Лазафам вернулся в поместье на карете и объявил, что мы будем обедать в замке. Лизелетта уже знала об этом: она получила предварительное уведомление через ордоннанц, поэтому швеи уже ушли, и всё было готово к нашему отъезду. Мы с Ханнелорой забрались в карету вместе с нашими рыцарями сопровождения.
— Итак, как нам убедить господина Фердинанда согласиться на этот политический брак? — задалась прямым вопросом Ханнелора. — Я знаю об этом человеке только по рассказам Хайсхица и других, поэтому никаких идей в голову не приходит. Может, чтобы стать его невестой, потребовать у него испытания?
Меньше всего мне хотелось набрасываться на Фердинанда в стиле Клариссы. Я сомневалась, что такой подход вообще подействует на него: он наверняка ухмыльнётся и откажется давать мне какие-либо задания. Вместо того, чтобы запугивать его браком, которого он никогда не захочет, лучше обеспечить ему лабораторию в Эренфесте, его Гедульрих.
«Надо будет посоветоваться с господином Фердинандом, пока они не придумали чего-нибудь странного».
Если Ханнелора соберётся что-нибудь сделать, это произойдёт во время этого обеда, в присутствии герцогской четы. Мне нужно было сообщить Фердинанду о замысле моей подруги, а затем вместе с ним разработать непревзойдённые контрмеры. А иначе Фердинанд опять окажется втянут мощью Дункельфельгера в противный ему политический брак. Ханнелора, должно быть, уже забыла моё замечание о том, что ей и её герцогству следует оставаться в стороне.
«Но не бойтесь, господин Фердинанд! Вы можете рассчитывать на то, что я буду сражаться за вас!»
— Леонора, пошли ордоннанц господину Фердинанду, — попросила я. — Я хочу поговорить с ним до обеда.
Обычно с такой просьбой обращаются к слугам, однако из-за недостаточно высокого статуса Лизелетты не было в карете.
— Как вам будет угодно, — кивнула Леонора. — Но не слишком ли это неожиданно?
— Если ты отметишь, что обстоятельства тяжёлые, я уверена, он найдёт для меня время.
Как бы он ни хмурился и ни качал головой по этому поводу, Фердинанд всегда находил время, чтобы выслушать меня, дать наставления и найти решение. Эта катастрофа рисковала изменить наши жизни, поэтому я сомневалась, что он будет возражать, если я поделюсь с ним этими сведениями.
***
— ГОСПОДИН ФЕРДИНАНД!
Он выкроил для меня время — как и ожидалось — и приготовил комнату рядом со столовой, где будет проходить обед. Прибыв на место, я застала там не только Фердинанда со свитой, но и своих последователей-мужчин, а также Клариссу, которую пригласили, чтобы узнать, как по её мнению лучше принять Ханнелору и других гостей из Дункельфельгера.
— Итак, Розмайн, что это за «тяжёлые обстоятельства»? — спросил Фердинанд, нахмурив брови. — Что ты натворила на этот раз?
— Это была не я… То есть не я это сделала… но это действительно серьёзно, и вас собираются заставить участвовать в политическом…
— Успокойся. Ты слишком энергична. И выглядишь нездоровой…
Фердинанд протянул руку, чтобы проверить мою температуру, но я схватила его руку и крепко сжала.
— Такими темпами вы будете вынуждены жениться на мне! Бегите! БЕГИТЕ СКОРЕЕ!
— Я не понимаю ни слова из того, что ты мне говоришь. Объясни всё, что привело тебя сюда, но не раньше, чем я включу магический инструмент для защиты от подслушивания. Полагаю, это не то, что следует обсуждать открыто.
Нахмурившись, Фердинанд взмахнул свободной рукой, после чего Хартмут активировал инструмент, блокирующий звук вокруг нас. Юстокс, закончив готовить чай, велел всем собравшимся в зале последователям покинуть зону действия инструмента. Использование именно этого магического инструмента вместо более простых персональных, требующих от собеседников держать их в руке, говорило о том, насколько внимательными были мои последователи: они знали, что сейчас я не в том состоянии, чтобы прикасаться к магическим камням.
— О чём ты так задумалась? — спросил Фердинанд.
— Я огорчена тем, что сильно потревожила своих последователей… но в то же время очень тронута их заботливостью.
— Понятно. Они, конечно, хотят максимально облегчить бремя, лежащее на тебе, так что объясняй скорее, если можешь.
Краем глаза я наблюдала за тем, как мои последователи ведут свои собственные разговоры, пока я объясняла всё, случившееся в последнее время. Я рассказала Фердинанду о заблуждении Ханнелоры и остальных по поводу моей влюбленности в него, о том, как сильно они ратовали за наши отношения, и как рассеивание заблуждения внезапно привело их к идее, что мы должны заключить политический брак.
— Я рассказала им о своих истинных желаниях, — призналась я. — Но когда я упомянула, что не хочу лишних хлопот, госпожа Ханнелора и мои последователи стали настаивать на нашей свадьбе. Они в мгновение ока изменили свою позицию. Но в этом ведь нет никакого смысла, разве не так?
— Нет, это вполне логично, как по мне. Они предвидели катастрофу, которая может произойти из-за того, что у тебя будет бесконтрольная власть, и решили, что тебе нужен кто-то, кто будет сдерживать тебя.
Несмотря на то, что он всего лишь выслушал меня, Фердинанд выглядел крайне измученным. Он отметил, что я единственная, кто не понимает ситуации, а затем, сердито поглядывая на меня, начал объяснять:
— Возможно, отчасти это связано с тем, что они были обескуражены проектом библиотеки. Однако причина, по которой все поменяли своё мнение, в том, что твоё предложение было опасным. Неужели ты не знаешь, почему врата страны были размещены за пределами границ герцогств и почему круги перемещения в дворянскую академию ведут именно в общежития соответствующих герцогств? Неужели непонятно, почему для активации этих кругов требуется ауб, а сами они могут перевозить всего несколько человек одновременно, хотя каждый год их использует огромное количество студентов?
— Мм…
— Если бы ты хоть на мгновение задумалась, то поняла бы, что зент, добавляющий круги перемещения в библиотеки и размещающий их там, где ей заблагорассудится, совершенно разрушит безопасность герцогств. Несмотря на твои самые лучшие намерения, кто-нибудь в конце концов решит воспользоваться любой созданной брешью. Не стоит удивляться, что кандидат в аубы Дункельфельгера, к тому же хорошо знающий долгую историю своего герцогства, начнёт опасаться. Идиотка.
Я предполагала, что Фердинанд изнемог от всех этих разговоров о любви и политических браках. Однако я глубоко ошибалась. Его выговор настиг меня настолько внезапно, что я едва успела вымолвить несвязные отговорки.
— Я просто перечисляла свои мечты по мере того, как они приходили ко мне в голову… Я не рассчитываю, что они все сбудутся. Моей главной задачей было отвлечь всех от мысли, что я влюблена в вас.
— Разве не ты заявила, что брак с принцем Сигизвальдом сделает твои цели легко достижимыми? Даже если ты сказала это не подумав — как ты обычно делаешь — госпожа Ханнелора сразу поняла, насколько рискованны твои «мечты». И даже если забыть о кругах перемещения, я уверен, что её мысли были заняты и другими странными заявлениями, которые ты сделала, сразу как они пришли тебе в голову.
В ответ я лишь слабо пискнула. Необдуманные действия прошлого приводили к поистине ужасным последствиям.
— О, боги… Я создал для тебя образ безупречного кандидата в аубы, окутанного божественной святостью, а ты отбросила всё это по глупейшей причине. У меня нет слов, я никогда не ожидал, что моя тяжёлая работа будет разрушена таким образом. Разве все те напоминания во время пира не были достаточными, чтобы ты осознала важность поддержания репутации?
— Гх… Эта мысль звучала чересчур регулярно. Я была так сильно обеспокоена этим, что в конечном итоге, по моему мнению, это не могло закончиться чем-то ещё, кроме решения сдаться.
— Я бы назвал тебя идиоткой, но это слово уже не кажется мне достаточно сильным… — пробормотал Фердинанд. В его голосе было столько же горечи, как и всегда, но разве сейчас время для того, чтобы сетовать на слова? Конечно, сейчас важнее всего был наш план противодействия.
— Отложив в сторону мою репутацию, — прервала его я, — если мы не примем меры до того, как госпожа Ханнелора и остальные начнут бесчинствовать, я подозреваю, что вас снова уведут от Гедульрих. Я могу попытаться убедить Сильвестра построить для вас лабораторию здесь, в Эренфесте, так что давайте начнём планировать прямо сейчас… Ай-ай-ай! — внезапно я оказалась прервана Фердинандом, который ущипнул меня за щёку и потянул её в сторону, чтобы я не могла говорить.
— Ты предоставила мне прекрасные сведения, — вздохнул он. — За это я благодарен тебе.
— Это не поведение благодарного человека… — насупилась я, потирая горящую щёку и смотря на Фердинанда, который слегка отвел взгляд в сторону двери.
Я тоже повернулась ко входу: Ангелика, которую я оставила с другой стороны двери, теперь приоткрыла её и просунула голову внутрь, привлекая наше внимание.
— Наверное, уже время обеда, — заметил Фердинанд.
— Послушайте меня, господин Фердинанд… Я хочу, чтобы вы, претерпевший столь многое, теперь сосредоточились на своих собственных мечтах. Что бы ни говорили Сильвестр, госпожа Ханнелора или кто-то ещё, не сдавайтесь. Сделайте всё, что в ваших силах, чтобы обеспечить себе желаемое будущее.
Я сжала кулак, желая донести свою решимость и поддержку. Если мы сможем пережить этот обед, гости из Дункельфельгера вернутся домой.
Фердинанд встал и протянул мне руку:
— Не бойся — я не начинаю сражений, в которых не могу победить.
На его губах расплылась та самая улыбка, которая всегда появлялась в моменты размышлений над самыми коварными планами, а потому я более не сомневалась, что могу оставить всё в его руках. От такого исхода у меня сразу потеплело на сердце.
***
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
Я с исключительной настороженностью относилась ко всему, что говорила и делала Ханнелора, но тем не менее наша встреча за обедом прошла гладко. Она радовалась особенно изысканным блюдам, приготовленным поварами нашего герцогства, и другие жители Дункельфельгера, похоже, тоже были довольны.
Одна из тем разговора, которая доминировала во время нашей совместной трапезы, касалась того, как рыцари Дункельфельгера в пух и прах разгромили Эренфест во время тренировочного сражения. Вильфрид долго рассказывал об огромной силе, которую он наблюдал, будучи разбитым вместе с остальными рыцарями.
«Значит, он тоже участвовал, да?»
Затем мы обсудили, что будем делать после обеда. Я хотела проверить храм, в то время как Ханнелора договорилась посетить чаепитие с Флоренцией, Вильфридом и Шарлоттой.
— Было бы здорово осмотреть знаменитый храм Эренфеста и понять, чем он выделяется среди всех остальных в Юргеншмидте… но, учитывая нехватку времени, полагаю, мы ничего не можем поделать, — отметила Ханнелора, в её голосе прозвучало сожаление. Если бы она могла воспользоваться своим ездовым зверем, у неё было бы достаточно времени, чтобы навестить храм до возвращения домой. Но на карете у неё не было ни единого шанса.
— Я бы с удовольствием показала вам всё вокруг, если бы это было возможно… — согласилась я.
Такой расклад был удручающим, но ничего поделать было нельзя: Фердинанд уже сказал, что времени у нас будет мало, а Мельхиор, потративший всё утро на устранение ловушек, был уверен, что принимать гостей до сих пор небезопасно.
— Дядя, ты идешь в храм с Розмайн и Мельхиором? — спросил Вильфрид.
— Да, таково моё намерение. Я должен обеспечить своевременное возвращение Розмайн в замок, а поскольку некоторые из моих бывших слуг находятся в храме, я не предвижу никаких проблем с моим присутствием там.
— Рыцари Дункельфельгера звали вас на тренировку. Я беспокоюсь, что это означает оставить их ни с чем…
Фердинанд взглянул на Сильвестра и улыбнулся:
— Мне сказали, что у ауба было не так много времени, чтобы выразить свою признательность, несмотря на то, что именно для этого мы пригласили наших гостей сюда. Разве это не прекрасная возможность исправить ситуацию?
— Ты как всегда весьма внимателен, — отметил Сильвестр, его улыбка слегка дрогнула. Вскоре мы покончили с едой, и нам принесли чай.
— Кстати говоря, ауб Эренфест, каково положение дел в Центре? Мы не получали никаких новостей, и я хотел бы узнать, известно ли вам что-нибудь, — осведомился Фердинанд.
Было вполне объяснимым, что нам не хватало информации. Я отправилась в путь глубокой ночью, сражалась до рассвета, проспала два дня после взятия основания Аренсбаха и вернулась в Эренфест, не имея возможности воспользоваться магическим инструментом, предназначенным для связи с Центром.
Ханнелора повернулась к Сильвестру, ей, несомненно, тоже было любопытно:
— Мой отец был ещё в Дункельфельгере, когда я послала весть о том, что мы с рыцарями отправляемся в Эренфест.
— Моё понимание ситуации в Центре столь же ограничено, как и ваше, — признался Сильвестр. — Насколько мне известно, письмо Хартмута и Клариссы дошло туда два дня назад через рыцарей дворянской академии.
Сильвестр сообщил королевской семье, что мы спасли Фердинанда и что мы участвуем в крупномасштабной битве с Ланценавией. Это не было срочной новостью, поэтому он не воспользовался прямым способом связи.
— А как отреагировала королевская семья? — спросила я.
— Рыцарский орден Центра усилил охрану, но никто из Аренсбаха и Ланценавии не прибыл. В конце концов, они спросили нас, когда должен прибыть враг, является ли Центр целью нападения, и когда лучше всего связаться с Дункельфельгером.
Этот равнодушный ответ пришёл вчера утром, когда мы были заняты защитой основания нашего герцогства. Сильвестр не стал отвечать, поскольку в тот момент это было не так важно. Я очень хорошо понимала это чувство.
— В любом случае, откуда мне было знать ответы на все эти вопросы? — продолжал Сильвестр. — Поскольку Центру, похоже, ничего не угрожает, я решил, что это может подождать, пока вы не вернётесь. Есть ли у тебя, что сказать им?
— Если наши враги ищут Грутрисхайт, то группа Дитлинды должна находиться не в самом Центре, где расположен королевский дворец, а в дворянской академии… — сухо заметил Фердинанд.
Выражение лица Сильвестра изменилось:
— Немедленно свяжитесь с королевской семьёй, — приказал он, поднимаясь на ноги, но Фердинанд поднял руку, чтобы остановить его.
— Будьте спокойны. Для безопасности королевской семье лучше всего оставаться в своих дворцах в Центре. До тех пор, пока захватчики не получат Грутрисхайт, такое положение позволит свести жертвы к минимуму.
Хоть он и говорил иносказательно, я поняла Фердинанда чётко и ясно: «Не создавай проблем, говоря лишнего». Он жестом указал Юстоксу и встал.
— Свяжись с учителем Хиршурой и собери информацию о текущем положении дел в дворянской академии. Аренсбах находится в уникальном положении: его общежитие закрыто, и он остаётся без смотрителя общежития, поскольку замена не будет назначена до собрания герцогов. Я бы посоветовал тебе также связаться с Дункельфельгером. Сообщи им о положении королевской семьи, а также попроси их узнать у учителя Руфена о ситуации в дворянской академии.
Центр молчал, а это означало, что группа Дитлинды наверняка что-то затевает в дворянской академии. Возможно, они обходят святилища и молятся, чтобы заполучить Грутрисхайт.
— Розмайн, Мельхиор… У нас мало времени, — напомнил Фердинанд. — Давайте немедленно отправимся в храм.
Мы с Мельхиором поднялись, и наши последователи начали действовать.
— У нас мало времени? — повторила я. — Я не уверена, что понимаю. Разве мы не должны отправиться в дворянскую академию?
— Смотрители общежитий ещё не связались с нами, и маловероятно, что что-то произойдёт в такой короткий срок. К тому же перед нашим отъездом необходимо провести различные приготовления. Но, кроме всего прочего, неужели ты забыла, что посещение храма и нижнего города было нашей главной причиной для этого путешествия? Королевская семья может подождать.
Сразу же мои мысли обратились к тем, кто всё ещё находился в дворянской академии.
«Раймунд и учитель Хиршура редко покидают свою лабораторию, поэтому я не могу представить, чтобы они пересеклись с группой госпожи Дитлинды. Если нашим врагам нужен Грутрисхайт, куда они, скорее всего, пойдут?..»
Я уже собиралась выходить из комнаты, но остановилась на месте и обернулась:
— Приёмный отец, пожалуйста, подтвердите, что госпожа Соланж находится в безопасности в библиотеке дворянской академии. Я беспокоюсь за неё.
Сильвестр, похоже, понял моё скрытое послание и заверил меня, что без промедления свяжется с Хиршурой и Дункельфельгером. Поскольку он знал, что вход в основание герцогства находится в книжном зале храма, ему, должно быть, не составило труда догадаться о важности библиотеки дворянской академии.
Все переместились на балкон и сформировали своих ездовых зверей, но я осталась стоять на месте. Мне было невыносимо прикасаться к своему магическому камню.
— Господин Фердинанд, я… Мм…
— Поезжай с Ангеликой.
— Верно… Ангелика, будь добра.
Я взобралась на зверя моего рыцаря, и мы вместе направились к храму.
«О, теперь, когда я думаю об этом… я бы не смогла выжить в качестве ауба или зента».
Моя новая фобия означала, что я не могу смешивать, отправлять ордоннанцы или ездить на собственном ездовом звере. Это был смертельный удар для любого порядочного дворянина.
«Ну, наверное, мне не стоит об этом беспокоиться. Не могу представить, что эту проблему можно быстро решить».
Однако вскоре мне предстояло вернуться в Аренсбах, а герцогство отчаянно нуждалось в аубе. Смогу ли я оправдать всеобщие ожидания? Кончики моих пальцев похолодели, и меня охватило чувство глубокого беспокойства.
