От лица Артура Лейвина.
Матовый чёрный куб лежал передо мной на кровати, продавливая мягкое одеяло своим весом. Он был тяжёлым, тусклым и удручающе пустым, не дающим никаких признаков того, что это хранилище великих прозрений. Если бы я не получил его от проекции последнего джинна, а также не прошел долгий и утомительный процесс разгадки первых двух ключей, я мог бы принять его за какую-нибудь богатую эфиром сломанную реликвию и просто поглотить его силу.
Сильви сидела у края кровати, подтянув колени к груди, взгляд был отрешённым, как будто он проходил сквозь куб и фокусировался на чем-то очень далёком. Она слегка сдвинулась с места, нахмурившись, губы были похожи на тонкую линию с опущенными уголками. После прямой трансляции Агроны ей было не по себе, но она держала свои чувства в тайне.
Наш путь на второй уровень Реликтовых Гробниц был относительно спокойным. Сильви избежала повторения событий первой вылазки, что позволило нам пролететь через зону гигантских деревьев и попасть прямо к порталу выхода. Там нас ждал отряд солдат Денуара и моя сестра. Элли оказалась для Высоких Кровей весьма загадочной, поскольку никто не знал, какое место она занимает в их строгой кастовой системе, что позволяло ей делать всё, что ей заблагорассудится — в том числе и навязываться в командиры к целым отрядам боевых групп Высоких Кровей.
Однако наша встреча была недолгой, так как я поспешил сообщить Серис всю новую информацию. Разговор с ней тоже был коротким, так как она попросила дать ей время подумать, как это отразится на наших планах. Благодарный за это, я удалился в комнату в Дред Крейвене, чтобы отдохнуть.
После часа спокойной медитации и поглощения эфира я обнаружил, что мой разум слишком загружен, чтобы отдохнуть, и поэтому, как это часто бывало с тех пор, как я был вознагражден самым первым ключевым камнем, я нацелился на реликвию Джиннов, чтобы сосредоточить свой разум.
Теперь, глядя на него, я задавался вопросом, чего же я надеялся достичь.
В отличие от первых двух камней, в этот я даже не смог полностью войти. Когда я напитал его эфиром, то, как и раньше, почувствовал, что меня тянет внутрь, но вместо перехода в эфирное пространство, которое раньше представляло собой некую стену из фиолетовой энергии, меня оттолкнуло назад.
Неприятный зуд в ядре, казалось, только затруднял концентрацию внимания.
Малейшее отвлечение на источник зуда лишь усиливало его, и я не мог не сосредоточиться на нём, впиваясь в него мысленно, словно ногтями.
Эфир больше не задерживался вокруг шрама. Кроме него, мое ядро, казалось, полностью зажило, и я не ощущал никакого влияния на свою способность направлять или накапливать эфир. Но зуд от этого не стал менее раздражающим.
Выпустив из ядра небольшое количество эфира, я направил его по поверхности, чтобы снять зуд, но это ничего не дало. Ощущение было не в ядре, а в глубине сознания. Хуже всего было то, что я не мог понять, было ли это действительно физическое ощущение или просто мысль, которая не хотела меня отпускать.
Я пускал в оборот всё больше эфира, выталкивая его и поглощая вновь, отчаянно пытаясь унять зуд, разгорающийся в груди, с досадой на то, что рана оставила после себя этот шрам, словно памятник моему поражению. Несмотря на множество ран, некоторые из которых были еще более тяжелыми, у меня никогда не оставалось затянувшейся боли или дискомфорта, с тех пор как я открыл для себя эфир.
‘Может быть, из-за сосредоточения на нем становится только только хуже?’ — предположила Сильви.
У меня в голове пронеслись воспоминания из детства, когда директор Уилбек терпеливо объясняла мне, что если я буду чесать раздраженную кожу, то в конечном итоге зуд только усилится.
Вздохнув, я отвлёкся от своих мыслей. Мне нужно было быть осторожным и более целенаправленным в том, как я думал (или вернее будет сказать — не думал) об этом. И я заставил себя сосредоточиться на камне-ключе.
Успокоив свой разум, я активировал Сердце Мира и начал манипулировать эфиром камня различными способами. Непосредственное вливание эфира в камень притягивало мой разум к нему, но я получал отпор, так и не войдя во внутреннюю сферу камня. Толкая и нащупывая присущие реликвии эфир и ману, я заставлял внутреннюю структуру дрожать, словно рискуя сломать её, но не сделал ничего, чтобы открыть её для себя или раскрыть её содержимое.
«Не знаю, почему я так боюсь сломать её, она же уже… сломана…» — я замялся, осознав, что моё разочарование и сменилось внезапным настороженным волнением.
Сильви нахмурилась еще сильнее и села прямо, молча наблюдая за мной.
Шрам на ядре снова зачесался, когда я активировал его, вливая ману в Реквием Ароа. Эфирные мотыльки потекли по моим рукам и прыгнули к ключевому камню, жужжа над матовой поверхностью, а затем втянулись в реликвию. Закрыв глаза, я позволил своему разуму течь вместе с ними, и меня снова потянуло внутрь. Передо мной простиралась тьма, полная далёких точек света.
Затем меня неприятно отбросило обратно в собственное тело.
«Ты почувствовала это?» — спросил я, слишком взволнованный, чтобы быть разочарованным. «В этот раз что-то определённо было по-другому».
Сильви покачала головой и придвинулась ближе. «Но почему?»
«Божественная Руна позволяет мне как бы… проталкивать время через предмет, поворачивать его вспять для чего-то сломанного». Я подумал о портале на выходе из снежной зоны, где я встретил Трёх Шагов и других Теневых Когтей. Затем вспомнил о видениях возможного будущего, которые явились мне, пока я разбирался в первом ключевом камне. «То ли из-за моих собственных неудач в понимании, то ли из-за какого-то естественного предела, обусловленного моей близостью к эфирным искусствам Спатиума, я не смог овладеть этой руной так, как овладел Сердцем Мира. Есть… ограничения».
Тем не менее, мне захотелось продолжить попытки сейчас, когда я добился некоторого прогресса — или, по крайней мере, думал, что добился.
Снова активировав Реквием Ароа, я позволил аметистовым частицам притягиваться к ключевому камню самостоятельно, не управляя ими напрямую. Я специально удерживал свое внимание на поверхности, не желая быть втянутым в камень только для того, чтобы меня снова вытолкнуло наружу, что помешало бы мне следить за прогрессом божественной руны.
Эфирные частицы жужжали над камнем, некоторые погружались в него, но только чуть ниже поверхности. Я чувствовал, что они висят там, в подвешенном состоянии, почти дрожа из-за сдерживаемого стремления, поскольку моё намерение преобладало над естественной склонностью частиц.
Я был уверен, что “Реквием Ароа” — это ключ, но некоторые ключи поворачивались иначе, чем другие.
Я понял, что это из-за моего намерения. Точно так же, как мне пришлось целенаправленно рассматривать шрам определенным образом, чтобы он не проникал в мое сознание, мне пришлось и направить руну с определенным намерением. Ведь с его помощью можно было не просто исправить статичный объект, но и управлять тем, как время воздействовало на него.
В этом и заключался ключ. Реликвия не была сломана и не нуждалась в починке, но, возможно, для её открытия нужно было привести её в соответствие с определенным состоянием, в котором она открылась ранее.
«Гениально», — пробормотал я, удивляясь уму Джинна, создавшего такую головоломку.
Почувствовав, что начинаю ухмыляться, я скорректировал способ удержания божественной руны в своём сознании и начал проталкивать направленный эфир через краеугольный камень. Я представлял себе это не как починку какого-то сломанного внутреннего компонента, а скорее, как поворот стрелок часов вспять, приводящий в движение ряд шестеренок внутри.
Пока эти метафорические шестеренки вращались, я надавил на реликвию, пытаясь проникнуть в царство внутри ключевого камня.
Комната снова погрузилась в темноту. И медленно, очень медленно темнота уступила место сливово-фиолетовому, затем светло-розовому, и наконец я оказался перед стеной аметистовой энергии.
Всё получилось, однако меня не протащило через эфирный барьер, и я не смог протиснуться в него.
Но теперь я знал, что нужно делать. Было четыре ключевых камня. Каждый из них был необходим для того, чтобы продвинуться в понимании аспекта Судьбы. Раз уж Реквием Ароа привел меня к этому моменту…
С учётом того, что моё сознание запуталось в ключевом камне, передача эфира в Сердце Мира заняло некоторое время. Связь с божественной руной казалась далекой и слабой, но я был уверен в своём курсе и поэтому не сомневался в том, что пытался сделать.
Десятки белых линий чистой маны появились в моём поле зрения, выплескиваясь из узких щелей в барьере, невидимых для обычного взора.
Наклонившись вперёд, я вошёл в одну из щелей. Она прорезала эфир, как лабиринт, но, следуя за следами маны, я легко прошёл сквозь неё. И появился внутри того, что я мог описать только как эфирный грозовой шторм.
Фиолетовые облака эфира разрывались болтами раскалённой белой маны со звуком, похожим на звон разбивающегося стекла, вспышки следовали одна за другой с тошнотворной частотой. Через несколько мгновений я почувствовал, что у меня начинает болеть и гореть в висках, а сознание уже вытягивается из сферы камня-ключа обратно в тело.
Я стиснул зубы и погрузился в это ощущение, заставляя себя двигаться вперёд.
В меня ударила молния маны, и в голове промелькнуло воспоминание.
«Всё в порядке. Я в порядке, Арт».
Голос Тессии. Нежный. Её руки, нежная ласка…
Я опустился на холодный, твёрдый пол. Рыдания вырывались из моего горла. Голова покоилась на коленях Тессии.
Её руки были тёплыми, поддерживая меня, её голос, как магия целителя, облегчал боль…
Второй заряд ударил в меня с другой стороны, и внезапно эмоции ушли, оставив меня в пустоте, когда я размышлял о последствиях столкновения технологий и магического развития, размышлял о том, как будет выглядеть Дикатен через триста, четыреста, даже пятьсот лет.
*Вспышка*
В горле поднялась желчь, а в голове всплыли воспоминания о лекции по различиям мана-зверей, когда я учился в Академии Ксайруса.
*Вспышка*
Восемь лет. Служанка стоит в дверях дворянского поместья и с любопытством смотрит на меня.
«Здравствуйте. Меня зовут Артур Лейвин. Я полагаю, что моя семья сейчас проживает в этом поместье. Могу ли я поговорить с ними?»
Знакомый голос на заднем плане: «Элеонора Лейвин! Вот ты где! Ты должна перестать бегать к входной двери каждый раз, когда кто-то…»
Глаза моей матери расширились, слова прервались на полуслове, миска выпала из рук.
Перед мамой стояла маленькая девочка, ослепительные карие глаза смотрели на меня с невинным любопытством, пепельно-коричневые косички по бокам головы.
Молния за молнией ударяли, перебрасывая меня от одной случайной мысли, воспоминания или размышления к другой, пока я не почувствовал, что мой череп скоро расколется посередине.
Я ослабил концентрацию, и меня выкинуло из эфирного царства. Резко открытые глаза защипало от пота.
Рядом со мной стояла Сильви с тряпкой в руках, тщетно пытаясь вытереть мне лицо. «Ты вернулся. Я очень волновалась. Ты на какое-то время пропал, как будто твой разум был совершенно пустым».
Сердце колотилось в груди, а боль в глазах всё ещё была очень сильной. ‘Прости’, — подумал я, в горле пересохло, и я не мог говорить спокойно. На этот раз все было… по-другому. Болезненно.
«Что ты видел?» — Сильви потянулась к моим мыслям, и я открылся ей, притягивая к себе события, происходящие внутри камня-ключа. «Ах. Я поняла».
Я думаю, это замок. Чтобы преодолеть его, мне нужно понимание, содержащееся внутри…
«Недостающий ключ», — сказала Сильви вслух, когда я подумал об этом. Она покачала головой. «Полагаю, что приоритетом для тебя будет его поиск?»
Я вздохнул и потер глаза. «Похоже на то».
«Может быть, тебе стоит прогуляться?» — предложила Сильви, передавая мне влажное полотенце для рук. «Я уверена, что твоя сестра хотела бы поговорить с тобой больше, чем пару минут».
‘Ты мог бы и навестить меня, знаешь ли’, — раздался голос Реджиса с другого конца зоны. ‘То, что я застрял в банке с головой, а ты можешь телепатически общаться со мной через Реликтовые Гробницы, не означает, что этот жест не будет оценен по достоинству. К тому же, мне кажется, я превращаюсь в огурчик».
Я улыбнулся и провёл пальцами по груди. Под кожей пульс уже бился медленнее, но это только возвращало внимание к моему истощённому ядру и зудящему шраму на его поверхности. Ощущение этого шрама стерло улыбку с моего лица.
«Да, надо проверить, как там все», — признал я, потягиваясь и вставая. «Идёшь?»
Сильви покачала головой и опустилась на освободившееся место. «Мне очень жаль, Артур, но то, что я узнала, когда мы впервые вошли в Реликтовые Гробницы, и то, за что мы сейчас сражаемся, — мне нужно время, чтобы осмыслить это. Эти силы ещё пока не чувствуются моими. Мне просто нужно время, чтобы всё обдумать».
«Я могу помочь, если хочешь», — сказал я, не желая пока выходить из комнаты.
Она снова слегка покачала головой. «Я планировала попросить Реджиса помочь мне. Наверное, в качестве мозгового центра».
‘Мило, есть чем заняться’, — подумал он про себя.
Поняв, что она имеет в виду, я взъерошил ее волосы, на что она игриво шлепнула меня по руке, и вышел из маленькой комнаты.
Один из слуг стоял на верхней площадке лестницы и, увидев меня, поспешил подойти, поклонился и сказал: «Леди Серис отлучилась, но просила передать, что она пришла к какому-то решению и была бы признательна за возможность поговорить с вами в ближайшее время. Она просила не беспокоить вас, а подождать, пока…»
Я поднял руку, прерывая его. «Спасибо, я ценю это. Сообщение получено».
Он поклонился и поспешил прочь, исчезнув спустившись по лестнице.
Читайте ранобэ Начало после конца на Ranobelib.ru
Я медленно последовал за ним, проверяя комнаты вокруг своей на наличие Элли, Каэры или Чхоля, но их там не было. В таверне внизу тоже было пусто, если не считать пары охранников. Ещё двое стояли за дверью, но ничего не сказали, когда я проходил мимо. Я решил спросить об остальных, но почти сразу понял, что этого делать не нужно.
По городу разнесся грохот, и я почувствовал ману Чхоля с другого конца зоны.
Следуя за шумом повторяющихся сотрясающих взрывов, я вышел за границу квартала Восходящих и оказался в открытом парке, где под фальшивым небом ярко горела зелёная трава. Фруктовые деревья усеивали парк, давая тень на столы и стулья, за которыми сидела горстка Высококровных, их статус можно было определить по одной только одежде, играющих в “Спор Владык”.
Невдалеке раздался всплеск маны, всколыхнувший листву на деревьях, вызвав злобные взгляды сосредоточившихся Высококровных.
Пройдя по улице, которая простиралась мимо парка, я вскоре оказался на небольшой открытой арене. Трибуны полумесяцем окружали углубленную боевую площадку, отделенную от них защитным полем маны. Несколько десятков зрителей собрались небольшими группами, чтобы понаблюдать за тем, как Силрит и Чхоль сражаются друг с другом на арене внизу.
Они стояли чуть поодаль друг от друга, Силрит что-то сосредоточенно говорил, повторяя движение рукой, показывая что-то Чхолю. Я не удивился тому, что Чхоль выбрал Силрита для тренировок и спаррингов. Если рассматривать их чисто по силе, то Чхоль — полуфеникс — значительно превосходил Слугу Вритры, но Силрит всё равно был, скорее всего, самым сильным бойцом в армии Серис, и он активно вёл борьбу, пока Чхоль прятался под Звериными Полянами, ведя жизнь пацифиста.
Я держался в стороне, полускрытым одним концом трибуны, не желая мешать двум воинам, но с любопытством наблюдая за их поединком.
Сконцентрировав в ушах эфир, я услышал, как Силрит продолжает: «Что касается… “сжечь себя, как пылающую свечу”, то я понимаю, что ты имеешь в виду. Тело у тебя мощное, и поскольку ты знаешь, что можешь быстро исчерпать ману, то в начале боя ты упираешься в это, давишь на себя изо всех сил. Но это приводит лишь к тому, что ты ещё быстрее выгораешь».
«Инстинкты боя у тебя сильны, не сомневайся в этом. Однако ты сильно полагаешься на них. Для врага, достаточно сильного, чтобы противостоять грубой силе твоего первоначального натиска, это сделает тебя предсказуемым. Тебе нужно учиться большему, быть способным менять свою тактику во время боя, чтобы стать более эффективным».
«Именно этим я и занимаюсь», — сказал Чхоль, пожав широкими плечами.
Силрит кивнул. «Конечно. А теперь давай проведем ещё несколько раундов. Я хочу посмотреть, как ты применишь на практике тот удар, который я тебе показал».
Чхоль отступил на несколько шагов, а Силрит встал в защитную стойку, подняв руки вверх и сосредоточив взгляд. Феникс рванулся вперёд, нанося кулаками серию сокрушительных ударов. Силрит использовал минимальную силу для отражения ударов, используя инерцию от атак Феникса для легкого смещения собственной опоры.
Они сделали паузу, и Силрит поправил Чхоля, затем они повторили упражнение снова. Позволяя своему усиленному слуху ослабевать по мере того, как шум от спринга усиливался, я уже не мог разобрать разговоры и инструкции, передаваемые между ними, но видел, как быстро Чхоль приспосабливался и совершенствовался. В его тренировках чувствовалась нарочитая сосредоточенность, которой я раньше за ним не замечал.
Его позор от рук Косы Виессы, похоже, стал для него тем самым доказательством, что одного происхождения недостаточно для победы. Несмотря на то, что он был старше более чем в два раза, даже с учётом обеих моих жизней, Чхоль во многом был ещё мальчишкой. Его мать была схвачена, заключена в тюрьму и убита Агроной, а весь род его отца был истреблён Кэзессом. Он видел себя праведным мстителем. Я так и представлял себе, как он выбегает из Харта и в одиночку побеждает и Кэзесса, и Агрону, восстанавливая справедливость для своего народа. Я понимал, что он почувствовал, осознав невозможность такого исхода.
Они переключились на другую тренировку: Силрит поставил Чхоля в оборону и заставил его блокировать серию всё более мощных ударов. Через несколько минут Слуга даже достал свой меч, вынудив Феникса защищаться голыми руками, и взрывы маны от каждого обмена звучали как раскаты грома, разносившиеся по всей зоне.
По какой-то причине вид сосредоточенного Чхоля помог мне расслабиться. Хотя я был слишком поглощён собой, чтобы признать это, я беспокоился о том, как последствия нашего поражения отразятся на его психике. А то, что он проявил такую стойкость, казалось лучшим вариантом развития событий, а значит, у меня было меньше поводов для беспокойства. Я покинул арену с улыбкой, направившись на поиски Каэры и сестры.
На поиски Элли ушло больше времени. Её не было у портала Восхождения, и никто из стоявших там стражников её не видел. Лауден из Высококровного Денуара предложил послать поисковый отряд, но я заверил его, что это не срочно, и продолжил поиски.
Чистая мана Элли была уникальна, но она не была так заметна, как в шоу, устроенном Чхолем и Силритом, и я не мог почувствовать её с такого же расстояния. В итоге к ней меня привело нечто совсем другое.
Когда я шёл по бульвару Владык, используя Сердце Мира для поиска маны, я чуть не налетел на Майлу, которая несла корзину, полную ароматной еды.
«Профессор!» — сказала она, подпрыгнув от волнения. «Я надеялась встретиться с вами с тех пор, как узнала, что вы вернулись. Я…» Она замешкалась, когда мой взгляд переместился с неё на улицу. Она повернулась, чтобы посмотреть через плечо, нахмурившись. «Что-то не так?»
Я потер затылок, заставляя себя улыбнуться. «Нет, я просто ищу свою сестру. Я…»
«О!» Майла покачивалась на носочках. «Извините, конечно. На самом деле я как раз к ней и направляюсь. Коса Серис предложила нам тренироваться вместе, Сэту, Элеоноре и мне, что мы и делали, пока вас не было. Ваша сестра такая ненасытная… Едва прекратив тренировку, она снова…» Она бросила на меня неуверенный взгляд. «Полагаю, в этом есть смысл, если подумать».
Я протянул руку, предлагая взять корзину, и Майла передала её. «Ты можешь проводить меня?»
Лицо Майлы засветилось, как осветительный артефакт. «Конечно! Мне кажется, за время совместных тренировок мы почти стали теми, кого можно назвать “друзьями”. Даже Сэт немного расслабился по поводу всей этой истории с Дикатеном, но…» Она заколебалась, внезапно почувствовав себя неуверенно. «Я подумала, что это может сделать это место немного более… ну, весёлым, понимаете? И Элли, кажется, не против пообщаться с алакрийцами, даже если на самом деле это общение было лишь тренировкой…»
Я нахмурился, и её глаза расширились.
«Надеюсь, мы не переборщили! Может быть, вы не хотели, чтобы она дружила с алакрийцами…»
«Нет, я рад слышать, что у неё здесь есть друзья». Я не стал говорить чувстве вины за то, что оставил её и Каэру здесь, хотя и понимал, что это было лучшее решение. «На неё всегда было направлено слишком много глаз и оказывалось большое давление… из-за того, что я такой, какой я есть».
«Я даже представить себе не могу…» задумчиво проговорила Майла, опустив взгляд, но затем внезапно очнулась. «Точно, Элли. Она здесь!»
Пока мы шли, Мэйла поддерживала постоянную светскую беседу, рассказывая об исследованиях, в которых они с Сэтом принимали участие, по крайней мере, в той мере, в какой она их понимала. Она неловко обходила тему моего присутствия в их жизни как причину их необычайно сильных рун.
«Хотя, если честно, я уже готова сдаться и вернуться домой…» Она бросила на меня быстрый взгляд, оценивая мою реакцию. «Я не хочу идти на войну в Дикатен. И я действительно не хочу сражаться с Драконами». Она вздрогнула, обхватив себя руками.
Я вспомнил о послании Агроны. Действительно ли эти люди будут избавлены от его гнева, если просто согласятся сложить оружие и вернутся домой, оставив восстание позади и отказавшись от того, что они надеялись получить? Представить это было трудно. Но, конечно, даже Агрона не стал бы наказывать таких детей, как Майла и Сэт, за то, что они оказались втянуты во всё это, даже не понимая, что происходит.
Мой разум зацепился за эту мысль.
Даже если их не накажут, они всё равно окажутся в состоянии войны с Эфеотом. Майла была Часовым, причём потенциально сильным. Сколько времени пройдёт, прежде чем она окажется там же, где и сестра Сэта…
Агрона может и не наказать её, но он сожжёт её как хворост в своём конфликте с Кэзессом, не моргнув и глазом.
«Надеюсь, до этого не дойдет», — сказал я после слишком долгой паузы.
Через некоторое время мы добрались до охраняемого комплекса. Маг у ворот, похоже, знал Майлу в лицо и пропустил её без вопросов. Несколько секунд он рассматривал меня, потом, похоже, принял решение и пропустил во внешний двор.
Прежде чем увидеть Элли, я услышал тихий стон Бу и свист мана-стрел. Её рука была окутана светящимся слоем маны, создавая импровизированный гипс, лук натянут, на тетиву наложена мана-стрела. Правую часть двора занимал тир, а большие двери открывались в остальные помещения. Изнутри ощущался сильный гул маны, а по всему зданию было распределено множество отдельных источников.
Бу поднял голову и хмыкнул. Элли посмотрела на меня через плечо, её брови сошлись в небольшой хмурой гримасе, затем она снова повернулась к своей цели и выпустила стрелу. В полёте она разделилась на несколько стрел, каждая из которых поразила отдельную цель, а затем взорвалась контролируемой вспышкой маны, подняв облако обломков.
Сэт, сидевший у ближайшей стены с закрытыми глазами, вздрогнул и чуть не упал со скамьи. Открыв глаза, он смущённо ухмыльнулся; увидев меня, стоящего рядом с Майлой, ухмылка исчезла.
Я поднял руку в знак приветствия, вспомнив, когда видел его в последний раз. Я не винил его за то, что он расстроился из-за меня. В конце концов, в один момент я был его профессором — скорее наставником, — а в другой он наблюдал, как я сражаюсь с двумя Косами, после чего исчез из его жизни, не сказав ни слова. И это ещё до того, как он узнал, что я враг Алакрии.
«Эй, смотрите, кого я встретила!» — сказала Майла, её бодрый тон звучал слегка натянуто, когда она взяла свою корзину и поспешила к остальным. «И, хм, я также принесла еду».
Сэт слегка кивнул мне, взяв пару булочек с мясом и сыром. Он тут же засунул одну в рот и уставился на другую, жуя.
Бу посмотрел на Элли и что-то прорычал.
«Я ещё не голодна», — сказала она и выпустила стрелу, превратившаяся в несколько лучей света, быстро вспыхнувших, так что на них трудно было смотреть.
Бу снова зарычал, на этот раз потише.
«Нет. Мне нужно продолжать. Моя рука чувствует себя хорошо», — ответила она, и в её тоне проскользнула злость.
Майла перевела взгляд с Элли на Сэта, а затем неловко улыбнулась. «В общем, Элли рассказала нам много всего о вашем континенте. Это было довольно… интересно…» Она замолчала, когда я подошёл к сестре.
Осторожно положив руку на плечи Элли, я сказал: «Элли, если даже Бу говорит об этом, то, наверное, пора сделать перерыв. Ты так дойдёшь до ответной реакции…»
«Я справлюсь», — огрызнулась она, выпуская стрелу. Стрела с шипением пролетела мимо цели, безвредно ударившись о каменную стену. Угрюмо нахмурившись, она сделала быстрый выстрел, заставив стрелу изогнуться и закрутиться в воздухе так, что она попала в другую цель.
Я молча наблюдал за ней, сосредоточившись на её сломанной руке и напряжении, которое она испытывала при каждом выстреле из лука. По мере того, как она стреляла, я понял, что она также активирует свою форму заклинания, чтобы толкать и тянуть ману по всему телу, упражняясь в усилении контроля над ней, что, по словам Лиры, было необходимо для полноценного использования заклинаний, которыми она обладала.
Умно, — подумал я, гордость мешалась с беспокойством.
Наблюдая за стараниями моей сестры, я вспоминал о том, как много раз сам терпел неудачи. Самой главной целью в этой жизни для меня всегда была безопасность моей семьи. Трудно было утверждать, что мне это удалось, когда я наблюдал за тем, как моя раненая сестра тренируется убивать наших врагов.
Я взглянул на Сэта и Майлу, которые сидели на скамейке и молча ели. Майла запоздало отвела взгляд, пытаясь сделать вид, что она не очень-то внимательно слушала.
Сделав шаг ближе к сестре, я перевёл взгляд на мишени вдалеке.
«Я не смог этого сделать», — тихо сказал я, боясь увидеть выражение её лица. «Я не смог её спасти».
Наступила пауза, прежде чем Элли выпустила ещё одну стрелу. «Да, я поняла».
Она выпустила ещё одну, потом ещё. Импульсы маны от её формы заклинания значительно увеличились, а затем… по тетиве пробежала дрожь. Стрела исчезла с тетивы, и даже магический гипс, казалось, дрогнул, мана то исчезала, то появлялась вокруг её сломанной руки. Она задохнулась от боли, и лук, выскользнув из её рук, шмякнулся на землю, а сама она опустилась на колени.
Бу застонал и бросился к ней, защищая, уткнулся носом в её волосы и зафыркал. От него исходил золотой свет, наполняя Элли.
Майла и Сэт были на ногах. Майла прикрывала рот одной рукой, а другой сжимала руку Сэта до белизны в костяшках пальцев. Сэт жевал внутреннюю сторону губы и выглядел нервным.
Я потянулся к Элли, но она отбила мою руку своей. «Я сама справлюсь!» — огрызнулась она, прижимая сломанную руку к животу. Медленно мана сочилась вокруг неё, воссоздавая повязку. По тому, как пот выступил на её лбу и как дрожали её плечи, я понял, что ей очень больно.
«Элли, позволь мне…»
«Я же сказала, что поняла!» — крикнула она, отстраняясь и вглядываясь в моё лицо. «Да и какой в этом смысл?»
Она упала на спину и обхватила туловище руками, в ее полных гнева глазах стояли слезы. «Нам пришлось стольким пожертвовать, столько вытерпеть — тебе пришлось постоянно оставлять нас с мамой, а мы до сих пор не можем спасти даже тех, кого любим!» С каждым словом её голос становился всё более громким и хриплым, пока она не закричала. «Я хочу, чтобы папа вернулся! Я хочу вернуть Тесс. Я хочу вернуть своего брата!»
Всё, что я мог делать, — это стоять на месте, позволяя эмоциям Элли захлестнуть меня. «Я просто… так зла. И я чувствую себя такой беспомощной. Я ничего не могу сделать сама, ничего не могу изменить! Какой бы сильной я ни стала, я никогда не буду достаточно сильной, чтобы что-то изменить на войне, где даже ты можешь проиграть бой. И это пугает меня, Артур, пугает».
«Иногда мне хочется, чтобы мы все по-прежнему жили в Ксайрусе — или даже в Эшбере, — чтобы я была обычной сельской девчонкой, как все девочки моего возраста. Я могла бы просто смотреть на эту великую фигуру по имени Артур Лейвин и в глубине души знать, что он защитит меня и всех, кого я люблю, решит все наши проблемы, и я могла бы оставить важные дела таким могущественным людям, как он. Но я не могу».
Она пристально смотрела мне в глаза, её челюсть работала, когда она сжимала зубы. «Потому что этот человек — мой брат, и я вижу, как даже влиятельные люди вокруг меня борются, и я знаю, что этого может быть недостаточно — их может быть недостаточно — тебя может быть недостаточно — и поэтому я должна что-то сделать, но я просто никогда не буду достаточно сильной, чтобы это имело значение…»
Слова лились из неё до тех пор, пока у неё не стало хватать дыхания, и тогда она сдулась, с трудом переводя дух, пытаясь и не сумев удержать себя в руках.
Когда я потянулся к ней, рядом со мной появился Сэт и опустился перед Элли. Майла села рядом с ней, обняла её, положив голову ей на плечо, не обращая внимания на огромного медведя, нависшего над ними.
«Я… понимаю, что ты переживаешь, Элеонора», — с трудом выговорил Сэт. «И ты права. Насчёт всего этого. Вритра, но я скучаю по своей сестре. И раньше я думал о ней точно так же, понимаешь? Я…» Он сделал паузу, стиснув челюсти, чтобы сдержать эмоции, прежде чем снова заговорить. «Мне кажется, я никогда не чувствовал себя таким беспомощным, как в тот момент, когда пришло известие о её смерти. Я ненавидел вас, дикатенцев, за это, ненавидел Высококровных и клан Вритры за то, что они послали её. Но… думаю, ещё больше я ненавидел себя. Она так старалась вылечить меня — я всегда был болезненным, хрупким — и я подумал, что, может быть, она не стала бы соглашаться на такие опасные задания, если бы не… ну, ты поняла».
Элли замолчала. То ли потому, что они были её ровесниками, то ли просто не её братом, но в этот момент она, казалось, была готова принять их утешение.
«Профессор Грей…» Сэт прочистил горло. «Артур… твой брат… он был первым человеком, который заставил меня почувствовать, что меня заметили, что я чего-то стою, после смерти Цирцеи. Как будто кому-то не всё равно». Он покачал головой, на его лице появилась изумлённая улыбка. «А потом я узнал, что он даже не с этого континента. Это действительно выбило меня из колеи, понимаешь?»
На мгновение он замолчал, а затем, похоже, вспомнил, что говорил. «В общем, я хочу сказать, что никогда не знаешь, кто будет иметь власть в твоей жизни, и на чью жизнь ты повлияешь. Может быть, ты не так сильна, как Коса или Владыка. Не обязательно, что именно так вы измените мир. Может быть… достаточно просто быть доброй к кому-то». Румянец внезапно пробежал по его шее к щекам. «Я не знаю, я просто… ну, я просто хотел сказать тебе, что ты не одна».
Он протянул руку и неловко похлопал ее по ладони, после чего встал и сделал шаг назад. Он неуверенно посмотрел на меня краем глаза. Я благодарно улыбнулся, и он снова уткнулся взглядом в землю.
Я начал было говорить, желая что-то добавить — что угодно, — но поймал взгляд Бу. Медведь-хранитель сочувственно кивнул мне, и я понял, что он имел в виду. С ней всё будет хорошо. Всё, что нужно было сказать, уже было сказано, и Элли была в надёжных руках.
Ответив на его кивок, я повернулся и ушёл.
