Байинь сбросила внешнюю оболочку Ведьмы Шэньмин, словно кокон шелкопряда, после чего превратила все перевернутое Древо в свое собственное тело.
Валас стоял под Древом и смотрел на самую сильную из Первородных Ведьм. Она была легендарной хранительницей всех чудовищ, и от одного взгляда на нее у Валаса перехватывало дыхание, словно он мог умереть в любой момент.
Последний раз он испытывал подобное чувство тысячу лет назад, когда стоял перед Демоническим Богом.
Массивное Древо, изначально благоухавшее земляным ароматом и сочной зеленой тенью, сейчас напоминало кровавый столб, с толстыми венами, наполненными кровью, которые постоянно пульсировали.
Мелисса с ужасом смотрела на связывающие её лианы, которые превратились в грубые кроваво-красные щупальца. Её лицо побледнело от испуга, когда она взглянула на извивающуюся массу плоти, которая раньше была внешней оболочкой Ведьмы Древа.
Масса плоти, казалось, заметила её взгляд, и из нее медленно выросла голова с бледно-белой кожей и парой глаз, несравненно красивых, но одновременно холодных и жестоких.
Мелисса сглотнула, пока все нервно наблюдали, как из корчащейся массы плоти медленно рождается сладострастная женщина. На ней было белое платье на бретельках, которое подчеркивало её изгибы, как снежные сугробы, а ее серебряные волосы сияли, как лунный свет.
Она поправила цветок ириса за ухом, каждое её движение казалось грациозным и величественным. «Это тело более приемлемо для тебя и Босса Линя? На самом деле таково моё истинное тело», – произнесла Байинь, повернувшись к Мелиссе.
Её красота была почти божественной, практически не от мира сего, и более ослепительной, чем цветок ириса за ее ухом. Мелисса была ошеломлена и открыла рот от удивления, пытаясь обрести дар речи, и наконец пролепетала: «Д-да…».
То, что Муинь сказала Ведьме Древа, разбудило Фраксин и одновременно Байинь. Чем позволить Ведьме Древа сойти с ума и все разрушить, лучше было полностью заменить ее.
Байинь слегка нахмурилась и повернулась назад. Мощная энергия, исходящая из царства снов, позволила ей почувствовать перемены в Линь Цзе. Уголки её губ слегка изогнулись, и она сделала вежливый реверанс в сторону Линь Цзе.
После этого она повернула голову обратно к испуганным и растерянным жалким людишкам.
«Наконец-то… Похоже, я выбрала правильный путь», – Байинь осторожно коснулась лба, изображая головную боль, хотя её губы расплылись в ухмылке.
Вальпургия, Шэньмин, Фраксин… Все они, ранее равные ей, были мертвы. Только Байинь решила поверить в Линь Цзе.
Ещё во Вторую эпоху, когда гость из бескрайнего космоса… то есть Линь Цзе, прибыл в Азир, Байинь знала, что ни она сама, ни три другие Ведьмы не могут сравниться с ним.
Возможно, он просто устал и ему нужно было немного отдохнуть перед уходом, поэтому Байинь решила во избежание беды переместить всех своих подчиненных в царство снов.
Это обрадовало всех, потому что Байинь не очень-то приветствовали ни люди, ни другие Ведьмы. Байинь хотела поделиться со всеми своими мыслями, но её встретили с презрением и страхом.
Более того, оказалось Демонический Бог не собирался уходить.
Байинь смутно догадывалась, что «Он» взращивал свое собственное сознание и таким образом превратил все подземелье Азира в огромную утробу, словно ожидая некоего зачатия.
Если бы «Он» тогда был разумен, то можно было бы наладить связь с этим существом, и тогда, возможно, появился бы шанс; в противном случае, Азир был бы обречен только на уничтожение.
Байинь не боялась разрушения. В отличие от других Ведьм, которые были связаны жизненной силой, она с самого начала была связана со смертью.
Из-за иной природы она была одинокой… пока этот человек не явился в её царство снов.
Именно поэтому Байинь уверовала ещё сильнее в существование воли гостя из космоса… Она провела пальцем по ирису на своем ухе и не смогла скрыть улыбку. Теперь подземелье, созданное Демоническим Богом, превратилось в сегодняшний Нижний район, и «Он» породил «Свою» волю по имени Линь Цзе.
«Линь Цзе…», – Байинь тихо прошептала это имя.
Серебристые ресницы Байинь, словно заснеженные сосны, задрожали, бросив безразличный взгляд на людей, стоявших внизу. С легкой улыбкой она произнесла: «Я за всем наблюдала. Все, кто осмелился стать врагом Линь Цзе, которого я очень уважаю, отправятся в место, недоступное для живых».
Валас всколыхнулся, его глаза расширились от удивления и шока — неужели Байинь, союзница Линь Цзе? …Нет, она, по всей видимости, одержима, говоря так о «Нем».
Читайте ранобэ Я вовсе не слуга Демонического Бога на Ranobelib.ru
Валас когда-то был проклят силой Линь Цзе, но и у него, к счастью, была сильная воля. Самопровозглашенный «Король-рыцарь» был похож на таракана, который не умирал, сколько бы его ни били.
Воспользовавшись тем, что в зале осталось всего несколько членов судебного бюро Высшего ранга, он безрассудно бросился на Байинь. Затем он незаметно заменил себя рыцарем-нежитью, словно цикада, сбрасывающая свою оболочку, и попытался незаметно скрыться.
«Валас!», – Мелисса с яростью смотрела на Валаса. Ей хотелось разорвать на части этого некогда уважаемого человека, который оказался отвратительнее таракана.
Байинь взглянула на Мелиссу. Хотя все это время она дремала в царстве снов, её существование в реальном мире делало её почти всезнающей и всемогущей. Поэтому она также знала о ситуации Мелиссы.
«Я ненавижу людей, потому что они возненавидели меня первыми, – несколько грустно размышляла Байинь, – но иногда человеческий дух может быть весьма притягательным. Полагаю, другие Ведьмы восхищались именно этим?»
Байинь тихо вздохнула. «Линь, похоже, очень любит бытие человеком, так что, думаю, мне стоит попробовать полюбить их тоже. Что ж я начну с тебя, юная леди», – Байинь улыбнулась и легким движением руки освободила Мелиссу от её оков. Мелисса бросилась вперед, словно бушующий лесной пожар, собираясь в этот самый момент отомстить за своих родителей.
После того, как Мелисса погналась за Валасом и исчезла, взгляд Байинь упал на оставшихся членов людей, и она ледяным тоном произнесла: «Хмм, что мне сделать с вами?».
«Наша богиня, Ведьма Древа… была убита тобой, чудовище?!», – Агатаре, один из выживших Высших, создал клинок из текучей воды и бросился на Байинь.
Байинь, несмотря на долгую жизнь и мудрое мышление ведьмы, могла быть также резкой, как человек. Она тихо усмехнулась, и в следующую секунду щупальца, наподобие виноградных лоз, вытянулись и плотно обхватили Агатаре, словно собираясь выжать из него всю кровь.
Количество щупалец было поразительным, они скрутили Агатаре в шар, и все с отчаянием смотрели на происходящее.
Мгновение спустя шар щупалец ослаб и рассеялся. Но вместо сморщенных конечностей или костей внутри оказался пепел…
Пепел был подхвачен порывом ветра, разлетаясь и падая повсюду, подобно снегу, отчего Байинь стала казаться ещё более изумительной.
Группа потомков знатных семейств, находившаяся в судебном бюро, закричала от ужаса и попыталась убежать, но вдруг они заметили, как повсюду появились языки пламени, а крики Валаса эхом разнеслись по всему пространству.
Байинь не нравились остатки конечностей и костей. Она зачастую тщательно поедала свою добычу, превращая её в костяной пепел, который она развеивала по ветру.
Она слегка улыбнулась, сохраняя элегантность, когда позади людей появились врата. Это были врата в царство снов.
Хрупкие и обветшалые врата задрожали и, казалось, вот-вот рухнут, казалось, что бесчисленные чудовища снов и в любой момент могли прорваться сквозь них.
«Как я и обещала, выходите, дети мои…»
Улыбка Байинь расширилась, и легким взмахом руки врата открылась, и наружу хлынул поток причудливых и ужасающих тенеподобных чудовищ.
Любое из этих «зверей» сновидений обладало силой Высшего ранга, которой большинство людей не смогли бы достичь за всю свою жизнь. Раздался звонкий смех Байинь, она выглядела особенно счастливой в этот момент.
Она смеялась не потому, что ей нравилось убивать людей, а потому, что она была рада, что ей больше не нужно оставаться в одиноком царстве снов.
Линь был прав. Возможно, ей нравится этот мир.
«Байинь…»
Знакомый голос, раздавшийся за тысячи миль от нее, прозвучал рядом. Смех Байинь резко оборвался, и в её глазах появилось беспокойство, когда она вспомнила, что Линь Цзе, похоже, был близок с человечеством.
«Линь…», – тихо произнесла Байинь.
«Не волнуйся, Байинь», – всезнающий взгляд Линь Цзе мог видеть все, включая сомнения Байинь.
«Эти люди мне не нравятся. Мне гораздо важнее ты», — мягко произнес Линь Цзе.
