Тессия Эралих
Подняв руку, я наслаждалась реакцией маны. Полные энергии красные частички прыгали в танце. Желтые парили над самой землей, перекатываясь и вращаясь, словно крошечные камешки. Синяя мана омыла меня волной, и прилипла к коже, словно роса. Впрочем, моей любимой была зеленая. Она острая, как бритва и хлесткая, как ветер, которым и являлась, но в ней также присутствовало что-то прохладное и чистое. Мана ветра была одновременно твердой и мягкой.
Я стояла на безымянном плато, высоко в горах Клыков Василиска. Недалеко от Тэгрин Келума. На многие мили вокруг не было ничего, что я могла бы случайно уничтожить… Но я здесь не потому, что Агрона боялся, что я могу потерять контроль. Наоборот, он знал степень моего контроля и хотел, чтобы я дала себе волю.
Подняв руку к небу, я сосредоточилась на мане, направляя ее в одну точку высоко сверху. Уплотненные вода и ветер, столкнулись друг с другом и образовали огромное черное грозовое облако, затмившими солнце на многие мили вокруг нас.
Мои немногочисленные зрители наблюдали за происходящим в абсолютной тишине. Среди них, конечно же, был Нико, кроме него там находились еще три Косы, Дранив —слуга Нико, и несколько высокопоставленных лиц из крепости. Агроны же среди них не было, но я и не видела никогда, чтобы он покидал свой замок.
Огненная мана поднялась от нагретых солнцем камней и слилась воедино в белые, раскаленные молнии, которые обрушились обратно вниз, разбивая валуны, что осколками разлетались по моей тренировочной площадке. Вода сконденсировалась в лед, который словно катапультные снаряды стал выбивать кратеры в твердой горной почве.
Даже на пике моей силы на Земле я никогда не смогла бы сделать ничего подобного с помощью ки.
С тех пор, как Агрона пообещал, что я смогу покинуть крепость, за последние несколько недель мои воспоминания стали намного стабильнее. Он сказал, что чем дольше я буду находиться в этом теле, тем лучше буду чувствовать себя собой. Руны, покрывающие мое тело, помогли мне собрать все воедино и заглушить другой голос.
Мана Ветра сформировала широкие, режущие потоки, которые обвились вокруг меня, слово змеи, отделяя меня от остальных. Ветер, податливый, и твердый одновременно…
Моя жизнь — моя предыдущая жизнь — требовала от меня жесткости, чтобы выдерживать те беспрерывные и мучительные тренировки. Но внутри моего сердца я всегда хранила одну частичку себя, ту частичку, что впервые в жизни испытала тепло любви, и именно это тепло поддерживало и согревало меня до тех пор, пока…
Прогоняя осколки разбитых воспоминаний, я снова сосредоточилась на мане. У меня все еще не выходило вспомнить свою смерть, Нико сказал лишь, что я узнаю об этом со временем.
Нико…
Я взглянула на него, он стоял, наблюдая за тем, как я творю заклинания, его темные волосы хлестали по его лицу. Я не могла не заметить то, как он стоял подали от остальных. Бедный Нико, чужак даже здесь.
Дранив хлопнул в ладоши и прокричал на встречу ветру, его маска придала голосу скрипучести, что царапало мой слух. Нико жестом указал Драниву замолчать, и человек в маске перестал кричать, хоть и продолжал нескладно аплодировать.
Протянув руку, я потянула за углы огромного шторма и потянула его вовнутрь и на себя, пока он не завис прямо надо мной, едва ли размером с яблоню. Нечто созданное несколько мгновений назад и являвшееся смертоносным проявлением грубой силы, теперь стало чем-то совершенно иным. Крошечные крылатые существа из воздуха, кружили в облаках, в то время как маленькие водянистые дельфины прыгали и плескались под ними.
Это прекрасно. Мана прекрасна. Ки — энергия, которую можно собирать и высвобождать, но ее не получится формировать, в отличии от маны она не могла принимать форму. И это было настоящей магией.
Мое внимание нервно переключилось на троих, которые стояли в стороне от остальных, на Кос. Технически Нико был одним из них, но они держали его на расстоянии, или же он сам держался в стороне. Или и то, и другое.
Их различных оттенков серого кожа, черные рога и красные глаза — все это делало их совершенно иными. В их взглядах читалось любопытство вперемешку с беспокойством, словно у зрителей, наблюдавших за укротителем львов в цирке. Это заставило меня поверить в слова Нико, которые он все продолжал мне говорить: они знали, что со временем я стану сильнее их.
— Очень, очень хорошо! — пропищал Дранив своим нарочито скрипучим голосом. — Ты развиваешься намного быстрее Лорда Нико. Всего за несколько недель в теле тощей эльфийки ты…
Раздался громкий треск.
Дранив поправил свою маску — незамысловатую белую маску с маленькими отверстиями для глаз и грубо нарисованной улыбкой — и потер голову в месте, куда Нико ударил тыльной стороной ладони. Я нахмурилась, глядя на Нико, у которого хватило-таки чувства такта, чтобы смутиться. Я знала, что он ненавидел Дранива, но он ни разу не объяснял причин.
Каделл и Драгот посмотрели на Нико.
Драгот был огромным, больше любого человека из тех, кого я когда-либо видела, но в остальном он особо ничем не отличался от других. Когда я поднимала свой ранг на турнире Королевской короны, таких, как он было много. Дерзкие, эгоцентричные воины. Любят посмеяться над собственными шутками так же, как и бросаться в драку при первом же оскорблении.
Каделл же был более странным и пугающим. У него было холодное и жесткое лицо, похожее на острую сторону топора, впрочем, он придерживался делового этикета. Он мне не нравился.
Но для меня наиболее интересной была третья Коса. Раньше я ее видела лишь однажды и то мельком. Хоть она и выглядела молодо — самое большее лет на двадцать, — но в ее глазах играли глубокая мудрость и несравненный ум. Мне казалось, будто она видит меня насквозь своими темными глазами, как тогда, так и сейчас. В отличие от своих коллег, она продолжала наблюдать за мной. Не за моим заклинанием с глупыми чайками из потоков ветра и водяными дельфинами, а за мной.
Глядя в ее глаза, я будто видела, как за ними вращаются шестеренки, пытающиеся понять меня. Видела ли она во мне угрозу? Инструмент? Я не знала.
— Нико, — сказал Каделл подчеркнуто холодным тоном, — относись с уважением к тем, кто тебя приютил. В конце концов, именно Дранив вернул тебя с того ужасного континента.
Дранив заерзал, его реакцию не было видно за уродливой маской.
— Сейчас он мог быть уже генералом, или даже слугой, если бы не отступил с Дикатена, чтобы спасти твою неблагодарную шкуру.
Мое заклинание исчезло, облако перешло в туман, а затем и вовсе растворилось, пока я ждала ответа Нико. Он сжал кулаки и отступил на шаг от Дранива.
— Не говори со мной так, будто я слабее тебя, Каделл. Я тоже Коса, не забыл?
Драгот улыбнулся, обнажив полумесяц белых зубов на фоне густой бороды
— Ты прав, маленький Нико. Ты — Коса. Но под Косой подразумевалось немного меньшее в тот день, когда тебя причислили к нам, — он громко рассмеялся собственной шутке, но не остановился.
— Быть может, тогда и Биврэ мог стать Косой или даже Дранив! — сказал он, практически крича, его ухмылка превратилась в хищный оскал.
Нико усмехнулся.
— И где же был могучий Драгот во время войны? Скажи мне, Титан Вечора, почему твой вассал отправился на Дикатен и умер, в то время как ты отсиживался в безопасности и…
— Будь осторожен со своими следующими словами, — прорычал Драгот, улыбка исчезла с его лица. Он направился к Нико, а его огромные мышцы вздулись.
Земля выступила, и между ними прорвалась извивающаяся, покрытая шипами виноградная лоза, быстро превратившаяся в колючую изгородь. Вообще, я не собиралась использовать заклинание, но меня взволновало их потенциальное сражение. Мои защитные инстинкты всегда склонялись к магии растений, даже когда другие элементы могли быть эффективнее.
Драгот наклонился вперед, положив обе руки на покрытые шипами лианы.
— Ты молод и мал, но уже на пике своей силы, перерожденный.
Нико наклонил голову набок. Его глаза были холодны, как лёд.
— Все, кто надеется бросить мне вызов, уже здесь, — тихо сказал он, прежде чем повернуться ко мне. — Совершенно ясно, что ты уже готова выдвигаться. Мы и так достаточно сильно задержались… по настоянию Лорда Агроны, конечно, — быстро добавил он, бросив кислый взгляд на Каделла.
— Твои способности формирования маны впечатляют, — сказала Коса Серис, ее острый, как лезвие бритвы, взгляд постепенно разрезал меня на части, — но не позволяй затуманить свой взор тем, что находится прямо перед тобой. Продолжай наблюдать и слушать и не тянись за недосягаемым.
— Она — Наследие, — мрачно возразил Нико. — Даже звезды для нее досягаемы.
***
Моим первым знакомством с этим миром была лесная родина эльфийского народа. Эта странность ускользнула от меня. Я была слишком растеряна и поражена своей реинкарнации, чтобы уделять достаточное внимание их зачарованному лесу. И даже появление трехглазого гиганта — асуры, напомнила я себе, — не смогло произвести на меня впечатление потусторонности моего нового дома.
Лишь в Тэгрин Келуме я начала понимать, насколько это место на самом деле отличается от Земли. Но там вся информация фильтровалась Агроной. Только когда Нико привел меня в реликтомбы, я оценила всю глубину странных и удивительных различий между двумя мирами.
Личный портал Агроны мог соединяться с любым другим порталом в Алакрии, позволяя нам телепортироваться даже слишком близко к месту назначения. Мне же хотелось исследовать, проводить время осмысливая все происходящее, блуждая по второму уровню реликтомб. От одного только неба у меня чуть не перехватило дыхание, когда я вгляделась в бескрайние голубые просторы. Я думала, что мой шторм был впечатляющим произведением магии, но это…
Логически я знала, что само небо было магической конструкцией, но не могла этого осознать. Казалось непостижимым, что кто-то мог создать нечто подобное. Когда я поделилась этой мыслью с Нико, он проигнорировал меня, сосредоточившись на проделывании пути в толпе мужчин и женщин, облаченных в броню вокруг нас.
— Ты что, полностью невосприимчив к чудесам этого мира? — спросила я, шагая рядом с ним. — Может, ты уже и привык ко всему этому, но я только недавно попала сюда.
— Нам нужно кое-где быть, — отрезал он. Должно быть, он краем глаза заметил, как я нахмурилась, потому что немного замедлился. — Мне очень жаль, Сесиль. Я… немного взволнован. Лорд Агрона намекнул, что мы можем найти здесь нечто важное для меня, но при этом опустил какие-либо детали и…
Он замолчал, поморщившись.
— Прости, это не твоя вина. Мне просто не терпится поговорить с судьями.
— Нет, прости, — сказала я, сразу почувствовав вину за свой подбор слов. Он подробно рассказал мне о своей жизни, о том, каково ему было после моего невольного вступления в турнир Королевской Короны, и о его разобщенной жизни здесь. — Я не хотела легкомысленно относиться к тому, через что ты прошел.
— Знаю, — вот и все, что он сказал.
Я молча последовала за Нико, ведущему нас напрямик, к большому, устрашающему зданию из темного камня с черными шпилями. Оно немного походило на огромного дикобраза с армией горгулий, цепляющихся за спину.
Женщина с волосами, похожими на огонь маяка, ждала нас перед зданием. Ее окутывала темная мантия, с вышитыми золотым мечом и весами. Она, не отрываясь смотрела в ноги, когда мы подошли, и даже начав говорить, не подняла глаз.
— Для меня большая честь приветствовать представителя Верховного Владыки, — ее тон звучал властно, даже когда она пыталась быть раболепной. — Хоть и должна признать, мы ждали вас раньше.
Нико прошел мимо нее, и она развернулась, чтобы последовать за ним, держась позади него чуть дальше меня.
— У Верховного Владыки мало времени на такие пустяки, как несколько коррумпированных судей. Я все еще не уверен, зачем вообще понадобилась Коса, — быстро проговорил Нико.
Я хотела осмотреться, но мы шли слишком быстро и мне не удалось по-настоящему разглядеть это место. Я чуть не рассмеялась, когда увидела гигантскую фреску с изображением человека, который, как я предполагала, должен был быть Агроной. Выглядело так, будто художники никогда его даже и не видели, но вскоре я поняла, что это вполне возможно. Когда мы проходили мимо, ни Нико, ни рыжеволосая женщина не обратили на это никакого внимания.
Нико остановился у черной железной двери, нетерпеливо постукивая пальцами в ожидании, пока верховная судья не откроет ее. Она провела покрытой маной рукой по двери и жестом пригласила пройти на тускло освещенную лестницу из темного камня и серой плитки. Нико снова пошел впереди, начав быстро спускаться по лестнице. К тому времени, когда мы достигли подножия лестницы, он уже шел с такой скоростью, что верховной судье и мне приходилось практически бежать трусцой, чтобы не отставать от него.
Слева и справа от нас открылся вид на лабиринт узких туннелей, вдоль которых тянулись зарешеченные двери камер. В ближайшей к лестнице камере одетая в лохмотья женщина вышла под свет факела, но как только увидела Нико тут же нырнула обратно в тень, при этом ее лицо исказилось так, будто она только что увидела демона.
Нико не обратил внимания на разветвляющиеся туннели, поведя нас по среднему.
И тут у меня что-то щелкнуло.
Его отстраненность, то, как он практически игнорировал меня после того, как провел последние три недели, неустанно работая, чтобы доказать Агроне мою готовность, его дурной характер… Предстоящий допрос крайне взволновал Нико.
Даже с натяжкой нельзя было сказать, что мой бывший жених постоянно пребывал в тревоге, но при этом он стал жестким, каждое движение стало скованным и неловким, и он даже не оборачивался, чтобы посмотреть на меня. Он не просто беспокоился, он боялся того, что должно было произойти.
Коридор заканчивался парой широких железных дверей, черных, как ночь, и полностью покрытыми посеребренными рунами. Они выглядели так, словно могли удержать внутри разъяренного носорога. Однако, несмотря на размеры, они распахнулись сами по себе, когда верховная судья приблизилась, открыв взору большую круглую комнату.
Мой желудок скрутило.
— Что сделали эти люди, чтобы заслужить такое? — спросила я, отводя глаза.
Читайте ранобэ Начало после конца на Ranobelib.ru
Внутри камеры пять фигур свисали с потолка, подвешенные за запястья и лодыжки. Бронзовые повязки закрывали их рты. Хоть в цепях с кляпами и была мана, но я не могла почувствовать таковой в заключенных. Либо их мана подавлялась, либо — я с трудом сглотнула — их ядра маны уничтожили.
— Они вступили в сговор с благородным домом, чтобы осудить невинного человека за преступление, которого тот не совершал, — твердо сказала верховная судья. — Их вопиющее злоупотребление властью ради личной выгоды заслуживает такого и даже большего.
Я направилась к камере, даже не зная до конца хочу ли, но тут Нико остановил меня. Он потянулся, чтобы коснуться моей руки, но не стал.
— Я думаю, будет лучше, если ты подождешь здесь.
Я почувствовала облегчение. Отступив, я кивнула. Как только он и верховная судья оказались внутри, двери начали закрываться. В последний момент, когда он отвел от меня взгляд, его лицо изменилось, затвердев так, будто оно было вырезано из бледного мрамора. Затем он ушел, и я смотрела, как желтые частицы маны помчались по желобкам в щели между дверьми.
Рядом с дверями находился деревянный табурет, на который я и села. Мои мысли все время возвращались к людям лишенным маны в комнате. Хоть я владела ядром маны в течение столь короткого периода времени, но даже сама мысль потерять его — неописуемо пугала меня. Узнать, что мана существует — и научиться перестраивать физический мир с помощью мысли — только для того, чтобы потерять эту силу…
Алакрийцы не могли этого понять. Ни Агрона, ни даже Нико…
На Земле я довольно рано это поняла, хоть у меня и был относительно большой центр ки, но эта сила никогда не принадлежала бы мне. Я была оружием. Они также думали и о Наследии.
Агрона ничем не отличается.
Я прижала ладонь к глазнице, отгоняя раздражающую мысль. Возможно, Агрона и правда надеялся, что я использую свою силу ради него, но он дал мне переродиться, зная, что это будет моя сила. Он знал, какой я была на самом деле. И хотел показать мне, на что я способна.
Они постоянно что-то скрывают. Как сейчас. Что такого делает Нико, чего он не хочет, чтобы ты видела?
Как только эта мысль проникла в мой мозг, я больше не могла избавиться от нее. Мне было настолько же любопытно узнать, что происходит внутри комнаты, насколько сильно я сомневалась войти в нее. Я внимательно прислушалась, но слой аномальной маны ветра создавал звуковой барьер вокруг камеры.
Когда я сосредоточилась на мане, она стала зыбкой, и звук приглушенного разговора достиг моих ушей. Я вспомнила, как плавала в академии, учась фокусировать ки в разных условиях и как вода искажала голоса находившихся за пределами бассейна людей. Это звучало точно так же. Я подплыла ближе к метафорической поверхности, и голос стал еще яснее. Преодолев барьер звука, я внезапно услышала Нико, как будто он стоял передо мной.
— …расскажите мне все, что вы, черт возьми, помните о нем. Не упускайте ни малейшей детали, — Нико звучал глубоко и глухо, как будто он говорил со дна каньона.
В ответ раздался хор хриплых голосов, каждый из которых отчаяннее предыдущего хотел быть услышанным.
— … он безжалостно посмотрел, когда…
— … сидел как статуя, будто даже не боялся за…
— …может быть, неукрашенным, потому как мы не уловили его маны или…
— … источал такое ужасное давление…
— Стоп. Стоп! — крикнул Нико. В камере воцарилась тишина. — Если вы будете продолжать перекрикивать друг друга, я выжгу языки всем, кроме одного.
Я отпрянула от его ужасающей угрозы, но сказала себе, что он делает лишь то, что должен был сделать. — Ты, расскажи мне, чем тот восходящий привлек твое внимание.
Послышалось как кто-то со стоном прочистил горло, прежде чем Нико ответил тихий, гнусавый голос.
— Слуга Крови Гранбель рассказал нам странную историю… о восходящем без каких-либо кровных уз, который казался необъяснимо могущественным и при этом не излучал маны, — говоривший сделал паузу, тяжело дыша. — Они подозревали, что Восходящий Грей пронес контрабандой реликвию…
Голос оборвался звуками треснувшего камня и костей. Я чувствовала силу ярости Нико даже через защищенные двери.
Когда Нико заговорил снова, его голос уже стал напряженнее.
— Почему мне не сообщили имя этого восходящего?
— О-оно было в отчете, который мы послали в Тэгрин Келум, — быстро сказала верховная судья с дрожью в голосе.
— В этом нет никакого смысла, — прорычал Нико себе под нос, и я услышала, как он начал расхаживать.
Встав, я осторожно двинулась к дверям. При моем приближении стальные засовы отворились, и двери распахнулись. Внутри верховная судья прижалась спиной к изогнутой стене, опустив голову. Нико расхаживал взад и вперед перед четырьмя оставшимися пленниками. Пятого, мужчину с козлиной бородкой, пронзали три черных шипа. Его кровь темными струйками стекала по ним, просачиваясь в трещины в полу.
— Он мертв, — твердо сказал Нико. А затем развернулся на месте и зашагал в другую сторону. — Однако он похож на долбаного таракана. Если кто и мог выжить…
Он снова повернулся.
— Даже если он выжил, он не смог бы попасть в Алакрию без нашего ведома.
— Нико, что…
С щелчком пальцев он указал на меня и продолжил говорить сам с собой.
— Возможно он нашел все еще действующий древний портал… но даже он не настолько самовлюбленный, чтобы использовать это имя… все равно что зажечь сигнальный огонь в полной темноте…
И этого мужчину ты любишь?
Я задрожала, все мое тело пронзило слабостью, начавшись с помутнения в глазах и продолжив спускаться по моим внутренностям. Я схватила его за запястье дрожащей рукой.
— Нико, что ты сделал?
Он вырвал свою руку из моей хватки и по-животному оскалил зубы.
— Заткнись!
Внутри меня с ревом ожил монстр. Воля хранителя элдервуда исказилась и кипела яростью. Это был пойманный в ловушку зверь, кричащий вопреки сковывающим его цепям, но он также был травой, виноградными лозами и деревьями, стремящимися отвоевывать мир, покинутый людьми. Дикое существо, спящее внутри меня, напугало меня. Это было слишком похоже на мою ки в прошлой жизни: неконтролируемая, взрывная, безжалостная…
Я смогла прикоснуться ко всем видам маны. Даже к так называемой девиантной, использование которой казалось таким же простым, как слепить снежок зимой… Но Агрона предупредил меня, чтобы я держалась подальше от звериной воли. Возможно, когда-нибудь я и смогу приручить его, но пока…
Комнату осветил пятнистый зеленый свет, будто мы находились под лесной листвой в солнечный день, изумрудная лоза обвилась вокруг моей руки потянувшись к Нико.
Ярость исчезла с его лица, оставив лишь бледность с зеленоватым оттенком. Он отпрянул от меня так, будто обжегся.
— Сесиль, ты в порядке? Прости, я… — замолчав, он провел обеими руками по своим обвисшим волосам.
Лоза отступила, и свет вернулся в нормальное состояние. Но я все еще чувствовала, как звериная воля вибрировала от ярости.
— Я в порядке.
Нико прочистил горло и повернулся лицом к четырем заключенным. Старуха упала в обморок, а толстяка вырвало на пол. Они оказались незащищенными от моего с Нико внезапного всплеска силы.
Он навредит тебе.
Это не важно. Дух Нико сломлен. Он не в себе. Но это не означает, что он не может исцелиться со временем.
— Как выглядел тот восходящий? — спросил Нико, обращаясь к центральному заключенному, хрупкому старику.
— Белые волосы… — прохрипел старик. — Золотые глаза, больше кошачьи, нежели человеческие. Лет двадцати на вид, резкий и горделивый…
Нико нахмурился, его глаза потеряли фокус, когда он попытался представить таинственного восходящего.
— И царственный, — добавил старик. — Он держался как член королевской семьи… как король.
Нико усмехнулся, свирепый звук пронзил воздух.
— Как король, говоришь? — тело Нико вспыхнуло, его внезапно нарастающая ярость больше не могла сдерживаться простой плотью и костями. Черное пламя охватило его и разлетелось снопом искр.
— Какой еще король?! — взревел он. — У нас есть только Владыки!
Я своими глазами видела, как мана, почерневшая от разложения василиска (basilisks’ decay), неистовала внутри плоти заключенных. Все они горели изнутри и корчились в безмолвных муках, боль была слишком сильной, чтобы даже кричать.
Нико тяжело дышал, и с каждым выдохом воздух вокруг него видимо искажался. Верховная судья уже выбралась из камеры, чтобы избежать черного огня. Она могла лишь наблюдать, не в силах высказаться в защиту правосудия, которое, как она утверждала, представляла.
— Бесполезные старые дураки! — прокричал Нико срывающимся голосом. Плоть старика начала покрываться волдырями и трескаться, а из ран вырывались маленькие черные язычки пламени, пока огонь души пожирал их.
Это не заняло много времени.
— В этом не было необходимости, — сказала я тихо, но твердо. Мне не хотелось вызывать ярость Нико, но я и не боялась. — Они не заслужили быть сожженными из-за твоего страха и ярости.
Нико закрыл глаза. Его дыхание замедлилось, и пламя, окружавшее его подобно смертоносному ореолу, отступило обратно в его плоть и исчезло.
— Они — никто. Они совершенно незначительны, — сказал он голосом, полностью лишенным эмоций.
— И снова Грей… — сказала я едва слышным голосом. — Почему этот человек имеет над тобой такую власть, что одно лишь его имя может вызвать такую сильную реакцию? Кто такой Грей?
Нико, стоявший ко мне спиной, казалось, весь сжался.
— Он был нашим другом…
Он повернулся, и на мгновение я увидела не лицо незнакомца, которое было у Нико. А только глаза, покрасневшие и блестящие от слез. Я знала, какая в них печаль. Теперь он смотрел на меня так же, как раньше, беспомощно. Отчаянно.
— И он был тем, кто убил тебя, Сесилия.
