Три недели, оставшиеся до суда, прошли монотонно и однообразно.
C наступлением утра, меня освободили от обычного сеанса пыток с Петрасом и Мэтисоном и даже позволили принять холодный душ, чтобы смыть кровь и грязь моего трехнедельного пребывания в темнице Гранбелей. Думаю, они просто хотели сделать следы от пыток и заточения не такими очевидными.
Ада, хорошо это или нет, больше ко мне не приходила, но я предполагал, что скоро увижу ее в суде.
Сидя, скрестив ноги на полу, я крепко держал в руке высушенную фрукт-игрушку от Тройного шага. На указательном пальце другой руки вырос фиолетовый изогнутый коготь из эфира, который в данный момент подцепил семя внутри фрукта, безнадежно пытаясь вытащить его.
Я поддерживал форму когтя уже десять секунд, но семя не двинулось с места. Прошло двадцать секунд. Больше тридцати. Мой палец начал болеть и дрожать, и я почувствовал, как коготь теряет свою форму.
Наконец, спустя почти сорок секунд, эфирный коготь рассеялся, оставив семя прочно застрявшим в высушенном фрукте.
— Что это такое?
Резко открыв глаза, я увидел Мэтисона смотрящего на меня через решетку. Я так сосредоточился на удержании формы эфирного когтя, что не услышал, как он подошел.
Быстрым движением руки, я убрал игрушку из поля зрения и поместил ее в пространственную руну, после чего положил одну руку поверх другой.
— О…ты имеешь в виду это? — невинно сказал я, медленно поднимая средний палец руки, который прятал в ладони.
Реджис залился смехом.
Мэтисон нахмурился и отступил в сторону, пропустив четверых рыцарей Гранбелей, которые открыли дверь моей камеры и окружили меня. Самый высокий из четверки завел мне руки за спину и надел наручники на запястья.
— Обыщите его, — приказал Мэтисон, и тот же рыцарь принялся тщательно обыскивать меня, но, конечно, ничего не нашел. Посмотрев на управляющего, он пожал своими облаченными в броню плечами.
— Надеюсь, вы довольны собой, Восходящий Грей, — тихо сказал он. — С нетерпением жду момента, когда эта раздражающая ухмылка сойдет с вашего самодовольного лица.
— Может мы уже пойдем? — спросил я. — Я точно не хотел бы опоздать.
Мэтисон поправил манжеты на рукавах и прошел мимо, ведя нас вверх по лестнице и через хорошо обставленные залы особняка наверху. Выходя из поместья Гранбелей несколько домашних слуг поглядывали на нас из разных комнат, но единственным знакомым лицом, которое я заметил, был Петрас, который сидел на бочках возле черного хода, из которого меня выводили.
Я весело улыбнулся ему, проходя мимо.
— Мы вместе пролили столько крови, пота и твоих слез, что я буду почти скучать по тебе.
Мои слова заставили палача практически согнуться от стыда, в то время как Мэтисон фыркнул от отвращения.
— Бьешь лежачего, — укоризненно сказал Реджис.
Я закатил глаза.
— Ну извини за отсутствие сочувствия к парню, который провел последние три недели, разрезая меня на части.
— Ну, если судить только по твоей реакции, я бы сказал, что бедняга Петрас лишь сделал тебе массаж, — заметил Реджис. — Но не суть. Ты слишком жизнерадостный для парня, который едет на собственное судебное разбирательство по делу об убийстве.
Я почувствовал искреннее любопытство, исходящее от маленького комочка тепла, которым сейчас был мой спутник.
— Еще немного и я сожгу это проклятое место дотла. Посмотрим, как все сложится с задумкой Аларика, но что бы ни случилось, я не планирую возвращаться сюда.
— Чур Мэтти — мой.
Еще несколько тяжеловооруженных и облаченных в броню стражников Гранбелей встретили нас снаружи и сопроводили к карете, похожей на ту, в которой меня привезли сюда.
Лорд Гранбель стоял у двери, сложив руки за спиной. При моем приближении он задрал подбородок.
— Это ваша последняя возможность признаться в своих преступлениях, Восходящий Грей. Признайте свою вину, и я буду просить о смягчении наказания от вашего имени. Но если вы предстанете перед судейской коллегией и заявите о своей невиновности, то я уже ничем не смогу помочь.
Посмотрев алакрийскому дворянину в глаза, я сказал:
— Спасибо за очень теплый прием, Титус.
Когда мы встретились взглядами он стиснул зубы, но в итоге махнул рукой, и меня втолкнули в экипаж.
На этот раз внутри сидели два рыцаря, каждый с обнаженным клинком, направленным на меня. Даже если один из стражников окажется Алариком, он никак не сможет дать мне знать, не выдав себя, потому я молчал. По большей части.
Вздохнув, я откинулся на спинку сиденья.
— Они могли хотя бы выделить мне экипаж с окнами.
Один из охранников неловко заерзал на узкой скамье напротив меня, которая, очевидно, предназначалась для багажа, а не для рыцаря в полном комплекте брони.
— Думаю, вы, прекрасные джентльмены, все еще представляете собой лучшее зрелище, чем моя грязная камера и неотразимый Петрас, — продолжал я, пожимая плечами.
Второй стражник подавил смех, в то время как первый поднял свой клинок так, что острие уперлось мне в горло.
— Молчи.
— Как думаешь, Гранбели обучают своих людей быть мудаками, или те должны предоставить свой стаж мудака, чтобы подтвердить квалификацию? — спросил Реджис.
На этот раз настала моя очередь подавлять смех.
— Думаешь, это смешно? — стражник, приставивший клинок к моему горлу, вынул кинжал и ударил рукоятью в уголок моего рта.
— Еще один звук, и тебя настигнет другой конец, шваль.
— Да. Этому парню определенно нравится пинать щенков.
Улыбнувшись, я провел языком по уже заживающему порезу, пробуя кровь на вкус.
— Вритра, он такой же чокнутый, как они и говорили, — сказал второй охранник. По голосу он казался молодым и немного взвинченным.
Он явно отличается от Аларика, подумал я, холодно смотря на рыцаря.
— До тебя доходили слухи, Рофф? В них говорится, что кто-то разжигает всевозможные проблемы вокруг этого восходящего. Некоторые из охранников думают, что он на самом деле из дома высшекровных, и они…
— Может, заткнешься? — прорычал охранник Рофф, который ударил меня. — Мы должны охранять, а не сплетничать, как парочка девчонок из академии.
Второй рыцарь замолчал.
— Значит, кто-то распускает слухи? Должно быть Аларик, — подумал я, нахмурившись. — Старый пьяница, что, по его мнению, он делает, идя на открытый конфликт с именитой кровью?
— Полагаю, защищает свои инвестиции, — предположил Реджис.
Читайте ранобэ Начало после конца на Ranobelib.ru
— Будем надеяться, что он знает, во что ввязывается, — подумал я, слегка наклоняясь в сторону и пытаясь устроиться поудобнее, что не так легко, учитывая, что мои руки все еще были скованны за спиной.
Остальная часть поездки в карете прошла незаметно. Через несколько минут мы остановились, и кто-то трижды постучал в дверь снаружи. Рофф дважды постучал в ответ, и дверь открылась.
Не дожидаясь, пока меня вытолкнут или вытащат, я спрыгнул на землю самостоятельно, из-за чего ближайшие облаченные в броню люди попятились, приготовив оружие.
За ними я увидел здание, к которому меня вели. Даже без знаний культуры, массивное сооружение я сразу же распознал как здание суда.
Богато украшенное здание из черного камня, с арочными окнами, заполненные витражами, рогатыми горгульями со злобным взглядом, выступающими из стен и смотрящими на всех приближающихся, а его сотни тонких, черных металлических шпилей устремлялись в синее, лишенное солнца, небо.
Мэтисон вышел между двумя стражниками в доспехах, стоявшими у кареты.
— Красиво, не правда ли? — сказал он, глядя на здание суда. — Будто, правосудие самого Владыки высечено в камне.
Я фыркнул, этим вызвав раздраженный взгляд управляющего.
— Проведите этого преступника вовнутрь, — рявкнул он.
Подталкивая и пихая, меня провели под арочным входом, в большой зал. Здание суда внутри оказалось таким же вычурным, как и снаружи: отделанный мрамором пол, величественная лестница, ведущая на площадку второго этажа, сделанная из того же темного железа, что и шпили, а потолок покрывала огромная фреска.
На ней изображался мускулистый мужчина с обнаженной грудью, сероватой кожей и широкими рогами, огибающими его голову, словно корона, стоящий среди десятков гораздо меньших, менее детализированных людей. Разноцветные частички света ниспадали с него и поглощались собравшейся толпой с радостными, смотрящими наверх лицами. Вокруг картины располагалось кольцо рун.
— Агрона, дающий магию алакрийцам…
— Думаешь, та часть, где Агрона мучил и экспериментировал на алакрийцах в течение многих лет, нарисована на обратной стороне? — спросил Реджис.
— Под бдительным взором Верховного Владыки все существа судимы, — сказал Мэтисон, читая изогнутые руны.
Я собирался сказать что-то легкомысленное, но резкий толчок Реджиса прервал меня.
— Что такое?
— Помни, ты алакриец. Будет нехорошо, если ты станешь принижать Агрону на людях, особенно здесь и сейчас.
На мгновение я задумался.
— Мм… Верно подмечено.
Сгорбленный человек в плотной черной мантии с золотым символом на груди подошел обменяться парой слов с Мэтисоном. У меня не получилось разглядеть его лица, скрытого в тени от капюшона мантии, когда я почувствовал на себе его прощупывающий взгляд.
На символе изображался меч с весами, подвешенными на лезвии, что, должно быть, обозначало его как какого-то сотрудника суда.
Жестом указав следовать за ним, он возглавил процессию из охранников, Мэтисона и меня по длинному коридору с высокими потолками, в конце которого виднелись две массивные каменные двери, каждая как минимум десять футов в высоту и четыре фута в ширину.
При нашем приближении, двери открылись сами собой, являя зал суда, способный вместить по меньшей мере несколько сотен человек.
Зал был спроектирован как амфитеатр: полукруглый, с рядом скамеек из черного дерева, возвышающимися на ступенях вокруг плоской платформы, на которой пять высоких столов, украшенные тем же золотым символом, что и мантия служащего, стояли напротив единственного стула, сделанного из витого черного металла.
Человек в темной мантии провел нас по проходу между скамьями, которые пока пустовали, и указал на стул. Двое рыцарей усадили меня на него и тяжелые черные цепи ожили, обвиваясь вокруг моих запястий, лодыжек, талии и шеи. Они ощущались обжигающе холодными.
Я осторожно напрягся, стараясь, чтобы никто не заметил и не подумал, что я пытаюсь освободиться. Цепи сжались вокруг меня, словно змеи, их обжигающая холодная поверхность впилась в мою плоть угрожая задушить.
Служащий в темном балахоне наклонился вперед, так что мы оказались лицом к лицу. Из-под капюшона на меня смотрела молодая женщина с темными глазами.
— Чем больше ты сопротивляешься, тем сильнее затягиваются цепи, восходящий. Сиди тихо, и в этом месте пусть только истина сходит с твоих уст. Только виновные боятся правосудия Высокого Зала.
Скорее из любопытства, чем из-за чего бы то ни было еще, я расслабился, чтобы посмотреть, ослабнут ли цепи.
Так и произошло.
— Хорошо, — сказала она, выпрямляясь. — Суд скоро начнется. Остальные могут найти себе места или встать вдоль задней стены.
Раздался лязг и грохот, пока охранники в тяжелой броне переходили в заднюю часть комнаты. В эскорте моей кареты участвовало по меньшей мере тридцать охранников, и Мэтисон привел в здание суда их всех.
Слегка повернув голову, я увидел управляющего Гранбелей, сидящего на ближайшей скамье слева от меня. Он внимательно осматривал меня, его глаза неотрывно следили за сетью цепей.
Гул из голосов и десятков шагов по мраморному полу привлекли его внимание к задней части зала. Он нахмурился, очевидно, ему не понравилось увиденное.
Внимательно прислушавшись, я пытался уловить обрывки многочисленных разговоров у меня за спиной.
…чтобы доказать убийство в реликтомбах. Что Гранбели…
… захватывающе, не правда ли? Я никогда раньше не был в Высоком зале…
… это он? Вау, он такой красивый, я…
… кузен слышал от одного из их стражников, что он даже не моргнул, когда лорд Гранбель ударил его…
Услышав приближающиеся тяжелые шаги, я резко обернулся, настороженно посмотрев направо. Крупный светловолосый мужчина в сером костюме целенаправленно двигался ко мне. Встретившись взглядом, он улыбнулся своими ярко-зелеными глазами.
— Грей, — сказал он бархатным баритоном, одарив меня веселой улыбкой. — Удобно?
— Не очень, — признался я. За ним шел еще один мужчина, одетый в темно-серый костюм не по размеру.
— Аларик, — сказал я удивленно. — Ты уверен, что должен быть здесь?
Бывший восходящий приподнял бровь.
— Кто, по-твоему, вытащит тебя из этой передряги, если не я, а, племянник?
— Что ж, если выбирать только по внешности, то я бы пошел с джентльменом, который не выглядит так, будто все еще мучается от похмелья, — сказал я с легкой ухмылкой.
— Ну конечно, мой дорогой племянник. — сказал Аларик закатив глаза, после чего кивнул в сторону своего спутника. — Грей, это Даррин Ордин. Бывший восходящий, как и я, и мой бывший ученик. У него вошло в привычку помогать другим, менее удачливым восходящим.
Я снова посмотрел на мужчину. На нем была одета безупречная, сшитая на заказ одежда из тонкой шерсти, которая, скорее всего, стоила целое состояние. Он не выглядел атлетом на пенсии, как Аларик, и я непроизвольно задался вопросом: правда ли он на самом деле на пенсии?
Но больше всего его благосостояние выдавало то как он держался: уверенный, имел прямую спину, но не скован в движениях и беспристрастный на вид. Аларик, с другой стороны, в Высоком зале выглядел неуместно, почти комично.
— Мне повезло, это правда, — сказал он, снова поворачиваясь ко мне. — Я просто стараюсь убедиться, что у других, кто выбрал жизнь восходящего — тех, у кого нет поддержки высокой или названной крови — есть кто-то, кто присмотрит за ними… но обо мне мы можем поговорить позже, — добавил он, его внимание переключилось на высокие столы, стоящие напротив моего стула.
Через дверь, за пределами моего поля зрения, вошли пять человек в мантиях, каждый расположился за своим столом, приподнятыми на несколько футов надо мной. Они были одеты в одинаковые черные мантии, как у той женщину, которая привела нас в зал суда, но без надетых капюшонов, что раскрывало пятерых мрачных, лишенных чувства юмора магов.
Человек за центральным столом ударил молотком, отчего в зале резко воцарилась тишина. Я слышал приглушенные звуки людей, спешащих сесть позади меня, а затем последовал громкий грохот захлопнувшихся огромных двойных дверей.
— Итак, начинается суд над Восходящим Греем неназванной крови по обвинению в убийстве, — объявил судья скрипучим голосом.
