— Наконец-то всё закончилось.
После завершения собрания герцогов Хильдебранд сел ужинать со своей матерью Магдаленой: он был слишком мал, чтобы участвовать в ритуале посвящения, поэтому хотел узнать, как все прошло. Он подумывал попросить своих последователей принять участие, а затем расспросить их, но его рыцари не могли оставить своего подопечного без присмотра. Кроме того, многие рыцари Центра уже итак участвовали в церемонии и нельзя было оставлять Центр совсем без охраны.
— Как это было, мама? — с нетерпением спросил принц. — Видела ли ты столбы света?
Вместо того чтобы просто наблюдать за ритуалом в качестве члена королевской семьи, Магдалена участвовала в нем в как дворянка Центра. Хильдебранду не терпелось узнать о её опыте: церемонии, которые Розмайн проводила как глава храма, всегда были столь яркими и уникальными.
Магдалена разрезала обёрнутую травами птицу, лежащую на её тарелке, положила кусочек в рот, а затем осмотрела комнату. Волнение принца, должно быть, передалось его слугам и рыцарям сопровождения, так как они тоже слушали с большим интересом.
— Нет, я даже мельком не видела «красного столба», который, по словам других членов королевской семьи, появлялся зимой.
— О… Неужели?.. — сокрушаясь, спросил Хильдебранд. Он полагал, что когда Розмайн проводит церемонию, странные явления — это само собой разумеющееся.
— Госпожа Розмайн предположила, что использование одного из божественных инструментов храма, а не её штапа, могло быть тому причиной, или же тот факт, что мы проводили зимнюю церемонию весной.
— Ты была разочарована, мама? Я знаю, как сильно ты хотела его увидеть.
Магдалена не смогла принять участие в предыдущем ритуале посвящения, поскольку ей пришлось остаться во дворце для выполнения своих обязанностей. Однако, услышав о произошедшем от членов королевской семьи, которые присутствовали на церемонии, Магдалена заявила, что когда-нибудь она увидит всё своими глазами.
— Тем не менее, — продолжала Магдалена, красные глаза которой сузились в озорную улыбку, — одна из чаш светилась тем же божественным красным цветом, а мерцающий красный свет, медленно поднимающийся вверх после церемонии, был крайне причудливым и живописным зрелищем.
— Я так и знал! Что-то произошло! — воскликнул Хильдебранд, снова находясь в приподнятом настроении. — Пожалуйста, расскажи мне больше, мама.
Как и говорила Магдалена, столб красного цвета, замеченный во время зимнего ритуала посвящения, больше не появлялся, но это не означало, что ей нечего было рассказать. Когда участники со временем синхронизировались в своих молитвах, им стало казаться, что они становятся единым целым. Люди доверяли себя потоку магической силы, что оказалось довольно умиротворяющим занятием. Услышав восторг в голосе матери, Хильдебранд возмутился тем, что возрастные ограничения не позволили ему самому принять участие в мероприятии.
— Я впервые проводила религиозную церемонию с таким количеством присутствующих, — продолжала Магдалена, — и должна признаться, что радость, которую она мне принесла, была неописуемой. Даже усталость после этого была достаточно приятной.
Несколько участников, судя по всему, потеряли сознание во время предыдущего ритуала, поэтому Розмайн в этот раз закончила церемонию гораздо раньше. Благодаря её предусмотрительности никто из дворян не потерял сознание от недостатка магической силы.
— Однако это не значит, что в сознании остались все, — заметила Магдалена. — Магическая сила текла так быстро, что священники и священницы центрального храма не смогли вовремя остановиться. Розмайн была очень обеспокоена, ведь она уже говорила им, что у них недостаточно магической силы, чтобы поспевать за остальными.
Вполне естественно, что между священниками, которые никогда раньше не сжимали свою магическую силу, и аубами со свитой, поддерживающими свои герцогства, существовала огромная разница в количестве магической силы. Даже в храме Эренфеста, как говорят, Розмайн проводила ритуал посвящения отдельно от остальных священников.
— Полагаю, ничего не поделаешь, ведь центральный храм никогда прежде не проводил ритуал посвящения с дворянами, — со смехом сказала Магдалена. Она считала, что центральный храм стал слишком самоуверенным с тех пор, как обнаружил средство для поиска следующего зента. Он предъявлял королевской семье требование за требованием… но унижение во время церемонии удовлетворило её чувство мести.
***
После ужина мать и сын перешли из столовой в гостиную. Артур приготовил им обоим чай, после чего Хильдебранд попросил свиту покинуть комнату: для королевской семьи это собрание герцогов оказалось столь насыщенным, что у них не было недостатка в конфиденциальных вопросах для обсуждения. Даже наименее серьезные из них требовали уединения и использования магических инструментов, защищающих от подслушивания.
Хильдебранд взял в руки один из таких инструментов, а затем посмотрел на Магдалену, которая неторопливо наслаждалась ароматом чая.
— Получилось ли? — спросил он низким голосом. — Укрепили ли мы всеобщее впечатление о Розмайн как о святой и показали ли мы, что она достаточно особенная, чтобы король её удочерил?
— Вполне. Одного ритуала было бы достаточно, но затем она рассказала молитву, которая облегчит всем приготовление собственных лекарств восстановления. Последовавшие за этим события не входили в наш план, но были очень кстати — то, что чаша засияла зеленым светом, должно быть, развеяло все сомнения неверующих. Теперь все должны согласиться, что Эренфесту не следует позволять держать её при себе.
Розмайн не только подтвердила тот факт, что ритуалы, проводимые ею, всегда сопровождаются странными явлениями, но и продемонстрировала, что знает слова молитвы, которая может восстановить места сбора. Затем, пытаясь поделиться своими знаниями, она просто заставила сиять божественный инструмент. Всего этого было более чем достаточно, чтобы оправдать её репутацию святой, привыкшей общаться с богами.
Магдалена продолжила:
— Даже без Грутрисхайта она должна принадлежать Центру. Эренфест сочтёт это большой потерей, но немногие другие будут протестовать против её удочерения.
Действительно, когда дело касалось религиозных церемоний, Розмайн обладала богатой мудростью и опытом. Объем её магической силы соответствовал зенту, а её способность войти в святилища дворянской академии, судя по информации из переведенных табличек подземного архива, свидетельствовала о том, что она обладала всеми атрибутами. Даже если она не сможет стать следующей правительницей страны, её магическая сила принесет огромную пользу будущим поколениям королевской семьи.
— Мне было очень трудно поверить, что эта же девушка потребовала библиотеку в качестве обязательного условия для своего замужества… — сказала Магдалена со вздохом, затем отхлебнула чая.
Хильдебранд тоже поднял свою чашку, стараясь держать её так же, как его мать держала свою.
— Розмайн просто не хочет выходить замуж за Сигизвальда, — сказал он, а затем сам сделал глоток.
Розмайн почти что расплакалась и начала дрожать на середине своего приватного разговора с Сигизвальдом в подземном архиве. То, что она поставила ему такое невыполнимое условие, было достаточным доказательством того, что она хотела избежать брака с ним любой ценой.
— Нам повезло, что ауб Эренфест согласился отказаться от библиотеки, — сказала Магдалена.
— Но… отец действительно одобрил это? Мы хотим расторгнуть помолвку Розмайн с Вильфридом, так что…
Нынешняя помолвка Розмайн уже получила поддержку короля, а слово короля было абсолютным. Действительно ли они могли выдать её замуж за кого-то другого? Если да, размышлял Хильдебранд, то сможет ли он отменить свою собственную помолвку? Так много вопросов пронеслось у него в голове.
Магдалена отставила чашку и слегка пожала плечами.
— Он не возражал, поскольку это новое соглашение — самый мирный способ решить наши проблемы. Господин Вильфрид мог бы присоединиться к госпоже Розмайн в качестве её принца-консорта¹, если бы Эренфест был более могущественным, но ауб Эренфест ясно дал понять, что эта роль окажется слишком тяжелой для его сына. Я полагаю, что, учитывая малочисленность населения его герцогства, он не хотел терять ещё больше талантливых дворян.
Насколько Магдалена знала, внезапный взлет Эренфеста произошёл во многом благодаря Розмайн, и самые талантливые представители их герцогства были среди молодого поколения.
Она продолжила
— Ауб Эренфест был готов беспрекословно выполнить предъявленные ему требования, как и следовало ожидать от небольшого герцогства… но один из молодых служащих возразил, выдвинул свои условия и продемонстрировал намерение вести переговоры.
После того, как из других герцогств поступило множество просьб о назначении Розмайн главой центрального храма, Сигизвальд и зент обратились с этим предложением к Эренфесту. Ауб и его свита не произнесли в ответ ни слова, лишь озабоченно переглядываясь, пока один молодой служащий не осмелился возразить.
— Об этом не может быть и речи, — сказал он со спокойной и ослепительной улыбкой. — Первый зент был главой храма, и некоторое время таковыми были все последующие. Эренфест чтит это, выбирая своих глав храма из числа кандидатов в аубы. Так не должен ли храм, находящийся под юрисдикцией королевской семьи, быть под надзором члена королевской семьи? Я бы предложил принца Хильдебранда. Пусть он служит главой храма до своего совершеннолетия. Если вы хотите знать, что ему нужно будет изучать для подготовки, я могу объяснить: я уже наблюдаю за образованием будущего главы храма.
Королевская семья только что предложила перевести кандидата в аубы Эренфеста в храм Центра, поэтому они были не в том положении, чтобы отказать в отправке одного из своих.
— Значит, мне нужно будет переехать в Аренсбах и перейти в храм?.. — спросил Хильдебранд. К нему так ужасно относились по сравнению с его старшими братьями, которые оба должны были оставаться членами королевской семьи. Действительно ли он был настолько неполноценным в глазах своего отца?
— Я бы никогда этого не допустила, — заявила Магдалена, успокаивая сына добрым взглядом. От ее тепла он почувствовал себя в безопасности, хотя всё ещё говорил тихо, как…
— Должен ли я буду переехать в Аренсбах и жениться там?..
Хильдебранд хотел услышать те же слова заверения — что его мать никогда не позволит его забрать, но она сухо улыбнулась ему.
— Боюсь, это королевский приказ.
— Меня нервирует мысль о том, что Дитлинда — моя будущая тёща. Действительно ли я смогу ужиться с кандидатом в аубы, которая воспитана так, как она?
Он лишь мельком слышал голос Дитлинды, когда они были в подземном архиве, а о большинстве других её высказываний он узнал только от других людей, но этого все равно было достаточно, чтобы понять, что она за человек. А потом был ордоннанц из Аренсбаха, в котором она отказалась участвовать в ритуале посвящения. Тем не менее, он не мог открыто воспротивиться королевскому приказу. Его мать была единственной, кому он мог выразить свое беспокойство.
Магдалена сразу же встала и нежно обняла сидящего принца.
— Все будет хорошо. Я устраню госпожу Дитлинду до того, как ты отправишься в Аренсбах. Ее жених, господин Фердинанд, обычно должен был бы присматривать за ней и удерживать ее от совершения подобных злодеяний, но я не вижу причин рассчитывать на него в этом.
Ее тон стал более решительным, когда она продолжила:
— Он должен лучше других знать, что ее проступки отразятся и на нем, когда они поженятся, и что ему необходимо обучить ее, прежде чем его постигнет такая несчастная участь, но прошло уже целых полгода, а она все так же непокорна.
Далее Магдалена перечислила многочисленные проступки Дитлинды, укоряя Фердинанда за то, что он допустил их. По ее словам, он не понимал женских сердец и был слишком беспечен, когда дело касалось заботы о других. Однако его недостатки проявлялись не только в отношениях с противоположным полом — он был человеком, который отказывался общаться с большинством людей вообще.
— Позволь мне внести ясность, — сказала она, — господин Фердинанд — привлекательный мужчина, он получил выдающиеся оценки, и его сила как рыцаря неоспорима. Издалека он кажется идеальным мужчиной. Он умеет вести переговоры, управлять фракциями и придумывать такие зловещие заговоры, что никто не задаётся вопросом, почему его зовут Владыкой Зла… но это все. Он — безэмоциональная оболочка человека, неспособная общаться с другими на личном уровне.
Хильдебранд встретил ужасающую характеристику, высказанную его матерью, с расширенными глазами. Ее описание Фердинанда было так далеко от всего того положительного, что говорила о нем Розмайн во время чаепитий и за обедом.
— Мама… Может быть, ты принимаешь его за кого-то другого? Он ведь был наставником Розмайн, не так ли?..
— Он был, но я не ошибаюсь. Господин Фердинанд, должно быть, заставил своих последователей присматривать за госпожой Розмайн от его имени.
Она сделала паузу, а затем искренне заявила:
— Этот человек никогда не смог бы воспитать маленького ребенка. Никогда.
Очевидно, он был настолько строг и неумолим, что любой ребенок на его попечении зачах бы, не успев вырасти.
— Тем не менее, Розмайн сделала его безопасность одним из условий своего удочерения, не так ли? Разве она не держит его близко к своему сердцу? — она должна была испытывать к нему сильные чувства, чтобы выдвинуть такое требование во время переговоров с королевской семьей.
Магдалена кивнула, выглядя неудовлетворенной.
— Действительно, похоже, что так оно и есть. Честно говоря, когда принц Сигизвальд сказал мне об этом, я не могла сдержать своего шока: я никогда не думала, что кто-то, кроме ауба Эренфеста, будет заботиться о господине Фердинанде как о ком-то родном для себя.
С Фердинандом, должно быть, очень плохо обращались в Аренсбахе. Иначе почему бы еще Розмайн сочла необходимым просить королевскую семью улучшить условия его жизни и избавить его от наказания по родству?
— Мама, я хочу стать следующим зентом. Тогда мне не придется ехать в Аренсбах, верно? Это должно быть ужасное место, если Розмайн пришлось прибегнуть к таким средствам.
— Я не остановлюсь ни перед чем, чтобы исправить Аренсбах до твоего переезда туда; всё для того, чтобы ты мог жить без страха, — сказала Магдалена, всё ещё нежно обнимая его. — Однако ты не можешь стать зентом.
— Но почему?
— Даже если бы ты начал сейчас, времени на подготовку не хватило бы. Мы уже в таком бедственном положении, что едва ли сможем ждать год, пока Розмайн удочерят. Между тем, у тебя нет достаточного количества атрибутов, и ты даже не поступил в дворянскую академию. Как ты думаешь, сколько времени тебе потребуется, чтобы выполнить все необходимые требования? Крах Юргеншмидта не будет ждать, пока ты вырастешь. Но даже эти причины лишь второстепенны. Важнее всего то, что если в следующем году мы все-таки удочерим Розмайн, и она успешно получит Грутрисхайт… она станет следующим зентом.
Не может быть двух зентов одновременно, и если молодой принц Хильдебранд, сын короля Трауквала, будет признан кандидатом в зенты, последующая борьба за престол разделит страну.
— Ни нынешний зент, ни я не допустим, чтобы королевская семья была потревожена во время правления новой королевы, особенно той, чью помолвку мы отменили и кого мы принудили к власти ради собственных целей. Как член королевской семьи, ты сам не должен вносить подобную нестабильность.
Принц повесил голову, услышав резкие слова матери. Хотя он знал, что она говорит правду, он не хотел ей верить.
— Мама, Розмайн больна — она не может выдержать суровые обязанности зента. Ей нужен кто-то, кто будет ее поддерживать. Я просто хочу помочь.
Хильдебранд уже знал, видя изнеможение своего отца, что обязанности, связанные с троном, окажутся слишком тяжелыми для Розмайн. Нельзя было ожидать, что девушка, которая была настолько слаба, что падала в обморок на чаепитиях, сможет править. Подобно тому, как закон требовал от герцогинь брать себе мужей из числа герцогских семей для поддержки, он считал, что королева должна будет выйти замуж за человека, имеющего право быть зентом.
— Ты вправе беспокоиться, Хильдебранд, но принц Сигизвальд лучше всего подходит для того, чтобы поддержать её — и как жених, и как муж. Не тебе вмешиваться.
— Я уверен, что Сигизвальд заставил Розмайн возненавидеть его… — Хильдебранд ворчал, недовольно поджав губы. — Я бы проявил к ней гораздо больше доброты.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
Магдалена окинула сына внимательным взглядом.
— Я понимаю, что время, проведённое с госпожой Розмайн, заставило тебя полюбить её, но ты не должен думать выше своего положения. Ты помолвлен с госпожой Летицией и должен научиться лучше справляться со своими эмоциями.
Независимо от степени недовольства принца, королевские приказы были незыблемы. Единственным человеком, который мог отменить их с Розмайн договоренности, был зент.
«Став зентом, — думал Хильдебранд, — я смогу спасти Розмайн от принуждения к браку, которого она не хочет, и от необходимости занять трон. Мне также не нужно будет переезжать в Аренсбах».
Принц вырвался из объятий матери.
— Если это действительно так срочно, то разве не вся королевская семья должна работать над этим?
— Мы смогли собрать магическую силу во время недавнего ритуала посвящения, но на этом наши обязанности не заканчиваются. Даже сейчас у нас вряд ли будет достаточно свободы действий, чтобы посвятить себя этому. И даже если бы мы это сделали… ты получишь свой штап только на третьем году обучения в дворянской академии.
— Мой… третий год?
— В учебный план дворянской академии внесены изменения. Ты получишь штап, необходимый для входа в святилища, только после того, как госпожа Розмайн достигнет совершеннолетия.
«Но это значит, что я никогда не успею. Почему отец не дает мне даже шанса?!»
Хильдебранд проглотил своё недовольство, сделав ещё один глоток чая; он знал, что, независимо от его слов, другие члены семьи его не послушают. Однако его чувства не угасли, а наоборот, разгорелись в душе.
И на этом ужин между матерью и сыном подошёл к концу.
***
После собрания герцогов, которое оказалась особенно бурным как для королевской семьи, так и лично для третьего принца, Хильдебранд вернулся к своим обычным делам. Впервые за долгое время он собирался тренироваться с Раоблутом, командиром рыцарей Центра. Рыцарский орден был занят караульной службой на протяжении всего собрания, поэтому принц просто тренировался со своими рыцарями сопровождения между завтраком и походом в подземный архив.
Хильдебранд и Раоблут начали с повторения основных техник, а затем, наконец, скрестили клинки. Однако обмен ударами был недолгим: вскоре Раоблут скривился и потребовал, чтобы они остановились.
— Ваш клинок не в лучшем состоянии, — сказал он. — Что случилось? Никакие тренировки не помогут вам сегодня.
Хильдебранд пошёл с Раоблутом к месту отдыха, все ещё неся свой тяжелый меч. Он думал, что успешно скрывает свои эмоции, и был раздосадован тем, что его так легко раскусили.
Главный слуга принца, Артур, был удивлен столь ранним возвращением своего подопечного. Тем не менее, он подал им чай.
Раоблут отпил из своей чашки.
— Итак, что заставило вас так осунуться?
— Я… не могу сказать.
Хильдебранд не мог признаться в своем нежелании жениться в Аренсбахе. Мысль о том, что Дитлинда станет его тёщей, угнетала его до крайности, но он не мог открыть, что ищет способ избежать своей нынешней помолвки. Сделать это означало бы воспротивиться королевскому приказу.
Он также не мог сказать, что Розмайн была ближе всех к становлению следующим зентом: королевская семья хранила такую информацию в тайне от своей свиты, поэтому открыто обсуждать её было немыслимо. Его убеждения, что Сигизвальд плохо подходит Розмайн и что он сам гораздо лучше справился бы с ролью её мужа, также не подлежали обсуждению.
Третий принц хотел лишь ускорить сжатие магической силы, обойти святилища дворянской академии вместе с отцом и Сигизвальдом и выполнить требования, позволяющие ему стать следующим зентом с Розмайн рядом. Он должен был успеть сделать это до её совершеннолетия, это обеспечило бы ему власть отменить собственную помолвку и освободить Розмайн от её.
Но была одна проблема — из-за недавних изменений в учебном плане дворянской академии, он теперь получит свой штап на третьем курсе, а не на первом, к тому времени Розмайн уже достигнет совершеннолетия, и пытаться стать зентом будет бессмысленно.
Не имея возможности высказать свое истинное мнение, Хильдебранд надул щеки и сменил тему. Его уже раздражало, что все продолжают задавать ему вопросы на такие деликатные темы.
— Мне просто интересно, что за цветы Шлафтраума, — сказал он.
Раоблут поднял голову и посмотрел на принца.
— Простите?
Он, казалось, не смог уследить за внезапным поворотом в их разговоре, и, увидев шок на его лице, Хильдебранд улыбнулся.
— Гортензия спросила Дитлинду о них в дворянской академии, в архиве библиотеки. Они тебе нравятся, Раоблут? Кажется, их можно найти только в Аренсбахе. Какие они? — Хильдебранд вспомнил, как он удивился, узнав, что мускулистый командир рыцарей неравнодушен к цветам, и что ему нравятся цветы именно из Аренсбаха.
— О. Это она, да? — Раоблут сделал паузу, затем принял улыбку, которую дворяне часто носили, чтобы скрыть свое волнение. Его глаза блуждали по комнате, затем, подыскивая нужные слова, он сказал:
— Цветы Шлафтраума… белые. И сладко пахнут. Да, они мне нравятся, но их трудно найти. Наверное, она хотела узнать, цветут ли они в этом году.
Они редко цветут? Хильдебранд наклонил голову к командиру рыцарей Центра.
— Разве вы не из Глессенмейера? Откуда вы знаете о цветке, который цветёт только в Аренсбахе?
С отстраненным взглядом в глазах Раоблут потянулся, чтобы коснуться потускневшего шрама над щекой. У Хильдебранда сложилось впечатление, что шрам как-то связан с его реакцией: выражение лица командира рыцарей напоминало человека, всё ещё оплакивающего потерю.
— Что-то вспомнил? — подсказал Хильдебранд.
— Они были любимы хозяйкой дворца, куда меня определили сразу после совершеннолетия. В одном из углов дворца была оранжерея, в которой цвели эти цветы. Даже сама хозяйка не могла сказать, когда они появились, но поколениями их бережно хранили. Однако… не прошло и пяти лет, как меня перевели на другую работу. Теперь дворец закрыт, и у него больше нет хозяйки.
«Возможно, цветы были от кандидата в аубы Аренсбаха, который женился на члене королевской семьи», — подумал Хильдебранд. Гражданская война началась ещё до его рождения, но он слышал о том, что дворцы пришлось закрыть после чистки в королевской семье. Раоблут, несомненно, имел в виду один из них.
— Теперь, отбросив мои старые воспоминания… — сказал Раоблут: — Я хотел бы выслушать ваши проблемы, принц Хильдебранд. Если вы останетесь таким, какой вы сейчас, то ваша учеба пострадает так же, как и мастерство владения клинком.
Он посмотрел в сторону Артура.
— Я не единственный, кто беспокоится о вас.
Действительно, Артур тоже выглядел обеспокоенным. Несмотря на все усилия принца сменить тему, они вернулись к тому, с чего начали. Раоблут даже в шутку обиделся, что Хильдебранд задает ему вопросы, а сам отказывается отвечать на его.
Молодой человек чувствовал себя обязанным ответить… Но что ему сказать? Он не мог сказать, что не хочет жениться в Аренсбахе, не мог сказать, что Розмайн близка к тому, чтобы стать следующим зентом, или что король собирается удочерить её. И, по понятным причинам, он не мог заявить, что считает себя наиболее подходящей кандидатурой на роль мужа Розмайн. В крайнем случае, он мог пожаловаться на изменения в учебном плане дворянской академии.
— Я надеялся получить свой штап как можно скорее, но отец изменил план занятий в дворянской академии. Это немного испортило мне настроение.
— Как можно скорее, хм?.. — повторил Раоблут, его глаза расширились. Затем он с прищуром посмотрел на Хильдебранда и насмешливо произнес. — Вы — принц. Вы можете открыть дверь в Сокровенный зал, когда пожелаете.
— Правда?! — воскликнул Хильдебранд, как раз в тот момент, когда Артур закричал, протестуя:
— Разве вы не командир рыцарей Центра?! Как вы могли такое сказать?!
Раоблут поднял руку, чтобы заставить замолчать главного слугу.
— Однако зент, должно быть, изменил учебный план ради вас, принц Хильдебранд. Вы должны признать, что ваш отец проявил сострадание.
— Что?.. — спросил Хильдебранд. Что это было? Он хотел стать кандидатом в зенты до совершеннолетия Розмайн, чтобы тогда положить конец помолвкам их обоих. Для этого ему нужно было срочно получить свой штап. Как изменение учебного плана могло быть чем-то иным, кроме как препятствием?
Раоблут осторожно объяснил:
— Мы узнали, что лучше всего сжимать свою магическую силу до максимума, прежде чем получить штап. Также нужно молиться богам, чтобы получить их божественную защиту и больше атрибутов. Вот почему учебный план был изменен, и это произошло так внезапно, потому что зент желает, чтобы вы получили самый лучший штап, какой только сможете.
Артур кивнул с облегчением.
— Принц Хильдебранд, командир рыцарей говорит правду. Пожалуйста, поймите, что король Трауквал сделал это ради вас.
Услышав слова «лучший штап», Хильдебранд задумался. Его мать сказала в разговоре между королевской семьей, что посещение малых святилищ дворянской академии и получение божественной защиты всех подчиненных богов даст человеку защиту и главных богов. Он был не слишком искусен в расшифровке текстов, поэтому в основном проводил время в архиве, перерисовывая карты различных местностей.
«Даст ли мне посещение святилищ больше атрибутов?» — задался принц вопросом. Может быть, он все-таки сможет стать следующим зентом?
— Значит ли это, что, если я получу все атрибуты с помощью молитв и сжатия магической силы, отец не помешает мне получить свой штап?..
Раоблут кивнул.
— Вам, конечно, не помешало бы сжать свою магическую силу и получить новые атрибуты вместе с зентом. Я поговорю с ним, когда придет время.
Хильдебранд ухмылялся от уха до уха: он знал по своим многолетним отношениям с Раоблутом, что командир рыцарей говорит искренне. Артур тоже улыбнулся и поблагодарил его за внимание.
— Ничего особенного, — сказал Раоблут, покачав головой и улыбнувшись. Затем он жестом подозвал стоящего рядом рыцаря, который вышел вперед и вручил Артуру коробку.
— Внутри новые учебные материалы, переданные нам Эренфестом, а именно книги и игрушки, призванные помочь в запоминании имен богов. Очевидно, они являются одной из тайных причин столь резкого роста успеваемости в герцогстве.
Эренфест теперь будет продавать их другим герцогствам, поэтому копии были предложены королевской семье. Король приказал отдать их Хильдебранду, чтобы помочь ему в учёбе, и недавно завершился их осмотр.
— Госпожа Магдалена сказала, что мы должны подождать, пока ты поступишь в дворянскую академию, прежде чем отдать их тебе, — объяснил Артур, — но нет ничего плохого в том, чтобы начать обучение раньше. Как следует воспользуйся этими материалами: знание имён богов необходимо для молитв, которые тебе понадобятся.
Затем Артур вручил принцу книгу Эренфеста. Хильдебранд уже привык к ним. Он пролистал её и увидел великолепные иллюстрации рядом с понятными объяснениями. Возможно, эти материалы помогут ему приблизиться к Розмайн.
«Я собираюсь выучить имена богов, помолиться им, получить новые атрибуты и попросить отца о штапе».
Хильдебранд был рад: наконец-то у него появился путь, по которому можно идти. После бесцельного блуждания во тьме кто-то дал ему свет.
Раоблут усмехнулся и поднялся на ноги с мечом в руке.
— А теперь, принц Хильдебранд, давайте возобновим наши тренировки и посмотрим, так ли твёрд ваш клинок, как ваш взгляд.
— Точно!
Вернув книгу Артуру, Хильдебранд взял свой меч и побежал за командиром рыцарей.
Примечания:
1. Принц-консорт — супруг правящей королевы. Такой титул, например, имел принц Филипп, муж королевы Елизаветы II.
