Это случилось в конце зимы, через несколько дней после церемонии выпуска из дворянской академии. Я всё ещё пребывала в полном недоумении, когда мой последователь пришёл за мной из общежития Древанхеля.
— Госпожа Адольфина, господин Ортвин просит о беседе. Герцогская чета также будет присутствовать.
Я участвовала в состязании герцогств и последующей церемонии выпуска в качестве невесты принца Сигизвальда и мне очень хотелось узнать больше о магическом круге, который на мгновение появился во время танца посвящения госпожи Дитлинды, а также о причине, по которой глава храма Центра провозгласил её кандидатом в зенты. Было два очевидных источника нужной мне информации: королевская семья и храм Центра, — однако помимо них был ещё и Эренфест. Госпожа Эглантина, судя по всему, вызывала госпожу Розмайн, когда сама разбиралась в происходящем.
Дело было настолько деликатным, что королевская семья решила не информировать меня, и я ожидала, что так всё и останется. Именно поэтому я попросила Ортвина связаться с Эренфестом, на случай, если он сможет сделать какое-нибудь открытие.
— Он действительно узнал что-то от господина Вильфрида?.. — спросила я, ошеломлённая.
Было уже достаточно поздно, церемония выпуска завершилась, и все готовились вернуться в свои родные герцогства. Я не ожидала, что Эренфест даже согласится на встречу, не говоря уже о том, что на ней получится что-нибудь узнать. Если бы какое-то другое герцогство пригласило кого-нибудь из Древанхеля, мы бы непременно отказались. Похоже, Ортвин установил с Эренфестом гораздо более тесную связь, чем я предполагала.
— Я немедленно отправлюсь в комнату для встреч, — сказала я.
Если глава храма был прав, и госпожа Дитлинда станет следующим зентом, нынешняя королевская семья неизбежно будет уничтожена. Это, в свою очередь, нарушит условия договора о помолвке между королем и Древанхелем, сделав его недействительным.
«В итоге, моё желание может исполниться!»
Я потратила годы, неустанно работая, чтобы стать следующим аубом Древанхеля, но зент влез и разрушил мои мечты. После гражданской войны он попытался укрепить фракцию, поддерживающую его, через брак с великим герцогством Древанхель, так что я должна была выйти замуж за одного из двух принцев.
«О, сколько раз я жалела, что не родилась дочерью первой жены!»
Герцог решил, что помолвка пойдет на пользу Древанхелю, так что моим долгом как члена герцогской семьи было подчиниться. Всё уже было решено, несмотря на то, что один из моих женихов хотел получить руку госпожи Эглантины только для того, чтобы получить трон, а второму я вообще была полностью безразлична.
Честно говоря, мне так отвратительна эта помолвка, что я бы в одиночку поддержала бы госпожу Дитлинду, которая может стать следующим зентом, если бы это помогло мне избежать брака.
— Ортвин, что сказал Эренфест? — спросила я по прибытии в комнату для встреч. Мой младший брат уже сидел там с нашими родителями.
— Сестра, если можно, — ответил он, затем протянул магический инструмент для защиты от подслушивания.
Я взяла магический инструмент и сжала его — это был разговор, который мог изменить ход моей жизни. С надеждой я посмотрела прямо в светло-карие глаза Ортвина.
— Вильфрид, как и ожидалось, поклялся хранить молчание, — сказал он. — Он не сообщил никаких подробностей, но похоже, что простое появление магического круга не делает госпожу Дитлинду следующим зентом. Это не повлияет на твой брак с принцем.
— Понятно, — сказал отец. — Молодец, Ортвин.
Мои родители вздохнули с облегчением, я же была совершенно разочарована. То, что я вообще осмелилась надеяться, причиняло ещё большую боль.
— Как жаль… — пробормотала я. — Если бы она заняла трон, это была бы прекрасная возможность отменить мою помолвку.
— Адольфина, ты все ещё об этом? Вы уже официально помолвлены.
— О, боже. Разве это не вы описали помолвку как договор между Древанхелем и зентом? Мне кажется вполне естественной идея, что если трон займёт кто-то другой, будет необходимо переделать договор или даже полностью от него отказаться.
Это был идеальный политический брак: будущий зент получал поддержку Древанхеля и в то же время обещал быть более гибким в отношении нашего герцогства. Но если что-то помешает принцу Сигизвальду занять трон, наш союз потеряет всякий смысл. Нашим приоритетом в таком случае станет налаживание отношений с новым правителем.
— Ты выходишь замуж за принца и законного наследника, о чём ещё можно просить? — вопрошал мой отец. — Я даже не могу понять причину твоего недовольства.
— Тогда позвольте мне внести ясность: я выхожу замуж за принца Сигизвальда, человека, чьё испорченное воспитание сделало его отвратительно высокомерным, человека, который смотрит на других свысока, даже не осознавая этого. Хуже того, даже простое указание на эти вопиющие недостатки будет принято за неуважение к принцу.
— Сестра!
— Адольфина, ты…
Я просто сказала правду, но Ортвин был поражен, отец потерял дар речи, а мать нахмурила брови.
— Его отношение ко мне как к невесте было далеко не идеальным, — сказала я. — Я сомневаюсь, что ситуация изменится, когда я стану его женой. Неужели вы думаете, что я буду визжать от радости только потому, что выхожу замуж за принца? Неужели вы думаете, что я настолько безрассудна? Я от всего сердца буду рада, если кто-нибудь займёт моё место.
В то время, когда госпожа Эглантина ещё не выбрала себе партнера, мой будущий муж полностью игнорировал меня, несмотря на то, что я была одной из кандидаток на помолвку. Мало что изменилось и сейчас, когда я официально стала его невестой. Принц Сигизвальд делал лишь минимум того, что от него требовалось — со мной обращались бы гораздо лучше, будь я помолвлена с кандидатом в аубы из другого герцогства.
— Не бойтесь, однако, — продолжала я. — Я понимаю своё положение и не намерена бежать от этой помолвки. Мои чувства по этому поводу не имеют никакого значения, как вы прекрасно знаете, поэтому я буду выполнять свои обязанности как член герцогской семьи. Если бы условия нашего договора были нарушены, я бы сделала всё возможное, чтобы он был аннулирован, но удача снова не на моей стороне.
На этой ноте я встала и бодро покинула комнату для встреч. Я знала, что проявила неуважение к королевской семье, но у меня не было настроения выслушивать чьи-либо жалобы по этому поводу.
***
Времена года сменились, и настала весна. До собрания герцогов оставалось ещё несколько дней, поэтому я перевозила последние вещи во дворец принца Сигизвальда и занималась подготовкой комнаты, в которой я буду жить после нашей свадьбы. Видя, как медленно обустраивается мой новый дом, я не испытывала ни восторга, ни предвкушения будущего.
— Ваша незаинтересованность ясно видна на лице, госпожа Адольфина.
— Ты, должно быть, ошибаешься, Одеркунс. По соображениям безопасности, только ограниченное число людей может войти в этот дворец, и только на ограниченное время. Я не смогу полагаться на персонал Древанхеля после моей свадьбы, а до церемонии звёздного сплетения осталось не так много времени. Я просто беспокоюсь о том, всё ли пройдет, как запланировано.
Одеркунс был служащим Центра родом из Древанхеля, который станет моим последователем после церемонии звёздного сплетения. Его младшая сестра Лизбет была моей слугой, поэтому с ним мне было комфортнее, чем с прочими дворянами Центра.
— Я не испытываю недостатка в жалобах от Лизбет, но если вы настаиваете… — ответил Одеркунс, дразняще приподняв бровь. Мне придется отругать девушку за распространение информации о моём отношении к этому браку, но было приятно узнать, что в свите, сформированной для меня в Центре, есть хотя бы один человек, который понимает, что я действительно чувствую.
— Более того… — спросила я, — какое у тебя здесь дело? Мне сказали, что меня представят моим последователем из Центра только после церемонии. Ты ведь ещё не служишь мне, не так ли? Разве это нормально, что ты в моей комнате в подобной обстановке?
— Я всего лишь гонец, — ответил он. — Принц Сигизвальд хочет видеть вас. Он сказал, что я отлично подхожу для этой задачи, поскольку «через несколько дней» я стану вашим последователем.
Тот факт, что Одеркунс и другие мои будущие последователи собирались поступить ко мне на службу после церемонии звёздного сплетения, означал, что им пришлось готовиться к переезду в свои новые покои в дополнение к обычным приготовлениям к собранию герцогов. У них не было свободного времени, и нормальный человек не стал бы обращаться со служащим, который ещё не был официально назначен ко мне, как с членом моей свиты.
«Меня крайне возмущает, что принц Сигизвальд считает себя более занятым, чем все остальные, и оправдывает свои необоснованные требования тем, что Одеркунс “всего через несколько дней” поступит ко мне на службу».
— О чём он думает, вызывая невесту в столь напряженное время, прямо перед церемонией звёздного сплетения?.. — размышляла я вслух. — Я могу только надеяться, что у него прекрасные новости — возможно, церемония отменяется или, по крайней мере, откладывается.
— Госпожа Адольфина! — воскликнула Лизбет, поджав губы.
Я вздохнула и отмахнулась от её протеста.
— Здесь все из Древанхеля. Позволь мне эту короткую возможность выговориться перед свадьбой.
Взяв несколько моих и без того занятых последователей, чтобы они сопровождали меня, я направилась на встречу с первым принцем. Принц только задерживает нашу работу. Это было в его духе — вызвать к себе без предупреждения, не извинившись и не проявив ни капли беспокойства.
«Как стоит поступить, если речь пойдет о пустяках?»
Я размышляла над этим вопросом, пока шла в гостиную, где меня ждал принц Сигизвальд, но вскоре мои опасения были развеяны. Его темно-зеленые глаза смягчились в улыбке, когда он сообщил мне крайне важные новости.
— Наэлахе родила, и мы не хотим, чтобы моя магическая сила изменилась, пока ребенок ещё так мал. Таким образом, наша супружеская жизнь на некоторое время должна быть отложена.
Это было невероятно. Я совершенно не могла подобрать слов. Шок был настолько сильным, что мой разум помутился.
«О чём вообще только думает этот принц?»
Не было ничего странного в том, что госпожа Наэлахе, вошедшая в семью раньше меня, родила. Тот факт, что её роды держались в тайне, также понятен, так как о детях широкой общественности обычно сообщали только после их крещения. Во время церемонии выпуска у неё не было никаких признаков беременности, из чего я могла заключить, что с момента родов прошло не меньше сезона. Принц не сказал, на какой именно срок придется отложить нашу «супружескую жизнь», но он точно намеревался подождать, пока его магическая сила не перестанет влиять на ребенка.
Однако это всё равно не имело смысла. После помолвки с новой девушкой любой мужчина постарался бы избежать беременности имевшейся жены, а если это невозможно, отложил бы весь брак. В конце концов, теперь не имело смысла проводить церемонию звёздного сплетения.
«Может быть, именно это он и хотел сказать? Что откладывается наша свадьба, а не только наша супружеская жизнь? Да, наверное, так и есть. Принц никогда бы не сделал чего-то столь безумного».
— Мои извинения, — сказала я. — Вы хотели сказать, что наша свадьба откладывается, но я вас неправильно поняла. Не бойтесь, Древанхель не выскажет ни слова недовольства.
Эти новости потребуют от нас значительных изменений в планах, так что было бы гораздо лучше, если бы нам сообщили об этом сразу после подтверждения беременности госпожи Наэлахе. Тогда я бы сделала всё возможное, чтобы учесть задержку.
— Я должна сообщить отцу эту срочную новость… — сказала я.
— Но ты ошибаешься, Адольфина. Внимательно слушай, что говорят другие. Мы не откладываем нашу церемонию звёздного сплетения, лишь начало нашей совместной жизни.
«Подумать только, я из кожи вон лезла, чтобы он мог выдать это за недоразумение. Я действительно должна выйти замуж за этого человека?»
Если бы эта глупость исходила от моего младшего брата Ортвина, а не от первого принца и будущего зента, я бы без колебаний отчитала его. Вся ситуация была оскорбительной и нелепой, но мне всё же удалось сдержать хмурый взгляд и вежливую улыбку.
— Скажите на милость, — сказала я, — почему бы вам не соблюсти традицию и не отложить нашу церемонию звёздного сплетения?
«Совершенно возмутительно, что он приказывает мне стать его женой, при том, что он не желает относиться ко мне подобающе. Для этого безумия должна быть действительно веская причина».
Мне и так оказывали лишь минимальную любезность, а теперь мой будущий муж заявляет, что не будет относиться ко мне как к жене даже после нашей церемонии звёздного сплетения. Как кто-то мог так жестоко унизить меня?
Даже сейчас принц Сигизвальд не замечал моего гнева и унижения; он смотрел на меня, как на наивного ребенка, и тревожно улыбался.
— Полагаю, ты не знаешь, Адольфина. После гражданской войны королевская семья страдает от нехватки магической силы. Нам нужно как можно больше членов королевской семьи и как можно скорее.
— Как это объясняет ваше решение жениться на мне, отбросив все благородные традиции? Вы ведь понимаете, что брать новую жену, если вы хотите сохранить свою магическую силу неизменной, несколько неправильно?
Меня очень беспокоило, что я вообще вынуждена терпеть этот фарс.
Принц взглянул на меня с обеспокоенным лицом, как будто не ожидал моего ответа.
— Конечно, я понимаю. Тем не менее, я смиренно прошу тебя помочь нам.
«Я искренне сомневаюсь в том, что ваша “просьба” была скромной».
Было ясно как день, что принц Сигизвальд ожидал, что, если он сообщит мне о своем решении, я беспрекословно соглашусь с ним, и не имел ни малейшего представления о том, что у людей, вынужденных подчиняться ему, есть какие-то чувства, намерения или возражения против него. Принц излучал высокомерие, порождённое воспитанием в королевской семье, и так и проживет до конца своих дней, даже не осознавая своего порока.
— Если ваши обстоятельства действительно настолько тяжелы, что наш брак нельзя отложить на год, то покажите мне хоть какое-то обоснование, — потребовала я. Нехватка магической силы, очевидно, была проблемой со времен гражданской войны, но с тех пор к королевской семье присоединились госпожа Эглантина и госпожа Наэлахе. Даже если одна из них сейчас ухаживает за новорожденным, у них должно было быть больше свободы действий, чем раньше.
Сигизвальд не пытался скрыть свою печаль.
— Ситуация действительно ужасна. Древний магический инструмент, который мы решили не снабжать, пока у нас не будет больше магической силы, разрушился.
— Разрушился?.. — повторила я. — Никогда раньше я не слышала о том, чтобы магический инструмент разрушился просто потому, что его не снабжали магической силой. Должно быть, он был схож с основанием…
По спине пробежала дрожь. Магический инструмент королевской семьи, который хранился в королевском дворце с древних времён, должен был стать важнейшей опорой для страны.
— Действительно, — сказал принц. — Сейчас мы должны исследовать каждый магический инструмент, который мы перестали снабжать, и пополнить всё, что находятся на грани разрушения. Вот почему нам требуется столько королевских особ, сколько возможно, также нам нужно заполнить дыру, оставленную Наэлахе.
«Другими словами, теперь, когда его жена не в состоянии выполнять свои королевские обязанности, он хочет, чтобы я восполнила её отсутствие».
Мое сердце заледенело. Даже в контексте политического брака можно было бы сформулировать ситуацию более деликатно. Кто согласится на и без того оскорбительную помолвку после того, как ему скажут, что он нужен лишь как источник магической силы?
— Более того, — продолжал принц Сигизвальд, — Розмайн благословит нашу церемонию звёздного сплетения в качестве главы храма. Мы обсуждали этот вопрос с Эренфестом и храмом Центра и мы не можем позволить себе отложить церемонию.
— Госпожа Розмайн — глава храма? Для меня это новость…
Смена действующего главы храма была очень важным делом — почему Древанхель не был поставлен в известность? Я спросила, что побудило его к смене, на что принц ответил беззаботно.
— Помнишь ли ты благословение, которое пролилось на Эглантину и Анастасия во время их выпуска? С тех пор мы узнали, что оно исходило от Розмайн.
Это благословение породило слухи о том, что принц Анастасий лучше подходит для того, чтобы стать следующим королем, чем принц Сигизвальд. Мне это было хорошо известно, поскольку я была свидетельницей этого. Очевидно, королевская семья попросила госпожу Розмайн стать главой храма, чтобы смыть все сомнения в том, что первый принц — лучший кандидат на правление.
«Какая нелепая идея!».
Принцу Сигизвальду не нужно было доказывать свою правоту: король уже сделал его наследником престола, и болтовня посторонних не могла этого изменить. Если бы дворяне могли столь легко отменять решения короля, я бы уже давно избежала помолвки.
— Вы решили вызвать студента из другого герцогства в качестве главы храма на церемонию звёздного сплетения?..— спросила я, поражённая. — Я против этого. Не могу представить, что госпожа Розмайн хочет быть вовлечённой в это дело, и само собой разумеется, глава центрального храма не оценит, если у него отнимут его роль. Как вы собираетесь реагировать, когда это ухудшит наши и без того деликатные отношения с центральным храмом?
— Кто знает? Анастасий предложил эту идею, поэтому он берёт на себя ответственность за всё. Я не знаю подробностей.
«Как безответственно. Ваш долг как старшего брата — наказать его и заявить, что вы не нуждаетесь в таком благословении!»
Принц Сигизвальд всегда отчаянно пытался принизить своего младшего брата и возвыситься самому. Возможно, именно принц Анастасий и предложил эту идею, но весьма вероятно, что он сделал это только из-за косвенного давления на него со стороны первого принца.
— В любом случае, таково нынешнее положение дел, — сказал принц Сигизвальд. — Церемония звёздного сплетения пройдёт по плану, но наша жизнь как супружеской пары начнется только через год.
Сказав свое слово, он встал с самодовольной ухмылкой. Это был его способ сказать мне, чтобы я уже уходила.
«Я никогда не смогу полюбить такого высокомерного человека».
— Принц Сигизвальд, я не могу одобрить проведение нашей церемонии звёздного сплетения в этом году, если вы не намерены считать меня своей женой. Позвольте нам пожениться во время следующего собрания герцогов. Я посоветуюсь с моим отцом и позже пришлю вам более официальный ответ. А пока, пожалуйста, сообщите госпоже Розмайн, что мы откладываем церемонию.
Как только он услышал моё возражение, принц Сигизвальд повернулся и посмотрел на меня, отчего его мягкие светлые волосы слегка колыхнулись. Его темно-зеленые глаза расширились от шока, когда он сказал:
— Адольфина, ты меня не слышала?..
Он сел обратно, несомненно, намереваясь повторить свой рассказ, поэтому я поднялась на ноги и пошла прочь. Не было смысла продолжать этот обмен мнениями: мой отец, ауб Древанхель, позаботится обо всём остальном. Не имеет значения, будет ли отложена помолвка — он использует эту возможность на благо нашего герцогства.
— О, я слышала каждое слово, — ответила я, направляясь к двери. — Ваши намерения игнорировать благородные обычаи, ставить собственное удобство превыше всего и лишить меня уважения, которого я заслуживаю, были переданы в полном объеме.
— Это просто… я не говорил, что никогда не буду относиться к тебе как к жене. Время придет. Просто дела в спальне будут отложены. Мне не нужно говорить тебе, что однажды тебя будут уважать как мою первую жену.
Если бы я не протестовала, принц Сигизвальд решил бы, что вопрос официально решён, и заставил бы других подчиниться ему, сказав, что он уже получил мое согласие. Возможно, такие уловки подействовали бы на женщину, воспитанную в духе повиновения мужу, но я готовилась стать герцогиней и вступить в конфликт с другими герцогами. Его предположение, что я просто прогнусь под него, только усложнит нашу совместную жизнь.
— На меня не будут смотреть свысока, как на женщину, отвергнутую мужем, — сказала я. — По крайней мере, вы лично объясните обстоятельства моим родителям и последователям. Если вы дадите понять, что задержка с выполнением наших супружеских обязанностей — это ваша вина, а не моя, я не буду совсем уж отказываться от поддержки.
Принц Сигизвальд смотрел на меня широко раскрытыми глазами, не в силах сформулировать свои дальнейшие слова. Возможно, я слишком давила на него, учитывая, что он привык, чтобы все ему подчинялись, но на кону стояла вся моя жизнь — я не прогнусь.
«Как говорится, главное — это то, как вы подготовите сцену».
***
Вот и настал день моей церемонии звёздного сплетения. Отец недовольно скривился, не желая отступать от традиций, когда принц Сигизвальд объяснил ему ситуацию, но он решил, что лучше уважить обстоятельства королевской семьи, несмотря на крайне оскорбительный характер их просьбы. Как я поняла, он выжал из первого принца более чем достаточную компенсацию за причиненные неудобства.
«Я не ожидала от своего отца ничего меньшего. Он такой же надежный, как и всегда».
Кстати, он также сказал, что теперь понимает, почему я никогда не могла полюбить принца Сигизвальда. Он по-прежнему считал, что я должна принять союз из-за его политических преимуществ, но пробормотал, что я вольна иметь свои предпочтения.
— Вот, — сказала одна из моих слуг. — Всё готово. Как прекрасно вы выглядите, госпожа Адольфина.
— Адольфина, немедленно прекрати хмуриться, — добавила моя мать. — Ты не должна допустить, чтобы твои истинные чувства стали известны. Улыбайся так ярко, чтобы любой мог подумать, что ты самая счастливая невеста на свете.
— Да, мама.
Я вышла из своей комнаты вместе с матушкой и слугами, которые подготовили меня к церемонии. Отец ждал в прихожей — он оглядел меня, а затем вздохнул.
— Ты умна и трудолюбива. Я ожидаю, что ты останешься упорной и после вступления в королевскую семью. Притворяйся послушной, когда это необходимо, и используй принца Сигизвальда на благо нашего герцогства.
— Я сделаю всё, что в моих силах.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
— Тогда давайте пойдем.
Наши дворяне осыпали меня поздравлениями и словами поддержки, когда мы покидали общежитие Древанхеля. Отец провожал меня в королевскую приемную. Нас окружало множество последователей, один из которых нёс пустой деревянный ящик.
— Принц Сигизвальд, мы прибыли, — объявила я. Он со свитой присутствовал, но других членов королевской семьи нигде не было видно. Скорее всего, они либо ждали в другом месте, либо уже направились в зал.
— Сначала смена плащей, — ответил первый принц.
Сначала моя слуга сняла плащ и брошь Древанхеля и положила их в деревянный ящик, который мы принесли. Теперь я больше не могу свободно входить в общежитие Древанхеля.
Затем один из слуг принца подошёл к нам с другой коробкой, из которой был извлечен другой плащ. Этот плащ был чёрным с обеих сторон, что идентифицировало владельца как королевскую особу. Дворяне Центра, не принадлежащие к королевской семье, носили накидки, которые были чёрными только снаружи; внутри они были цвета их родного герцогства.
Моя слуга накинула одеяние вокруг моих плеч, а затем застегнула его брошью. Изумрудно-зеленый цвет, к которому я так привыкла, сменился королевским черным.
Горе от расставания с Древанхелем и тревога от вступления в нежеланный брак охватили мое сердце, но я проглотила их и надела элегантную улыбку кандидата в аубы великого герцогства, гордящегося тем, что помолвлена с членом королевской семьи.
— А теперь давайте пройдем в зал.
Отец сделал шаг назад, затем опустился передо мной на колени. Часть меня хотела спросить его: «Что ты делаешь?», но потом я поняла — теперь, когда я надела свой чёрный плащ, я официально стала первой женой будущего короля. Вполне естественно, что ауб проявляет такое почтение, но вид моего собственного отца, стоящего передо мной на коленях, причинял мне сильный дискомфорт.
— Госпожа Адольфина, я молюсь о вашем счастье, — сказал он.
— Это радует меня, ауб Древанхель.
***
Попрощавшись с отцом и многими моими последователями, я приняла участие в церемонии звёздного сплетения и получила благословение от госпожи Розмайн. Благословение было фантастическим, не похожим ни на что, что я когда-либо видела прежде, и вселило в меня такой оптимизм, что я решила поддержать Юргеншмидт как первая жена принца Сигизвальда и член королевской семьи.
«Что касается воплощения этой решимости в жизнь, однако…»
С началом собрания герцогов я оказалась в чрезвычайно неловком положении. Несмотря на моё замужество, я не могла общаться как королевская особа, поскольку ранее не посещала мероприятий, предназначенных для королевской семьи. Мне также больше не разрешалось участвовать в собраниях Древанхеля.
В обычных обстоятельствах я бы использовала это время для отдыха и восстановления сил, пока мое тело привыкает к близости, присущей супружеской жизни, но поскольку эти мероприятия были отложены, мне не требовался такой перерыв. Мне просто приказали не покидать дворец и взяли под наблюдение.
— Они, конечно, отчаянно пытаются сохранить видимость… — сказала я.
— И кто может их винить? Внешний вид важен и для простых дворян, и для королевской семьи, — ответила Лизбет, прибираясь после завтрака. — Как вы проведёте сегодняшний день? Вы ведь новобрачная, в конце концов. Возможно, вы могли бы заняться вышиванием для своего мужа.
— Я подумаю о таких супружеских обязанностях, когда ко мне действительно будут относиться как к жене. Он женился на мне ради моей магической силы, так что, возможно, мне стоит приготовить для него лекарства восстановления или что-то подобное. Думаю, лучше заняться смешиванием сейчас, пока у меня ещё достаточно свободы действий.
Итак, я вызвала своего нового служащего Одеркунса и сообщила ему о своих намерениях.
— Это совсем не по-женски…, — сказал он в ответ.
— Ах, как похожи братья и сестры.
Одеркунс обменялся взглядом с Лизбет, которая стояла позади меня, и поднял бровь. Их возмущенные взгляды заставили меня предложить компромисс:
— Очень хорошо. Я сделаю не только лекарства восстановления, но и амулеты для моего мужа. Я полагаю, это достаточно «по-женски» для вас. Насколько я понимаю, королевским особам разрешено повторять ритуал для получения божественной защиты, а это значит, что молиться нужно как можно чаще. Амулеты с гербами богов должны быть полезны, не так ли?..
— Отличная идея.
Получив их одобрение, я переоделась в одежду для смешивания и перешла в соответствующую комнату дворца. Мои служащие принесли необходимые материалы и рецепты.
— Я не помню этот рецепт в учебной программе дворянской академии, — сказал Одеркунс.
— Это лекарство, главным образом, восполняет магическую силу, — объяснила я. — Когда госпожа Розмайн проводила ритуал посвящения в дворянской академии, мне разрешили присоединиться к нему в качестве невесты члена королевской семьи. Лекарство восстановления, которое я тогда получила, было поистине чудесным. С тех пор я работаю над тем, чтобы воссоздать его, и думаю, что уже близка к этому.
— Могу я взглянуть поближе? Если только вы не намерены сохранить это в тайне.
Некоторые рецепты были открыты миру, а другие хранились в секрете. Я намеревалась сохранить этот рецепт между собой и своими последователями, как это делала госпожа Розмайн со своим.
— Вам придется оставить это при себе, — сказала я, — но я планирую, что вы всё равно будете использовать этот рецепт. Давайте работать вместе, чтобы сделать его ещё лучше.
Я показала Одеркунсу и другим моим служащим рецепт, затем показала, как подготовить ингредиенты и вымыть инструменты.
— Госпожа Адольфина, вы собираетесь сами заниматься смешиванием?! — воскликнули служащие из других герцогств, но служащие из Древанхеля быстро встали на мою защиту.
— Ну, конечно. Древанхель известен своими исследованиями — там нет ничего необычного в том, что члены герцогской семьи занимаются смешиванием.
— Госпожа Адольфина проводит свои собственные исследования. Мы, служащие, находимся здесь, чтобы готовить лекарства восстановления и материалы для ежедневного использования. Очень важно, чтобы мы понимали, какие выводы она делает, а также какие ингредиенты и рецепты использует.
Этот обмен репликами напомнил мне, что герцогские семьи других герцогств редко занимаются смешиванием.
«Понятно… В Центре крайне важно иметь опытных последователей из родного герцогства».
Если бы не мудрые советы моих последователей, сведущих в делах как Древанхеля, так и Центра, потребовалась бы целая вечность, чтобы эти две группы поняли друг друга.
— Вы будете готовить это лекарство впервые, поэтому я проведу демонстрацию, — сказала я. — Впредь я буду ожидать, что все лекарства восстановления будут готовиться по этому рецепту.
— Между прочим, после её демонстрации ожидается, что мы не совершим ни одной ошибки при повторении рецепта.
— Одеркунс, я не мой отец, я не настолько строгая. Я прощу вам три ошибки, прежде чем потеряю терпение.
Сразу же все служащие стали серьезными. Они внимательно наблюдали за моими руками и рецептом, пока я работала; затем, когда я закончила, один из них проверил полученное лекарство.
— Моя магическая сила восстанавливается с чрезвычайно огромной скоростью, — сказал служащий, наклонив голову. — Что в этом рецепте вас не устраивает, госпожа Адольфина?
— Он пока не может сравниться с лекарствами, которые распространяла госпожа Розмайн. Возможно, вы впечатлены, но скорость восстановления при использовании её лекарств была намного выше. Интересно, какие ингредиенты она использовала…
Когда я спросила мнение Одеркунса по поводу улучшений, он на мгновение задумался.
— Хотя любое улучшение, безусловно, будет приветствоваться, скорость восстановления не особенно важна. Человек может выпить лекарство перед сном и проснуться полностью восстановленным, так что в повседневной жизни это не проблема.
Мне показалось, что он хотел сказать:
— Пожалуйста, больше не думайте об этом.
— Это, конечно, правда, — ответила я кивая. — Все, продолжайте заниматься смешиванием, пока не запомните рецепт. Я сделаю амулеты, чтобы подарить их принцу Сигизвальду. Одеркунс, помоги мне.
Дав указания своим служащим, я начала работать над амулетами. Я дала Одеркунсу инструмент для защиты от подслушивания, а затем начала рисовать магические круги, не сводя глаз со свиты.
— Мне сказали, что королевская семья переживает серьезный кризис магической силы, — сказала я. — Почему вы противитесь дальнейшему совершенствованию лекарств?
— Чем быстрее будет восполняется ваша магическая сила, тем усерднее вас заставят работать. Вам лучше использовать стандартные лекарства восстановления, чтобы иметь время для отдыха.
Поскольку наши супружеские обязанности были приостановлены, принц Сигизвальд ожидал, что я буду предлагать свою магическую силу королевской семье и выполнять административные задачи, которые когда-то были возложены на госпожу Наэлахе. Одеркунс явно беспокоился обо мне, и я решила, что лучше прислушаться к его предупреждению.
— Дела обстоят хуже, чем я могла себе представить, — пробормотала я. — Я буду совершенствовать лекарство восстановления в тайне. Оставим это в стороне, Одеркунс, какие у вас есть новости о собрании герцогов?
— Никаких. Как ваши последователи, мы заключены в этом дворце вместе с вами. Должно быть, снаружи происходит что-то, о чём они не хотят, чтобы вы знали.
— Действительно. Кто-то блокировал все мои попытки связаться с отцом и остальными. Я не ожидала, что меня вот так закроют на ключ.
Я вздохнула, затем возобновила работу над магическим кругом.
— И все же, почему я не родилась как Ортвин?
— Может быть, вы расскажете подробнее? — спросил Одеркунс, приподняв бровь, пока он раскладывал передо мной материалы, обогащенные ветром. Посмотрев на мой круг, он решил, что они мне понадобятся.
— Если бы я оказалась в одном классе с госпожой Розмайн, я полагаю, что мои студенческие дни были бы насыщенными и очень увлекательными. Кроме того, мужчинам, по крайней мере, позволено преследовать свои мечты, не так ли?..
Даже мужчины могли быть вынуждены вступить в политический брак, но вероятность того, что они окажутся обрученными и в мгновение ока отправятся в другое герцогство, была гораздо меньше. Мужчину, который неустанно трудился, чтобы стать следующим аубом, и достиг достойных этой роли высот, никогда бы не отослали из Древанхеля.
— В любом случае, какой амулет вы создаете? — спросил Одеркунст.
— Это должно ответить на твой вопрос, — ответила я, а затем нарисовала герб.
— Госпожа Адольфина, я бы попросил вас не дарить своему мужу амулет, посвященный богине разлуки Югерайзе.
— Это для моих собственных целей. Я бы никогда не представила ему такую очевидную слабость, которой он мог бы воспользоваться.
Мой амулет для принца Сигизвальда будет посвящен другому богу, хотя я всё ещё пыталась решить, какому именно. Я колебалась между богиней порядка Гебортнун, чтобы он перестал ставить собственные удобства превыше всего при принятии решений, и богом наставлений Эаваклиреном, в надежде, что он сможет улучшить свою личность в целом и действительно стать пригодным для правления.
— Я бы предпочел, чтобы вы не делали подобного амулета и для себя, — сказал Одеркунс, но я сделала вид, что не услышала его.
***
Я оставалась в изоляции до конца собрания герцогов. Только в последний день мне разрешили покинуть дворец, и то лишь для того, чтобы попрощаться и понаблюдать за ритуалом посвящения, который, судя по всему, было решено провести. Я спросила, зачем вообще нужен этот ритуал, но другие члены королевской семьи лишь улыбнулись и сказали, что объяснят всё позже. Меня заставили участвовать — и снова я оказалась совершенно неподготовленной.
Последние несколько минут собрания я провела в ужасе, не в силах поверить в слухи, которые вокруг ходили. Никогда в жизни я не думала, что будет так трудно улыбаться и делать вид, что я ничего не замечаю.
— Принц Сигизвальд, я требую ответов, — сказала я.
Мои служащие тоже были потрясены и уже занялись сбором информации. Я же, однако, отправилась прямо к источнику.
— Ах, как вовремя. Я как раз собирался рассказать вам о наших решениях.
Меня отвели в отдельную комнату, где я обнаружила, что вторая жена принца, леди Наэлахе, уже там. Она лучезарно улыбалась, но я просто не могла найти с ней общий язык. Наш образ жизни, наши взгляды на вещи и цели, к которым мы стремились, были совершенно несовместимы.
— Король удочерит Розмайн, чтобы она могла получить для нас Грутрисхайт, — сообщил мне принц Сигизвальд. — Я возьму её в третьи жены, когда она достигнет совершеннолетия.
«Что за чушь он говорит на этот раз?»
— Мои извинения, но не могли бы вы рассказать подробнее? Как это произошло?
— Пока ты неспешно отдыхала в моём дворце, на собрании герцогств возникли большие трудности.
Было почти комично слышать такие слова от человека, который расставил вокруг дворца охрану, чтобы не дать мне уйти. Вместо того чтобы заставить меня «отдыхать», я бы хотела, чтобы меня включили в этот нелепый план. Вместо этого я узнала о нем только постфактум.
«У меня просто нет ресурсов и людей, которые мне нужны. Я нахожусь в крайне невыгодном положении».
— Принц Сигизвальд, позвольте мне подтвердить кое-что: я должна считать, что вы относитесь ко мне с уважением как к жене, делая такие вещи?
— О? Я считал очевидным, что как будущий зент я должен быть связан с любым, кто может получить Грутрисхайт. Моё царствование — основа нашего договора с Древанхелем, ты знаешь. Но, конечно, если бы ты, моя первая жена, смогла получить его для меня, это было бы идеально.
«Другими словами, “не жалуйся, если не можешь достать мне Грутрисхайт”. Неужели вы не понимаете, что, как следующий правитель Юргеншмидта, вы должны получить его сами и своей властью?»
Получение госпожой Розмайн Грутрисхайта, очевидного символа власти, сделало бы следующим зентом её, а не принца Сигизвальда. Не стыдно ли ему при одной мысли о том, чтобы взять её в качестве третьей жены ради становления королем?
— В любом случае, — сказал он, — этот вопрос уже решен.
— Нет ничего важнее, чем сделать принца Сигизвальда следующим зентом, — добавила госпожа Наэлахе, всё так же задорно улыбаясь. — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь.
Можно было догадаться, что она заботится только о сохранении своего нынешнего образа жизни.
— Я полагаю, что госпожа Розмайн и ауб Эренфест согласились? — спросила я.
— У них были разные условия, но нам удалось прийти к полюбовному соглашению. Этот опыт научил меня тому, что Анастасий был совершенно прав: из-за того, что Розмайн была воспитана в храме, с ней практически невозможно общаться. Переговоры были крайне утомительны. У неё нет ни капли здравого смысла.
«У нее явно должно быть больше здравого смысла, чем у вас, и с ней должно быть легче общаться».
Принц Сигизвальд покачал головой и пожал плечами, ища согласия, но его слова так раздражали меня, что я ответила лишь холодным взглядом.
— Должно быть, было очень неприятно иметь дело с таким странным ребенком, — сказала госпожа Наэлахе, придя на помощь принцу.
Я могу предположить, что его опыт не шёл ни в какое сравнение с тем, через что прошла госпожа Розмайн, вынужденная терпеть попытки королевской семьи запугать её и заставить подчиниться.
— Мы должны провести следующий год, готовясь принять её как приемную дочь короля, — объяснил принц Сигизвальд. — Я был бы признателен тебе за помощь, Адольфина, но, возможно, тебе это покажется слишком трудным. Ведь ты только совсем недавно вошла в королевскую семью.
«Насколько скуден ваш здравый смысл? Проблема не в том, насколько сложна задача, а в том, что вы вообще пытаетесь переложить её на меня. Как вы этого не понимаете»?
Меня охватило желание поговорить с воспитателем первого принца по поводу его очевидной неспособности выполнять свою работу, но я быстро подавила эту мысль.
— Госпожу Розмайн удочеряете не вы, а зент. Подготовка к её вступлению в королевскую семью должна, таким образом, лечь на плечи его первой жены. Если вы не собираетесь жениться на ней сразу же, не создаст ли это неверное впечатление, когда вы будете приветствовать её?
— Да, она войдет в королевскую семью как приемная дочь короля, но мы должны сделать так, чтобы общественность считала, что мы принимаем её как мою третью жену. Анастасий гораздо ближе к Розмайн, чем я, и мы не хотим, чтобы дворяне страны решили, что он женится на ней, когда она достигнет совершеннолетия.
Другими словами, он не хотел, чтобы принц Анастасий забрал госпожу Розмайн у него, как он забрал госпожу Эглантину. Несомненно, он действовал под влиянием сильного импульса, чтобы удержать в сфере своей власти ту, кто получит Грутрисхайт.
«Хм… Похоже, что договорённость о браке госпожи Розмайн с принцем Сигизвальдом остается не более чем устным соглашением».
Если бы на то была воля зента, то принцу Сигизвальду не нужно было бы считать своего брата врагом. Моё сердце болело за госпожу Розмайн: как и я, она была подвержена прихоти высокомерия первого принца. Я не могла отделаться от ощущения, что между нами существует негласное товарищество.
«Если она войдет в королевскую семью… возможно, мы могли бы вместе заняться исследованиями».
Это немного подняло моё настроение. По крайней мере, я обеспечила бы госпоже Розмайн жизнь в относительном комфорте, пока она не достигнет совершеннолетия и не будет вынуждена переехать во дворец принца Сигизвальда.
— Я не против оказать свою помощь, — сказала я, — но как приёмная дочь, разве она не должна получить свой собственный дворец? Интересно, какой именно? Те, что в Центре, все уже заняты, не так ли?..
— Мы планируем подарить ей дворец на территории дворянской академии. Раоблуту только что передали ключ, чтобы он мог исследовать его. В процессе здание будет обставлено, очищено и так далее. Подготовка не займет столько же времени, сколько подготовка обычного дворца. К тому же, этот дворец близок к библиотеке, которую так любит госпожа Розмайн.
«Разве библиотека дворянской академии не закрывается после собрания герцогов? Они намерены держать её открытой круглый год ради неё?»
В любом случае, принц Сигизвальд, похоже, довольно сильно вложился в госпожу Розмайн, раз верил, что она может получить Грутрисхайт. Из-за разницы в его отношении ко мне и к ней мне захотелось вздохнуть, но я снова подавила своё недовольство.
Принц продолжил:
— Я ожидаю, что следующий год будет весьма тяжёлым, но удочерение Розмайн должно облегчить бремя для всех нас. По крайней мере, она станет отличным источником магической силы.
Он был так последовательно эгоцентричен, что у меня начала болеть голова. Я сжала только что сделанный амулет и, не раздумывая ни секунды, начала вливать в него свою магическую силу.
О Югерайзе, богиня разлуки, молю тебя! Опусти свой божественный инструмент и разорви нечистые узы, которые так связывают меня!
