— Что ж, Соланж, я оставляю тебя на сегодня. До завтра, да взойдёт Богиня Света.
— Хорошо, Гортензия, береги себя. Да взойдёт Богиня Света.
Попрощавшись с Соланж, я направилась к центральному зданию. Теперь, когда студенты вернулись в свои герцогства, я буду возвращаться домой на ночь, а не пользоваться общежитием в библиотеке.
В это время года я занималась упорядочиванием материалов в архивах с ограниченным доступом¹ и восстановлением повреждённых книг: во время учёбы библиотека была слишком забита, чтобы мы могли выделить на это время. Недостатка в работе не было: Шварц и Вайс так долго бездействовали, что многие разделы библиотеки оказались заброшены. Кроме того, планировалось, что во время собрания герцогов королевская семья и члены библиотечного комитета начнут просматривать документы в подземном архиве, и нам нужно было подготовиться к этому.
Я вызвалась работать библиотекарем только по просьбе мужа, но теперь я любила свою работу и гордилась ею.
— Я вернулась, — объявила я своему главному слуге, как всегда делала по возвращении домой. Но приветствовать меня вышел господин Раоблут. Я не могла вспомнить, когда он в последний раз встречал меня дома, если вообще встречал; как командир рыцарей Центра, он чаще всего был на работе.
— О боже, господин Раоблут. Всё ли в порядке?
— Есть кое-что, о чем я хочу спросить тебя наедине, — сказал он. — Приходи ко мне в комнату перед ужином.
Не так часто муж хотел поговорить со мной сразу после возвращения. Я могла только гадать, что стало причиной всего этого. Я направилась в свою комнату, чтобы переодеться, а затем поспешила к мужу.
— Слуги, освободите комнату, — сказал он. — Гортензия, возьми это.
Я сглотнула — мы были дома, поэтому его решение выгнать из комнаты слуг и использовать магические инструменты для защиты от подслушивания указывало на серьёзность ситуации. Должно быть, случилось что-то очень тревожное.
— Древний магический инструмент во дворце — тот, который мы перестали снабжать после гражданской войны, поскольку он оказался ненужным, полностью разрушился.
— Магический инструмент разрушился просто потому, что у него закончилась магическая сила? Это…
Если перестать снабжать магический инструмент, предназначенный для освещения комнаты, свет просто погаснет. Я никогда не слышала, чтобы магический инструмент разрушился из-за отсутствия маны.
— Похоже, что магические инструменты для защиты зданий, созданные исключительно из магии и похожие на основания, разрушаются, когда в них заканчивается магическая сила, — объяснил мой муж.
— Какой ужас! — воскликнула я. — Вы хотите сказать, что здание тоже рухнуло?!
— Это так. Маленькая башня, используемая как кладовая, рассыпалась до белого песка. Весь дворец впал в панику. Служащие сейчас проверяют все оставшиеся здания, чтобы выяснить, может ли их постигнуть та же участь, а королевская семья снабжает магической силой все инструменты, которые могут разрушиться.
Господин Раоблут говорил крайне буднично, отчего казалось, что никакой паники не было, но разрушение одной из башен дворца было чрезвычайно значимым событием.
Он продолжил:
— Король объявил, что магические инструменты в библиотеке дворянской академии также должны быть проверены. Теперь, когда мы знаем, что её архив содержит ценные документы, мы не можем допустить уничтожения библиотеки. Не могла бы ты заняться этим? Проверку необходимо закончить до окончания собрания герцогов. Если нужно, оставайся в общежитии библиотеки. На собрании королевская семья наполнит магической силой все инструменты, способные разрушиться.
— О, мне не нужно там оставаться. Библиотека дворянской академии будет в полном порядке. Я исследовала магические инструменты там вместе с Раймундом по просьбе госпожи Розмайн. Эквивалент основания был в опасности, но госпожа Розмайн пополнила его, используя магическую силу, оставшуюся после ритуала посвящения. Вы можете сообщить об этом зенту.
Я надеялась развеять опасения господина Раоблута, но его брови нахмурились ещё сильнее.
— Насколько я понимаю, магические инструменты, подобные основанию, требуют магической силы королевской семьи. Ах, но я полагаю, королевская семья участвовала в ритуале посвящения. Значит, часть переданной тогда магической силы принадлежала им?..
Я отчаянно пыталась самостоятельно наполнить магической силой инструмент, защищающий библиотеку, но впала в панику, когда мои усилия не помогли изменить его цвет. Неужели проблема была в том, что я не принадлежу к королевской семье, а не в размере моего подношения?
Пока я размышляла о магических инструментах библиотеки, господин Раоблут поднял бровь, будто осознав что-то.
— Гортензия… Библиотекари ведь считаются также и служащими, верно? Могу ли я предположить, что вы имеете право посещать здание служащих?
— Хм? О, да. Не думаю, что кто-то посчитает странным, если я войду туда.
Честно говоря, я сомневалась, что кто-то вообще заметит моё появление. Преподаватели курса служащих, которые оставались в дворянской академии в это время года, а не возвращались в Центр, были слишком увлечены своими исследованиями, чтобы обращать внимание на что-либо ещё.
— В таком случае, приношу свои извинения, но я бы попросил тебя помимо библиотеки и общежития библиотеки проверить здание служащих. Учителя рыцарского курса и курса слуг быстро реагируют на приказы, но служащие, оставшиеся в дворянской академии, будут заниматься только своими исследованиями, сколько им не приказывай.
Я скованно улыбнулась и кивнула: у него были веские причины для беспокойства. Если сказать служащим, что их посетит королевская семья и что им необходимо до собрания герцогов проверить магические инструменты, они отложат это до начала собрания и займутся проверкой только перед самым визитом королевских особ.
— Во время собрания герцогов королевская семья намерена отправиться в подземный архив, — сообщил мне господин Раоблут. — Я уверен, что тебе нужно подготовиться, поэтому я вынужден попросить тебя остаться до этого времени в общежитии библиотеки.
— Ясно. Я приму это как приказ зента.
***
На следующий день после беседы с господином Раоблутом я готовилась вернуться в общежитие библиотеки. Мне предстояло остаться там до собрания герцогов, но благодаря помощи Раймунда я уже проверила, сколько в каждом инструменте библиотеки осталось магической силы и с какой скоростью она расходуется. Тем более, в каждом здании есть лишь один магический инструмент, подобный основанию.
Подготовка к собранию герцогов тоже не составляла особого труда. Нужно было привести в порядок зону отдыха за пределами архива, посоветоваться с Соланж о том, как далеко внутрь общежития библиотеки разрешается заходить слугам, готовящим обед и чай, а затем найти место для отдыха свиты, которая прибудет с королевской семьёй и членами библиотечного комитета. Мы, библиотекари, не могли сами войти в архив, поэтому пришлось оставить это Шварцу и Вайсу.
— Полагаю, это дает мне больше времени на ремонт книг, и мне нравится, что не нужно долго добираться до работы, но… если честно, работы не так много, чтобы оправдать проживание в общежитии.
Жизнь в общежитии означала, что я могла взять с собой только одну слугу, так как даже учителя были ограничены в этом отношении. Я выбрала Дильмиру, и у нас было более чем достаточно багажа.
— Как вы думаете, может ли господин Раоблут пригласить в дом другую женщину, пока вы отсутствуете? — спросила она.
— Ты опять об этом? Неужели ты забыла, как долго мы были мужем и женой?
Дильмира служила мне ещё во времена, когда я не была замужем за господином Раоблутом. Мы были ровесниками и близкими друзьями. Самой необычной её чертой было давнее презрение к моему мужу и его главному слуге. Сколько бы лет ни прошло, её странное недовольство оставалось неизменным.
Сразу после свадьбы с господином Раоблутом его главный слуга подошел ко мне и прямо сказал: «Тебе не помешает знать, что у моего господина есть та, кого он не может забыть». Его слова не стали неожиданностью, но они мало что для меня значили: я не искала любви.
Дильмира, с другой стороны, всё ещё была разгневана этим.
— Как можно говорить такие вещи невесте, впервые посещающей свой новый дом! — прорычала она, не менее разъярённая, чем тогда, когда стала свидетельницей этого. — Когда придет время мне подниматься по высокой лестнице, я обращусь с жалобой к богам!
— И я уверена, что они, как и я, найдут твою мстительность крайне тревожной.
Мы переместились в дворянскую академию через магический круг в королевском дворце, а затем начали идти от центрального здания к общежитию библиотеки. По пути нам попалась группа рыцарей центрального ордена. Во главе их стоял Лоялитет, заместитель командира.
— О, боже. Господин Лоялитет.
— Госпожа Гортензия. Прошло так много времени. Я… слышал, что вас назначили в библиотеку дворянской академии, но что привело вас сюда с багажом и слугой?
— По королевскому приказу я буду жить в общежитии библиотеки до собрания герцогов. Я должна проверить некоторые магические инструменты.
Он кивнул, сразу поняв меня.
— Ах да, командир как раз возвращался домой, чтобы сообщить вам об этом. Мы сами очень заняты: помимо всех происшествий, с которыми нам приходится иметь дело в эти дни, теперь, без вас, командиру больше некому помочь с бумажной работой, — Лоялитет пожал плечами и добавил: — Он всегда по возможности откладывает её.
На моих губах заиграла улыбка.
— Я желаю вам всего наилучшего, — сказала я.
Я вышла замуж за господина Раоблута после того, как потеряла и своего господина, и свою жизнь в качестве последователя. К тому времени я была уже слишком стара, чтобы рожать детей, и мне оставалось только помогать мужу с бумажной работой и заниматься смешиванием, создавая лекарства восстановления и магические инструменты.
— И что привело вас сюда? — спросила я. — Редко можно увидеть всех вас в дворянской академии.
— Мы пересматриваем меры безопасности в преддверии собрания герцогов. По сравнению с прошлым годом, когда нам пришлось держать под прицелом общежитие бывшего Веркштока, стало меньше работы, но… как вы, возможно, знаете, госпожа Розмайн в этом году будет проводить церемонию звёздного сплетения в качестве главы храма. Мы должны пересмотреть наши планы с учётом этого и проработать детали с храмом Центра.
Глава храма Центра был в ярости от сложившейся ситуации, особенно из-за того, что главный священник Центра хотел навсегда заменить его кандидатом в аубы с большим количеством магической силы ради возрождения древних церемоний. Таким образом, храм Центра разделился на две фракции: тех, кто поддерживал главу храма, отказываясь позволять дворянам красть у них последние обязанности; и тех, кто поддерживал главного священника, который был полон решимости использовать дворян ради возрождения древних ритуалов и возвращения храму былой славы.
— Госпожа Розмайн приедет на собрание герцогов, чтобы исполнять обязанности главы храма? — повторила я. — О боги. Это новость для меня.
Я знала, что она приедет расшифровывать и переводить документы в подземном архиве, но о её планах провести церемонию звёздного сплетения я услышала впервые.
— Её попросила королевская семья, как мне сказали. Они хотят, чтобы принц Сигизвальд получил истинное благословение во время своего звёздного сплетения, поскольку он должен стать следующим королём. Приспособиться к такому внезапному повороту событий было нелегко.
— Подождите, — вмешался один из рыцарей. — Я думал, госпожа Розмайн потребовала стать главой храма, чтобы показать храму Центра, как выглядит настоящее благословение.
— Что?! Кто тебе это сказал?! — крикнул другой рыцарь. — Её единственная просьба заключалась в том, чтобы королевская семья получила согласие храма Центра и усилила охрану мероприятия. В конце концов, это меньшее, что они могли сделать.
— Не кажется ли вам самонадеянным, что она предъявила требования к королевской семье?
— Да ладно. Очевидно, что прибытие госпожи Розмайн вызовет определенный переполох. Любой на её месте обратился бы с такой же просьбой.
Я некоторое время смотрела на ссорящихся рыцарей, а затем сказала:
— Похоже, что даже рыцарский орден Центра испытывает проблемы со сбором информации. У вас нет единства ни во мнениях, ни в фактах.
Информация, передаваемая ордену, должна быть стандартизирована, чтобы они могли без колебаний подчиняться воле зента. Прочие слухи не должны иметь значения — рыцарскому ордену в приоритет следует ставить мнение трона.
— Рыцарский орден сейчас находится в некотором смятении, — пояснил господин Лоялитет.
Я не была посвящена в детали, но до меня дошли слухи, что несколько рыцарей Центра сбежали зимой.
— В последнее время всё чаще даже командир действует в одиночку, исполняя, как я полагаю, личные приказы зента, — добавил заместитель командира. — Он хотел сам провести предварительное расследование в том дворце, и лишь немногие из нас были проинформированы о его плане вернуться домой, чтобы передать вам волю зента.
— О, боги… Я понимаю необходимость сохранения секретности, но как можно ожидать спокойствия от вас, рыцарей, когда ваш командир ведёт себя подобным образом?..
Казалось, во всём рыцарском ордене Центра бушевало взаимное недоверие.
— Госпожа Гортензия, возможно, вам следует быть бдительнее, оставаясь в академии на столь длительный срок, — сказал один из рыцарей. — Командир может привести домой другую женщину.
— Вы тоже так считаете?! — воскликнула не я, а моя слуга Дильмира.
Рыцарь замер.
— Э, мои извинения. Я говорил в шутку…
— Но вы бы не сказали этого без веских причин. Разве я не права? — потребовала она, заставив всех рыцарей отступить назад.
— Гм, госпожа Гортензия… — сказал господин Лоялитет, — что-то произошло между вами и командиром?
— Пара неосторожных слов были сказаны более десяти лет назад, после того, как мы поженились. Вот и всё. С тех пор Дильмира такая.
Заместитель командира подавил смех, прочистив горло, затем повернулся к моей слуге.
— Не бойтесь. Не о чем беспокоиться. Господин Раоблут — верный муж.
Господин Лоялитет продолжил объяснять, что примерно в это же время в прошлом году стая магических зверей появилась, когда орден исследовал бывший Веркшток. Рыцари участвовали в их уничтожении.
— Нам нужно было сразиться, чтобы продвинуться в нашем расследовании, — сказал он, — но, ну… есть такие рыцари, которым после столь жестокого боя требуется женский комфорт. Первая жена ауба Аренсбаха сообщила нам, что цветы Шлафтраума в этом году расцвели великолепно, а затем отвела нас в уединённое место. В то время, как рыцари выбирали себе женщин, господин Раоблут указал на вазу, наполненную белыми цветами. Он сказал, что красота этих цветов поразила его, и что он хотел бы получить их.
— Думаю, мы все согласны, что господин Раоблут никогда бы просто так не заинтересовался цветами, — огрызнулась Дильмира, явно настроенная скептически. — Неужели они действительно понравились ему?
Рыцари еле сдерживались, стараясь не разразиться смехом. Один только господин Лоялитет, сохраняя абсолютно невозмутимое лицо, сказал:
— Скорее всего. Мне показалось, эти цветы вызвали у него ностальгию.
Заместитель командира определенно умеет оставаться спокойным.
Я сделала паузу.
— Тем не менее, я не помню, чтобы господин Раоблут приносил домой белые цветы. А ты, Дильмира?
Цветы явно должны были бы выделяться, но никто из нас их не заметил.
— Может быть, он не решился принести домой цветы из другого места? — предположил господин Лоялитет.
— Подумать только, он был способен на такие размышления…
— Если они стояли в вазе, это были срезанные цветы, не так ли? — сказала Дильмира. — Наверное, они просто завяли. Госпожа Гортензия, я уверена, вас пытаются ввести в заблуждение.
Я чуть было не захихикала, но сумела сдержаться.
Господин Лоялитет покачал головой с виноватой улыбкой.
— Верьте во что хотите, но командир верен своей жене. Даю вам слово. Госпожа Гортензия, я прослежу, чтобы рыцари больше не говорили лишнего.
Заставив рыцарей извиниться, заместитель командира удалился, явно желая поскорее расстаться с Дильмирой. Мы продолжили наш путь в библиотеку, но она выглядела совершенно неубеждённой.
***
Как и ожидалось, осмотр магических инструментов в библиотеке и здании служащих не занял много времени. Я записала местонахождения всех магических инструментов, служащих аналогом основания, и запас магической силы в них, отправила отчёт с этими сведениями, а затем занялась сохранением и восстановлением документов из второго архива с ограниченным доступом.
— Соланж, эти документы часто одалживают, — сказала я. — Что скажете, если мы перенесем их в читальный зал?
— Прекрасное предложение. Конечно, не стоит зря тратить время на то, чтобы отпирать дверь каждый раз, когда кто-то хочет их одолжить.
Мы попросили Шварца и Вайса изменить запись о местоположении документов, а затем расставили их на полках в читальном зале.
— Несколько лет назад я бы никогда не подумала, что так много учителей однажды вернутся к старым планам уроков, — размышляла вслух Соланж. — Может быть, учитель Фраулерм повлияла на них?
— Возможность наконец использовать учебные планы казнённых учителей говорит о том, насколько в Юргеншмидте стало спокойно, — ответила я.
Я действительно верила в свои слова, но уже утерянные документы никогда не вернутся. Архив сейчас был гораздо более пустым, чем во времена моей учёбы в дворянской академии.
— Посетитель. Прибыть.
— Посетитель. Сопровождать.
Два шмила внезапно заговорили. Только преподаватели курса служащих приходили в библиотеку в это время — кто из них пришел сейчас? Они часто предъявляли необоснованные требования к Соланж, которая была всего лишь средней дворянкой, поэтому я решила пойти к ним.
— Я поприветствую их в вестибюле, — сказала я. — Соланж, продолжай свою работу здесь.
Я покинула читальный зал и открыла дверь в вестибюль. После краткого ожидания появилась группа в черных плащах. Но это были не учителя.
— О, принц Анастасий. Что привело вас сюда? — спросила я, ошеломленная его неожиданным появлением. Он не подал никакого уведомления и был лишь с небольшой группой последователей, что наводило на мысль о тайном визите.
— Может быть, вы здесь, чтобы снабдить магической силой здание служащих?
Принц покачал головой.
— Нет, есть кое-что срочное, и я хотел бы, чтобы вы расследовали это. Есть ли у вас место, где мы могли бы поговорить наедине?
— В таком случае кабинет подойдет лучше, чем читальный зал.
Я провела их внутрь, и в этот момент принц Анастасий заставил своих последователей отойти и дал мне в руки магический инструмент для защиты от подслушивания. Он не хотел, чтобы даже его собственная свита слышала нас, так что я, по понятным причинам, занервничала.
— Я не хочу вмешивать в это дело рыцарский орден, — сказал он. — Я знаю, что ваш муж был причиной того, что вы стали библиотекарем, но сначала я должен попросить вас подписать вот это.
Он положил передо мной два магических договора: один — декларацию моей верности королю, а другой — клятву хранить тайну. Как тревожно.
— Боюсь, что я не могу подписать договор, требующий поклясться в верности королю.
— Ты не можешь?! — рявкнул принц Анастасий, широко раскрыв глаза, в его голосе смешались удивление и гнев. — Гортензия!..
— Когда я стала библиотекарем и хранителем знаний, я поклялась повиноваться Местионоре, богине мудрости. Клятва верности другому, даже зенту, нарушит наш договор. У меня нет намерения действовать против королевской семьи… но я не могу подписать этот договор.
— Что значит «хранитель знаний»?..
Я сделала всё возможное, чтобы объяснить.
— Таким образом, — заключила я, — я стала хранителем знаний, чтобы получить ключ к подземному архиву и помочь королевской семье в приобретении Грутрисхайта. Неужели моя преданность всё ещё не очевидна? Прикажете ли вы казнить меня, как казнили библиотекарей после чистки во время гражданской войны?..
Далее я отметила, что казнённые библиотекари также были хранителями знаний, что не позволило им подписать магические договоры, чтобы доказать свою верность зенту.
Принц Анастасий в шоке уставился на меня.
— Этого я не знал… Я содрогаюсь от нашей собственной безжалостности.
— Библиотекари, о которых идет речь, были из бывшего Веркштока, поэтому их быстро сочли угрозой, когда они отказались присягнуть на верность королю Трауквалу. Я из Классенбурга, и моим господином был покойный принц Вальдифрид, так что я имею некоторое представление о затруднительном положении королевской семьи в те времена.
Было время, когда королевская семья сталкивалась с одним предательством за другим, до такой степени, что уже не могла доверять никому из окружающих. Обстоятельства требовали особой осторожности по отношению к представителям вражеских герцогств, и было разумно опасаться тех, кто не мог даже подписать договор о верности.
— В любом случае, — продолжала я, — несмотря на то, что именно ваша семья отдала приказ о чистке, в то время вы были ещё ребёнком, ещё даже не прошедшим церемонию крещения. Хотя важно помнить о прошлом, вина за те смерти не лежит на ваших плечах. Но вы несёте ответственность за то, что произойдёт дальше.
Принц Анастасий пристально посмотрел на договор. Для большинства поклясться в верности королю было просто, поэтому он, вероятно, впервые столкнулся с проблемой. Было ясно как день, что сейчас он ломает голову, как поступить с тем, кто послушен, но не может этого доказать.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
— Принц Анастасий, хотя я не могу подписать ваш договор о верности, я могу, по крайней мере, подписать этот обет молчания.
— Тогда хорошо.
Как только договор был подписан, принц Анастасий рассказал мне, что рыцари центрального ордена прервали диттер в дворянской академии, а также втянули в него студентов из низших и средних герцогств. Подозревали, что в этом замешано растение, известное как трук.
— Опасное растение, которое источает сладкий запах, если его высушить и сжечь, и которое вызывает галлюцинации, опьянение и помутнение воспоминания?..
— Да, — сказал принц. — Это то, что сказал нам Эренфест, но мы не можем действовать только на основании их слов. Если мы выдвинем наше обвинение без доказательств, некоторые скажут, что Эренфест сам организовал это, чтобы выступить против рыцарского ордена Центра. Отец приказал мне получить необходимые нам доказательства в полной тайне.
Многие относились к Эренфесту с враждебностью и подозрением, но никто в большей степени, чем мой муж, господин Раоблут. Он послал меня в библиотеку, чтобы выяснить намерения этого герцогства.
Принц Анастасий продолжил:
— Мы проверили дворцовую библиотеку в поисках информации об этом растении, но не нашли ни одного упоминания. Однако один служащий старше пятидесяти лет вспомнил, что один учитель гербологии рассказывал ему о труке на занятиях. Этот учитель ушёл на пенсию до того, как служащий окончил университет. Когда я спросил об этом у одного из дворцовых библиотекарей, они ответили, что в библиотеке дворянской академии, скорее всего, есть документы, относящиеся к исследованиям этого учителя.
Библиотекарь был прав: гораздо вероятнее, что учебные материалы учителя хранятся в дворянской академии, а не в дворцовой библиотеке. Тем не менее, было удивительно, что в последней не было ни одного упоминания о растении, которое они искали — трук, судя по всему, действительно редкий.
— Можно найти материалы по курсу, зная учителя, — сказала я. — Если нам повезёт и окажется, что ученики этого герболога сохранили его документы, то мы увидим даже имена служащих, которые посещали его курс. Я не думаю, что многие посещали занятия по редким травам, но наверняка такие были.
— Понятно, — сказал принц Анастасий.
Он, похоже, надеялся, а этого делать было нельзя: я не хотела, чтобы он разочаровался.
— Однако, — продолжила я, — в зависимости от того, где они родились, существует высокая вероятность того, что учитель и его ученики были казнены, а документы утеряны. Особенно учитывая, что в дворцовой библиотеке нет никаких связанных материалов. Я обыщу всё, включая учебные пособия, оставленные студентами других герцогств, но нет никакой гарантии, что я найду то, что вы ищете.
По словам Соланж, казнённые высшие дворяне посвятили свои последние минуты жизни сохранению как можно большего количества документов, но кое-что, конечно было упущено. Не все материалы попали в третий закрытый архив.
— Просто сделай всё, что в твоих силах. Мы рассчитываем на тебя.
***
После прощания с принцем Анастасием я начала поиск учителя гербологии с помощью Шварца и Вайса. Поскольку я уже знала поколение, в котором он вышел на пенсию, найти человека, которого мы искали, было крайне просто, как и узнать имя ученика, унаследовавшего его труды.
Но мои худшие предположения оказались верными. Ученик уже был казнён.
Затем я просмотрела все документы по гербологии в читальном зале и во втором архиве, надеясь найти работы кого-нибудь, кто продолжил исследования учителя. Оказалось, что нет. На самом деле, новый план занятий не включал ничего от своего предшественника; в нём было очень мало описаний редких трав, вместо этого исследования были посвящены тому, как выращивать специальные травы каждого герцогства на землях, не предназначенных для этого.
— Я могу только надеяться на успех в третьем закрытом архиве.. — сказала себе я, направляясь туда вместе со Шварцем и Вайсом. Этот архив содержал документы исследований казнённых по политическим причинам.
Я снова просмотрела документы со Шварцем и Вайсом, но ни один из них не принадлежал тому учителю. Не было найдено никаких записей о труке.
— Хм… Если растение настолько редкое, что если оно было известно под другим названием?
Я изменила свой подход, на этот раз я искала записи о чем-либо, что производило подобные эффекты.
— Гортензия, здесь, — сказал Вайс, протягивая документ — точнее, дневник двухсотлетней давности. В нем описывалось лекарство, которое, казалось, подходило под все требования и чаще всего использовалось женщинами определенного положения. Одним из перечисленных ингредиентов был «цветок Шлафтраума», и это всё.
«”Цветы Шлафтраума”? Разве не о них упоминали рыцари, говоря об Аренсбахе?»
Я снова повторила поиск, но других упоминаний о том, что цветы Шлафтраума использовались в качестве ингредиента для лекарства, не было.
«Подумать только, это всё, что осталось… Сколько ценных документов было потеряно во время чистки?»
***
Как только моё расследование закончилось, я отправила сообщение принцу Анастасию, а затем стала размышлять о состоянии своего дома. Будучи командиром рыцарского ордена, мой муж редко бывал там, я и сама буду отсутствовать дома до окончания собрания герцогов, так что я задумалась, не трудно ли нашим слугам оберегать дом в одиночку.
— Я понимаю ваше беспокойство, — сказала Дильмира. — Мне тоже не хочется оставлять что-либо в руках этого главного слуги.
— Сколько раз я просила тебя не говорить о нём в таком тоне?..
— Вы не можете рассчитывать на то, что он расскажет вам, если господин Раоблут приведёт в ваш дом другую женщину, госпожа Гортензия.
Внезапно в её глазах появился весёлый блеск.
— Знаете… Это возможность. Вы можете вернуться домой под видом того, что что-то забыли.
Она была права, что главный слуга господина Раоблута отдаст предпочтение своему господину, а не мне, но в этом не было ничего странного, учитывая длительность их отношений.
«Кроме того, Дильмира точно так же относится ко мне».
— Я не вижу причин для этого. Иди одна, если тебе так нужно. Ты уже изрядно устала от жизни в общежитии, не так ли? Я дам тебе один день отпуска, чтобы пополнить запасы мыла и косметики.
Отправив Дильмиру домой по делам, я провела день её отсутствия, работая в читальном зале библиотеки.
***
— С возвращением, Дильмира, — сказала я, когда она вернулась. — В моём доме, случайно, не оказалось другой женщины?
— Не женщины, нет. Там был главный священник храма Центра.
По словам Дильмиры, прибыв, она обнаружила моего мужа на каких-то переговорах, в ходе которых главный священник сказал: «Если вы можете пообещать мне взамен цветок Эренфеста, то…»
— Я была рядом, только пока наливала им чай, поэтому не знаю, о чём были их переговоры, — сообщила мне Дильмира. — Но ваш муж улыбался фальшивой дворянской улыбкой, хотя обычно он вообще никогда не улыбается. Это заставило меня поверить, что он разрабатывает какой-то коварный план. Он был похож на злодея, а не на командира рыцарей.
Я понимала, что она чувствует. Возможно, из-за шрама над щекой лицо господина Раоблута превращалось в нечто злобное, когда он улыбался.
— Раз он пошёл на такое, это явно связано с работой, — сказала я. Господин Лоялитет сказал на днях, что рыцарский орден стал чаще вести переговоры с храмом Центра из-за церемонии звёздного сплетения.
— Это правда, но такие дела всегда выполняются группой рыцарей. Мне показалось странным, что господин Раоблут действует в одиночку.
Действительно, в переговорах и расследованиях рыцарского ордена всегда принимали участие несколько человек: это помогало защититься от обмана или влияния личных чувств на расследование. Мне трудно было поверить, что мой муж нарушил это правило.
— Возможно, они отсутствовали за столом то короткое время, когда ты там была, — предположила я.
— Количество чашек говорило об обратном, а главный слуга не упоминал других гостей. Разве это не подозрительно?
— Ты можешь так думать, но зачем ему говорить с главным священником, если не по работе?
Со времён гражданской войны отношения королевской семьи с храмом Центра были натянутыми, и мой муж, будучи верным рыцарем зента, тоже никогда не был в хороших отношениях с ними. Сама мысль о том, что он вдруг подружился с кем-то из храма и встретился с ним не из-за своих обязанностей командира, была смехотворна.
— Господин Лоялитет действительно упоминал, что в последнее время господин Раоблут часто действует один, так что, наверное, встреча была деловой. По крайней мере, обмен мнениями, которому я была свидетелем, не выглядел романтическим по своей природе.
— О боги, Дильмира. О чём ты говоришь?
Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись. В любом случае, я с облегчением узнала, что дома всё в порядке.
***
Перед собранием герцогов принц Анастасий посетил библиотеку, чтобы выяснить, что мне удалось узнать. Он выглядел особенно занятым. Когда мы вошли в кабинет, мне вручили магический инструмент для защиты от подслушивания, после чего я заняла место напротив него.
— В заключение хочу сказать, что не осталось никаких записей о работе, проделанной учителем, о котором шла речь, — сказала я. — Его ученик был из Веркштока.
— Понятно… — ответил принц, его плечи опустились. Затем его взгляд переместился на стопку документов рядом со мной.
— Я не смогла найти упоминаний о растении под названием «трук» в библиотеке дворянской академии. Однако, изучив записи о лекарствах и ингредиентах с похожим действием, я смогла получить некоторые значимые результаты.
Я взяла в руки один из документов и перешла к странице, на которой сделала закладку.
— Принц Анастасий, знаете ли вы о цветах Шлафтраума?
— Нет. Но я предполагаю, что решение назвать цветок в честь Бога Снов, подчиненного Богу Жизни, не случайно. Возможно, это шифр. Или какой-то эвфемизм.
— Верно. Это запись двухсотлетней давности, когда, похоже, это было эвфемизмом для обозначения ингредиента лекарства. Препарат использовался на избранных женщинах, которые служили ночными спутницами королевской семьи и аубов.
Я указала на одну строчку.
— Автор этого дневника хотел раздобыть этот ингредиент, но не смог, поскольку он выращивался в труднодоступном месте.
Принц Анастасий посмотрел на это, а затем нахмурился.
— И ты полагаешь, так называли трук?
— Да, но я не могу сказать наверняка. Это было единственное упоминание о том, что «цветы Шлафтраума» использовались в качестве ингредиента для лекарства. Я стала искать, где ещё встречался этот термин. По мере того как сменялись поколения, он превратился из названия ингредиента в прозвище определенной группы женщин. Последнее значение встречается довольно часто.
Я указала на различные примеры и прочитала их вслух.
— «Во время собрания герцогов ауб Веркшток получил приглашение, отмеченное белым цветком, — приглашение от одной из цветов Шлафтраума. Как бы я хотел получить его сам». А вот здесь: «Второй принц искал одну из цветов Шлафтраума, но ему было отказано».
Я продолжила:
— Насколько я понимаю, сто с лишним лет назад существовало заведение, куда женщины приглашали герцогов и членов королевской семьи лечь с ними в постель. Эти женщины были известны как цветы Шлафтраума. Трудно сказать, почему они были названы в честь ингредиента для лекарства. По одной из версий, они сами употребляли это лекарство, но истина остается неясной.
Возможно, это было слишком для молодого принца, либо же он был слишком добродетелен и не мог принять существование подобного заведения, но принц Анастасий нахмурился от отвращения.
— Принц Анастасий, вы можете узнать больше о лекарстве и его ингредиентах, если поищите информацию о цветах Шлафтраума в дворцовой библиотеке. Или, может быть, у вас уже есть идея? Я была служащей принца Вальдифрида очень долгое время, но ни разу не слышала о таких цветах и не видела приглашений, отмеченных цветком.
Записям было всего сто лет, но подобная информация никогда не всплывала в королевском дворце, даже в качестве истории о прошлом.
— Я тоже не встречал ничего подобного, — ответил принц. — Думаю, это как-то связано с подношениями цветов. Может быть, заведение находилось в храме Центра?
— Будь оно в центральном храме, заведение бы посещали не только аубы и королевские особы. Даже учителя дворянской академии могут входить туда по своему усмотрению. Возможно, несколько поколений назад всё было иначе, но любые изменения такого рода обязательно были бы упомянуты в записях храма Центра.
В библиотеке академии не упоминалось о какой-либо связи между цветами Шлафтраума и подношениями цветов в храме. Принц Анастасий, должно быть, понял намек, поскольку он улыбнулся и сказал:
— Я поищу упоминания цветов Шлафтраума в дворцовой библиотеке. Твоя помощь будет оценена по достоинству.
Но когда он собрался встать, я быстро окликнула его.
— Одну минуту, пожалуйста. Похоже, что термин «цветы Шлафтраума» в настоящее время применяется к женщинам, которых дарят рыцарям после битвы.
Принц нахмурился, явно скептически.
— Я никогда не слышал, чтобы так говорили.
Ни в ордене Центра, ни в Классенбурге тоже никогда не использовали этот термин в подобном смысле — для меня это тоже было новой информацией.
— Я, как и вы, до недавнего времени не знала об этом. Мне сказали, что в прошлом году, после того как рыцарский орден расправился с магическими зверями, прервавшими их расследование в бывшем Веркштоке, представители Аренсбаха использовали этот термин для описания женщин, которых они предоставляли.
— Аренсбаха, говорите? — принц Анастасий приподнял бровь. Это было так непохоже на его предыдущие реакции, что я даже моргнула.
— Вы что-то знаете?
— Нет, его упоминание просто удивило меня. Э… Что сказали рыцари? Может быть, они видели какие-нибудь редкие растения в Аренсбахе или замечали сладковатый дым?
Я уже собиралась сказать, что он может спросить их сам, когда вспомнила, что он не хочет впутывать рыцарский орден.
— Мои извинения, но они лишь мельком упомянули об этом во время краткой беседы после приветствия. Это было несколько дней назад, и тогда я не сочла это особенно важным. Мои воспоминания о разговоре далеки от совершенства, но мне кажется, что они сказали…
Я кратко пересказала разговор, упомянув, что после слов о том, сколь прекрасны цветы Шлафтраума в этом году, первая жена ауба Аренсбаха куда-то увезла рыцарей, и что мой муж тогда отказался от участия и захотел вместо этого получить вазу с белыми цветами.
— Хм. Мои извинения, но не могла бы ты выяснить, многие ли понимают в Аренсбахе, что значит «цветы Шлафтраума»?
— Вы хотите, чтобы я спросила рыцарей герцогства?
— Нет, ничего такого откровенного. Просто… затронуть тему вскользь и посмотреть, как они отреагируют.
Это было легче сказать, чем сделать. Я могла любезничать с коллегами-учителями, дворянами Центра и дворянами из моего родного герцогства, но как я должна была непринужденно разговаривать с дворянами, которые вообще никогда не посещали библиотеку?
— Я не думаю, что кто-то из Аренсбаха посетит библиотеку во время собрания герцогов, — сказала я, выражая свои сомнения. — Вы хотите, чтобы я была осмотрительна, но не будет ли это слишком неестественно, если я приглашу их в гости или стану ждать у входа в комнату для встреч? Если вы не против подождать до зимы, я могла бы расспросить студентов, но я подозреваю, что дети слишком юны, чтобы быть полезными.
— Я пошлю Дитлинду или кого-нибудь из её свиты в библиотеку. Спроси их. И не могла бы ты сделать так, чтобы разговор подслушала Розмайн? Эта девушка умудряется выуживать информацию из самых странных мест.
Я понимаю, почему он хотел привлечь госпожу Розмайн — она была странно и интригующе проницательной.
— Но как мне спросить? Я не могу ни с того ни с сего упомянуть цветы Шлафтраума.
Люди родом из Аренсбаха этим термином, похоже, называли женщин определенного статуса. Это было не то, что можно было легкомысленно упоминать.
— Просто вырази своё недовольство тем, что твоему мужу представили других женщин, а также подарили цветы. Это будет выглядеть достаточно естественно.
— Разве?..
— Гортензия. Твой муж принял цветы от другой женщины. Как можно быть спокойной в такой ситуации?
«Понятно. Будь он на моём месте, принц Анастасий сейчас точно бы сошел с ума. Как мило».
До меня часто доходили слухи о сильной любви принца к госпоже Эглантине, но я впервые видела это наяву. Это было так… невинно и по-юношески, что согрело моё сердце.
— Возможно, я могла бы подражать вам и притвориться ревнивой, — сказала я. — Как ни странно, на самом деле я ничуть не возражала. В общем-то, я была даже рада, что он получил цветы по своему вкусу.
— Почему женщины Классенбурга всегда так реагируют?! В паре должно быть немного ревности! Твой муж получил белые цветы от другой женщины и с нежностью смотрел на них! Ясно, что…
Так началась страстная лекция влюблённого принца.
***
Я прочистила горло, прервав высокопарный гогот госпожи Дитлинды.
— Госпожа Дитлинда, если вы позволите мне задать вопрос… — Затем, достаточно ясным голосом, чтобы госпожа Розмайн услышала меня: — Цветы Шлафтраума в этом году цветут так же красиво, как и всегда?
— «Цветы Шлафтраума»?
— О, вы не знакомы с ними? Их можно найти только в Аренсбахе, и мой муж их очень любит. Спросите о них у госпожи Георгины, когда представится возможность.
Не только у госпожи Дитлинды было непонимающее лицо — даже взрослые мужчины-рыцари были ошеломлены. На их лицах было не возмущение тем, что я затронула такую тему с молодой женщиной, а легкое замешательство, как будто они не понимали, о чём я говорю. Это было странно.
«Этот термин используется только теми, кто близок к госпоже Георгине, первой жене ауба Аренсбаха?»
Сразу же после моего расследования произошёл инцидент в подземном архиве. Затем, во время самого собрания герцогов, череда неожиданных событий потрясла Юргеншмидт до глубины души. Достаточно сказать, что у меня не было возможности доложить принцу Анастасию о своих скромных выводах до завершения собрания.
«Я думаю, что он снова вызовет меня, как только всё успокоится».
Чувствуя себя спокойнее, я вместе с Соланж убирала библиотеку, уделяя особое внимание зоне отдыха у подземного архива, где было особенно много народу, и залу ожидания, где оставались те, кто не мог попасть в архив. Я также организовала кабинет, привела в порядок свою комнату в общежитии библиотеки и снабдила Шварца и Вайса магической силой. Весь процесс занял несколько дней.
Прошло совсем немного времени, и моё пребывание в библиотечном общежитии подошло к концу. Я вернулась домой вместе с Дильмирой… и сразу же по прибытии господин Раоблут вызвал меня в свою комнату.
— Гортензия, кто рассказал тебе о цветах Шлафтраума?
Примечания:
1. И автор и Quof последовательно разделяют 開かずの書庫 forbidden archive и 閉架書庫 closed-stack archive. Ранее оба термина в переводах на русском переводились, как «закрытый архив». Теперь же я разделил эти термины. Закрытый архив теперь только forbidden archive. Closed-stack archive — архив с ограниченным доступом.
Закрытый архив — это архив, куда долгое время никто не мог попасть из-за того, что трёх высших библиотекарей казнили, новых не назначили, а доступ туда можно получить только с тремя ключами.
Архивы с ограниченным доступом — просто архивы, куда пускают не всех. О них хорошо рассказывается в 17 главе историй дворянской академии.
Первый архив: находится в центральном здании, для входа в него требуется ключ, доверенный королевской семьей преподавателю курса кандидатов в аубы. Там находятся магические инструменты и другие предметы, недоступные для студентов, не являющимися кандидатами в аубы.
Второй архив: находится в читальном зале на первом этаже, в сопровождении библиотекаря войти сойти могут даже студенты, сюда помещаются просто устаревшие материалы, студенты Эренфеста искали здесь информацию о старом состязании герцогств.
В его конце находится отдел, доступный только библиотекарям из высших дворян. Согласно записям, в прошлом книги оттуда использовались королевской семьей. Этот отдел в конце и является закрытым архивом.
Третий архив: содержит материалы казненных по политическим мотивам, доступ через Шварца и Вайса.
