От лица Артура Лейвина.
Перевернувшись на спину, я отвернулся от исчезнувшего портала. Что-то поблизости издавало слабый, но тревожный гул, в сопровождении которого по саду разливался тусклый свет: это было само варп-устройство. Кроме света и звуков оно также выделяло достаточно тепла, чтобы завяли цветы, которые были раздавлены им всего несколько секунд назад.
Я слишком долго смотрел на артефакт, пытаясь осознать. Мои мысли не касались самого устройства. Скорее, они были разделены между боем в Нирмале и моим ядром. Артефакт был лишь отвлекающей пеленой, заволакивающей все остальное. Я еще не был готов переваривать произошедшее.
Краем глаза я заметил движение, и рядом со мной появилась Сильви. Она не могла скрыть своего страха. Ее руки прижались к моему боку, где меня пронзил мой собственный эфирный клинок, управляемый концентрацией маны Сесилии. Сильви крепко зажмурила глаза, и я почувствовал, как ее разум прощупывает мой собственный, мою рану, мое ядро. Я чувствовал, как она ищет искусство Вивиума, которому научилась в Эфеоте, так же, как чувствовал безрезультативность этих поисков.
Ее сродство к эфиру изменилось. Ее понимание было переписано.
Я схватил ее за руки, и она испуганно распахнула глаза. ‘Я уверен, что со мной все будет в порядке, мне просто нужно время, чтобы исцелиться’.
‘Но твое ядро, что если…’
«Я исцелялся и от гораздо худшего», — сказал я вслух, но эта уверенность подорвалась, когда от усилий, затраченных на эту фразу, у меня начался приступ кашля, и я выплюнул полный рот крови. «А Чхоль…»
«Без сознания», — тихо сказала она, ее голос был напряжен от беспокойства. «Я думаю, что это обратная реакция на попытку удержать его форму Феникса».
Я кивнул. От этого движения меня пронзила боль.
Свет залил двор: с десятка сторон вспыхнули магические прожекторы. Мгновение спустя активировались магические барьеры, защищающие двери и окна особняка, перед которым мы приземлились.
Однако прошло совсем немного времени, и входная дверь открылась, а барьер снова исчез. На пороге появился Даррин Ордин в халате, потирающий сонные глаза, которые светились немного диковатым светом — очевидно, мы его разбудили.
Он взмахнул рукой, и световые артефакты, направленные на нас, померкли, и я смог разглядеть несколько лиц, выглядывающих из окон особняка. «Грей, что это — Зубы Вритры!» — вздохнул он, бросившись ко мне через двор. Он перевел взгляд с моей раны на лицо, потом на моих спутников и, наконец, обратно, побледнев. «Пойдем, отнесем тебя в дом, этой ране нужно…»
«Нет», — сказал я, поднимаясь на колени. «Со мной все будет в порядке. Просто… мне нужно время».
Мой разум переместился внутрь, сосредоточившись на моем ядре. Порез на его поверхности кишел эфиром; фиолетовые частицы вдавливались в царапину, уплотняясь, а затем вплавлялись в поверхность ядра. Все это время эфир вытекал из ядра, подпитывая медленное заживление. Только струйка возвращалась обратно, атмосферный эфир устремлялся к моей броне, а затем втягивался в раненое ядро для очищения.
Удар по ядру был непрямым, полученная рана не пробила твердую оболочку. Я уже давно не испытывал страха перед ранением, и это вернуло его в полной мере.
Если бы ей удалось нанести более прямой удар, мое ядро могло бы быть уничтожено.
‘Поглощение моей маны, видимо, дало ей какое-то небольшое представление о взаимодействии маны и эфира’, — ответила Сильви, прикусив губу. ‘Но я не уверена, что понимаю произошедшее’.
Даррин, стоящий позади Сильви, не сводил глаз с моего бока, из которого продолжала течь кровь.
Она обернула достаточным количеством маны мой клинок, чтобы перенаправить его. Я растерялся, застигнутый врасплох, и когда с новой вспышкой маны, лезвие вонзилось в меня, я среагировал слишком медленно.
Я почувствовал внезапную прохладу в боку, когда эфир понемногу начал оттекать от моего ядра к ране, сшивая мышцы, кости и внутренние органы. Поток крови стал замедляться.
Большая часть эфира, обволакивающего мое ядро, заполнила царапину, оставив слабый шрам. Все это сильно опустошило мои резервы. Сам шрам зудел, скорее, как отголосок в глубине моего сознания, чем на поверхности ядра. Я не мог оторваться от него; подобно солдату, разглядывающему в зеркале свежезажившую рану, я мысленно прощупывал рубец на поверхности ядра, погружаясь в дискомфорт и пытаясь понять его.
Только когда рваная кожа на боку начала заживать, я отвернулся от шрама и неуверенно потянулся к своим Божественным Рунам. Не для того, чтобы активировать их, а чтобы убедиться, что они реагируют. Реквием Ароа покалывал мой позвоночник, а Сердце Мира горело, привлекая внимание к окружающей нас атмосферной мане. Они сработали, как и ожидалось, хотя оба были… тяжелее, чем следовало бы.
Я устал, и мое ядро почти опустело. Вздохнув, я выпустил эфир из каналов и закрыл глаза, давая себе время, необходимое для исцеления.
Я услышал, как Даррин вернулся в дом, вероятно, чтобы сообщить детям о случившемся. Сильви отошла от меня, чтобы еще раз проверить состояние Чхоля, и ее беспокойство не покидало меня через нашу связь.
К тому времени, когда моя рана затянулась, я чувствовал себя совершенно измотанным. Я давно не помнил, чтобы мое ядро было так напряжено, и уж точно не с момента формирования третьего слоя. Мне нужно было время, чтобы восстановиться и напитаться эфиром — гораздо большим, чем тот скудный атмосферный эфир, который имелся здесь.
Поднявшись на ноги, я открыл глаза и снова посмотрел на варп-устройство.
Гул утих, как и свечение утекающей маны. Вытащив артефакт из разрушенной садовой грядки, я заметил, что он теплый на ощупь, а по боку кованого металла идет тонкая трещина. Любопытствуя, я использовал свой скудный запас эфира, чтобы направить ману, необходимую для активации устройства. Зуд шрама усилился.
Устройство откликнулось на мои усилия, но даже при таком незначительном приложении маны оно потускнело.
«Теперь его хватит всего на пару раз», — сказал Даррин, появляясь во дворе в простой тунике и брюках. Когда я взглянул на него, он кивком указал на артефакт. «Они недолговечны, даже такие мощные, как этот. Я бы вообще не доверял ему с такой трещиной». Улыбаясь, он протянул руку, и я крепко пожал ее. Его взгляд скользнул по вновь восстановленной броне, скрывшей все признаки ранения. «Рад видеть, что все не так плохо, как казалось».
«Я еще не уверен в этом», — пробормотал я, но спохватившись нерешительно улыбнулся ему. «Извините, что взбудоражил ваш дом. Это было единственное место, о котором я мог подумать, учитывая ситуацию, в которой мы оказались. Но мы не можем здесь задерживаться. Мне нужно только поднять на ноги моего спутника и…»
«Грей-Артур, ты должен кое-что знать», — сказал Даррин, его голос был низким и настоятельным, а выражение лица напряженным. «Аларик здесь. Его, конечно, не разбудила сигнализация по периметру, старый пьяница, но он уже должен был сползти с кровати и надеть штаны. Прежде чем убегать, послушайте, что он скажет».
Серьезный тон Даррина заставил меня задуматься. После минутного колебания я кивнул.
Взяв варп-устройство, мы занесли бессознательное тело Чхоля в дом и уложили его на диван. Я оставил Сильви присматривать за ним, а Даррин отправил своих подопечных по комнатам, включая расстроенную Браяр.
Когда мы вошли в кабинет, Аларик уже был там и, разумеется, налил себе выпить. За его спиной, там же, где я его оставил, стояла активная половина Компаса Восхождения, весело гудящая в неведении обо всем, что произошло с момента моего последнего использования.
Аларик настороженно посмотрел на меня, когда я сел напротив него. Усталость давила на меня со всех сторон, но я мог сказать, что этот седеющий Восходящий устал не меньше меня.
«Старик», — сказал я.
«Щенок», — фыркнул он в ответ. Взяв крепкий напиток, он вздохнул и подпер голову свободной рукой, закрыв ладонью один глаз. «Итак, могу ли я предположить, что именно твое возвращение на наш прекрасный континент вызвало такую бурю дерьма?»
«Что ты имеешь в виду?» — спросил я, откинувшись в кресле и скрестив руки.
Ладони Аларика взметнулись вверх, умудрившись каким-то образом не расплескать свой напиток. «Что я имею в виду, он говорит». Он взглянул на Даррина, который только пожал плечами. «Ответный удар, парень. Контрнаступления. Высококровные ополчились на нас. Армии выскакивают из сморщенного сфинктера Агроны, чтобы вернуть города, от которых он отказался. Я говорю о многомесячных достижениях, потерянных за считанные дни».
Даррин уставился на свои руки. Налитые кровью глаза Аларика сузились, когда он посмотрел мимо меня вдаль. Они оба были измотаны… и напуганы, понял я.
«Расскажи мне побольше», — сказал я, наклонившись вперед. «Серис должна знать, что происходит».
Аларик с насмешкой осушил свой бокал и начал горько, но подробно рассказывать о многочисленных потерях, понесенных восстанием только за последнюю неделю.
Силы Серис никогда не были достаточно велики, чтобы создавать армии и совершать прямые нападения на Владык; они полагались на контроль Серис над Сехз-Кларом, чтобы сохранить хоть какую-то опору. За пределами Сехз-Клара борьба велась в основном в тени, через шпионов и агентов, которых организовывал Аларик со своими связями. После того как Серис отступила в Реликтовые Гробницы, большая часть активной деятельности повстанцев ушла в подполье. Однако благодаря действиям нескольких отважных представителей Высоких Кровей им удалось захватить и удержать под контролем несколько городов в Труасии, Вечоре и Сехз-Кларе.
Эти города были важнейшими перевалочными пунктами для других операций, в первую очередь для снабжения. По словам Аларика, попытки вернуть города были минимальными, и в течение нескольких недель после падения Сехз-Клара силы повстанцев одержали несколько неожиданных побед.
Но в считанные дни эти города пали, а контролировавшие их представители Высоких Кровей либо призвали свои войска к отступлению, либо были казнены ударными группами лоялистов. Что еще хуже, сеть связей, информаторов, шпионов и операторов Аларика подвергалась нападениям и убийствам.
«И не по одному, а чертовыми толпами», — стонал он, его щеки покраснели под неухоженной бородой. «Я вынужден был отправить своих близких прятаться в горы. В этом трудно разобраться, парень. Как будто кто-то нажал на проклятый Вритрой переключатель и выпустил поток смерти».
Мы еще некоторое время продолжали беседовать, Аларик углублялся в конкретные ситуации, а я слушал и пытался все это переварить. В свою очередь, я объяснил, что мы с Серис планировали, и рассказал о событиях в Нирмале.
Незадолго до рассвета проснулся Чхоль, и они с Сильви присоединились к нам, несмотря на мои уговоры продолжать отдыхать.
«Я слишком долго отдыхал. Тело чешется, чтобы искупить свое жалкое поведение во время боя», — сказал он с досадой.
«Вы были неподходящими противниками», — добавила Сильви. «Если бы ты встретился с любой другой Косой, ты бы…»
«Нет, он прав», — сказал я. «Это было жалко — но и я недалеко ушел. Лучшее, что мы можем сделать, это извлечь из этого урок, признать свои ошибки и стать сильнее».
Скрежеща зубами, Чхоль пристроился в углу кабинета и до конца разговора озирался по сторонам.
Перекати-поле, видневшееся из окна кабинета, только-только превратилось из черного в оранжево-серый цвет с первыми лучами рассвета, когда нас снова прервали.
Внезапный и быстрый стук в дверь кабинета заставил нас всех обернуться, но прежде, чем кто-то успел позвать вошедшего, дверь распахнулась, и в нее вбежала Браяр. «Мастер Даррин! Передача — срочно — Агрона!»
Мы все обменялись настороженными взглядами, а затем поспешили за ней в гостиную, оборудованную большим проекционным кристаллом. На поверхности кристалла проносилось изображение гор Клыка Василиска. Когда я вошел в зону действия телепатического поля, то услышал в голове бодрый, нервный голос: «…Повторяю, через две минуты прозвучит обязательное сообщение от самого Верховного Владыки. Все алакрийцы должны слушать. Повторяю, обязательное…»
Я отошел за пределы поля и бросил на Даррина любопытный взгляд.
Нахмурившись, он пожал плечами. «Принудительные передачи не что-то необычное, но они довольно редки. Мы даже не получили ни одной даже после того, что произошло на Викториаде».
«Артефакт проекции просто активировался и начал бормотать про обязательное сообщение», — добавила Брайар, скрестив руки и глядя на проекцию.
«Итак, сообщение от самого Агроны Вритры», — размышлял Чхоль, входя и выходя из телепатического поля. «Если бы только я мог набить его злобную морду через этот хрустальный артефакт».
Брови Аларика приподнялись, и он бросил на Чхоля забавный взгляд. «Я начинаю понимать, в чем его сильные и слабые стороны».
Я слабо улыбнулся. «Если бы мы только могли, Чхоль».
Мы все молча ждали, пока повторяющееся сообщение не прекратилось и сцена не исчезла.
На кристаллической проекции появилось лицо.
«Это действительно сам Верховный Владыка…» — прошептала Браяр, и по ее телу пробежала дрожь.
Агрона выглядел строго, но его суровость несколько скрашивалась сверкающим орнаментом на рогах. Несколько секунд он смотрел на нас из проекционного кристалла, прежде чем наконец заговорил.
«Мой народ Алакрии, — начал он целеустремленно и четко, — дети Вритры. Сегодня я обращаюсь к вам напрямую… к каждому из вас. Слушайте внимательно и вдумчиво, потому что мои слова обращены к вам всем».
Он снова сделал паузу, и я обвел взглядом комнату: здесь присутствовали несколько подростков, а также экономка Даррина, Соррел. Все они выглядели завороженными. Только Аларик, Чхоль и я, казалось, были способны мысленно отстраниться от увиденного. Даже Сильви смотрела на происходящее широко раскрытыми глазами, ее губы слегка приоткрылись, когда она погрузилась в это видение. Но я чувствовал ее эмоции и некоторые мысли, и у нее была совсем другая причина для такой заинтересованности.
‘Мой отец…’ — обратилась она ко мне, чувствуя, как мой разум соприкасается с ее. ‘Я не могу не задаваться вопросом… это все еще кажется таким неправдоподобным. Что могло свести Сильвию Индрат и Агрону Вритру?’
Даже через проекцию его сила личности была очевидна. Если и было когда-нибудь время до того, как Агрона Вритра поддался своим жестоким и социопатическим порывам, то, возможно, именно тогда Сильвия влюбилась в него. А может, он всегда был таким, но обманул ее, заставив увидеть то, чего не было.
Читайте ранобэ Начало после конца на Ranobelib.ru
Я внимательно изучил восторженное лицо Сильви.
Агрона не стеснялся манипулировать даже самыми близкими ему людьми. С помощью заклинания, вложенного в ее яйцо еще до рождения, он смог вселиться в ее тело даже из Алакрии. Это было откровение, которое едва не разрушило доверие между мной и Сильви. Теперь я мог только надеяться, что ее смерть и возрождение разорвали эту связь, но меня беспокоило, что у нас не было возможности узнать это наверняка.
«Вот уже несколько месяцев этот континент разделен раздорами мятежей и гражданской войны», — продолжил Агрона. «Будьте уверены, я не держу зла на тех из вас, кто участвовал в этом конфликте. Такое состязание воли, будь то между соотечественниками, генералами или даже Владыками, в конечном счете только укрепит вас как народ. Конфликт необходим, чтобы расти в силе».
Он сделал паузу, его алые глаза, казалось, смотрели прямо в мои. «Но раздоры в неподходящий момент могут ослабить всех нас, и именно поэтому я обращаюсь к вам сейчас. Ворота Эфеота были открыты, и Драконы прошли через них. Они уже противодействуют большей части нашей работы в Дикатене, разрушая то хорошее, за что вы и ваша Кровь сражались, за что умирали. Но их насилие распространяется не только на тот далекий континент. Они проливают кровь прямо здесь, в Алакрии, в самом сердце Этрила».
Выражение лица Агроны стало жестким, глаза полыхали как огонь. «Дракон убил Владыку Экзегеза и скрылся, как трус, в ночи. Тысячи свидетелей видели, как Асура кружит над его дворцом, выдыхая ману и смерть. Сотня или более дворцовых служащих погибли вместе с ним, беспомощные против такого натиска — обычные алакрийцы, сожженные в пыль только за то, что работали на благо другого клана».
«Война между Алакрией и Дикатеном закончилась. И этот конфликт между всеми верными алакрийцами и сторонниками Бескровной Серис тоже должен быть окончен. Драконы намерены захватить и Дикатен, и Алакрию. Те же существа, что придумали ложь о божественности Асур, те, что давно скрываются в Эфеоте и выносят лишь приговор тем, кого они называют “Лессерами”, не оказывая никакой помощи ни провизией, ни магией, чьи нападения на этот континент привели к появлению моря Утроба Вритры и унесли сотни тысяч жизней, теперь решили забрать все, что вы и ваши кровные предки с таким трудом построили».
В наступившей тишине слышно было только недоверчивое хмыканье Чхоля.
«Из-за вмешательства союзника драконов, Копья Артура Лейвина…»
Я моргнул, застигнутый врасплох его упоминанием обо мне. Несколько человек в комнате повернулись и посмотрели в мою сторону.
«Я не смог подготовить Дикатен к такому развитию событий, но я защищу Алакрию и всех, кто все еще называет себя верными алакрийцами, от вторжения драконов». Агрона поднял подбородок, его голос становился все громче и горделивее по мере того, как он говорил. «Конечно, с вашей помощью. Этот континент должен быть сильным, объединенным под моей властью. Прошло время Кос и Владык, владычества клана Вритры. Теперь я, Агрона, лично проведу вас через грядущие опасности».
Выражение его лица смягчилось, и он понимающе улыбнулся нам. «Всех, кто участвовал в этом восстании, не накажут, если они сложат оружие и немедленно вернутся к своей жизни. Но, поскольку я не приемлю внутренних разногласий, которые ослабят нас перед лицом этого врага, со всеми, кто откажется, мы будем расправляться немедленно и со всеми предрассудками. Призовите свои Крови, соседей и друзей отложить на время свои мелкие обиды. Завтра мы сделаем шаг вперед как Единая Нация».
Агрона сомкнул челюсть и едва заметно кивнул головой, отчего орнамент на его рогах качнулся и заискрился. Затем проекция померкла, и кристалл погас.
Наступила тишина. Дети медленно повернулись, чтобы посмотреть на Даррина, но он смотрел на меня. Аларик смотрел в пол угрюмым, выгравированном на его морщинистой коже, взглядом. Чхоль тоже наблюдал за мной, словно следил за моей реакцией, а Сильви отошла в сторону, повернувшись спиной к комнате и закрыв глаза.
«Продолжайте, ребята», — сказал Даррин через минуту. «Сегодня никаких тренировок и обязанностей. Идите и наслаждайтесь отдыхом».
Браяр фыркнула. «Скорее, погрязните в наших экзистенциальных переживаниях». Но она, как и остальные, сделала то, что ей сказали, и, шаркая, вышла из гостиной.
Когда экономка не сразу последовала за ней — она все еще смотрела вперед на проекционный кристалл с ошеломленным выражением бледного лица, — Даррин положил руку ей на плечо. «Соррел?»
Она подскочила, прижав руку ко рту, чтобы сдержать слабый крик. «Простите, мастер Ордин. Простите меня». Шатаясь, она поднялась на ноги и поспешила из комнаты.
Глядя ей вслед, я обдумывал послание Агроны. Не столько его конкретику, сколько замысел. Как оно повлияет на людей. На обычных людей, таких как Соррел.
«Интересно, что он назвал тебя по имени», — размышлял Дэррин. «Присоединение тебя к драконам поможет ему обернуть против тебя всю популярность, которую ты завоевал в Алакрии».
«Но с чего бы твоему народу поддерживать этого змея, а не драконов?» — пробормотал Чхоль, проведя рукой по оранжевым волосам, отчего более темный оттенок закрутился и заблестел, как дым. «Мой клан не питает любви к тирану Индрату, но он не хуже Агроны».
«Дьявола ты знаешь», — ответил Аларик, в его голосе слышалось усталое рычание. «Что может лучше заставить людей забыть о том, как ужасно обошлись с ними Вритра, чем угроза жизни под каблуком сапога другого клана асуров. И ты», — он указал морщинистым пальцем на мою грудь, — «дал им прекрасный повод для пропаганды». Он покачал головой и рухнул в кресло, разминая пальцами виски.
«По крайней мере, это объясняет внезапную перемену нашей удачи», — сказал Даррин, наблюдая за Алариком, и в его чертах отчетливо проступило беспокойство. «Должно быть, Агрона давно планировал этот шаг. Убийство… так, погоди-ка». Он бросил на меня растерянный взгляд. «Итак, он сваливает вину за смерть Экзегеза на драконов, что достаточно легко сделать, даже если бы ты не привел во дворец одного из них, чтобы убить Экзегеза… но кто же тогда на самом деле убил Владыку?»
Его внимание переключилось на Сильви. «Леди… простите меня за неосторожный вопрос, но возможно ли, что это была ваша… Кровь? Родственник? Другие драконы?»
Сильви пожала плечами и одновременно покачала головой, отчего ее пшенично-светлые волосы зашевелились вокруг рогов. «Я не знаю точно, но… не было ощущения, что там побывал дракон».
Взгляд Даррина снова переместился на меня. «Тогда кто, как ты думаешь?»
Его слова были как приправа на бурлящей поверхности моих мыслей. На данный момент догадок от том, кто мог убить Владыку, было не больше, чем до того, как мы нашли его труп. Я был уверен, что нам не хватает лишь какой-то мелочи, которая помогла бы собрать все воедино.
Почему эта загадка заставляет меня возвращаться к пропавшему третьему камню-ключу?
‘Ты думаешь, они связаны?’ — подумала Сильви. По тону ее мыслей я понял, что она не уверена в этом. ‘ Вроде… третьей стороны, которая случайно движется по тому же пути, что и мы? ‘
Вздохнув, я сел напротив Аларика и устало провел рукой по лицу, пытаясь не отвлекаться на зуд шрама. «Не знаю», — сказал я, отвечая сразу и Сильви, и Даррину. ‘Вполне возможно’, — мысленно добавил я Сильви.
Я вздохнул, вызвав настороженные взгляды всех, кроме Сильви, которая следила за моими мыслями.
«Все в порядке, Артур?» спросил Дэррин.
«Да, просто… неважно», — сказал я, понимая, что не смогу объяснить Даррину свои мысли.
‘Тот голос из сна в Реликтовых Гробницах, который ты слышала. Твое перерождение и изменение сродства к эфиру, тот факт, что ты существовала, чтобы спасти мою душу еще до своего рождения. Это потенциально создает некий парадокс, верно? Что, если действительно существует третья сторона? С учетом искусства Эвума это можем быть даже мы, перемещающиеся по параллельной временной линии или…’
Я замолчал, чувствуя, как мысли Сильви наталкиваются на мои собственные.
‘Самое простое объяснение часто бывает самым точным’, — сказала она, цитируя какого-то ученого, о котором мы оба узнали в Академии Ксайруса. ‘Может быть, я ошибаюсь, но я не чувствую связи между реликвией, Владыкой и моим спасителем. Хотя, если мы каким-то образом вернулись в прошлое, чтобы забрать реликвию, то где она? И если ты был настроен убить Экзегеза, то зачем идти напролом и убивать его? Потому что тебе было суждено потерпеть неудачу?’
‘Не мне, а… тебе’. Несмотря на ее доводы, я начинал видеть картину все яснее. Когда твое понимание ветви эфира Эвум станет достаточно глубоким, возможно, ты сможешь вернуться в прошлое и забрать реликвию. Если сражение с Экзегезом окажется слишком трудным, то Сесилия могла бы одержать верх надо мной. И… что если голос, который ты слышишь, — твой собственный, переданный через время?
Сильви на мгновение задумалась, внимательно наблюдая за мной. ‘Ты когда-нибудь слышал об искусстве эфира, позволяющем возвращаться в прошлое?’
‘Реквием Ароа может повернуть время вспять’, — заметил я.
‘Но это не то же самое. Совсем не то’, — она бросила на меня пристальный взгляд.
‘А как же твое пребывание на Земле, наблюдение за моей жизнью? Что это было, если не путешествие во времени? Я…’
Она поджала губы, ее скептицизм только усилился. ‘Но я не могла ничего изменить. Ты даже не знал, что я там была’.
‘Я понимаю’, — признал я, откинувшись в кресле и, раскачиваясь, вздохнул еще раз. «Самое простое объяснение часто бывает правильным», — повторил я вслух.
Даррин поднял голову, размышляя о чем-то своем. Аларик почесал бороду, но не сводил глаз с живота. Чхоль с хрустом размял шею и зашагал по комнате.
«Но убить Владыку — полнокровного Асуру — задача не из простых. Однако есть небольшой список тех, кто мог бы это сделать». Я поднял кулак, все пальцы которого были загнуты внутрь. Подняв указательный палец, я сказал: «Еще один Владыка».
«Или Дракон», — сказала Сильви, и я поднял второй палец.
«Фантомы обучены убивать Асур», — сказал я, поднимая третий палец.
«Ты?» — спросил Чхоль, остановившись и склонив голову набок. «Но я был с тобой, так что это был не ты. Хм… Остальные члены моего клана давно перестали быть воинами, но и этот Экзегез не показался мне таким уж сильным. Мордейн или кто-то другой мог бы убить его, возможно».
Кивнув, я поднял мизинец.
«Агрона», — хмыкнул Аларик. «Или его питомец Наследие. Один из моих друзей, побывавший на передовой в Сехз-Кларе, сообщил, что эта неестественная сука может высасывать из тебя всю ману».
Я опустил руку, обдумывая его слова. Мои глаза коснулись глаз Сильви, когда я представил себе труп Экзегеза. Пепельная, натянутая кожа, осунувшийся вид, слепые бесцветные глаза, словно из его тела выкачали всю кровь…
«Но Сесилия, похоже, была удивлена смертью Владыки не меньше, чем мы», — сказала Сильви, размышляя вслух. «Если она… выкачала из него ману, то сыграла свою роль хорошо. Может быть, Агрона был готов пожертвовать Экзегезом, чтобы Сесилия получила заряд энергии для поединка с тобой?»
В тишине я почувствовал, что Сильви надеется, что так оно и есть, и что Сесилия действительно была недостаточно сильна, чтобы в одиночку сражаться с нами до победного конца.
Я внезапно встал. «Мы не знаем, и мы не приближаемся к ответам здесь. Нам нужно вернуться к Серис». Я бросил виноватый взгляд на Даррина и Аларика. «Мне очень жаль. Я бы хотел предложить больше, но…»
«Не нужно», — сказал Дэррин, похлопав меня по руке. «Мой дом не имеет прямого отношения к восстанию. Я просто отставной Восходящий, обучающий нескольких детей. А что касается Аларика…» Он бросил на старца еще один настороженный взгляд. «На самом деле его здесь нет. А если и есть, то он точно не связан с заговором Серис. А если и так, то я никак не мог этого знать. В конце концов, мы просто старые собутыльники».
Я начал выходить из комнаты, но вынужден был остановиться и дать последний совет. «Делайте то, что он говорит. Прекратите борьбу. Отправь своих людей домой. Позвольте мне и Серис действовать дальше. В войне между Драконами и Василисками вы лишь напрасно лишитесь своих жизней».
Аларик насмешливо хмыкнул. «Это ты виноват в том, что я снова ввязался в это. Ты и твоя связь с этой Косой. Ха. Но, пожалуй, ты прав. Никогда не поздно уйти на пенсию в третий раз, я полагаю».
Я улыбнулся, благодарный. «До свидания».
Даррин слегка помахал рукой, но Аларик только сморщил нос и снова уставился на свой живот.
Я ушел, а мои спутники последовали за мной по пятам, и вернулся в кабинет, где все еще ждал мой Компас.
Я остановился перед ним, раздумывая.
«Мы не можем оставить его здесь. Поскольку варп-устройство почти не работает, компас может нам понадобиться. Перемещение через Реликтовые Гробницы — лучший способ избежать проницательных взглядов Агроны и Кэззесса, и, возможно, это наш единственный способ пробраться между Алакрией и Дикатеном».
«Есть идеи?» — спросила Сильви, проводя рукой по энергетическому полю, окружающему реликвию.
«И можем ли мы быть уверены, что у леди Сильви не случится нового припадка?» — спросил Чхоль, незаметно поглядывая на нее краем глаза.
«Будем надеяться», — вздохнул я. «Проходите. Я буду за вами».
Сильви прикусила губу. Чхоль лишь пожал плечами и шагнул прямо в портал. Когда я кивнул, чтобы она следовала за ним, с нерешительностью на лице Сильви так же исчезла в мерцающем овале, висящем в воздухе.
Протянув руку, я нащупал эфиром форму портала. Активация ядра вызвала глубокую, пульсирующую боль во всем теле и усилила зуд от шрама.
В эфире портала чувствовалась какая-то знакомость, никак не связанная с тем, что я уже пользовался им раньше. Любопытствуя, я активировал “Шаг Бога” и увидел проходы, не ступая на них. На моем лице появилась уверенная ухмылка.
Продолжая использовать “Шаг Бога”, я полностью сосредоточился на портале, прислушиваясь к его специфическому резонансу среди множества других точек вокруг меня. Убедившись, что у меня получилось, я взял Компас и деактивировал его.
Эффект был мгновенным. Сам портал против моей воли стал вдавливаться внутрь, но точка в пространстве, связанная с путями молний, пела мне все так же. Выждав достаточно времени, чтобы убрать Компас в свою руну измерения, я шагнул через пространственную прореху.
