Когда Гунсунь Чжи увидел, что Дунлинь Цюшуй, которая также являлась владыкой пика, не стала спросить с ним, он стал еще более высокомерным. Дошло до того, что он начал смотреть на всех сверху вниз.
После этого Гунсунь Чжи повернулся в сторону врат в карманный мир и посмотрел на Сияющих Святых Мастеров, которые хотели войти в карманный мир, но не осмеливались. Он холодно сказал:
— Я хочу знать все о Цзянь Чене, а также о его текущем местоположении во внешнем мире. Я дам разрешение войти в карманный мир любому, кто предоставит мне наиболее точную и полную информацию. Если вы меня удовлетворите, я даже смогу позаботиться о вас в будущем.
Слова Гунсунь Чжи вызвали беспокойство среди стоявших у входа Сияющих Святых Мастеров. Многие из них заинтересовались, а некоторые сразу ушли. Они отправлялись собирать информацию, которую хотел получить Гунсунь Чжи.
Статус Гунсунь Чжи сильно изменился. Многие Сияющие Святые Мастера и даже Сияющие Королевские Боги хотели в будущем наладить с ним отношения. В результате, многие желали ему услужить.
***
В чрезвычайно хорошо скрытом пространстве Башни Сияния стояли девять гор в форме мечей.
Кто знает, сколько лет было этим горам. От них исходила аура древности.
На каждой горной вершине был установлен белоснежный меч.
Всего мечей было девять. Они излучали ослепительный свет. Казалось, что на вершинах гор находились небольшие звезды.
Все пространство вокруг мечей было искривлено, это явление было вызвано присутствием огромной силы. Эта сила исходила от девяти мечей.
В девяти мечах была запечатана разрушительная сила. Она была ужасающе могущественной.
Посреди девяти гор бесшумно возник дух артефакта, принявший вид мужчины среднего возраста. Он глянул на мечи в горах и пробормотал:
— У хозяина Башни Сияния было девять чрезвычайно могущественных вассалов, которые вели войны бок о бок с ним, оставив после себя достойный список подвигов. Когда хозяин Башни Сияния умер, девять его вассалов тоже решили не продолжать жить. Они использовали врожденную секретную технику и сконцентрировали свою жизненную эссенцию, превратив свои тела и всю свою силу в девять мечей. Они оставили эти мечи духу артефакта Башни Сияния, чтобы тот сдерживал их силу, чтобы затем они могли служить в битвах следующему хозяину Башни Сияния.
— Если кто-то завладеет одним из этих девяти мечей, то обретет силу одного из девяти вассалов. Этот человек сразу же получит возможность дать отпор пиковым экспертам…
— Из воспоминаний духа артефакта я узнал, что после смерти хозяина Башни Сияния девять вассалов превратились в девять мечей. Впоследствии мечи долгое время охранялись духом артефакта. Это означает, что дух артефакта должен иметь возможность контролировать мечи…
Дух артефакта уставился на девять мечей, нахмурив брови:
— Хотя я узнал о существовании этих девяти мечей, я не знаю, как их использовать. Похоже, мне нужно слиться с большим количеством воспоминаний духа артефакта, чтобы подробно изучить метод передачи их силы.
— Но если я сделаю это, остаточное сознание духа артефакта будет все больше и больше влиять на меня. Я даже могу стать его подобием и перестану быть собой…
Дух артефакта колебался. Очевидно, он понимал огромный риск, связанный со слиянием с большим количеством воспоминаний духа артефакта Башни Сияния.
Однако вскоре дух артефакта принял решение:
— Мастер приложил столько усилий, чтобы сделать меня духом артефакта Башни Сияния, Сейчас ему грозит большая опасность, но я ничего не могу с этим поделать…
— После того, как девять мечей получат новых владельцев, они смогут помочь мастеру. Я не могу слишком долго думать об этом…
Внезапно дух артефакта исчез.
***
— Что ты сказал? Родословная Боевой Души — это Имперский Клан для нас, Сияющих Святых Мастеров? — Сюань Чжань с широко раскрытыми глазами смотрел на Юй Чэня, чувствуя неверие.
Юй Чэнь кивнул. Он, казалось, сам чувствовал некоторое изумление, когда ответил:
— Это именно то, что я узнал от духа артефакта.
Читайте ранобэ Божественный Меч Хаоса на Ranobelib.ru
Сюань Чжань внимательно посмотрел на Юй Чэня. Когда он убедился, что Юй Чэнь не шутил, он глубоко вздохнул и сказал:
— Я действительно никогда не мог подумать, что Родословная Боевой Души, с которой мы никогда не ладили, на самом деле… на самом деле…
*Вздох*
— Что ты планируешь делать дальше? Планируешь ли ты объявить об этом или же скрыть это?
Юй Чэнь покачал головой и серьезно сказал:
— В данный момент об этом знаем лишь мы двое. Пока не будем никому ничего рассказывать. Не говоря уже о других, даже я сам не могу смириться с тем, что Родословная Боевой души — это наш Имперский Клан. В конце концов, вражда между нашим Сияющим Святым Храмом и Родословной Боевой Души уже достигла точки невозврата. Если мы объявим эту информацию, вероятно, это приведет лишь к смуте.
Сюань Чжань слегка вздохнул:
— Эта информацию слишком шокирующая. Будет неудобно, если много людей узнает об этом, — Сюань Чжань посмотрел на Юй Чэня и сменил тему:
— Что ты планируешь делать с тем, что метод культивации был забран Цзянь Ченом?
Юй Чэнь стоял, заложив руки за спину, и смотрел на бесконечное море облаков снаружи.
— С тех пор, как Гунсунь Чжи узнал, что в его жилах течет кровь Великого Высшего, его темперамент начал меняться. Он волнуется об этой проблеме даже больше, чем я. Он сильно жаждет метод культивации Великого Высшего. Если Цзянь Чен выживет через три года, между ними наверняка произойдет битва.
— Один из них принадлежит к Родословной Боевой Души, Имперскому Клану Сияющих Святых Мастеров, в то время в другом течет кровь хозяина Башни Сияния, из-за чего, весьма вероятно, он станет ее вторым хозяином. Их битва будет чрезвычайно интересной…
***
В это же время, в резиденции старейшины, где-то в священном зале, Бай Юй в белых одеждах стояла на коленях на земле. Ее тело слегка дрожало, ее голова была низко опущена, а из ее глаз непрерывно текли слезы. Она чувствовала печаль и горе.
Перед ней сидела бесстрастная женщина средних лет в белых одеждах.
Эта женщина средних лет была Му Шуй, старейшиной Сияющего Святого Храма.
— Мастер… — Бай Юй, стоявшая на коленях перед Му Шуй, всхлипнула.
— Бай Юй, тебе нужно идти. Вернись на Пик Парящих Облаков. С сегодняшнего дня ты больше не моя ученица, — твердо сказала Му Шуй. В ее взгляде виднелась некоторая жалость. Она продолжила:
— Не считай меня злой. Можешь винить своего второго старшего брата с Пика Парящих Облаков. Твой второй старший брат — замаскировавшийся Цзянь Чен из Родословной Боевой Души. Ты была так близка с ним, поэтому, даже если ты понятия не имела о его истинной личности, я все равно не могу оставить тебя своим учеником.
— С сегодняшнего дня связи между нами разорваны. Мы больше не знаем друг друга. Иди, — холодно сказала Му Шуй.
Сердце Бай Юй дрогнуло, когда она услышала бессердечные слова Му Шуй. Она не сказала ни слова. Она совершила девять поклонов в сторону Му Шуй, вытерла слезы и встала, после чего в подавленном настроении покинула священный зал.
— Мастер, Бай Юй ничего не знала. Она невиновна. Почему вы поступили так бессердечно? — после этого в зал вошла Дунлинь Яньсюэ и яростно посмотрела на Му Шуй.
Му Шуй посмотрела на Дунлинь Яньсюэ и ее эмоции стали противоречивыми. Она ощущала нескрываемую досаду. Она глубоко вздохнула и сказала:
— Яньсюэ, ты всегда была такой умной, так почему сейчас ты стала такой глупой? Ты хорошо знала, что Родословная Боевой Души — наш смертельный враг, но все же помогла Цзянь Чену сбежать. Это было огромной ошибкой.
— Я знаю, что сделала. Мастер, вы планируете порвать со мной отношения, как с младшей Бай Юй? — спросила Дунлинь Яньсюэ, не чувствуя никакого сожаления.
Му Шуй относилась к Дунлинь Яньсюэ совершенно иначе, чем к Бай Юй. Она слегка вздохнула и сказала:
— Яньсюэ, тебе не следует думать о чем-то вроде разрыва отношений между нами, думай о предстоящем наказании. Ты знаешь, что твоя ситуация намного серьезнее, чем у Бай Юй.
— Я просто откажусь от статуса Избранного Святого. Я — часть Клана Дунлинь. Наш Клан Дунлинь может быть не такой великий, как Сияющий Святой Храм, но мы по-прежнему остаемся высшей организацией, доминирующей во всем регионе. Я отказываюсь верить в то, что Сияющий Святой Храм будет иметь достаточно смелости, чтобы казнить меня, — бесстрашно сказала Дунлинь Яньсюэ.
