В третий колокол на следующий день мы, кандидаты в аубы, покинули северное здание со всеми нашими рыцарями сопровождения и одним служащим и слугой на каждого. К ситуации определенно относились с большей осторожностью, чем обычно: вместо нашего привычного зала для собраний мы собрались в том, который находился ближе всего к северному зданию во всем главном корпусе. Сильвестр, Флоренция, Бонифаций, Вильфрид, Шарлотта и я вошли внутрь. Мельхиор и его последователи заняли место, которое раньше принадлежало Фердинанду.
Так началась наша встреча.
— На этот раз нам есть о чем сообщить… — сказал Сильвестр. — Во-первых, беременность Флоренции. Мы ожидаем, что она родит либо в конце лета, либо в начале осени. Я хочу распределить нашу текущую нагрузку с учетом ее неизбежного плохого самочувствия.
Его заявление вызвало переполох. Это должно было осложнить как его план взять вторую жену, так и всё управление герцогством в целом. Но пока все обменивались обеспокоенными взглядами, я даже глазом не моргнула. Я уже знала о беременности Флоренции, поэтому воспользовалась случаем, чтобы поздравить её.
— Поздравляю, — сказала я ей. — Я с нетерпением жду осени.
— Я очень благодарна тебе, Розмайн, — ответила она, и ее выражение лица стало мягче и превратилось в улыбку.
Мельхиор засиял и тоже заговорил.
— Поздравляю, мама. Это значит, что у меня будет младший брат или сестра, да?..
— Да, — ответил Сильвестр от ее имени, затем обвел взглядом всех собравшихся. — Но пока держи это в секрете. Хорошо?
Шарлотта смотрела себе под ноги, выражение ее лица было напряженным, но наконец она снова подняла голову, демонстрируя явную решимость.
— Мы не хотели бы подвергать мать опасности, — сказала она. — Мы сохраним это в тайне, и я окажу ей всю возможную поддержку.
— Я ценю это. Теперь, двигаясь дальше… я хочу сосредоточиться на чистке, проведенной зимой. Мы все понимаем, что поставить Эренфест на ноги — наш главный приоритет, да?..
И вот начались отчеты. Чистка началась раньше, чем планировалось, сразу после срочного сообщения от Матиаса и остальных, и в первую очередь под удар попали те, кто, как выяснилось, посвятил свои имена Георгине. Наиболее заметной была облава в поместье гиба Герлаха, многие там покончили жизнь самоубийством, при этом лишь некоторые из них были зарегистрированы как дворяне Эренфеста.
— Отец, я не понимаю, — сказал Вильфрид. — Получается, в поместье гиба Герлаха была большая группа людей не из Эренфеста?..
— Ты знаешь, что при крещении твоя магическая сила была зарегистрирована с помощью медали, верно? Магическую силу из этих медалей можно сравнить с магической силой из трупа дворянина, чтобы подтвердить его происхождение. В случае с поместьем гиба Герхала… было несколько трупов, которые мы не смогли опознать.
От слова «трупы» у меня по спине пробежали мурашки, но я уже представляла, кем когда-то они могли быть.
— Возможно, это были солдаты, больные пожиранием. Их использовали, когда я попала в засаду, а Шарлотта была похищена, верно?
Кроме того, они применялись, когда после посещения Герлаха во время моей первой весенней молитвы в качестве священицы-ученицы нас с Тули чуть не похитили в нижнем городе. А также когда были похищены служители.
— Верно, — сказал Сильвестр. — Солдаты, которые взорвались при нападении на церемонию крещения Шарлотты, также не поддавались идентификации. Мы предполагаем, что здесь тот же случай.
— А гиб Герлах тоже взорвался? — спросила я, глядя на Бонифация, который ворвался в его зимние владения. — Как-то мне трудно в это поверить.
Бонифаций нахмурился.
— Из сложившейся ситуации можно сделать вывод, что это так, но я не видел взрыва своими глазами. Дело в том, что… я хотел ворваться и схватить его своим штапом, но мне говорили, что это было бы слишком агрессивно. И, конечно, дворецкий пытался вообще не пустить нас внутрь. Это дало гибу столько времени, сколько ему было нужно. К тому времени, когда мы добрались до комнаты, где он проводил свое собрание, она вся была уже объята пламенем. Внутри не осталось ничего, кроме горящей плоти.
Хотя его объяснения были довольно скупыми, описание состояния комнаты звучало настолько кошмарно, что я даже не хотела себе этого представлять. Часть меня хотела закрыть уши, когда он начал рассказывать, как дворецкий тоже взорвался в тот момент, когда Бонифаций прошел через дверной проем…. но я все равно слушала, потирая покрытые мурашками руки и пытаясь отогнать жуткие образы.
— Мы сравнили наши медали с теми конечностями, которые еще оставались, но несколько из них не удалось идентифицировать. Мы нашли левую руку с кольцом и гербом гиба Герлаха, и мана в них действительно соответствует медали… но я не верю, что это действительно он. Должно быть что-то еще. После него осталось слишком мало…
Воинские инстинкты Бонифация били тревогу, но после того, что он видел собственными глазами, Бонифаций не мог быть уверен, что гиб Герлах жив.
— Возможно ли, что он просто отрезал себе руку и убежал? — спросил Вильфрид.
Бонифаций скрестил руки и хмыкнул.
— По запаху крови и теплу трупов я понял, что попал туда сразу после взрыва. Поместье было окружено рыцарями, которые не видели улетающих ездовых зверей, а побег через канализацию, поглощающую магическую силу, был бы практически невозможен для дворянина. За всеми остальными выходами следили солдаты-простолюдины, и мы не получили никаких сообщений о том, что кто-то из них пострадал или вёл себя подозрительно.
Сильвестр кивнул.
— Я поднял городской барьер до максимального уровня, чтобы никто из знати не смог сбежать, назначил рыцарей даже на северные ворота и велел стражникам-простолюдинам не пропускать ни одной кареты или повозки. В отчетах говорится, что в тот день Эренфест не покидали ни ездовые звери, ни повозки.
Но даже с таким количеством свидетельств Бонифаций не мог признать, что гиб Герлах мертв.
— Бонифаций все еще сомневался, поэтому мы взяли медали всех тех, кто, как подтвердил Матиас, посвятил имя Георгине, и провели официальную казнь.
— Вы имеете в виду… метод Бога Тьмы?.. — робко спросила я, вспоминая казнь в Хассе. Это было одно из заклинаний, которое я выучила, когда Фердинанд помогал мне готовиться к курсу кандидатов в аубы.
Несмотря на мое туманное описание, здесь были люди, которые не были кандидатами в аубы, так что мне нужно было быть осторожной, Сильвестр, казалось, понял. Он кивнул с суровым выражением лица.
— Но, как я помню, заклинание не действует на тех, кто находится где-то за пределами контроля ауба…
— Розмайн, как кто-то мог сбежать из Эренфеста, если не на ездовом звере или в карете?
— Э-э-э… — Я сделала паузу, чтобы обдумать резкий вопрос. — Может быть круг перемещения?
— Гиб Герлах не смог бы воспользоваться таким кругом, — ответил Сильвестр сердито. — Магические круги, способные перемещать людей, невозможно создать без ауба.
То же самое я слышала от Фердинанда, когда он учил меня магическим кругам. Перемещение людей было настолько важно, что только аубы могли создавать круги для этого и управлять ими.
— В любом случае… — сказал он, переводя разговор в другое русло. — Для проведения казней мы использовали медали, которые соответствовали трупам, найденным в поместье. Граозам, гиб Герлах, мертв — я хочу, чтобы мы двигались дальше с учетом этого. Наша проблема сейчас в том, чтобы выяснить, есть ли в герцогстве другие дворяне, посвятившие имя. Посвящение имени, как правило, проводится тайно, и хотя имена, которые назвал нам Матиас, похоже, были точными, воспоминания этих людей были искажены из-за трука. Продолжать наше расследование будет нелегко.
В сложившейся ситуации у них не было другого выбора, кроме как строить догадки на основе связей преступников. Это была опасная ситуация, и им нужно было быть очень осторожными, чтобы не казнить невиновных.
— Ах, это напомнило мне, — сказал Сильвестр. — Розмайн, Вильфрид, Шарлотта — в рамках своего расследования рыцарскому ордену нужно будет одолжить тех, кто назвал вам свои имена.
Как выяснилось, им нужны были дети именно тех гибов, которые посвятили имена Георгине. Гибы Герлах, Вильтор и Вессель были отмечены особо.
Сильвестр продолжил:
— После чистки орден начал проверять летние поместья гибов, но такие поместья изобилуют дверями, которые открываются только зарегистрированными членами семьи. Эти потайные комнаты и подобные им помещения станут совершенно недоступными, когда будут назначены новые гибы, поэтому мы хотим исследовать их до этого.
Перерегистрация моей магической силы в потайной комнате в покоях директора приюта приведет к тому, что моя старая комната будет потеряна навсегда. Точно так же, если заменить и перерегистрировать гибов, то некоторые места в их владениях станут недоступными.
— Я понимаю, почему необходимо срочно провести расследование в поместьях, — сказала я, затем бросила на Карстеда очень внимательный взгляд. — Я поручу Матиасу, Лауренцу и Мюриэле сотрудничать с рыцарским орденом, так что, пожалуйста, обращайтесь с ними хорошо. Теперь они мои последователи.
Он кивнул с надежной улыбкой.
— Я прослежу, чтобы рыцари были в курсе. Разумеется, мы будем относиться к тем, кто служит господину Вильфриду и госпоже Шарлотте, с не меньшим вниманием. — Затем черты его лица стали тверже, а в голубых глазах зажегся суровый свет. — Но взамен мы просим вас, их господ, подчеркнуть, что они не должны скрывать преступления своих семей.
— Поняла, — ответила я, понимая, что им придется сотрудничать, если они хотят выжить. Вильфрид и Шарлотта тоже кивнули.
***
— Двигаемся дальше, — сказал Сильвестр. — Как взрослому человеку, мне больно это признавать, но… — Он запнулся, затем очень устало постучал по стопке дощечек. — Эренфест провел так много времени в нижней части рейтинга, что не многие из нас знают, как взаимодействовать с герцогствами высшего ранга. Вам это известно, верно? Ну, теперь мы поднялись так высоко, что нам нужно самим начать вести себя как герцогство высшего ранга.
Мы снова кивнули. Мы были хорошо осведомлены обо всем этом во время учебы в дворянской академии.
— Однако, — продолжил он, — чистка оставила Эренфест с еще меньшим числом дворян, а оставшиеся сейчас плетут интриги, желая занять места, оставленные теми, кто был заключен в тюрьму. Мы должны в первую очередь привести в порядок наши внутренние дела, а не менять то, как мы ведем дела с другими герцогствами.
Как он уже сказал, казнь нескольких гибов в такие короткие сроки означала, что оставшиеся дворяне теперь боролись за освободившиеся титулы. Вряд ли это было подходящее время для того, чтобы сосредоточиться на чем-то другом.
— Мы знаем, как усердно вы, дети, работаете. Даже в хаосе чистки вам троим удалось объединить общежитие и поднять наши оценки и рейтинг еще выше, чем раньше. Однако, как это ни печально, мы, взрослые, не можем за вами угнаться. Вот почему мы все хотим, чтобы вы сохранили наше нынешнее положение в дворянской академии или даже опустили нас на десятое место.
Моя челюсть отвисла в полном неверии. Я предполагала, что взрослые сделают все возможное, чтобы соответствовать нашему новому рейтингу в Юргеншмидте, но вот они уже даже смирились с мыслью о том, чтобы немного спуститься обратно.
— Вы действительно этого хотите?.. — спросила я.
Во время учебы в дворянской академии мы разделились на команды и все так старались улучшить положение нашего герцогства. Из моей головы до сих пор не уходили гордые улыбки студентов, довольных похвалой учителей за высокие оценки. И как же наши последователи? Они все измотали себя, методом проб и ошибок пытаясь понять, как правильно действовать с учетом нового места Эренфеста среди великих герцогств. Как я могу просить их отбросить всю их тяжелую работу?
— Розмайн, — сказал Карстед с места, где он стоял позади Сильвестра, выглядя заметно огорченным. — Такова воля твоей базы поддержки — Лейзегангов.
— Лейзегангов?..
— Да. Чистка была проведена рано, и почти всех наиболее влиятельных дворян нашего герцогства, связанных с Аренсбахом, сместили с их постов или устранили. Довольный тем, что с его прижизненными соперниками наконец-то покончено, прошлый гиб Лейзеганг поднялся по высокой лестнице.
Мои глаза расширились.
— Прадедушка поднялся по высокой лестнице?
— Он наконец-то обрел покой, уверенный в том, что ты послана богами, чтобы помочь Лейзегангу. Его последней просьбой было, чтобы ты стала аубом после его смерти.
Я вспомнила свою последнюю встречу с предыдущим гибом Лейзегангом, который был полон ненависти и гневом к Аренсбаху и Веронике. Я полагала, что он успокоился после разговора с Вильфридом и обещания, но, видимо, это оказалось не так. Было довольно тревожно слышать, что он умер от чистого ликования по поводу чистки, которая, по его словам, произошла благодаря мне, и что даже в своем предсмертном вздохе он просил, чтобы я правила Эренфестом.
— Отец… какое отношение его кончина имеет к рейтингу нашего герцогства? — смутившись спросил Вильфрид.
Флоренция слегка опустила глаза.
— То, что он поднялся по высокой лестнице, означает, что нам больше не нужно противостоять бывшей фракции Вероники. Наша необходимость подниматься по рейтингу герцогств, чтобы победить Аренсбах, отпала. С этого момента нам нужно будет посвятить себя решению внутренних вопросов, а учитывая давление, которое уже испытывает Эренфест, Лейзеганги считают, что никто не будет радоваться нашему дальнейшему повышению в ранге.
Я уже знала, что взрослые с трудом поспевают за нами, но для меня было неожиданностью услышать от них, что никто не оценит наши успехи.
«Вы хотите сказать, что нам не следовало работать вместе в дворянской академии, чтобы повысить свой рейтинг?»
Я старалась улучшить положение Эренфеста не ради Лейзегангов: это был просто хороший способ объединить общежитие и сделать так, чтобы на Фердинанда в Аренсбахе не смотрели свысока. Но после того, как Сильвестр попросил меня помочь нашему герцогству подняться в рейтинге, он велел мне опустить его обратно на десятое место. Как я должна была ответить на это?
«Вы говорили, что поскольку Фердинанд находится в Аренсбахе и является наставником госпожи Летиции, Эренфесту тоже нужно много работать. Разве не так?»
— Возможно, это звучит несколько категорично, — сказал мне Сильвестр, — но ты единственная, кто активно взаимодействует с высшими герцогствами и налаживает связи с королевской семьей. Дворяне считают, что, если ты сбавишь темп, наш ранг перестанет расти. Другими словами, ты слишком сильно выделяешься. Ты постоянно занимаешь первые места и сближаешься с королевской семьей. Если ты продолжишь в таком духе, мы столкнемся с ненужным конфликтом из-за того, кто должен стать следующим аубом. Мы хотим, чтобы с этого момента ты действовала очень осторожно.
По сути, он сказал, что для меня лучше не трудиться. Так вот почему Фердинанд не похвалил меня в этом году? Потому что мои достижения принесли Эренфесту больше неприятностей, чем что-либо другое? В тот момент, когда это пришло мне в голову, мое волнение по поводу первого места и торжества, которое я наблюдала со сцены, начало улетучиваться. Мир вокруг меня терял свои краски.
— Гибы, которые говорили с тобой, знают, что ты не хочешь становиться аубом, — сказал Сильвестр, — но все остальные, похоже, думают, что хочешь. У тебя нет другого выбора, кроме как доказать, что они ошибаются.
«Значит… чтобы предотвратить любые странные споры о том, кто должен быть следующим аубом, я должна избегать внимания? Было бы лучше, если бы меня вообще здесь не было?»
Гордость, с которой я относилась к своим обязанностям, желание упорно трудиться… Казалось, что эти неотъемлемые части меня сжимаются и умирают. Мне хотелось запереться в своей библиотеке, чтобы люди перестали жаловаться на все, что я делаю.
— Ну… Хорошо, — сказала я с улыбкой. — Если меня не будет здесь, чтобы награждать или наказывать дворян и приводить их в свою фракцию, они поменяют свое мнение. Я поручаю наведение порядка в Эренфесте и контроль над дворянами вам, приемный отец, и Вильфриду, нынешнему и будущему аубам.
Это действительно было к лучшему. В конце концов, как только я окажусь в библиотеке или в храме, который был лучше еще и из-за того, что он находился так близко к нижнему городу, у меня не будет мотивации делать что-либо еще.
Вильфрид кивнул и сказал:
— Верно. Я сосредоточусь на урегулировании беспорядка в замке и дворянском обществе в целом и в процессе добьюсь, чтобы они признали меня следующим аубом.
Он принимал свою новую обязанность с ослепительной улыбкой.
«Неужели ты ничего не чувствуешь, когда тебе говорят, что вся тяжелая работа в дворянской академии была напрасной? Когда нас попросили отказаться от ранга, ради которого мы все так старались?»
Мы оба были участниками одного и того же разговора, так почему же он так обнадеживающе улыбался? Это было слишком странно, чтобы понять, но мне было все равно. Я продолжала выкладывать все, что меня тяготило.
— Я побывала в библиотеке дворянской академии и скопировала схемы сцены и магического круга, используемых в весеннем ритуале. Вы двое можете использовать их во благо своей фракции.
В этот момент я просто избавлялась от всего, из-за чего меня могли вызвать обратно в замок. Но вместо того, чтобы отмахнуться от дополнительной работы, Вильфрид обрадовался и поблагодарил меня.
— Вы оба очень мне помогаете, — сказала я. — Теперь я могу сосредоточиться на храме и нижнем городе.
Это была победа для всех нас — так я думала. Сильвестр озабоченно нахмурился и покачал головой.
— Нет, мы хотим, чтобы ты взяла на себя обязанности Флоренции, пока она беременна.
Он просил меня начать объединять дворянок, общаясь на чаепитиях и поддерживая Вильфрида в качестве его невесты. Честно говоря, мне не очень-то хотелось заниматься этим. Теперь, когда Фердинанда не стало, мне не с кем было посоветоваться о работе храма, и я действительно сомневалась, что храм сможет функционировать, если там будут только мои последователи. К тому же, теперь, когда не было необходимости усердно работать в дворянской академии, у меня не было ни малейшей мотивации посещать надоедливые чаепития.
«Хм… Может, мне стоит сделать несколько сознательных ошибок, чтобы понизить наш ранг?»
— Я понимаю, почему эти задачи обычно ложатся на меня — потому что я помолвлена с Вильфридом, но Шарлотта гораздо лучше подходит для общения и административной работы. Я бы предпочла сосредоточиться на своих обязанностях главы храма, надзоре за приютом и руководстве торговцами.
Мы не могли позволить себе халтурить, когда речь шла о подготовке к приему торговцев из других герцогств. Если бы мы показали им, что наши внутренние дела сейчас в таком беспорядке, наши отношения с другими герцогствами, несомненно, пострадали бы.
Сильвестр задумался на мгновение, затем кивнул и сказал:
— Ты права.
«Даже сейчас я по-прежнему буду усердно работать ради всех жителей нижнего города».
Пока я пыталась собрать свои разрозненные чувства воедино, сосредоточившись, в частности, на обещании отцу, Вильфрид начал дуться на Сильвестра.
— Отец, не будь так снисходителен к Розмайн, — сказал он. — Ей нужно поторопиться и получить больше опыта общения для следующего года в дворянской академии.
Я решила не говорить то, что действительно было у меня на уме — «Какого черта я должна беспокоиться, если мне не нужно больше заботиться о нашем рейтинге?» — и вместо этого сделала женственный наклон головы.
— Но кто, если не я, позаботится обо всем в храме и сможет общаться с торговой гильдией? Невозможно справиться со всем.
Меня только недавно назначили ответственной за храм, и наши служащие еще не были способны понять намерения торговцев из нижнего города. Нам так не хватало компетентных кадров, что мне хотелось рыдать от того, что я потеряла Юстокса. Никто, кроме меня, не мог выполнить эту работу.
— Я понимаю, что ты нужна в храме, но почему ты не можешь оставить торговую гильдию служащим? — спросил Вильфрид. — Они занимались этим раньше, не так ли? Получить больше опыта общения гораздо важнее, особенно с учетом следующего года.
Только благодаря тому, что я пыталась балансировать между потребностями дворян и реалиями торговцев, мы вообще могли с чем-то справиться. Как же он убедил себя, что мы можем доверить дело старым служащим? Было ясно как день, что они будут игнорировать обстоятельства жизни простолюдинов, выдвигать необоснованные требования и в конечном итоге приведут к тому, что все разлетится у них на глазах.
— Интересно, каких служащих ты имеешь в виду? — ответила я. — Конечно, не тех, кто не способен приспособиться к нашему новому рангу и продолжает работать с мышлением герцогства низшего ранга. Даже Хартмут, который так искусен в общении с простолюдинами, не обладает знаниями и опытом, необходимыми для ведения деловых бесед. Без моего присутствия ему было бы трудно вести переговоры. Я никогда не слышала о служащих, которым можно было бы доверить такие дела. Я бы с радостью приняла кого-то с таким уникальным талантом в качестве своего последователя.
— Ну, я имею в виду… — Вильфрид запнулся, его глаза блуждали по комнате. Очевидно, таких служащих не было.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
Пока я смотрела на Вильфрида, Шарлотта вздохнула с досадой.
— Вильфрид, я понимаю твое желание, чтобы Розмайн приобрела больше опыта, но она высказала отличную мысль. Я могу занять ее место и общаться с другими дворянками, но никто другой не способен управлять храмом и общаться с торговцами. Я заменю мать вместо нее.
«О, Шарлотта! Ты такая умная и внимательная! Подумать только, я собиралась затаиться в своей библиотеке и храме…»
Она была ослепительна и очень надежна. Она заставила меня почувствовать себя немного виноватой за то, что я не хочу больше работать.
— Шарлотта, — сказала Флоренция, — дать Розмайн больше опыта в общении — наш главный приоритет. Даже в отчетах, которые мы получили, было ясно сказано, что общение с другими дворянами — ее самая большая слабость на данный момент.
Я поняла, что причинила ей немало головной боли, и тут же отвела глаза, чувствуя себя неловко.
В отличие от моей собственной реакции, Шарлотта скривилась. Она посмотрела с меня на Вильфрида, на Сильвестра, на Флоренцию, потом опустила глаза и сказала:
— Теперь, когда дяди нет, нужно сделать еще очень многое. Храмовая работа, управление приютом, который вырос в размерах из-за чистки, переговоры с торговцами, перевозка Гутенбергов, печатная промышленность… Так много всего, что может сделать только Розмайн, а она и так успевает больше, чем большинство взрослых, не говоря уже о ком-то её возраста. Вы пренебрегаете ее усердной работой в дворянской академии, а теперь хотите, чтобы она получила больше опыта общения? Как она найдет время, когда вы даже не даете ей дополнительных рабочих рук? И вдобавок ко всему, вы ожидаете, что она займет место матери? Вы все не правы. — Наконец, она снова подняла голову, ее глаза цвета индиго ясно показывали, что она настроена критично. — Я ни на секунду не верю, что обучение общению — высший приоритет Розмайн. Мать, отец, вы оба здоровы и достаточно молоды, чтобы родить нового ребенка. У нас есть по крайней мере десятилетие, прежде чем Розмайн придется начать выполнять все обязанности первой жены.
«Шарлотта…»
Я была тронута тем, что она так рассердилась из-за меня. Мой мир, казалось, стал чуть светлее, и я уделила время тому, чтобы насладиться своим вновь обретенным оптимизмом.
«Правильно. Я буду продолжать усердно работать еще немного».
Но пока я упивалась восторгом, все остальные в шоке смотрели на Шарлотту. Она открыто критиковала не только Вильфрида, но и герцогскую чету. Тем не менее, на этом она не остановилась. Со спокойным лицом она продолжала высказывать свое мнение:
— Отец, тебе было ясно, что в результате чистки Эренфест окажется в очень тяжелом положении, но ты продолжал отказываться от второй жены и даже сделал матушку беременной. Если кто-то и должен занять ее место, то это должны быть мы, ее кровные родственники. Я не вижу причин, по которым Розмайн следует брать на себя ответственность за это.
По правде говоря, я считала ужасным, что Сильвестру, который женился на любимой женщине, теперь предлагают взять вторую жену исключительно из-за политических причин. Я даже надеялась, что до этого никогда не дойдет, а также не возражала против того, чтобы он завел еще одного ребенка. После этой новости я лишь подумала: «Как мило».
Шарлотта, однако, не разделяла моего мнения. Она родилась и выросла в настоящей герцогской семье, поэтому у нее был совершенно иной взгляд на вторых жен. Она испытывала гнев и презрение к нашему герцогу, который решил снова завести ребенка со своей первой женой, и при этом он все еще отказывался взять вторую.
— Кроме того, — продолжала она, — как мы собираемся выполнять наш договор с Грешелем, если мать беременна? Один из моих последователей родом из Грешеля, и, насколько я понимаю, этой весной мы должны провести там энтвикельн.
Энтвикельн были масштабным заклинаниям, способным перестроить целый город. Для его применения требовалось столько магической силы, что вся герцогская семья должна была пить лекарства восстановления. И хотя нижний город в Грешеле был меньше, чем в Эренфесте, это все равно было дорогостоящим мероприятием. Нас уже было на одного человека меньше, поскольку Фердинанд находился в Аренсбахе, а Флоренции требовалось обеспечивать маной своего ребенка, поэтому придерживаться первоначального графика было гораздо сложнее.
Сильвестр сделал паузу.
— Весной, может быть, уже не успеем, но мы могли бы успеть к осени.
— Для чего-то такого масштабного, как энтвикельн, ошибки недопустимы. Дворяне в Грешеле и так уже на грани, неужели вы надеетесь, что они смогут подготовиться к торговцам приезжающим следующим летом после столь внезапного изменения планов? — спросила Шарлотта. Судя по уверенности, с которой она говорила, она уже обсудила этот вопрос со своим последователем из Грешеля.
Она продолжила, все еще глядя на Сильвестра:
— Я не хочу видеть, как страдает мой последователь. Розмайн, у тебя в свите ведь есть дворянка из Грешеля, не так ли? Кроме того, ты лучше других здесь осведомлена о торговцах и нижнем городе. Будет ли изменение даты энтвикельна действительно приемлемым?
Я начала ломать голову, отчаянно пытаясь оправдать ожидания моей младшей сестры. Брюнхильда уже рассказала мне, как идут дела в Грешеле. Я даже бывала там раньше.
«Подготовка не была бы совсем невозможной…» — размышляла я.
Грешель отправил своих ремесленников на обучение в Эренфест, когда осваивал печатное и бумажное производство. У него уже были связи с Гутенбергами, и, общаясь с ассоциацией печати, он мог в мгновение ока подготовить магазины для производства книг и бумаги. Кроме того, предположительно по указанию Брюнхильды, Грешель сотрудничал с компанией «Гилберта», чтобы создать больше магазинов, торгующих в основном украшениями для волос. Проблемы заключались в том, что в городе не хватало постоялых дворов, чтобы принять торговцев из других герцогств, а нижний город был откровенно грязным. Даже если мы проведем энтвикельн, неизвестно, смогут ли жители города поддерживать в нем чистоту.
— Они сделали все необходимые приготовления для открытия своих магазинов, — сказала я. — Основной вопрос заключаются в том, смогут ли они открыть больше постоялых дворов и поддерживать чистоту в городе. Не забывайте, что им нужно будет разобраться с мебелью и другими предметами интерьера, обеспечить безопасность и обучить персонал… Если дать им на полгода меньше, чтобы все подготовить, это сильно осложнит ситуацию.
Энтвикельн можно использовать только для создания простых белых зданий, то есть сначала в них не было ни мебели, ни оконных рам, ни даже дверей. Именно поэтому по существующему графику заклинание должно было быть произнесено весной, внешняя отделка была запланирована на лето и осень, а мебель — на зиму. Перенос энтвикельна на осень привел бы к хаосу, а ожидать, что ремесленники будут работать на улице под снегом, было бы неразумно. Смог бы при таких обстоятельствах Грешель обставить все здания и обеспечить их обученным персоналом к следующему лету? Вряд ли.
— Ты тоже так считаешь? — спросила Шарлотта. — Когда готовилась моя комната в северном здании, нам потребовалось два года, чтобы выбрать нужных нам мастеров и заказать ковры, шторы, мебель и так далее. Трудно представить, что осенью, во время проведения энтвикельна, у Грешеля будет достаточно времени, чтобы подготовиться к приезду торговцев следующим летом.
Конечно, на подготовку мебели и комнат для торговцев-простолюдинов уходило не так много времени, как на мебель и комнаты для членов герцогской семьи. Однако после опыта с монастырем и итальянским рестораном я поняла, что столярным мастерским все равно нужно много времени, чтобы закончить такую работу.
Пока я размышляла о том, как мы могли бы сэкономить время, Вильфрид перевел взгляд с Шарлотты, которая вошла в раж, на Флоренцию, которая выглядела совсем плохо.
— Нам все равно нужно изменить наши планы, Шарлотта, — огрызнулся он. — Энтвикельн требует слишком много магической силы, чтобы мама могла в нем участвовать. Ты хочешь подвергнуть ее опасности?
— Я вовсе не собираюсь этого делать, — ответила она. — Я просто боюсь, что Грешель будет критиковать герцогскую семью за изменение плана в угоду нашим собственным нуждам. Не лучше ли нам постараться не провоцировать их, когда герцогство и так нестабильно после чистки?
Она была права: выдвижение необоснованных требований к Грешелю сейчас, как никогда, неизбежно спровоцирует фракцию Лейзеганга. Метод Сильвестра — перекладывать свою работу на тех, кто ниже его по рангу, — привел бы нас в классическую ловушку.
— Отец, если ты хочешь избежать неприятностей со стороны Грешеля и фракции Лейзеганга, ты должен пообещать не заключать никаких новых деловых сделок во время предстоящего собрания герцогов, — заключила Шарлотта.
Сильвестр и его последователи помрачнели: их наверняка будут расспрашивать о том, сколько торговцев сможет принять герцогство в этом году и из каких герцогств они будут приняты. Резкий взлет Эренфеста в рейтинге означал, что мы хотим остаться в добром расположении всех, так что было бы тяжело отказать стольким заинтересованным лицам.
— Шарлотта, — сказал Вильфрид, — мы должны сделать приоритетом отношения между герцогствами, а не потакание Лейзегангам. Королевская семья велела нам переосмыслить то, как мы ведем дела с другими герцогствами.
Он высказал хорошую мысль. Лейзеганги были дворянами Эренфеста, а значит, можно было подавить их протесты, используя авторитет Сильвестра как герцога, но так нельзя справиться с другими герцогствами. Логично, что Вильфрид осознавал этот факт лучше, чем Шарлотта, поскольку его об этом прямо предупредил Анастасий.
«Действительно, опасения вызывает не только дворяне Лейзеганга, но и другие территории».
В своем нынешнем состоянии Эренфест должен был удовлетворять как другие герцогства, так и своих собственных дворян. Если это было негативным последствием нашего нового ранга, то, возможно, я должна была взять на себя ответственность за это.
— Я знаю, что поддержание порядка среди наших собственных дворян очень важно, — сказала я, — но ведь отношения между герцогствами тоже важны, верно?
— Да, — ответил Сильвестр.
— В таком случае, я думаю, нам следует сосредоточиться на том, чтобы сделать Грешель пригодным для использования к следующему лету — хотя для этого вам, герцог, придется взять на себя ответственность. Вы не можете просто оставить этот вопрос на усмотрение гиба Грешеля.
Попытка переложить ответственность была бы губительной: если бы все рухнуло, то вся вина легла бы на Грешель. Если же вместо этого ответственность будет возложена на герцога, это, несомненно, сгладит ситуацию.
— Что ты говоришь?! — воскликнул Сильвестр, широко раскрыв глаза.
— Ты хочешь, чтобы герцог взял на себя ответственность за Грешель?..— спросила Флоренция, выглядя не менее удивленной.
— Да. Мы заимствуем нижний город Грешеля, потому что наш собственный недостаточно велик, чтобы принять всех торговцев. Если герцог готов взять на себя ответственность за подготовку, то опасения Шарлотты должны быть сняты, не так ли?..
Точнее говоря, Шарлотта беспокоилась, что Грешель не сможет следовать новому, неразумному графику и в итоге будет обвинен в провале, что вызовет обратную реакцию и еще больше дестабилизирует Эренфест.
Шарлотта кивнула и сказала, что она также беспокоится о том, что моя нагрузка становится слишком большой, что было очень мило. Затем она внимательно посмотрела на Сильвестра, ожидая его ответа.
— Розмайн… — пробормотал Сильвестр, увядая под суровым, молчаливым взглядом дочери.
— Если вы собираетесь значительно изменить расписание, исходя из личных обстоятельств, то вы также должны быть готовы оказать полную поддержку. Подготовка не будет завершена вовремя, если вы оставите это Грешелю, но если вы обеспечите большую часть магической силы и финансирования, предлагая при этом взять на себя вину за любые неудачи, мы, возможно, сможем справиться.
— Охо? И как это? — спросил Сильвестр, хлопнув себя ладонью по щеке и наклонившись вперед, заинтригованный. Теперь, когда я привлекла его внимание, я решила начать свое объяснение.
— Служащим нужно сделать точные схемы для энтвикельна, верно? В частности, нам понадобятся схемы для постоялых дворов. Если мы сможем получить их и разработать точные размеры, мы сможем заказать двери, оконные рамы и другие подобные вещи заблаговременно — в отдельных столярных мастерских.
У нас на руках был огромный заказ, и культура эксклюзивности только замедлила бы дело. Хотя я понимала, что для ремесленников из нижнего города важно иметь постоянных клиентов и стабильную работу, в такие моменты это очень мешало.
Я продолжила:
— Полугода должно хватить мастерской, чтобы закончить внутреннюю отделку одной комнаты, а если мы попросим, чтобы двери и оконные рамы были приоритетными, мы сможем установить их сразу после энтвикельна. Мастера будут работать еще усерднее, если мы заставим их соревноваться друг с другом и наградим тех, кто сделает всё лучше всех.
Сначала нужно было сделать двери и оконные рамы. Если бы мы ждали окончания зимы, то снег занес бы все только что построенные дома и создал бы огромный беспорядок, что еще больше затянуло бы дело.
— При этом, — продолжала я, — в мастерских Грешеля не хватит строителей и плотников, чтобы завершить все вовремя. Кроме того, нам нужно будет посылать заказы в окружающие земли и в наш собственный нижний город. Это одна из многих причин, почему я считаю, что ауб должен взять на себя ответственность.
Просьба гиба Грешеля к другому гибу могла бы обернуться катастрофой, в зависимости от того, что бы они хотели получить взамен, но приказ герцога сгладил бы все это.
— Хм… — В темно-зеленых глазах Сильвестра появился блеск, который немедленно вызвал улыбку на моем лице. Его выражение лица было таким, как у человека, который только что нашел путь к победе.
— Дальше будет проблема с мебелью, — сказала я. — Как и опасается Шарлотта, Грешелю придется прибегнуть к услугам столярных мастерских, и у них просто не хватит времени, чтобы подготовить мебель для каждой комнаты. Мы также не можем позволить себе довольствоваться полумерами: приезжие торговцы будут одними из самых богатых во всех герцогствах высшего ранга, и их вкусы будут соответствующими. Но с самим аубом во главе это не будет проблемой.
— Как это?
— Вы ведь отвечаете за поместья дворян, уничтоженных во время чистки? Просто конфискуйте их мебель. Мы и так будем использовать разные мастерские для каждого постоялого двора, так что разнообразие стилей не должно быть проблемой. И подумайте о том, сколько денег это нам сэкономит.
Это также избавит нас от утомительной бюрократии, связанной с необходимостью составлять бюджет, приобретать и передавать мебель.
— Кроме того, — сказала я, — в отличие от инструментов или магических средств, мебель, взятая из поместий дворян, не понадобится детям, избежавшим наказания.
Они собирались жить в приюте, в игровой комнате замка или где-нибудь в общежитиях — во всех местах, которые уже были обставлены.
Я продолжила:
— Нам также нужно учесть время, которое потребуется для обучения персонала. Если мы как можно скорее переведем потенциальных работников постоялого двора из Грешеля в наш нижний город, они смогут начать получать практический опыт.
Координировать переезд будет нелегко, но это даст грешельцам целых полгода опыта ведения дел с торговцами из других герцогств. Тем временем наш нижний город получит дополнительную рабочую силу в такой напряженный период. Это казалось выгодным соглашением для обеих сторон.
— Это моя обязанность — договариваться с торговцами, поэтому вы можете поручить это мне, — заключила я. — Предполагая, что вы возьмете на себя ответственность как ауб, конечно же.
После небольшой паузы Сильвестр сказал:
— Хорошо. Я сделаю это.
Флоренция переводила обеспокоенный взгляд с мужа на меня, а Вильфрид уставился в пол с поджатыми губами. Шарлотта пробормотала, что в итоге на меня все равно свалилось больше работы.
Я немного посмеялась.
— Спасибо, что беспокоишься обо мне, Шарлотта, но мне было велено оставаться в тени. Поэтому, хотя это и мои предложения, но на самом деле их будет осуществлять ауб.
Глаза Шарлотты немного расширились, затем она улыбнулась и весело хихикнула.
«Теперь я могу спрятаться в храме и получить больше возможностей увидеть всех в нижнем городе. Все по плану!» — радовалась я.
В этот момент Мельхиор, который молча слушал, вдруг поднял руку вверх.
— Сестра, могу ли я чем-нибудь помочь? Я тоже хочу быть полезным Эренфесту.
— Ну… Не мог бы ты тогда помочь мне, Мельхиор?
— Конечно, — ответил он, светло улыбаясь. — Чем я могу помочь?
Честно говоря, Мельхиор не мог ничего сделать. Он не мог дать магическую силу, потому что его не учили управлять ею, а брать его с собой на религиозные церемонии не представлялось возможным. Тем не менее, лучше всего было поощрять его мотивацию: даже если он сам не принесет особой пользы, постоянно находящиеся при нем последователи — совсем другое дело.
«Это люди, которые могут взять на себя… то есть, которые могут помочь мне в моей работе в храме!»
— Ты можешь изучить детали храмовой работы, — сказала я. — К тому времени, когда я достигну совершеннолетия, ты должен будешь быть готов к служению в качестве главы храма, не так ли?
В результате чистки у нас осталось еще меньше священников, чем раньше, поэтому подготовка моего преемника была важна как никогда. В противном случае храм просто рухнет, когда я достигну совершеннолетия и покину его вместе со всеми своими последователями.
«Если я разберусь со своим преемником, у меня появится больше времени на библиотеку…»
— Я займусь обучением Мельхиора и его последователей, — объявила я.
Сильвестр скривился при одной мысли об этом и пробормотал:
— Это один из способов заставить меня беспокоиться о его будущем…
Впрочем, его нежелание не имело значения. Кто-то должен был подготовить моего преемника, и никто не подходил для этого лучше, чем я — особенно когда у нас и так не хватало персонала.
— Госпожа Розмайн, неужели вы отправите нашего господина в храм сразу после крещения? — спросил один из тех, кто служил Мельхиору. Они не подали виду, но он и некоторые из его товарищей по службе, особенно старшие, выглядели не слишком довольными этой идеей.
— Я стала главой храма сразу после крещения, — ответила я, не желая упускать столь ценные кадры из своих рук. — В моем случае, я была воспитана в храме. Я могла положиться на господина Фердинанда, который помогал мне в работе и обучал моих последователей. Но кто окажет такую поддержку Мельхиору? Мои последователи вряд ли останутся в храме после моего совершеннолетия.
Я бросила взгляд на Хартмута. Он улыбнулся в ответ, попросил разрешения поговорить с Мельхиором и его последователями, а затем сказал:
— Действительно, мы должны начать его обучение как можно скорее. Госпожа Розмайн — единственный человек, которому я буду служить, и я намерен покинуть храм, как только её в нем не будет. Осталось всего три года до того, как господин Мельхиор станет главой храма. Готовы ли вы все поддержать его тогда?
Мельхиор отшатнулся и уставился на своих последователей.
—Три года… — пробормотал он, затем повернулся к Сильвестру и сказал: — Отец, я хочу помочь сестре в храме. Здесь, в замке, я ничего не могу сделать, но я тоже кандидат в аубы, я хочу быть полезным.
— Хорошо, — в конце концов сказал Сильвестр, уступая. — Мельхиор, я приказываю тебе и твоим последователям помочь в храме.
Старшие последователи Мельхиора скривили лица, но рыцари казались весьма заинтересованными. Не говоря уже о моем методе сжатия магической силы, они наверняка слышали, как студенты из дворянской академии рассказывали о получении божественной защиты с помощью молитвы.
— Будем трудиться вместе, Мельхиор.
— Точно!
На этом наша встреча подошла к концу. Мельхиор был единственным, кто встал со светлой улыбкой, все остальные, казалось, проглатывали какие-то очень горькие замечания. Сильвестр, Флоренция и их последователи выглядели особенно нездоровыми, вероятно, из-за горы работы, которая их ожидала, а Вильфрид и Шарлотта казались задумчивыми.
Бонифаций направился к двери, полностью игнорируя тяжелую атмосферу. Затем он остановился, помахал мне рукой и сказал:
— Розмайн, тебе нужна какая-нибудь работа для члена герцогской семьи в замке? Если ты хочешь покинуть храм, просто попроси меня о помощи.
По комнате пробежало волнение. Сильвестр, Флоренция и Вильфрид напряглись. Наша встреча должна была закончиться, но теперь нас снова втягивали в нее.
На самом деле, мои мысли были заняты другим, до моего совершеннолетия оставалось всего три года, поэтому я думала о том, как обучить служащих вести дела с торговцами и как спланировать будущее Франа и других моих слуг. В результате я ответила, даже не пытаясь приукрасить свои чувства.
— Если ты хочешь помочь мне, дедушка, то сделай так, чтобы я могла остаться в храме навсегда, даже после достижения совершеннолетия.
Сильвестр и остальные сразу же расслабились, а Бонифаций застыл от шока. Я посмотрела на него, не понимая, почему он так удивлен, но он просто ушел с несколько опечаленным выражением лица.
