наДо меня дошло с острой болью сожаления, что я сел с каменным кубом, который я получил от проекции джинна во время моего первого приключения в Реликтомбы. После моих ранних попыток понять реликвию в Маерине (как оказалось Майрине, it is pronounced May-Rin.), я потратил очень мало времени на изучение геометрических фигур внутри.
Тем не менее, мое предыдущее взаимодействие с ключ-камнем, должно быть, что-то сделало; Реликтомбы почувствовали, что я обладаю знанием закона эфира, или что-то типо того, и затащили нас в эту зону, чтобы проверить меня. Или, возможно, они почувствовали сам куб, припрятанный в моей руне экстрамерного хранилища, и все равно этого было достаточно, чтобы перенести нас сюда.
Для миролюбивых людей, джинны похоже имели очень мрачные методы в том, как они обучались и защищались своим эфирным искусством.
Присев скрестив ноги с кубиком на коленях, доверившись Реджи и Хедригу присматривать за мной во время работы, я начал.
Как и прежде, я влил эфир в реликвию, и его эфир окружил меня. Мое зрение расплывалось в стене из пурпура, и я протолкнулся сквозь нее, снова оказавшись в окружении бесчисленных плавающих и вращающихся геометрических фигур.
Используя эфир, я смог манипулировать фигурами, перемещая и сортируя их, чтобы попытаться понять их смысл. Я чувствовал себя как младенец, играющий с блоками алфавита. В геометрических формах не было ни схожести, ни смысла, хотя я мог с ними взаимодействовать, у меня не было никаких принципов понимания, не было ни малейшего представления о том, что я должен был делать.
Все равно, я верил, что джинн не дал бы мне эту реликвию, если бы не было способа решить ее. Я начал со сбора символов подобной формы и складывания их в группы. Далее, так как они были геометрическими, а не руническими, я искал концы на которых они бы соединились, рассматривая это как абстрактную головоломку.
Поначалу это казалось простым, так как было достаточно форм, чтобы я всегда мог найти подходящий кусочек. Как только я собрал пару дюжин кусочков, я понял, в чем проблема. Передо мной сформировался просторный, многонаправленный фрактал, но у меня закончились кусочки, которые бы соединялись с созданной мной формой.
Не имея иного выбора, я разломал головоломку и начал заново.
Всё это время я чувствовал, как мой эфир вытягивается из меня и поглощается кубом. Его всасывающая сила в Реликтомбах не была настолько ужасной, как тогда, когда я изучал ключ-камень в Майрине, это позволило мне оставаться внутри подольше, но ограничение по времени все еще присутствовало, которое я мог потратить работая над реликвией за один присест.
Я сложил свои кусочки снова, а затем во второй раз начал собирать головоломку, помня, какие именно кусочки я использовал в первой попытке. На этот раз, однако, я оказался в тупике еще раньше, но я был слишком уставшим, чтобы попытаться вновь.
Мои глаза распахнулись, и мне потребовалось мгновение прийти в себя, чтобы понять что нахожусь в комнате зеркал не шелохнувшись и небольшой армией отраженных фигур.
Реджи скрутился калачиком передо мной, один глаз был открыт, и внимательно следил за остальными. Эзра и Хедриг, похоже, спали, в то время как Келон присматривал за Адой. Её рот был чем-то закрыт, чтобы заглушить постоянную струю колкостей и лжи.
«Как долго я отсутствовал?» спросил я, ошеломив Келона, который практически вскочил на ноги.
Он прочистил горло и сел обратно. «Несколько часов, по крайней мере. Ты сделал то… что бы ты ни пытался сделать?»
Я добился некоторого прогресса,» я неуловимо ответил. У меня было ощущение, что ему бы не понравилось слышать то, что я понятия не имею, что делаю.
С его скамейки на другой стороне фонтана, Эзра сказал: «Прошло несколько часов, и все, что ты можешь сказать, это то, что ты добился?»
Молодой восходящий встал, посмотрел на меня и отвернулся, шагая и исчезая во мраке.
«Я уже потратил часы на изучение… устройства до того, как мы попали сюда» сказал я, разговаривая с Келоном. «Я не знаю, сколько времени это займет, но я делаю все, что могу.»
Со стоическим выражением лица Келон спросил: «Ты уверен, что мы ничего не можем сделать, чтобы помочь?».
«Просто не позволяй своему брату пырнуть меня, пока я там,» сказал я, подняв бровь.
Келон посмеялся, заставив смиренную и с кляпом во рту Аду рычать на него и крутиться связанной, как будто звук причинял ей боль. Келон грустно посмотрел на нее мгновение, прежде чем повернуться ко мне. «Делай, что нужно, Грей».
Я чувствовал себя как хорошо отжатая губка; почти каждая капля моего эфира была израсходована. Мне не нужно было много сна, но мне нужно было время, чтобы пополнить ядро эфира.
Встав, я прошелся по ряду боевых движений, которым Кордри научил меня в Эфеоте, чтобы помочь мне избавиться от скованности конечностей. После нескольких минут последовательных движений я сел рядом с Реджи и начал процесс поглощения окружающего эфира.
Я почувствовал, как мой компаньон шевелится поблизости, прежде чем услышал его голос в моей голове.
«А на что это похоже?»
Я не знаю, как это описать, честно. Я думал о несоизмеримых фигурах, схемах, которые я составлял, о стенах эфирной энергии, ограждающих все это… Каково это, когда ты заходишь в мое тело?
«Это типа плавания»
Я открыл глаза, прервав медитацию и уставился на Реджи. Теневой волк пожал плечами.
«Сам спросил ведь.»
Закрыв глаза, я сосредоточился на эфире вокруг себя, на протягивание его через мои эфирные каналы, в ядро. Внутри этой реликвии — подлинное знание. У меня такое чувство, что я пытаюсь понять содержание сложной книги, сжигая ее и дыша дымом.
«Есть идеи, сколько знаний нужно втянуть, чтобы вытащить нас отсюда?»
Больше, думал я. Намного больше.
***
Третья попытка собрать кусочки головоломки вместе не особо выделялась привлекательностью, но до меня допер неожиданный важный момент понимания. Без сознательно принятого решения, как я делал до этого, я перестал пытаться использовать все кусочки, а вместо этого построил большой куб.
Форма была в целом очевидной, естественным образом собралась воедино в моем сознании. Окончательно решив, что строить, мне чуть было не показалось, что эти части появляются сами, когда они нужны.
Когда куб был закончен, он начал светиться и мерцать, как масло на воде, затем линии отдельных кусочков потеряли цвет, пока передо мной не всплыла объемная, мерцающая коробка. Маслянистая пленка рябила до тех пор пока не успокоилась и осела, каждая из шести граней куба вспыхнула будто бы это был электронный экран из моей предыдущей жизни, показывая мне зал зеркал.
Реджи все еще был на месте, рядом со мной. Келон теперь спал, пока Эзра присматривал за их сестрой. Хедриг, я был удивлен от увиденного, его рука дотронулась к одному из зеркал, по-видимому, в глубоком в разговоре с его жителем. Однако ничего из того, что они говорили, не было слышно. На самом деле, из куба вообще не исходило никаких звуков.
Я был растерян. Хотя я явно совершил некий прорыв, я не понимал, как это окно во внешний мир помогло мне, или какой закон эфира открылся, которым я пытался овладеть.
Оставив куб на данный момент, я начал строить вторую, меньшую по размеру коробку с оставшимися кусочками. То, что в итоге получилось, однако, было больше похоже на остроконечный кусок теста, чем на настоящий куб, так как мне не доставало кусочков, чтобы сделать его идеальным.
Потребовалось еще три попытки, каждый раз выстраивая форму поменьше, чтобы создать вторую идеальную коробку. Я ждал, но ничего не случилось—ни свечений, ни соединений энергии, ни видений внешнего мира.
Тогда я и уловил второй момент понимания.
Что, если куб—или, теоретически, любая геометрическая фигура—представляла собой подсознательное знание какой-то стороны эфирного закона, который я пытался выучить? Если предположим, что процесс сбора пазла был символичным для изучения самого закона, то изучение с той же точки зрения—изображалось построенной фигурой,—не продвинуло бы меня дальше к пониманию в целом.
С этим в голове, я разобрал меньший квадрат, но к тому времени мое эфирное ядро уже было почти пустым.
Когда я открыл глаза, я обнаружил все вещи в точности такими же, когда смотрел через проекцию экранов.
«Х-Хедриг,» сказал я, обнаружив свой голос хриплым из-за его неправильного использования.
Рука восходящего оторвалась от зеркала жителя, с которым он разговаривал, и он быстро подошел ко мне.
Я долго пил из шкуры с водой, которая лежала у меня сбоку, проливая часть воды вниз по подбородку.
«Осторожнее с этим» сказал Хедриг. «Мы все можем пожалеть, что не упаковали столько припасов, сколько ты, до побега отсюда.»
«Как долго?»
«Я бы сказал, около, двенадцати… пятнадцати часов с тех пор, как ты ушел.» Хедриг следил за мной внимательно, почти нервно.
«Вообще-то, прошло уже тринадцать часов сорок восемь минут. Не то, чтобы я считал или что-то в этом роде.»
«Уф. По крайней мере, я продержусь дольше».
«И у нас кончилась еда!» вклинился Эзра, смотря на меня с сомнением. «Ты надеешься просто остаться там, пока остальные не сдохнут с голоду?»
«Тебе стоило нормировать припасы» сорвался я, но прежде чем Эзра смог ответить, я достал свой пищевой набор из руны экстрамерного хранилища на предплечье и метнул ему. «Я смогу продержаться несколько дней.» Глядя на Хедрига, я добавил: «Убедись, что все разделено поровну—и нормировано в этот раз.»
Эзра бросил набор на скамейку рядом с собой и сел на место. «Благодарю, герой.»
Хедриг сел рядом со мной и выпил из собственной фляги. Пока я замолчал, он повернулся ко мне и поднял бровь. «Как дела в общем?»
Я покрутил головой. «Я добился некоторого прогресса, но пока не прозрел.»
«Это не то, что я имел в виду.» Хедриг сделал еще один глоток, затем резко остановил себя, при этом положив свою флягу в свое размерное кольцо. «Смотри-ка, не следую собственному совету»
Мы сели на миг в тишине, в то самое время я начал восполнять свой эфир.
Хедриг прочистил горло. «Так значит эфир…»
Я вздохнул. Несмотря на то, что мне было неприятно это обсуждать, в то же время я удивился, что одному из них потребовалось так много времени поднять этот вопрос после того, как упомянул об эфире с фальшивой Адой. Решив, лучший способ солгать, это сказать как можно больше правды.
Говоря тихо, чтобы Эзра не подслушал, я сказал: «Это не первый мой поход в Реликтомбы, хотя ты бы не назвал мой предыдущий визит восхождением, по сути.»
Хедриг выглядел совершенно не удивленным этим открытием, показывая мне каменное лицо. «Спасибо, что наконец-то сказал очевидное.»
Читайте ранобэ Начало после конца на Ranobelib.ru
«Я проснулся в комнате-убежище, полумертвый, без воспоминаний как я туда попал. Первая комната, в которую я зашел, была полна этих страшных, зомбировано-химерных-штук, которые чуть не убили меня, но пока я сражался с ними, я понял, что могу использовать новый вид магии. Эфир».
Хедриг показал на Реджи. «Волк?»
«Да, он был первой материализацией. Позже я выучил этот…трюк с телепортацией, который вытащил нас с последней зоны.» Пока Хедриг только кивал, я повернулся, чтобы встретиться с ним взглядом. «Ты выглядишь на удивление расслабленным по поводу этого.»
«Я знал, что в тебе есть что-то иное» ответил он, пожимая плечами. «Я чувствовал это. Честно говоря, именно поэтому я хотел присоединиться к тебе, на твое восхождение. Посмотреть, что бы произошло, связанное с тобой.»
Я мысленно вернулся к описанию Аларика о Реликтомбах, о том, как они меняются в зависимости от того, кто в них находился. Часть восходящих, он говорил, пошли бы на восхождение с новой группой, в надежде обнаружить новые и неизведанные достижения древних магов, их творения.
«И джинн?»
«Так называли себя древние маги» честно ответил я. Они исчезли, благодаря клану Индрат, и я не видел ничего плохого в том, чтобы поделиться этим наименованием сейчас. «Я нашел… духа или материализацию, или что-то в этом роде… эта штука дала мне реликвию.»
Хедриг повертел головой и показал своим видом чистейшее удивление. «За два восхождения ты узнал о Реликтомбах больше, чем я за двадцать. Ты счастливчик.» Его глаза упали на реликвию, на моих коленях. «Тем не менее, рискованно носиться с этим. Вритра—Правители сняли бы с тебя шкуру живьем, если бы узнали, что ты обнаружил реликвию и не передал ее им в ту же секунду, как только вышел из Реликтомб.»
«К счастью для меня,» сказал я, думая о охранниках-имбецилах, которые встретили меня на выходе портала в Майрине, «Я вышел в маленьком городе, который находится в глуши. Там так же удивились, увидев меня, как в принципе и я.»
«Счастливчик (тот же свиязь),» повторил он снова, крутя головой.
«Как дела тут в целом?» Я спросил после короткой паузы. Было приятно просто… поговорить, и я понял, что не хочу, чтобы наш разговор закончился так быстро.
«Напряженные и мрачные,» ответил ровным голосом Хедриг. «Мальчик вот-вот вскипит. Он съел весь свой запас и половину того, что мы достали из размерного кольца Рии. Он подвергается гневу и страху отражений, которые не помогают, и он не остановился даже тогда, когда ему велел брат.»
«Они фактически проявление его собственного внутреннего смятения» сказал я, думая о своей жизни как Грей после того, как Директор Уилбек (Headmaster Wilbeck) была убита. Раздувая свое пламя ярости любым возможным способом. «Полагаю это его расслабляет.»
Хедриг только поперхнулся, и мы затихли.
Сменив тему разговора, я вдруг вспомнил реакцию Хедрига, моментом ранее, когда я спросил фальшивую Аду об эфире.
«Возвращаясь к теме эфира,» начал я, немного сомневаясь, как спросить то, что я хотел узнать. «Ранее, когда я упомянул его… ну… ты казался удивленным.»
Хедриг встретился с моими глазами, затем посмотрел вниз на землю, позволяя своим зеленым волосам спадать ему на лицо. «Ты наблюдательный, Грей. Ты—ты проявил сильное доверие ко мне. Если не тот человек узнает, как реликвия к тебе попала, тебя могут казнить».
В словах Хедрига не было и намека на угрозу. Вместо этого, он прозвучал искренне благодарным за доверие, которое я ему оказал; Я сказал остальным только то, что это устройство для хранения знаний, и надеялся, что этого будет достаточно, чтобы удовлетворить их любопытство на некоторое время.
«Я немного изучал эфир» продолжил он, «но это не то, о чем я могу часто говорить. Это не… вежливая тема для разговоров в большинстве кругов, и моя семья не одобряет. На самом деле,» добавил он с горьким смехом, «моя семья не одобряет ничего из того, что я делаю». Они ожидают, что я буду сидеть дома, как хорошенькая маленькая—»
Хедриг остановился и посмотрел на меня смущенным взглядом. «Прости, семья для меня немного болезненная тема.»
«Сочувствую,» сказал я с грустной улыбкой. «Как бы мы ни старались, мы не можем быть идеальными сыновьями.»
«Не можем,» ответил Хедриг, немного горьковато. «Возможно, мои биологические родители думали бы по-другому, но я не был воспитан собственными родичами. Дом, который меня вырастил—к слову совсем—не ценят моих стремлений быть восходящим.»
«Но восходящие так высоко ценятся в»—я остановил себя до того как произнести «Алакрии,» вместо этого, за секунду подобрав слова и закончив—»в большинстве семей.»
«О, не пойми меня неправильно; принявшая меня родословная очень хочет завоевать славу солдат в войне против Дикатена, так и восходящих, будь то через родословную либо покровительство. Но я не предназначен для такой жизни… по крайней мере, по их мнению.»
Прежде чем я смог сказать больше, Хедриг встал и поправил броню. «Извини, Грей, но я думаю, что хочу побыть наедине со своими мыслями. Я тебя оставлю медитировать.» После минутной паузы он добавил: «Спасибо, что выслушал,», а затем ушел.
«Я не думал, что это вообще возможно, но у этого парня, похоже, столько же секретов, сколько и у тебя,» сказал Реджи, фыркнув. Теневой волк был скручен между мной и Эзрой, его глаза были закрыты, хотя очевидно, что он пристально следил.
Ты думаешь, что он еще один Дикатенианин, застрявший в Алакрии и скрывающий свою личность, чтобы его не выследил (клан) Вритра? Я усмехнулся и толкнул ботинком задницу Реджи.
«Нет, дурашка, но он точно не все нам рассказывает.»
Возможно, ты прав. Однако, я не могу не доверять ему. Я не осознавал до того момента, но это было правдой. Неожиданно для себя, несмотря на наше короткое знакомство, я доверился Хедригу прикрывать спину. Я не мог сказать тоже самое о братьях Гранбел.
Да пофигу. Доверяй, но если он выкинет что-нибудь странное, я все равно отгрызу его руку.
С улыбкой повертев головой, я вернулся к медитации, подготавливаясь к очередной попытке в ключ-камне.
***
Когда я протолкнулся сквозь фиолетовую стену, окружающую область геометрических форм, я обнаружил, что кубовидный экран остался нетронутым. Внутри него я видел, как Хедриг шел по затененному коридору, его глаза были направлены вниз, а выражение лица вдумчивым.
Перспектива сдвинулась, остановившись и сосредоточившись на Эзре, как только он встал и зашагал прямиком ко мне. Реджи сразу перестал изображать спящего, подняв голову и посмотрев на Эзру. Молодой восходящий остановился, на несколько секунд встретился с глазами теневого волка, затем повернулся, чтобы уйти, пусть и не так далеко, но достаточно чтобы присматривать за Адой.
Я заставил свое сознание выйти с экрана, сосредоточившись вместо этого на оставшихся фигурах. Я уже знал, что создание еще одного куба не имеет смысла, поэтому начал строить первое, что пришло мне в голову: пирамиду.
Это было сложнее, чем куб. Куски, казалось не подходили друг к другу. Они не выскакивали передо мной, как раньше, направляя меня, поэтому мне приходилось разбирать и собирать геометрическую фигуру снова и снова. К тому времени, мое эфирное ядро было пустым, я все еще не нашел нужных кусочков чтобы закончить нормальную пирамиду.
И все же, как только мой разум настроился, я чувствовал, что вынужден довести дело до конца. Я инстинктивно знал, что должен быть способ соединить геометрические формы и фигуры в образ из моей головы, и в следующий раз, когда я вошел в ключ-камень, я попробовал еще раз.
Но ничего не происходило до третьего дня—разгуливание по ключ-камню продолжалось почти шестнадцать часов, а оставшееся время было посвящено пополнению эфира и непродолжительному сну— мне удалось выковать идеальную четырехгранную пирамиду.
Как и прежде, куски засверкали и приобрели объемную форму, а когда сияние рассеялось, на каждой из граней пирамиды появилось изображение, точно такое же, как на кубе. Каждое изображение было комнатой зеркал, но с тем, что я видел было что-то не так.
На первой картинке я видел себя, сидящего со скрещенными ногами на полу и ключ-камнем на коленях, Реджи, сидящего передо мной, и Келона, наблюдавшего за Адой. Самое странное ощущение дежавю навалилось на меня, и я понял, что это был тот момент, который впервые увидел на кубовидном экране, как только закончил его.
Что за *****?
На втором изображении комната зеркал была пуста, за исключением дюжины заключенных восходящих. Потом появился переливающийся портал, висящий в воздухе, и вышел я.
Несмотря на то, что последние несколько дней я был в комнате, полной зеркал, я не проводил много времени, глядя на себя с тех пор, как мое тело перестроилось. Странно было подумать, что человек в изображении, который уклонялся и защищался был мной.
Мои бледные пшеничные волосы развевались вокруг, когда я поворачивался в сторону отражений, движущихся в зеркале, думая, что на меня нападут. Мои золотые глаза сузились, пока я осматривал комнату, а затем расширились в удивлении от того, что они увидели.
«Кто—кто они?» слышалось, как я сам себя спрашивал.
Потом появились Келон и Эзра, наткнувшись на меня. «Что за херь?»
Я понял что, видел прошлое, как будто оно было запечатлено артефактом записи. Кубовидная геометрическая форма показала мне настоящее. На гранях пирамиды я мог наблюдать, как проигрывается прошлое, наподобие домашнего видео.
Использовав эфир я прокрутил пирамиду, чтобы лучше видеть третью и четвертую стороны. Грани показали что в комнате зеркал никого нет, но присмотревшись поближе, я обнаружил, что большинство зеркал пустые в этих видениях.
Эти, должны быть более старыми, подумал я, что имело смысл, пока я рассматривал две разные стороны, показывающие меня и мою группу.
Если первая геометрическая фигура показывает настоящее, а вторая — прошлое, то…
Пульс моего сердца подскочил, когда я достиг умозаключения по поводу третьей фигуры. Это возможно?
Куб привлек мое внимание. Хедриг сидел рядом с Реджи, его пальцы прошлись по толстой гриве теневого волка. У Реджи были закрыты глаза, его язык болтался сбоку рта—вполне картина довольного домашнего питомца, наслаждающегося хорошей чесоткой.
Предатель,подумал я, улыбнувшись.
Позади них сидел Келон с Адой, ее голова была в руках, а Эзра стоял перед одним из зеркал, его рука прижалась к нему.
Я вздохнул. Идиот. Мальчик только мучил себя общением с этими духами. Им нечем было поделиться, кроме своего безумия и ненависти. Слушая их, он только погрузит себя во тьму и отчаяние.
Возвращаясь к изображениям, видимым по бокам пирамиды, я увидел, как наше время в зеркальном зале проигрывалось снова. Мне было трудно отвернуться, наблюдая во второй раз, как Аду захватил фантом.
Фальшивая Ада проскользнула по комнате незамеченной, отвлекшись, как и все мы, и всползла на Рию. Риа казалась без сознания, но она все равно вздрогнула, когда Ада нависла над ней, а затем прижала свои губы к губам Рии.
Риа задрожала, одно точное, неестественное сокращение всего тела, затем упала неподвижно, бледная, как призрак.
Фантом каким-то образом вытянул жизненную силу прямо из Рии, мгновенно убив ее. Я предполагал, что это какое-то эфирное существо, как и большинство монстров в Реликтомбах, но я не видел ничего столь могущественного и смертоносного, как это.
Передо мной фальшивая Ада, теперь смиренная, рванула вперёд, чуть не укусив Келона. Нет, не укусив—почти поцеловав Келона. Мы понятия не имели, что он был на волоске от смерти в тот момент.
Я отряхнул мысли, вращающиеся в моей голове. Оживление этих прошлых моментов было ловушкой, как жизнь в цикле.
Мне нужно было начинать строить следующую фигуру… и я точно знал, какой она должна быть.
