Не успели мы войти в поместье гиба, как Матиас бросился вперёд. Даже в моём ездовом звере за ним было трудно угнаться: когда-то это место было его домом, поэтому он не стеснялся своих шагов. Не раз мы проходили мимо трупов, лежащих у стен коридора, — скорее всего простолюдинов, которые работали в поместье и которым не повезло пересечься с Граозамом.
Не останавливаясь, Матиас превратил свой штап в меч, а затем прочитал заклинание Тьмы, как учили в рыцарском ордене. Я сформировала свой штап, превратила его в водяной пистолет и произнесла соответствующую молитву.
— О могущественный и верховный Бог Тьмы, что правит бескрайними небесами. О, могущественный отец, сотворивший мир и всё сущее. Пожалуйста, услышь мою молитву и одолжи свою божественную силу. Благослови моё оружие силой украсть магическую силу у источника зла. Всю ту магическую силу, что по праву принадлежит тебе. Даруй мне свою божественную защиту, чтобы очистить мир от противоестественных существ…
— Госпожа Розмайн, — сказал Матиас, увидев мой чёрный водяной пистолет, — пожалуйста, воздержитесь от нападения. Вместо этого сосредоточьтесь на перекрытии выхода.
— Матиас?..
— Вряд ли Граозаму известно, каким оружием вы пользуетесь и какие божественные инструменты умеете создавать. Если мы планируем выиграть эту войну, нам лучше скрывать эту информацию до подходящего момента. А до тех пор я буду сражаться с ним в одиночку.
Глаза Матиаса загорелись решимостью, но сузились, когда он увидел впереди лестницу.
— На этой лестнице есть ловушки. Для их обезвреживания потребуется немного времени…
— Разве мы не можем просто пролететь над ними? Залезай. У нас нет времени задерживаться здесь.
Я сделала пандочку достаточно просторной для двух человек и похлопала по пассажирскому сиденью. Матиас бросил взгляд на лестницу и на мой пандобус, затем издал небольшой смешок и забрался внутрь.
— Что-то не так?.. — спросила я.
— Нет, ничего. Я ожидал, что Граозам поставит ловушки, уведомляющие его о прибытии незваных гостей именно на этой лестнице, поскольку других путей наверх нет. Знать, что мы можем просто пролететь над ними…
Лестницы в этом поместье были недостаточно широкими, чтобы ездовой зверь мог расправить крылья — моя идея была осуществима только благодаря уникальной форме и конструкции моего пандобуса. Матиасу показалось забавным, что из-за этого Граозаму даже не пришла в голову мысль о полёте над ловушками.
— Вы всегда действуете не так, как все ожидают, госпожа Розмайн. Я потерял дар речи, когда вы разрушили стену между фракциями в общежитии Эренфеста, а потом защитили от чистки даже некрещёных детей. Оглядываясь назад, я рад, что могу служить вам, госпоже, спасающей людей, а не Георгине, способной приказать человеку вторгнуться в собственный дом и впоследствии разрушить его.
Мы взлетели по лестнице и вскоре оказались у места назначения: покоев на втором этаже поместья. Матиас вылез из моего ездового зверя с напряжённым выражением лица и положил одну руку на дверь. Затем он глубоко вздохнул и…
— Сейчас.
Набравшись решимости, Матиас бросился в комнату. Я сделала то же самое, после чего с силой захлопнула за собой дверь хвостом пандочки и увеличила пандобус так, что он полностью перекрыл выход.
— Значит, кто-то из вас всё же смог пройти через барьер… — сказал Граозам, повернувшись к нам лицом. Синее пламя обвилось вокруг него, как броня. Он взмахнул правой рукой, наполненной огнём, в сторону нападавших снаружи, а затем вышел с балкона.
Я заметила кого-то, скорчившегося на земле. Несомненно, это был человек, назначенный вместо Граозама на должность гиба Герлаха. Под ним всё ещё текла кровь.
— Исцеление…
— Это не сработает, — сказал Матиас, прерывая меня. — Он уже превращается в магический камень.
Затем он шагнул передо мной, поднял свой чёрный меч и пристально взглянул на нашего противника.
Граозам скривился при виде меня и пандобуса, после чего подошёл к нам, подняв свой сверкающий чёрный протез.
— Тебе не стыдно служить простолюдинке, Матиас? Я понимаю, что у тебя связаны руки, но всё же…
— Я считаю гораздо более позорным служить захватчице, — ответил Матиас, его голос был спокойным, но холодным как лёд. — Ты не только причинил вред кандидатам в аубы своего герцогства, но и отвернулся от своего дома и народа.
Брови Граозама дернулись: должно быть, впервые один из его сыновей возразил ему.
— Госпожа Георгина — кандидат в аубы Эренфеста, а не захватчица. Скажи это. Сейчас же.
— Нет, она была членом герцогской семьи Аренсбаха. А теперь, когда госпожа Розмайн взяла его основание, она лишилась и этого статуса.
Граозам одарил меня жестокой улыбкой.
— Кто бы ни был теперь аубом Аренсбаха, меня это больше не волнует. Важно лишь то, что госпожа Георгина завладеет Эренфестом.
— Она несёт с собой только хаос и разрушение, куда бы она ни пошла! — крикнул Матиас, подняв свой клинок. — Я не позволю ей стать аубом!
Глядя на сына без малейших эмоций, Граозам медленно поднял покрытую пламенем правую руку.
— Нужно уничтожить старое, чтобы освободить место для нового. Подумать только, даже это выше твоего понимания… Почему из всех моих сыновей выжил самый бесполезный и некомпетентный?
На мгновение Матиас поджал губы. Граозам смотрел на него холодным, пренебрежительным взглядом, начисто лишённым отцовской любви.
— Теперь я зарегистрирован как дворянин Аренсбаха, а значит, ты больше не мой сын, — продолжал Граозам. — Хватит тратить моё время и умри уже. Я не позволю тебе встать на пути госпожи Георгины!
Он взмахнул правой рукой, и голубое пламя, словно обладая собственным разумом, бросилось на Матиаса. Матиас разрубил огонь своим чёрным мечом… создав отверстие, достаточное для того, чтобы Граозам поднырнул и ударил его ногой в живот.
— Гх!
Матиас хрипло застонал от удара. Трудно было поверить, что служащий может сражаться с такой огромной скоростью: движения Граозама были сопоставимы с движениями физически развитого рыцаря, заставляя вспомнить даже быстроту Ангелики. Матиас снова поднял меч и сделал шаг назад, готовясь к следующей атаке.
— Хмф. Раньше ты был таким высокомерным, а теперь это лучшее, на что ты способен? — спросил Граозам, излучая уверенность. — Рыцари тренируют своё тело, а служащие создают сложные магические инструменты. Посмотрим, что же сильнее.
Он скрестил свою пылающую правую руку с чёрным протезом, и в считанные мгновения вся комната разлетелась на части. Стол, за которым раньше принимали посетителей, взорвался и превратился в пепел, а стул рядом с ним раскололся надвое. Мы видели, как Лауренц у балконного окна попытался броситься к нам на помощь, но невидимая стена преградила ему путь.
Матиас противостоял Граозаму в одиночку: он не мог рассчитывать на то, что кто-то придёт ему на помощь. Атака протезом истощит его магическую силу, а атака другой рукой приведёт к сильным ожогам. К тому же по комнате всё ещё металось голубое пламя.
Первым движением Матиас отчаянно попытался блокировать правую руку Граозама своим чёрным мечом. Он застрял в обороне, не в силах что-либо предпринять против столь устрашающего противника.
— Я создал эти магические инструменты для победы над господином Бонифацием. Человек твоего уровня не может и надеяться сравниться с ними, — усмехнулся Граозам. Они с Георгиной ожидали, что бывший командир рыцарей прибудет со своими войсками и вступит в бой, а Карстед останется на месте, чтобы защищать замок и дворянский район. — Инстинкты, инициатива и боевой потенциал этого человека заслуживают величайшей осторожности. Именно он вмешался в ту зимнюю ночь, когда я планировал схватить простолюдинку.
По мнению Граозама, выманить Бонифация из дворянского района было самым важным шагом, который поможет Георгине украсть наше основание. Бонифаций был непредсказуем. У него был талант уничтожать чужие планы, которого не было ни у Сильвестра, ни у Карстеда.
«Так значит, эти магические инструменты предназначались для борьбы с дедушкой?»
Я не знала, какие магические инструменты изготовил Граозам, но невозможно было не заметить, что они наделили его чрезвычайной силой. Однако это не означало, что он победит. Он был так самонадеян только потому, что не учёл меня в этом поединке.
«Подумай, Розмайн… Как ты до сих пор участвовала в сражениях?»
Я взглянула на свой водяной пистолет, благословенный Тьмой, который пока держала спрятанным. Сколько я себя помню, за меня всегда сражались другие люди: я никогда не побеждала противника в одиночку. Моя меткость была низкой, и, хотя я могла направить в водяной пистолет больше магической силы, чтобы гарантировать попадание, взрывная волна могла ранить и Матиаса.
«Есть вещи, которые, как я знаю, мог бы сделать каждый, если бы знал о них, но сейчас я — единственная».
Я направила магическую силу в своё кольцо. Если уж Граозам выкладывался на полную со своими магическими инструментами, то я сделаю то же со своими благословениями. Ни одна часть меня не сомневалась в этом решении; сдержанность давно отошла на второй план.
— О Штейфериз, богиня штормов, о Дультзецен, богиня терпения, вы — те, кто служите Шуцерии, богини ветра, даруйте Матиасу свою защиту.
Нежный жёлтый свет обрушился на Матиаса, которому удалось увернуться от следующего удара Граозама. По мере того, как он привыкал к благословению, его навыки улучшались.
— Хмф. Небольшое увеличение скорости тебе ничуть не поможет, — хмыкнул Граозам.
Теперь я действительно была раздражена. Я легко могла бы дать больше благословений, но лучше начинать с малого, чтобы получатель мог привыкнуть. Излишек благословений может обернуться проклятием, как мы убедились во время пребывания в дворянской академии.
«Сейчас я покажу ему, что происходит, когда я становлюсь серьёзной».
— О Ангриф, бог доблести, о Шлагциль, бог охоты, вы — те, кто служите Лейденшафту, богу огня, даруйте Матиасу свою защиту.
На этот раз на Матиаса обрушился синий свет. Это должно было повысить точность и силу его ударов, и действительно, понаблюдав за ходом сражения, я заметила, что его владение мечом значительно улучшилось. Граозаму приходилось уклоняться от его атак.
Однако я заметила, что из-за полученных ран Матиас двигался не так свободно, как обычно. Ему требовалось исцеление.
— О Лонгшмер, богиня исцеления, о Феадренна, богиня грома, о Грейфешан, богиня удачи, вы — те, кто служите Фрютрене, богине воды, даруйте Матиасу свою защиту.
Следующее благословение было зелёным. Матиас получил не только исцеление Лонгшмер, но и прилив сил от Феадренны, которая могла справиться даже с влиянием Эйвилиба. И, конечно, дополнительная удача в бою не помешает.
Как я и надеялась, Матиас набрал поразительную скорость. Он отбил мечом удар Граозама, который протянул чёрную руку в попытке украсть магическую силу, и усмехнулся.
— Что за игры? — спросил Граозам, его щека дернулась, когда он начал терять превосходство в бою. — Это бессмысленно…
— Игры? Ничего подобного, — возразил Матиас. — Как служащие поддерживают себя магическими инструментами, так и госпожа Розмайн поддерживает своих рыцарей благословениями. Как человек, пользующийся благосклонностью богов и имеющий богатый опыт в проведении храмовых церемоний, она именно так проводит сражения.
— Матиас, вижу, со времени нашей последней встречи ты совсем потерял рассудок.
Атаки Граозама продолжались, но теперь и Матиас был способен ответить. Должно быть, поток моих благословений поставил их в равные условия. Улыбка на лице моего последователя становилась всё шире.
— О Феадреос, бог избавления, тот, кто служит Богу Тьмы. О Унхайльшнайд, богиня очищения, та, кто служит Богине Света. Даруйте свою защиту Матиасу.
Пока я молилась за Матиаса, чтобы он избавился от несчастий и шёл вперед по выбранному им пути, по комнате разлился чёрно-золотой свет. Я поняла, что идея упрощать молитву, обращаясь к подчиненным сразу двух верховных богов, сработала.
«Впрочем, пока этого достаточно. Подчинённые Бога Жизни непостоянны: один неверный шаг может привести к тому, что благословения других богов развеются».
Я была довольна своей работой, Граозам же продолжал атаковать с лицом, искажённым от ярости. Он взмахнул своей чёрной рукой, отбросив противника назад. Болезненный вздох Матиаса был едва слышен за звуком удара.
— Никогда бы не подумал, что благословения могут превратить такого простого рыцаря, как Матиас, в человека, способного сражаться со мной на равных. Планировалось оставить тебя в живых ради всей магической силы, из-за которой ты и стала приёмной дочерью герцога, но теперь придётся изменить планы. Я позабочусь о том, чтобы ты умерла здесь, простолюдинка.
Граозам взмахнул правой рукой, выбросив в нашу сторону ещё больше синего пламени. Матиас поймал несколько всполохов мечом и поглотил их, но те, что он пропустил, попали прямо в мой пандобус. Они врезались в лобовое стекло, и магическая сила, которую я тратила на поддержание формы пандочки, вытекла из меня через руль.
Я сглотнула, с болью осознавая, что я не в такой уж и безопасности, как мне казалось. Мне и в голову не приходило, что я могу потерять столько магической силы, сидя в своём ездовом звере.
«Он такой сильный!»
Граозам создал свои магические инструменты, чтобы противостоять Бонифацию, и, увидев их в действии, я задумалась о том, насколько нечеловеческой должна была быть сила бывшего командира рыцарей.
Матиас встал между мной и Граозамом, снова приготовив свой меч.
— Жалуйся, что госпожа Розмайн — простолюдинка, сколько хочешь, но в своём служении я не предпочёл бы никого ей, — заявил он с провокационной улыбкой. — Скажи, госпожа Георгина когда-нибудь благословляла тебя?
— Молчать, — рыкнул Граозам, отбивая клинок протезом, а затем отвечая струей синего огня.
Матиас уклонился от атаки и продолжил:
— Она когда-нибудь использовала свою магическую силу ради тебя? Или она только забирает твою? Спасала ли она когда-нибудь твою жизнь? Твою гордость? Твой дом? Защищала ли она тебя когда-нибудь?
— Молчать!
Словно не в силах вспомнить, когда Георгина делала хоть что-то из перечисленного, Граозам в ярости отбросил Матиаса в сторону и повернулся ко мне. Его серые глаза пылали чистой яростью.
— Я сочту это за нет.
— Ты высокомерный полудурок! — огрызнулся Граозам, его лицо так покраснело, что даже пламя не смогло это скрыть. — Ты не имеешь ни малейшего понятия, о чём говоришь! Преданность не должна определяться ожиданием награды! Я работаю для того, чтобы желания моей госпожи исполнялись, и как бы я ни хотел следовать за ней по её пути, я никогда не ожидал ничего взамен! Не подрывай мою преданность своими глупостями!
Граозам ударил кулаком в бок Матиаса, отчего тот отлетел к стене. Стоявший между нами человек исчез, и я оказалась лицом к лицу перед Граозамом. Его глаза были разноцветными и насыщенными магической силой, выдавая гнев, который, должно быть, разъедал его.
— Выходи из этого существа, простолюдинка! — прорычал он. — Я превращу тебя в пепел! Почувствуй мою силу!
— Не сегодня!
Как раз в тот момент, когда Граозам бросился на меня, Матиас проскочил между нами и взмахнул мечом. Раздался громкий звон, похожий на звук удара металла о камень, и пламя, охватившее нашего противника, ослабло настолько, что стал виден голубой магический камень. Должно быть, чёрный меч Матиаса забирал слишком много магической силы, чтобы огонь оставался активным. Движения Граозама также казались более медленными, чем раньше.
Матиас обрушил на пламя серию атак. Каждый удар отнимал всё больше магической силы — огонь уменьшался в размерах, постепенно обнажая голубую кожу и того же цвета магические камни.
— Полагаю, это мой предел… — пробормотал Граозам, когда пламя вокруг него исчезло, отступив обратно в магические камни.
— Что?!
Когда огонь угас, мы с Матиасом поняли, что на Граозаме были не просто доспехи из магического камня: значительная часть его тела действительно преобразилась. Это было отвратительное зрелище: некоторые камни впивались в его плоть, а другие, казалось, просто прикрывали её. Он даже перестал выглядеть человеком.
Лицо Матиаса тоже исказилось.
— Как глупо вы оба выглядите… — пренебрежительно сказал Граозам. — Даже самый большой простак поймёт, что для агрессивного использования такого количества магических инструментов требуется абсурдное количество маны.
— Как? Почему? — спросил Матиас. — Почему ты идёшь на такие отчаянные меры ради госпожи Георгины?..
— Мои объяснения для вас ничего не значат.
Граозам отвёл взгляд, похоже, не желая смотреть Матиасу в глаза. В следующее мгновение он вложил всю оставшуюся магическую силу в увеличение своей скорости и бросился прямо на моего последователя. Шум бьющегося стекла наполнил комнату, когда Матиаса выбросило на балкон.
— Матиас! — рефлекторно вскрикнула я.
Граозам даже не стал проверять результат броска: он бросился к мертвому гибу и вонзил свой протез прямо в его грудь. Он пошарил вокруг, словно ища сердце человека, и через мгновение его голубое пламя вспыхнуло вновь. Труп был поглощён, а затем исчез.
— Ты. Простолюдинка, — сказал Граозам с суровым блеском в глазах, повернувшись ко мне.
У меня перехватило дыхание. Украсть магическую силу и магический камень у мертвеца было достаточно плохо, но сильнее меня пугали упорство и почти безумная преданность Георгине, толкнувшие его на столь ужасный поступок.
— Ты не должна остаться в живых, — прямо сказал Граозам. Затем он бросился на меня, готовый разорвать пандочку на части своей чёрной рукой.
В комнате больше не было никого, кто мог бы меня защитить… и не было также никого, кого мне нужно было защищать. Риск случайно ранить кого-то из моих союзников полностью исчез. Я высунула водяной пистолет из окна своего пандобуса и нажала на курок. Магическая сила вырвалась наружу в виде чёрной стрелы, которая затем распалась на множество мелких стрел, пронзивших цель.
— Га!
Граозам зарычал и закрыл лицо, которое задело сильнее всего, после чего опрокинулся навзничь. Однако даже падая, он успел поцарапать своим протезом мордочку пандочки. Похитить магическую силу у ездового зверя было довольно просто — пламя вокруг Граозама разгоралось всё сильнее.
— И-и!
— Хаха… Ах-ха-ха! Отлично. Отдай мне всю свою магическую силу!
Граозам вскочил на ноги, как кукла на ниточках, и снова замахнулся на меня своей чёрной рукой. Из-за стрел, возможно, даже его лицо превратилось в магический камень. Серые глаза, выглядывающие из-под сурового камня и бушующего синего пламени, внушали страх.
«Ааа!»
По моей спине пробежала дрожь. Мой ездовой зверь был далеко не непробиваем, он подпитывал силу Граозама. Я в бешенстве сжала руль и влила в пандочку ещё больше магической силы.
— Не подходи!
— Вся твоя магическая сила будет моей!
Чтобы обеспечить свою безопасность, сколько бы магической силы у меня ни украли, я увеличила свой пандобус и заставила его развернуться к Граозаму. Его отбросило к окну, но он успел вовремя протянуть руку и коснуться пандочки своей чёрной рукой. Огромное количество моей магической силы было высосано через руль.
— Ик!
Как это ни прискорбно, но у меня не было никакого боевого опыта. Граозам уничтожил бы меня в тот же момент, как у меня закончилась бы магическая сила, чтобы поддерживать форму ездового зверя.
«Но я не проиграю ему!»
Я схватила руль и влила в него гораздо больше магической силы, чем мог выкачать мой противник. Пандочка продолжала расти всё больше и больше.
— Что?.. — пробормотал Граозам. — Моя рука… превращается в золотую пыль?..
Моя тактика заключалась в том, чтобы насыщать его тело магической силой, отчего его пальцы трескались и крошились.
«То есть, по сути… пока я продолжаю вливать в него магическую силу, я могу победить?»
У меня появился проблеск надежды, но не прошло и минуты, как Фердинанд крикнул:
— Сейчас!..
— Хья-а-а!
Барьер, окружавший поместье, видимо, был деактивирован или разрушен: мои рыцари хлынули с балкона и пронзили Граозама своим чёрным оружием. Некоторые из них по ошибке задели мой пандобус, но в таких обстоятельствах я могла их простить.
Граозам и так был в шоке от того, что его чёрная рука, похищающая магическую силу, превратилась в пыль, но эта засада не вызвала у него никакой реакции. Он просто рассыпался, как разбитый магический камень, оставив после себя лишь осколки и золотую пыль.
