Передав свой пропуск Рау Эри, Кэл подошел к первому аппарату. Он состоял ровно из сотни стеклянных предметов различной формы и размеров. Таким образом, количество объектов, которые ему было необходимо одновременно активировать, не могло превышать 100. Если он может наложить 100 одновременных заклинаний достаточно быстро, то получит максимальный балл.
Кэл чувствовал себя странно, когда смотрел на красивые стеклянные фигурки. Когда он сдавал экзамен в прошлом году, тест мультикаста был первым тестом, который он не смог сдать безупречно. Именно он стал началом его падения.
Кэл хорошо это помнил. Эти плохие воспоминания были очень отчетливыми, он их не забудет никогда.
Первый аппарат требовал от него повторной активации триггерных заклинаний. Хотя триггерные заклинания были очень простыми и требовали очень малого количества маны, для такого не-мага, как он, даже такое ее количество было слишком большим. Если он отдаст всего себя, то самое большее, чего сможет достигнуть – это лишь активировать эти 100 триггерных заклинаний, после чего мана будет полностью исчерпана. И единственная причина, почему он вообще был в состоянии сделать это, заключалась в его безупречном исполнении.
Тем не менее даже если бы он использовал всю свою ману, накладывая эти триггерные заклинания, то смог бы получить максимум десять очков. И после этого у него не останется никакой манны для использования на втором аппарате. Поэтому его окончательный результат составлял 5 баллов.
Заклинание Изменения Температуры, которое ему нужно будет использовать для управления кубами, используемыми во втором тесте, по использованию манны было примерно в 3 раза дороже, чем простые триггерные заклинания. Положительным моментом было то, что ему нужно будет применить его лишь один раз, после чего он сможет контролировать этот куб вплоть до окончания теста.
Поскольку спираль состояла из 50 белых кубиков, он посчитал, что в лучшем случае ему нужно будет управлять 50-ю кубиками. Если он потратит всю свою ману на второй аппарат, то сможет контролировать максимум 30 кубов.
Таким образом, Кэл подсчитал, что если он активирует второй аппарат полностью, то сможет получить примерно 16 очков (итоговый результат — 8 очков).
Поскольку он уделял пристальное внимание действиям экзаменаторов при демонстрации, он знал, сколько заклинаний ему понадобится, чтобы получить примерно 15 очков от обоих аппаратов. Он использовал это знание для расчета эффективности затрат маны на каждом этапе. Словно нищий, он дорожил каждой каплей своей маны, пытаясь найти оптимальное распределение своей маны между двумя аппаратами, такое, которое бы позволило ему получить наивысший балл.
Второй аппарат требовал стабильных затрат маны, в то время как первый аппарат лишь вначале теста требовал больших затрат.
В конце концов, Кэл подсчитал, что он должен стремиться достичь 6 очков на первом аппарате и потратить всю оставшуюся часть своей маны на второй аппарат. Поэтому он сделал паузу, прежде чем начать второй тест, ведь достижение финального этапа второго теста требовало некоторого времени, короткий отдых позволил его манне немного регенерировать, что позволило ему набрать 14 очков на втором аппарате. Таким образом, его итоговый счет достиг 10-и баллов.
Десять жалких баллов.
Он четко помнил, как шокировал экзаменаторов, когда набрал лишь 6 очков на первом аппарате. Он помнил это унижение. Кэл вспомнил, как бессознательно грыз свои губы до тех пор, пока они не стали кроваво-красными. Как его щеки тогда горели от стыда.
Он вспомнил, как был рад, что другим испытуемым не разрешалось присутствовать во время теста. Кэла радовало, что благоговение экзаменуемых не превратилось в презрение и пренебрежение. Если бы им было позволено смотреть, его позорный балл стал бы известен всем. Он никогда не смог бы преодолеть подобное унижение.
Просто мысли о позоре, испытанном год назад, заставили кровь закипеть.
«Больше никогда! Я никогда больше не позволю себе быть таким униженным!»
Взгляд Кэла, направленный на стеклянные объекты, стал горячим.
«На этот раз все вы потускнеете ради меня! Я не пощажу никого из вас!»
Его зрачки сузились, взгляд стал холодным, таким, что мог заставить чьи-то волосы встать дыбом. Хорошо, что лицо Кэла не было обращено к двум профессорам, иначе они были бы потрясены, увидев, что изящный и любезный благородный человек в этот момент стал подобен ужасающему убийце.
Без дальнейших церемоний Кэл сосредоточил все свое внимание на предстоящей задаче. Он начал плести триггерное заклинание для маленькой стеклянной сферы, которая в настоящий момент была единственным светящимся объектом. Поскольку триггерное заклинание не было довольно простым, ему потребовалось лишь мгновение, чтобы этот свет этой сферы потускнел.
Еще два объекта засветились, но снова потребовалось лишь мгновение на то, чтобы они тускнели.
Стеклянные объекты продолжали загораться и потухать. Освещение и потемнение. Снова и снова, в бесконечном цикле. Но этот цикл повторялся так быстро, что Рау и Кади были поражены.
6 объектов. 8. 12. 16.
Освещение и потемнение.
Кэл не прерывался ни на мгновение. Казалось, что он находился на грани жизни и смерти. Как будто стеклянные фигурки, каким-то образом, оскорбили его и он должен был уничтожить их всех без пощады.
Он даже не дышал, слишком сосредоточившись на разрушении для того, чтобы даже дышать.
Глаза двух профессоров становились все шире и шире.
«Этот мальчик! Такой невероятный потенциал мультикаста!»
Казалось, будто он совсем не плетёт. Будто весь свет, на который Кэл бросает взгляд, немедленно исчезает. Будто это не требовало никаких мыслей или усилий. Будто это было естественным для магии, чтобы склоняться его воле.
Если плетение было похоже на написание письма, тогда, то, что Кэл делал, было не написанием письма, а печатью штампом! Печать, печать, печать. Одно моргание ресницами и заклинание уже было сформировано.
Лицо Кади стало торжественным, ее вечная мягкая улыбка исчезла с лица.
Скорость каста Кэла достигала 25 очков, поэтому было понятно, что он мог быстро плести триггерные заклинания. Однако, чтобы плести их все одновременно, это не было чем-то, что можно было бы объяснить только скоростью каста.
Читайте ранобэ Этерния на Ranobelib.ru
Казалось, что его каст давно стал инстинктом. Тем, что почти не требовало размышлений и концентрации. Или его разум смог полностью разделять свое внимание на множество разных задач?
Взгляд Кади упал на спину Кэла, и она заметила в ножнах единственный меч.
Ее брови нахмурились. «Обладая такой большой способностью к мультикасту, для него бесполезно практиковаться в использовании одного оружия. Разве его семья не заметила, что он может практиковаться во владении двойным оружием?»
«Или, возможно, они хотели, чтобы он овладел одним мечом, прежде чем переключиться на парные мечи?»
50. 55. 60.
Кэл кастовал и кастовал, словно машина, даже не замечая состояние своего тела. Его взгляд никогда не покидал мерцающих огней перед собой. Кэл даже не знал, что его спина уже была залита потом.
75. 80. 85.
Кади сидела на краю кресла, ее взгляд был прикован к мальчику перед ней. «Достигнет ли он 100?»
Она никогда не видела, как зажигаются все 100 фигурок.
Найти кого-то, кто смог бы разделить свое внимание на 100 заклинаний, было легче сказать, чем сделать. Она была профессором в Муни уже более 24-х лет. За это время она видела разных гениев, которым удалось набрать максимум очков в различных тестах. Тем не менее она никогда не видела, чтобы кто-то получил максимальный балл на этом аппарате.
21 год назад было золотое поколение гениев, некоторым из которых удалось достичь максимального балла в мультикасте. В то время она была просто доцентом. Пока она участвовала в экзаменах в качестве экзаменатора, ни одного из этих гениев не было в ее партиях испытуемых. Поэтому она никогда не видела, чтобы все 100 предметов загорелись. До сегодняшнего дня.
Она не могла сдержать взволнованного выдоха, увидев 100 огней, сверкающих в комнате. Жутко. Волшебно. Потусторонне.
Стеклянные предметы испускали свет, заливая каждый угол комнаты мерцающими огнями. Комната выглядела как ночное небо, полное светящихся огней.
Взгляды Кади и Рау упали на лицо Кэла, они не могли сдержать свое взволнованное дыхание.
Окутанная сверкающим светом, безупречная кожа и блестящие волосы мальчика сверкали. Это усилило его благочестивую красоту, оставив все земное далеко позади. Ни один смертный не мог сравниться с подобной красотой.
Черные одежды были залиты потом, и крепко прижалась к его телу, очерчивая отлично вылепленные мышцы. Каждое его движение, каждая прядь его волос, все создавало совершенную гармонию. Светлые глаза Кэла, которые обычно выглядели так, словно они слегка светились, сейчас сверкали словно два факела, излучающие ледяной огонь.
Рау щелкнул языком. «Неудивительно, что благородный статус Ррода никогда не подвергался сомнению, хотя у них не было ни сокровищ Этернии, ни магической специализации. С такой богоподобной красотой, которая может соперничать даже с Аритами, даже если бы они все были не-магами, все равно было бы бесчисленное множество людей, просящих брака с ними».
«Но почему я никогда не слышал о таком сокровище семьи Ррода? Я даже не знаю имени этого мальчика. Если у Ррода был такой гений, почему они скрывали его в темноте и вместо этого распространяли имя Рура Ррода как единственного гения их молодого поколения?»
«Как я вижу, вид и манеры этого мальчика не хуже Рура, но его магические способности даже превосходят способности Рура. Также он кажется более трудолюбивым и серьезным, чем Рур. Независимо от того, как я смотрю на него, он кажется лучшим кандидатом на пост будущего главы семьи».
Глаза Рау расширились.
«Может быть… что они считают этого мальчика потенциальной угрозой? Может быть… что они не желают, чтобы он стал будущим главой семьи? Неужели они целенаправленно решили оставить его в тени Рура?»
«Может ли он быть… ребенком боковой ветви? Или незаконнорожденным ребенком?»
Брови Рау слегка нахмурились и уголок его рта дернулся. «Внутренняя борьба в семье Ррода? Как интересно!»
Светящиеся огни в комнате, наконец, потускнели, и Кэл выдохнул, до сего момента он даже не понял, что не перестал дышать. Его дыхание было таким жарким, что превратилось в видимый белый пар, когда вступило в контакт с воздухом.
Прозрачные светло-голубые глаза Кэла смотрели, как компас посреди стеклянных фигурок вращался и крутился, пока, наконец, не остановится на одной цифре.
25.
Рау больше не мог держать язык за зубами и спросил:
— Если вы не возражаете, не могли бы вы назвать мне свое имя? Как экзаменатор, я не должен спрашивать о личной информации, так что будет нормально, если вы не захотите мне его называть.
Кэл, наконец, повернулся к столу учителя. Его рот раскрылся, и, словно божественная музыка, его хриплый голос заставил их задрожать.
— Все в порядке. Я не против.
Конечно, он не возражал. Настало время сиять. Это был его первый шаг к славе. Кэлу хотелось взойти на вершину, хотелось, чтобы его имя распространилось повсюду. Чтобы все признали его как непревзойденного гения этого поколения. Чтобы вся его семья пожалела о том, что пренебрегала им.
Кэл улыбнулся блестящей, завораживающей сердце улыбкой, такой, что даже Рау, который был натуралом, ни Кади, которая была достаточно взрослой, чтобы быть его матерью, не смогли сопротивляться.
— Я Кэл Ррода.
