От лица Нико Сэвера.
Когда варп-устройство окутало нас своей магией, унося через пространство к заданому месту назначения, я изучал ноющую боль, охватившую мою грудь, как при затяжном сердечном приступе. Это было глупо… и по-человечески, слишком глупо по-человечески. И дело было вовсе не в резкости тона Сесилии и не в ее иссякающем терпении, из-за чего я чувствовал себя дважды побитой собакой, волочащейся за ней хвостом…
Нет, что действительно беспокоило меня, так это тот факт, что я не мог не чувствовать, что такое обращение было заслуженным. Я не верил в карму как в некое реальное проявление результатов, основанных на доброте собственных поступков, но каждый раз, когда Сесилия огрызалась, я вспоминал себя в первые дни ее реинкарнации — в равной степени отчаявшегося и испуганного — и как эта нездоровая алхимия эмоций привела к периодической жестокости по отношению к ней, человеку, ради которого я сделал все, отдал все, чтобы увидеть снова в этой жизни.
Она лгала мне, скрывала от меня… но ведь, и я сначала поступил с ней так же. Я помог Агроне исказить ее воспоминания и вживить в ее разум ложные, превратив себя в сказочного героя, убрав Грея и вставив себя во все положительные места ее короткой и злополучной жизни.
С поразительной внезапностью мы оказались в приемной комнате возле базы Тэгрин Келума. Солдаты и обслуживающий персонал поспешили к нам, явно застигнутые врасплох нашим появлением. Инстинктивно мой взгляд метнулся по лицам, ища Дранива, но через мгновение я вспомнил, что его здесь нет и уже никогда не будет. Я помог ему сбежать.
Я помог ему. После того, как я был жесток и ужасен с ним, я помог ему избежать той извращенной жизни, которую он вынужден был вести, служа Агроне.
Глядя на то, как серебристые волосы Сесилии подпрыгивают, когда она быстро проходит мимо удивленных слуг, я собрался с духом, чтобы загнать обиду вглубь и раздавить ее. Я снова и снова подводил Сесилию, сначала в нашей прошлой жизни, когда позволил похитить ее и не нашел достаточно быстро. А затем еще раз, в конце, когда я был рядом, но лишь наблюдал, как Грей пронзает ее насквозь…
Я оступился, следуя за Сесилией по лестнице, из-за чего резко вздохнул. Она обернулась, чтобы посмотреть на меня с беспокойством, но я отмахнулся от нее, и она продолжила свой путь, устремляясь вперед на волне напряжения и нетерпения.
Осознание того, что Грей не убивал ее намеренно, все еще казалось нереальным. Я внутренне съежился, вспомнив все то, что натворил, используя этот момент как оправдание самых ужасных поступков. Годами на Земле я разжигал эту ненависть, вынашивая планы мести королю Грею… а затем здесь, перерожденный, разве я не сделал уничтожение Грея и реинкарнацию Сесилии целью всей своей жизни?
Воспоминания нахлынули в моем сознание. В нем я стоял на коленях перед магическим щитом, протирая глаза и моргая в неверии. Сквозь магический барьер я разглядывал фигуру, надеясь, что это обман света, галлюцинация, ошибка, но тогда, как и сейчас, невозможно было ошибиться в этих серебристых волосах, даже заляпанных грязью и кровью.
Мой разум метался, пока я боролся с пониманием того, что Тессия была там, в разгар нападения на Академию Ксайруса, когда она должна была быть с Артуром. Дранив и Лукас Уайкс схватили ее и были готовы…
Я был так зол. Хотел убить их. Разве я не повторял это снова и снова, пока мое подавленное алакрийское “я” когтями рвалось на поверхность? Чувства были настолько сильными, что сломали замок, который Агрона наложил на мой разум, но почему?
Я перестал подниматься и прислонился к стене лестницы. Никогда еще эти воспоминания не были такими четкими. Мне нужно было переварить их, понять хоть что-то, хоть какую-то деталь в собственном поведении.
Впереди Сесилия остановилась и повернулась, рунические татуировки выделялись на ее коже, но я не видел ее. Я пригляделся и не смог увидеть Сесилию… только Тессию Эралит.
По правде говоря, Тессия была так важна для меня, что стать свидетелем того, как она оказалась на грани смерти, было достаточно, чтобы разрушить заклятие, наложенное самим Агроной. Но не потому, что я был близок с Тессией. Нет… это был Артур. Я знал, как она важна для него, а он был… был так важен для меня… всю мою жизнь…
Как и Грей на Земле. По крайней мере, пока не появилась Сесилия.
Мой лучший друг. Почти как брат. И… я ненавидел его, пытался убить… из-за того, чего он даже не делал.
«Нико? Давай уже, нам нужно… Нико? Что случилось?»
Разочарование Сесилии сменилось нежностью, когда она сделала шаг назад по лестнице. Ее рука поднялась, потянувшись к моим волосам, но остановилась, просто стесняясь прикоснуться ко мне.
Мое лицо было сморщено от усилий не разрыдаться. «Ты бросила меня».
Уголки губ Тессии опустились, и она нахмурилась. «Нико, я здесь. Я не бросила тебя».
Я покачал головой, пытаясь сдержать голос. Мне пришлось дважды сглотнуть, прежде чем слова вырвались наружу. «Я делал все возможное, чтобы спасти тебя, а ты бросила меня. Ты отказалась от меня. Ты хоть представляешь, какой мучительной была моя жизнь после твоей смерти?»
Ее брови сошлись, нос сморщился, а хмурый взгляд превратился в прямую линию на эльфийском лице. «Более мучительной, чем моя собственная до моей смерти?»
Сожаление мгновенно отразилось на ее лице, и она испустила слабый вздох. «Ты никогда не рассказывал мне о том, что было после… на Земле».
«В этом не было смысла», — ответил я, мой голос превратился в низкий стон, который было почти стыдно слышать.
«Нет, я полагаю, что нет. Я…»
Она заколебалась, тяжело сглотнув.
«Если уж на то пошло, я думала, что защищаю тебя».
Выражение ее лица внезапно остыло, одна бровь поднялась чуть выше другой. «У нас были дни и недели, чтобы поговорить об этом. Я вижу, что в тебе кипит гнев, ты готовишься к драке, но сейчас не время…»
«Сесилия!» — рявкнул я, мой голос усилился из-за тесного помещения.
Она вздрогнула, и выражение обиды было настолько присуще Сесилии, что она внезапно изменилась в моих глазах и сознании, став уже не Тессией Эралит, а снова Сесилией… моей Сесиль.
«Прости», — выдохнул я, задыхаясь от боли и отчаяния быть услышанным. «Я просто… Грей. Артур. Я… он…»
Я тряхнул головой, пытаясь очистить свой дурацкий череп от паутины. «Я потерял не только тебя. Я потерял и его, и без вас двоих я… не знаю. Я потерял себя».
Я зажмурил глаза так сильно, что под веками начали вспыхивать звезды.
Мягкие пальцы переплелись с моими, и я резко открыл глаза. Лицо Сесилии было в сантиметре от моего, она смотрела на меня со ступеньки выше. «Прости, я просто не знала, как тебе сказать. Для меня это тоже было… шоком. Потребовалось… слишком много времени, чтобы отделить настоящее от вживленного».
Я вздрогнул от ее слов, которые ужалили, как укус ядовитой охотничьей мухи.
Челюсть Сесилии беззвучно двигалась, казалось, она пыталась что-то сказать, а потом ее взгляд сгладился и стал пустым, обращенным внутрь себя.
Когда она несколько долгих секунд молчала, я прочистил горло. «Сесиль?»
Она усмехнулась и покачала головой, слегка наклонив ее, словно прислушиваясь к чему-то далекому.
Я сжал руку, которая все еще держала мою, и ее глаза ожили и перескочили на меня.
«Что-то произошло?» — нервно спросил я, внезапно забеспокоившись за нее.
Сесилия стиснула челюсти. «Ничего, неважно». Она слегка покачала головой и прижала кончики пальцев к вискам, выглядя страдальчески. «Нам просто нужно найти Агрону, и я все объясню».
«Ох… конечно. Хорошо».
Сесилия медленно начала подниматься, крепко схватив меня за руку и потянув за собой. Я позволил тащить себя, эмоционально истощенный и опустошенный, как свежевыглаженный пергамент. Было слишком много вещей, которые нужно было обдумать. Я не знал достаточно, мне не хватало понимания, чтобы принимать решения. Страх, что Агрона лжет нам, все еще сидел у меня в кишках, как свернувшееся молоко, но я ни в чем не мог быть уверен.
В моих мыслях промелькнул страх. Я видел это: Сесилию, которая вот так рвется на части. Ее поведение становилось все более неустойчивым, сомнения в себе пробивались сквозь ее поры. Являться Наследием – тяжелая ноша; в этом мире все было аналогично. Я знал, что дух Тессии Эралит по-прежнему сидит в ее сознании, как клещ, но она не стала просить Агрону снова заглушить ее голос. Если она вот так впустит его, он сможет увидеть ложь.
Мыслей было слишком много, и я сосредоточился на том, что всегда у меня было: на самой Сесилии. Ощущение ее кожи на моей, покачивание ее тела, когда она поднималась впереди меня, единственное истинное знание, в котором я был абсолютно уверен: я сделаю все, что потребуется, чтобы обеспечить нашу совместную жизнь. Если этот мир должен сгореть, чтобы мы начали все заново, пусть так и будет…
Но даже если у меня и была эта мысль — издавна оставленная и запертая в недрах моего разума, — я все равно сомневался в себе. Я не позволял себе копать глубже, не желая сталкиваться с вопросом, что именно я сделаю или не сделаю для того, чтобы наше видение осуществилось. Это было слишком сложно и болезненно. И я не мог думать о том, что где-то там, за гранью, невидимой, но уже начертанной в грязи, есть черта, которую я не могу переступить.
Сесилия привела меня в личное крыло Агроны, проходя мимо стражников и слуг, отпирая запертые маной двери взмахом руки так же легко, как я смахнул бы паутину. Не обнаружив Агроны, ожидающего нас ни в одном из предполагаемых мест, она повела меня в лабиринт, состоящий из тоннелей и комнат, которых я никогда раньше не видел.
«Где мы?» — спросил я, сразу почувствовав себя неуютно.
«Думаю, это какой-то реликварий», — отстраненно ответила она. «Я нашла его здесь в прошлый свой визит, или он нашел меня. Он должен быть где-то здесь».
Сесилия не открыла ни одной двери, пока металась вокруг, явно ориентируясь на свое чувство маны. Несмотря на сильное, но опасное чувство любопытства, нараставшее с каждой пройденной дверью, я следовал за ней со все большим отчаянием, позволяя тащить себя за собой, как испуганного ребенка.
После двадцати или более минут хождения кругами по обширной системе коридоров и маленьких комнат Сесилия начала замедлять темп, и настойчивость ее поисков улетучилась, когда стало ясно, что Агроны здесь нет. Мы еще немного побродили в молчании, и я заметил, как какая-то мысль отразилась на ее лице. Затем она подошла к одной из многих дверей так, словно опасалась того, что та скрывала.
«Вот оно», — сказала она через мгновение, ее тон был неуверенным.
«Что?» — спросил я, прежде чем во мне вспыхнуло понимание. «Стол с рунами? Тот, из которого ты взяла ману?»
Читайте ранобэ Начало после конца на Ranobelib.ru
Она сказала мне, что нашла его, но не рассказала подробностей, а возможности отправиться на его поиски до того, как нас отправили в Дикатен, не было.
Я немедленно потянулся к двери, мои многочасовые размышления и исследования кусочка маны, который она мне показала, всплыли на передний план моего сознания и вытеснили все остальное.
«Подожди», — сказала она, заставив меня остановиться. Ее бирюзовые глаза мерцали, и она нервно покусывала губу. «А стоит ли?»
«Конечно!» — сказал я, с нетерпением ожидая возможности увидеть эту работу по наполнению своими глазами. «Если это ответит на наши вопросы…»
«А если ответы будут не очень хорошими?» — спросила она, и я вдруг осознал.
«Тогда тем более мы должны знать».
Повернувшись обратно к двери, я открыл ее и вошел. Комната была тускло освещена из какого-то неопределенного источника и пуста, если не считать артефакта, о котором шла речь. Почти все пространство занимал изящный резной стол длиной два метра и шириной около одного. Он был покрыт рунами, глубоко выгравированными на твердом глянцевом дереве. Они обрамляли верхнюю часть стола плотными линиями, а затем, казалось, были сосредоточены в определенных местах по всей поверхности.
Я активировал свою регалию, и стол озарился линиями связи и понимания, когда магия попыталась помочь мне расшифровать объединенное значение рун. «Эти образования, здесь, здесь и здесь… если лечь на них, они будут находиться под головой, ядром и нижней частью позвоночника».
Я провел кончиками пальцев по рунам, размышляя.
«Похоже, это что-то вроде массива для хранения маны… нет, не хранения. Возможно, для передачи или захвата». Я повернулся к Сесилии, которая стояла в дверях и все еще нервничала. «Возможно, он помог тебе удержать ману после того, как твое ядро разрушилось, но это противоречит тому, что я понимаю об Интеграции. К тому же остальные руны слишком сложны, чтобы дело было только в этом. Ты была права, они действительно не похожи ни на что, что я видел раньше. Может, Асуранского происхождения? Структура использования, созданная Василисками и не интегрированная в алакрийское общество?»
Я продолжал бормотать про себя, переходя от формы к форме, от руны к руне, пытаясь уловить смысл каждой из них, как по отдельности, так и в виде групп в последовательности. И по мере того, как я читал, у меня на затылке начало расти ощущение покалывания, и волосы там встали дыбом. Я не знал точно, почему, но руны заставляли меня чувствовать дискомфорт. Может быть, мое подсознание начало отделять слои смысла так, что сознание еще не догадалось?
Успокоив дыхание, я влил ману в стол, внимательно наблюдая за происходящим через призму своей регалии.
«Нико!» — взвизгнула Сесилия.
В то же мгновение комната рухнула сама на себя. Начиная с углов, она складывалась снова и снова, как лист бумаги, слишком быстро, чтобы успеть среагировать. Пространство искривлялось в нашу сторону, заключая нас в искажение самого пространства. Я выплеснул ману, бесформенное излучение, чтобы сдержать эффект, но моя мана просто влилась в искажение.
Мерцая в поле искаженного пространства, я увидел еще одну комнату, похожую на клетку или камеру. Нас загоняли сквозь пространство в камеры под крепостью, понял я с паническим содроганием.
Но сворачивание пространства замедлялось, деформированный воздух дрожал, а затем, еще медленнее, разворачивался. Заклинание дрожало, силы магии были настолько мощными, что я чувствовал трещины, которые они проделывали в ткани реальности вокруг нас.
«Уходим, быстрее», — крикнула Сесилия. Обе ее руки были подняты перед ней, сцепленные и похожие на когти, и она боролась с ловушкой, не давая нас поглотить.
Мне не нужно было повторять дважды.
Бросившись к двери, я выждал долгую и мучительную секунду, прежде чем она вновь стала ровной и открытой, а затем ворвался внутрь, после чего потянулся обратно за Сесилией. Но ей не понадобилась моя помощь. На ее лбу выступил пот, но с каждым мгновением она, казалось, успокаивалась и, напряженная, но контролирующая себя, прошла через дверь в коридор. Когда мы оба оказались в безопасности от воздействия заклинания, она отпустила его, и складчатое пространство раздвинулось, стол исчез, оставив комнату пустой.
«Он узнает», — задыхаясь, сказал я, мои глаза расширились, пульс бил в голове.
«Идем», — сказала она, поспешно отстраняясь и выводя нас из реликвария.
За каждым поворотом я ожидал встретиться лицом к лицу с Агроной, но мы поднялись на верхний уровень, никого не увидев, и Сесилия привела нас в одну из гостиных Агроны, где налила два бокала, вручила один мне и отошла, чтобы встать у окна и посмотреть на горы.
Я последовал ее примеру, сохраняя молчание, понимая, что это совершенно неподходящее место для обсуждения рун и их значения, поэтому я опустился в кресло с высокой спинкой, сделал глоток напитка со вкусом коры и меда и откинул голову назад.
Даже если бы она захотела обсудить это, я не был уверен, что ей сказать. Если бы у меня были дни или даже недели, чтобы изучать руны в свое удовольствие, я все равно не был уверен, что смогу полностью расшифровать их смысл. Но чем больше я думал об увиденном, тем больше мне становилось не по себе. Это не было связным, не было никакого конкретного смысла в том, что мой дискомфорт сгустился вокруг, но это не меняло впечатления: что бы ни делал Агрона, я не думаю, что это было направлено на помощь Сесилии.
Звякнула бутылка, и я с толчком понял, что Агрона стоит за барной стойкой в гостиной и наливает себе бокал какой-то кристально чистой жидкости. Он наполнил бокал на две трети, поставил бутылку на место и сделал небольшой глоток. Встретившись с моими глазами, он по-детски чмокнул губами и вздохнул.
Сесилия повернулась за мгновение до того, как я сам обернулся на шум. Она склонила голову, позволив своим серебристым волосам закрыть все лицо, и сказала: «Верховный Владыка! Прошу прощения, что я вернулась раньше, чем выполнила свое задание, но у меня срочные новости».
Агрона неторопливо обошел барную стойку и, прислонившись к ней спиной, поднял свой бокал. «За неожиданность!»
Сесилия на мгновение уставилась на него в недоумении, затем прочистила горло и продолжила. Она рассказала о том, что последовала за фениксом в Звериные Поляны, и о том, как ее Фантомы сразились с ним. Но как раз в тот момент, когда казалось, что они его победили, появился Мордейн, наложив на себя некое заклинание домена, от которого мир вокруг запылал.
«Я подумала, что вступать с ним в затяжную битву неразумно, и отпустила его», — быстро объяснила она. «Но я отследила Фениксов до их дома… Харта. Я знаю, где они прятались все эти годы».
Агрона слегка кивнул, его брови приподнялись. «И это все?»
«Нет», — твердо ответила она, продолжая свой рассказ.
Я чувствовал, как во мне нарастает напряжение, пока Сесилия объясняла все, что ей удалось подслушать в разговоре между Артуром и Фениксом. Эти артефакты Эфеота — траурные жемчужины — казались нам чем-то, что должны контролировать мы, а не враги, но они были едва заметной сноской в этой истории.
Напряжение нарастало по мере того, как Сесилия рассказывала о ключ-камнях, истории Мордейна и, в конце концов, о том, как Артур обрел внезапное понимание благодаря самой реликвии. Несмотря на то что я внимательно слушал каждое слово ее рассказа, я совершенно не знал, что об этом думать.
Судьба могла означать что угодно… или даже вообще ничего. Если бы не мои скудные познания в области реинкарнации, я бы сказал, что это не что иное, как отвлекающий маневр, ложный след, по которому мы должны позволить Артуру споткнуться о неизбежный провал. Но…
«Ты правильно поступила, что принесла мне эту информацию, Сесиль, дорогая», — сказал Агрона, взяв паузу, чтобы переварить ее слова, как и я. «Это делает наши совместные цели в Звериных Полянах еще более важными, но также обостряет необходимость иметь дело с Артуром Лейвином».
Он улыбнулся, глядя куда-то вглубь себя, словно делясь с самим собой личной шуткой. «Судя по тому, что ты рассказала, похоже, что этот камень-ключ, который он получил от Мордейна, был последним кусочком головоломки, которую он пытался решить в течение некоторого времени. Что означает, что у него уже есть последний камень. Разумеется, он уйдет в подполье, не оставив союзникам другого выбора, кроме как охранять его, поскольку камень-ключ делает его уязвимым».
«Это не имеет значения, я вырежу весь Дикатен, если вы меня об этом попросите», — яростно сказала Сесилия.
Мой взгляд метнулся к ней, но я изо всех сил старался не выдать своего разочарования.
Агрона одарил ее гордой, хищной улыбкой. «Я знаю, что ты бы так поступила, моя дорогая, в этом нет никаких сомнений, но твоя роль в этом деле не изменилась. Разлом остается твоей приоритетной задачей».
Выражение лица Сесилии омрачилось, и она сделала полшага к Агроне. «Верховный Владыка, я обещаю, что на этот раз Артур от меня не ускользнет. Я…»
Она замолчала под тяжестью пристального взгляда Агроны.
«Ты забываешься, дитя. Ты идешь туда, куда я хочу, наносишь удар туда, куда я укажу. Ты — мой меч, которым я бью по шеям моих врагов».
Его пылающий взгляд смягчился.
«Кроме того. Когда мы двинемся к разлому, каждый дракон в Дикатене поднимется на дыбы. Если наши усилия там провалятся, то ты окажешься между силами Кэзесса и теми стражами, которых оставит Артур. И хотя я не хочу рисковать, позволяя Артуру Лейвину получить то Понимание, что оставили Джинны, если он окажется способен разгадать их загадку, но у нас не будет пути вперед, если мы не будем контролировать разлом в Эфеот, понимаешь? Это твоя работа. Если драконы не будут его защищать, у меня есть другие солдаты, более чем способные уничтожить его».
Сесилия сделала быстрый шаг назад и склонила голову, опустив глаза в пол. «Конечно, Агрона».
Его внимание ожидающе обратилось ко мне. Я прочистил горло. «Я нашел неповрежденное устройство, Верховный Владыка. С этой регалией я уверен, что смогу реализовать ваше видение».
Один уголок его рта скривился в легкой ухмылке. «Воистину, это соответствует твоим талантам. Возможно, я был неправ, когда так пренебрежительно относился к обретенной тобой силе. Нет нужды объяснять, почему теперь это стало еще более актуальным».
Он отвернулся и открыл дверь на балкон. В комнату ворвался порыв холодного воздуха, доносящий отдаленные звуки марширующих ног и выкрикиваемые приказы. Выйдя вслед за ним на балкон, я посмотрел вниз, на один из внутренних дворов, встроенных в стены крепости.
Двор был полон мечущихся солдат. Вместо стройных рядов я видел в их движениях растерянность и неуверенность. Пока я наблюдал, открылись новые порталы, и солдаты горстями посыпались в бурлящую толпу.
«Фантомов и Кос не хватит, чтобы достичь наших многочисленных целей в Дикатене», — продолжал Агрона. «Нам нужны солдаты. Если мы вынуждены искать Артура Лейвина, то нам нужны глаза, столько, сколько мы сможем разместить на континенте».
Агрона повернулся и, опираясь на перила, махнул мне рукой. Я сделал шаг к нему, и он вдруг взъерошил мои и без того спутанные волосы. Я замер, удивленно глядя на него. Другой рукой он жестом подозвал Сесилию, которая подошла с такой же неуверенностью. Он обнял ее за плечи и встал между нами, как гордый отец, готовящийся нарисовать свой портрет.
«Подул ветер перемен, как говорят на родине», — сказал он, не обращаясь ни к кому конкретному. «Все складывается так, как должно быть. Наш враг скоро будет разделен, Годспелл в нашей власти, и я даже придумал достойное применение всем тем маленьким мятежным Кровям, которые последовали за Серис в ее тщетных усилиях».
Его лицо ожесточилось, а взгляд устремился на меня. Пальцы, вцепившиеся в мои волосы, скрючились настолько, что потянули за них и причинили боль.
«А вы двое займете свое законное место в центре всего этого, заслужив сказочный хэппи-энд, к которому вы оба так упорно стремились. Вам нужно только делать то, что вам говорят. Исполнить мое видение. Будет очень жаль, если вы подведете меня сейчас, когда наша цель так близка».
