалась с грубоватой прямолинейностью, лицо Священной Императрицы приобрело шокированное выражение.
— Ч…Что вы сказали?
— Он больше не ваша забота, — холодно пробормотала Со Юхуэй, и глаза Священной Императрицы опасно сузились.
Словно решив, что тема закрыта окончательно, Со Юхуэй начала доставать предметы из своего внепространственного хранилища и класть их на алтарь. Волшебник, молча наблюдавший за происходящим, округлил глаза. Каждое из аккуратно разложенных подношений было невероятно ценным, даже бесценным предметом. Только тогда Палач Алчности смог догадаться, каковы истинные намерения Со Юхуэй.
— Я понимаю, что вы пытаетесь сделать, но я согласен со Священной Императрицей.
Однако женщина не отреагировала.
— Исцеление лишь продлит время его агонии. Усыпите его или, если вы действительно хотите его оживить, сначала убейте, а затем используйте свое Божественное Желание…
Он не мог заставить себя договорить фразу до конца. Там, где говорилось: «Если, конечно, у него еще есть шанс ожить». Все потому, что Со Юхуэй обернулась и окинула его пламенным взглядом.
— А у вас все еще осталось Божественное Желание?
— …Хороша шутка. Даже для Палача Божественные Желания это… Кхм. В любом случае, разве у вас такого нет?
— Нет.
— Нет?
Со Юхуэй отвернулась, словно утратив к мужчине всяческий интерес.
Звезда Алчности закрыл рот, только сейчас заметив, насколько сильно она отличается от обычной себя. Со Юхуэй же с жалостью и тоской уставилась на неподвижного молодого человека. То, как он сейчас выглядел, напомнило ей сцену из прошлого.
«Снова…»
Прикусив губы так сильно, что они окрасились кровью, она задвигала руками еще быстрее.
В тот момент, когда она достала алтарь и подношения, всем стало ясно, что именно она пытается сделать.
С Уровня Один по Уровень Четыре Люксурия уделяла особое внимание и наделяла Жреца, который не принимал силу другого бога и шел исключительно путем исцеления, особой властью. Хотя эффект и отличался в зависимости от ценности подношений, эта особая власть заключалась в способности использовать святое заклинание на уровень выше, чем текущий уровень заклинателя.
Закончив приготовления, Со Юхуэй встала на колени перед алтарем. Затем поклонилась, согнув верхнюю часть тела настолько глубоко, что коснулась земли.
Итак, Звезда Похоти и Жрец с уникальным рангом 8-го уровня, Святая Атеры…
— О Люксурия!
…Начала свою церемонию.
***
Апартаменты Донхын 22.
В комнате восемьсот два с полудня до поздней ночи раздавался бесконечный детский плач.
— Мама! Мааа… Ммммм!
Лет шести, пожалуй? Девочка с распухшим горлом плакала навзрыд.
— Сынхэ, прими лекарство. Ты же хорошая девочка, да?
Еще одна девочка в школьной форме утешала плачущую. Она выглядела немного измученной, и было предельно очевидно, насколько же она сама была еще ребенком.
— Нет! Нет! Я хочу увидеть маму! Я хочу увидеть маму! Уааааа!
— Мама приедет к тебе, когда ты поправишься. А ты поправишься быстрее, если примешь это лекарство.
— Лгунья! Ты говорила это в прошлый раз, но она так и не пришла!
— Н-нет, на этот раз я не вру.
Читайте ранобэ Второе Пришествие Алчности на Ranobelib.ru
— Лгунья! Сестрица – обманщица!
— Сынхэ…
Старшая девочка потянулась, чтобы утешить малышку, но та сердито закричала и замахала руками. Старшая девочка нахмурилась и откинулась назад.
— Ой!
Из-за того, что маленькая девочка безрассудно вертелась, ее рука попала в нос старшей.
— Аххх…
Когда старшая девочка схватила себя за нос и опустила голову, младшая увидела в этом возможность и начала бить и дергать старшую девочку за волосы.
— Сы…Сынхэ!
Оторвав, наконец, младшую от себя, старшая устало вздохнула.
Как долго они боролись? Старшая девочка моргнула, под ее глазами залегли густые тени.
— Лекарство, прими лекарство… пожалуйста… Мне тоже тяжело…
Подняв ложку с похожей на сироп жидкостью, она повторила те же самые слова, которые говорила целую вечность. Однако, не обращая внимания на чувства старшей сестры, маленькая девочка снова взмахнула руками и оттолкнула протянутую к ней руку. Ложка взлетела в воздух, разливая сироп повсюду.
— …Ю Сынхэ! — голос старшей девочки стал резким. – Ты что, не хочешь, чтобы боль ушла?!
— Увааа! Уаааа!
— Выпей лекарство. Сейчас же!
— Маааа… ууууу!
Старшая девочка закрыла глаза. Глубоко вдохнув, чтобы успокоиться, она взяла ложку, набрала еще одну порцию сиропа и сунула в рот сестре. Не ровня старшей по силе, маленькая девочка неохотно разжала губы. Но вскоре открыла свой крошечный ротик и – тьфу! – выплюнула содержимое. Сироп брызнул на лицо старшей сестры.
— Я ненавижу тебя, сестра! Уходи!
В этот момент терпение старшей девочки лопнуло.
— Ю Сынхэ! Ты действительно смеешь так себя вести?
Когда она повысила голос, испуганная маленькая девочка икнула. Вскоре она откинула голову назад и заплакала еще громче, чем прежде.
— Уаааааааа!
Слезы навернулись на глаза старшей девочки, наблюдавшей за тем, как плачет ее младшая сестра.
— Что ты хочешь, чтобы я сделала!? – наконец-то вырвалось у нее. — Ты думаешь, я не хочу их видеть? Я тоже хочу увидеть маму и папу!
Крик вышел полным отчаяния. Она даже не позаботилась о том, чтобы стереть сироп с лица.
Хотя она была старшей сестрой, она только недавно пошла в среднюю школу. Ей было всего четырнадцать, и она была еще слишком молода, чтобы вынести бремя потери обоих родителей.
Младшая плакала, пока не уснула, а старшая сидела в гостиной в оцепенении… Сколько времени прошло? Кто знает.
Вдруг цифровой замок с паролем стал издавать характерные звуки, и вскоре входная дверь осторожно открылась. В комнату вошел молодой парень, одетый в ту же форму, что и девушка. В руке у него был белый полиэтиленовый пакет. Парнишка взглянул на заснувшую в слезах маленькую девочку, затем повернулся к пристально смотрящей на него девочке постарше и ярко улыбнулся.
— Могу я войти?
Он спросил об этом уже после того, как оказался внутри. В любое другое время девчушка ухмыльнулась бы этому парадоксу, но сейчас она была слишком подавлена.
— Зачем ты пришел? – невольно нагрубила она. – Убирайся!
И на что же она так обиделась? Ее голос был полон злобы, совсем несовместимой с ее возрастом.
— Айгуууу… Что случилось на этот раз, мадам Ю? Хм?
Никто бы не упрекнул мальчика в обиде на этот тон, но зная, что злость девочки направлена не на него, он лишь снял обувь и примирительно улыбнулся. Зайдя внутрь, он поставил полиэтиленовый пакет на кухонный стол и достал связку бананов.
В глазах девчушки вспыхнул огонек. Когда она вчера ходила в супермаркет, то очень долго стояла у секции с фруктами, так и не решившись их купить.
У ее младшей сестры были проблемы с глотанием пищи из-за опухшего горла, а бананы были достаточно мягки, чтобы легко скользнуть внутрь, да еще и являлись ее любимым фруктом. Но поскольку их стоимость резко возросла из-за недавних событий, девчушке пришлось проглотить слезы и сдаться.
— Как дела у Сынхэ? — спросил мальчик, чистя банан.
— Уснула… После долгих попыток заставить ее принять лекарство… – тихо пробормотала девочка, и ее голос стал немного мягче, чем раньше.
Ей хотелось бросить все и запереться в комнате одной, но было слишком неловко выгонять мальчика, когда он принес бананы для ее младшей сестры. Но если и было что-то, чего девочка не ожидала, так это того, что юноша поднес очищенный банан ей, а не малышке.
— Давай-ка!
Когда банан коснулся ее губ, уставшая вплоть до истощения девочка округлила глаза.
— Ну же, съешь его.
— Х-а? Я думала, что это для Сынхэ…
— Сынхэ спит. Она сможет съесть оставшиеся бананы, когда проснется. А ты давай-ка, втопчи один прямо сейчас.
Девочка моргнула.
— Ну, давай же. Я знаю, что ты тоже любишь бананы.
Затем, как еще совсем недавно она делала со своей младшей сестрой, юноша осторожно сунул банан ей в рот. Когда она рефлекторно укусила, зубы вонзались в мягкий плод, и приятный аромат наполнил ее рот.
А ведь она сегодня еще не обедала.
Девчушка что-то пробормотала себе под нос и стала активно жевать банан. Проглотив фрукт и подняв голову, она обнаружила, что ее гость смотрит на нее с сияющей улыбкой.
Их взгляды встретились.
— Хорошо же, правда?
Девчушка неосознанно кивнула, а затем ее лицо внезапно побледнело. Ее глаза в одно мгновение наполнились слезами.
— Я… я… правда… ужасная старшая сестра…
Мальчик вздрогнул от испуга.
— Ха? Что ты имеешь в виду? Трудно найти человека столь же милого, как ты!
— Сынхэ плакала, говоря, что хочет увидеть маму… но я не смогла сдержать гнев и закричала… хик… уаан…
Она схватила мальчика за рубашку и тихо заплакала. Однако он смог лишь растерянно почесать затылок, даже не зная, что ему следует делать в такой ситуации. Причмокнув губами он, в конце концов, плюхнулся рядом с ней и похлопал по спине плачущей от горя девочки.
— Все в порядке, ты ведь тоже человек. Это нормально немножко разозлиться, когда сильно устаешь. Кроме того, Сынхэ — ребенок. Все знают, как тяжело заботиться о детях.
— Но… моя младшая сестра больна… Я даже с этим не могу разобраться…
— Хэй, Ю Сонхва. Ты не сделала ничего плохого. Во всяком случае, виноват я.
— …И в чем же твоя вина?
— Прости. В последнее время я был слишком занят компанией. Теперь я буду приходить домой раньше и постараюсь больше присматривать за нашим ребенком.
— Чтооо? – поняв, что он говорит так, словно является ее мужем, девочка рассмеялась. Юноша улыбнулся тоже.
— В любом случае, перестань винить себя и завязывай с этим. Вот.
Он протянул ей недоеденный банан. Девочка всхлипнула, растирая слезы по покрасневшему лицу, и осторожно откусила еще кусочек. Хотя ее горло немного пересохло, она почувствовала себя намного лучше, когда закинула хоть что-то в пустой желудок.
— Вкусно.
— Правда же? Хочешь еще?
— Ууун, нет, мы должны оставить их для Сынхэ…
— Просто забудь о ней.
— Ах, эй, не обижай Сынхэ!
— Зрелище того, как ты плачешь из-за нее, причинило мне боль.
Услышав это, девочка быстро вытерла слезы и усмехнулась.
— Бананы… Твои родители купили их для нас?
— Нет, — покачал головой мальчик. – Я купил их на свои деньги.
— Что? Откуда у тебя деньги? – удивленно спросила она.
— Конечно же, речь о моих сбережениях, — мальчик сделал пальцами знак мира. – Давно хотел это сказать. Эй, это все твоя вина.
— Моя?
— Ты с таким трудом и дискомфортом принимаешь что-либо от моих родителей, что они стали слишком осторожны, чтобы что-то для тебя делать.
— Но… Мне неловко принимать их помощь.
— Ты, безусловно, сожалеешь о многих вещах. Это же просто бананы. В любом случае, я купил их на свои деньги, так что все в порядке, верно?
Услышав, как улыбающийся мальчик говорит это настолько беззаботно, девочка на мгновение утратила дар речи. Пошевелив ртом пару раз и не издав ни звука, она все же тихо пробормотала:
— …Тупица.
— Как ты меня назвала?
— Идиотина.
Мальчик и девочка переглянулись и захихикали. На случай, если малышка проснется, они стали говорить еще тише, и острая, напряженная атмосфера рассеялась прежде, чем они это заметили.
Затем подкралась усталость, и девочка закрыла глаза. Внезапно почувствовав облегчение, она склонила голову набок и вздохнула.
— Наконец-то я могу отдохнуть…
Вскоре после этого раздалось ее негромкое сопение.
Мальчик уставился на ту, что уснула на его руке. Он смотрел на нее очень долго, и улыбка невольно расцвела на его лице. Хотя ему было немного неудобно, он осторожно прислонился к стене, чтобы она не проснулась. Затем пробормотал…
Верно, бывали и такие времена.
И когда он так подумал…
Его глаза открылись.
