— Меня зовут Ким Гон Джа, — сказал я, сдерживая бешено колотящееся сердце. — Я тот, кто получил от тебя прозвище «Король Смерти».
Она молчала.
— Повторю ещё раз. Приятно с тобой познакомиться, хозяин башни.
Фиолетовые глаза пристально смотрели на меня.
— Хм-м…
Она держала меня за подбородок. Наши лица были так близко, что мы могли бы чувствовать дыхание друг друга. Но дыхание хозяина башни было едва различимым.
— Ты представился, так что если я не представлюсь тебе в ответ, это будет очень грубо, — она прищёлкнула языком. — Хорошо. Как ты и сказал, я – хозяин башни. Или же «хозяин жизни». У меня есть два имени. Первое – Ча Су Чон. Второе – Ман Хва Гён*. У меня есть куча прозвищ, но тебе знать их не обязательно.
(П.п.: Имена хозяина башни – особенные. Ча Су Чон означает «аметист», а Ман Хва Гён – «калейдоскоп». Поэтому не совсем понятно, являются ли имена хозяина просто созвучными или это нарицательные существительные.)
— Буду признателен, если я их узнаю.
— Экий ты бессовестный.
— Я хотел узнать о хозяине башни, поэтому даже прибегнул к такому способу только ради встречи с тобой. Разве не замечательно?
Хозяин башни фыркнула.
— Слышу в твоих словах лесть и подхалимство. Я в курсе, что ты своими речами залез в душу Хамустре. Но если собрался изводить меня своим краснобайством – лучше брось. В этом я спец.
— Специализация хозяина башни – искушение людей?
— Да-да. Тебе повезло, что у меня нет привычки трогать женатых мужчин, Король Смерти. А вот замужние женщины… тут всё не так однозначно.
Она отпустила мой подбородок.
[Хозяин башни убирает давление дракона.]
В этот момент я снова почувствовал своё тело. До сих пор в этой темноте я чувствовал только лицо, рот и сердце. Однако после того, как хозяин башни отпустила мой подбородок, к конечностям снова вернулась чувствительность. Голова прояснилась.
— Хорошо.
Я в порядке. Моё сердце до сих пор бешено колотится, но я всё держу под контролем.
— Ты же знаешь, зачем я тебя позвал. Я хочу заглянуть в твоё прошлое, используя свой навык. Ты можешь быть всемогущей только в этой башне. Но в то же время, ты изо всех сил стараешься быть справедливым и строгим управленцем. Я как положено воспользовался своим навыком, у тебя нет выбора, кроме как выполнить мою просьбу.
— Чёрт, — хозяин башни нахмурилась.
Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что она действительно отличается от Ча Су Чон из «Побочной истории». Та вечно держала безучастное выражение лица, да и голос был тихим. Хозяин башни, которую я сейчас видел перед собой, даже когда вздыхала, цыкала и хмурилась, выглядела очаровательно. Потому что выглядела, как живой человек.
— Король Смерти.
— Да?
— Я искренне не рекомендую тебе переживать моё прошлое, особенно опыт травмы. Это опасно. Безопаснее было бы нырнуть в жерло вулкана прямо перед его извержением, нацепив на пояс динамит, — она покачала головой. — Если не хочешь сломаться, пожалуйста, сдайся.
— Я хочу знать о тебе.
— Король Смерти, знаешь ли ты, кто самое печальное существо в мифе об Икаре? Минотавр, который сразу после рождения был брошен на вечное скитание в лабиринте? Икар, который просто хотел немного полетать? Дедал, что подарил крылья своему сыну? Нет. Это солнце, у которого нет выбора, кроме как сжечь любого, кто приблизится к нему, и бросать их в безбрежное море. Не заставляй меня печалиться.
— Хм…
— Твой класс доступа – B.
Хозяин башни щёлкнула пальцами, и в темноте появились фиолетовые буквы:
+
Панорама Ада.
Мир, в котором живут духи без еды.
Место жизни животных.
Мир Асур.
Мир людей.
Небесный мир.
+
(П.п.: Асуры – демоны-титаны в буддизме.
Все перечисленные миры – это шесть кругов реинкарнации в буддизме. Первые три ожидают нечестивцев, вторая тройка – праведников. Они расставлены по мере улучшения условий. Небесный мир – финальная точка, после которой ждёт бессмертие. )
— Глубина восприятия, которая тебя ждёт, – место жизни животных. Ты уже недавно пережил травму Убийцы Небесной Звезды, так что знаешь, что с места жизни животных ты не видишь травму, а проживаешь. Будь у тебя C-класс, то волноваться было бы не о чем, но сейчас… — хозяин башни смотрела прямо на меня. — Есть о чём. Если не хочешь, чтобы твои мозги превратились в кашу, откажись.
Удивительно, но у неё была довольно грубая манера общения.
— Ты больше меня знаешь о моих навыках. Я даже не знал, каков будет мой следующий этап.
— Конечно, — прямо сказала хозяин башни. — Это моя изначальная способность.
— Что?
Я не ожидал подобного заявления.
Хозяин башни выдохнула и провела правой рукой по светлым волосам.
— У каждого навыка есть свой оригинал. Намного удобнее ссылаться на что-то, что уже существует, чем создавать то, чего нет в этом мире. А штраф в виде травмы изначально был жизнью… Короче, это одна из способностей моих предков. Я называю её «жизнь».
Эм…
— Тогда прозвище «хозяин жизни»?..
— Точно, оттуда у него ноги и растут.
Боже мой. Получается, у меня такой же навык, что и у хозяина башни?
— Какая неожиданная честь. Нет, какое совпадение, мне выпала такая честь…
— Какая ещё честь? Из-за этой ё*анной способности моя жизнь превратилась в ад.
Поправочка: её манера общения куда грубее, чем я ожидал.
— Это не совпадение. Это же штраф к «Карманным часам вернувшегося». Ты уже слышал, кто создал этот навык?
— А, да. Его создала Принцесса, прошедшая сквозь мираж…
— Это дитя – моя дочь.
У меня отвисла челюсть.
— Что?
— Она моя дочь, — хозяин башни вздохнула и протянула левую руку. — Вот.
— Ч-что?
— Понюхай.
Это была трудновыполнимая просьба.
— Эм, хозяин башни, у меня уже есть вторая половинка…
— С ума сошёл? Ты не слышал, что меня не интересуют мужики? Мне просто нужно кое-что объяснить, поэтому, будь добр, приложи свой шнобель к ладони и нюхай. Раздуй ноздри пошире, да пошевели волосками в своём рубильнике.
Я впервые услышал подобные оскорбления в свою сторону. Поэтому, тихо сопя, приблизился к руке и принюхался.
— Ух…
В этот момент мои ноздри наполнил головокружительный аромат, даже в глазах помутнело. Я рефлекторно поднял голову и отпрянул назад.
— Аромат персика?
— Да, это запах моего тела.
— С ума сойти.
— Да, тут даже я думаю, что это ненормально, — согласилась хозяин башни. — А теперь подумай о подушке, которую вечно носит с собой моя дочь.
Читайте ранобэ Охотник-самоубийца SSS-класса на Ranobelib.ru
Я представил в своей голове образ Принцессы, прошедшей сквозь мираж. Как и сказала хозяин башни, принцесса всегда носила с собой подушку. И узор на подушке…
— Персик…
— Это дитя… Сколько бы лет ей ни было, она не может заснуть, если не чувствует этот запах. Вернее, не «не может заснуть», а капризничает.
Я был в шоке.
— Конечно, я ожидал, что когда встречусь с хозяином башни, узнаю разные секреты…
— Но не мог вообразить себе такой секрет? Понимаю. В мире не существует секретов, а если ты хочешь что-то скрыть против воли, на тебя ляжет только бесконечное ярмо ответственности. Чёрт…
У хозяина башни была привычка чертыхаться.
— Со мной точно так же. Лучше бы тебе не знать моих секретов, и не пытаться до них докопаться. Потому что, если тебе повезёт, и ты их узнаешь, единственное, что ты обнаружишь в моём сердце – это бездонная гнилая яма, откуда доносится предсмертный крик.
— Но что делать, если я всё-таки хочу докопаться?
— Я могу предложить вам другую награду.
Хозяин башни взглянула на меня, но когда я посмотрел на неё в ответ, лицо стало бесчувственным. В этот момент она выглядела точь-в-точь, как Ча Су Чон из «Побочной истории».
— Скажи, какой навык тебе нужен. Это лучший вариант. Можешь указать силу, какую захочешь, и не мелочись. А взамен разорви «Карманные часы вернувшегося». Тогда и штрафа-травмы не будет. Не беспокойся о потере навыка регресса. Как только ты откажешься от травмы, я дам тебе точно такой же… Нет, я даже дам тебе навык получше этого.
— Ты правда… — покачал я головой. — Правда не можешь меня остановить?
Хозяин башни вздохнула:
— Да.
— Единственное, что ты можешь, – попытаться меня убедить. Даже сейчас ты явилась, чтобы переубедить меня. Если ты остановишь выполнение штрафа от навыка, это будет злоупотреблением властью. У тебя есть сила остановить меня. Ты могла бы изменить мир так, чтобы этого никогда не произошло. Но ты этого не сделаешь.
Потому что ты связана правилами, которые сама же установила.
— Независимо от того, насколько сильно ты хочешь, чтобы я остановился, я буду настаивать. И у тебя не будет другого выбора, кроме как продолжить. Я прав?
— Король Смерти…
— Я не собираюсь рвать «Карманные часы вернувшегося».
— Прошу тебя, разорви карту.
— Если я отступлю, а потом поднимусь на девяносто девятый этаж, или даже на сотый, я никогда ничего о тебе не узнаю. И мне это не нравится. Я хочу прожить хотя бы один день твоей жизни.
Внезапно хозяин башни опустила взгляд.
— Ладно, — с грустью вздохнула она. — Я была уверена, что однажды этот день наступит. Человек, владеющий мечом, должен знать, что однажды им же и будет разрублен. Невозможно, чтобы никогда не появился ребёнок, что говорит так же, как я, и использует ту же логику и ту же силу убеждения.
Хозяин башни протянула обе руки и схватила меня за голову.
— Будь сильным.
И прижалась ко мне лбом.
[Хозяин жизни благословляет вас.]
Её фиолетовые глаза светились.
— Я всегда рядом.
И в момент, когда она прошептала…
[В настоящее время Вы являетесь охотником ранга B.]
[Предупреждение.]
[Будет воплощена травма убившего Вас врага.]
Стрелка остановившихся часов начала вращаться.
[Уровень наказания: высокий.]
[Место жизни животных.]
Я посмотрел в фиолетовые глаза, и весь мой мир окрасился в этот цвет. Я закрыл глаза, и снова оказался в глазах фиолетового цвета. И снова закрыл, а когда открыл… Снова и снова… Моё сознание погрузилось в зеркальный лабиринт.
***
В том году слухи всё не утихали.
В баронстве Шим Воль Сока камень, который никто не трогал, покатился сам по себе. Народ роптал. Говорят, что когда камень перекатывается сам по себе – это дурной знак.
Воды реки Хуанхэ еженощно бурлили без всякой причины. А лягушки, что выпрыгивали из речного потока, умирали, ударившись о землю.
В столицу королевства за один день ударило двадцать шесть молний.
— Тринадцать накладывается сверху и снизу, образуя двадцать шесть, — тарахтела гадалка у северных ворот.
Предсказывать и распространять такие суеверия в стране считалось большим преступлением, поэтому столичная стража избила и выгнала гадалку. К тому дню ещё не настал сезон дождей, но река уже вышла из берегов, перекрыв все подступы к столице.
— Королевство – словно калека, которого невозможно поставить на ноги, — открыто сетовали дворяне.
Начались неурожайные годы, за ними последовали и болезни. Эти годы напоминали сгнивший позвоночник, каждый год – позвонок, в котором накопился гной. И каждый год, словно разлившаяся река, уносил кучу жизней.
Это была эпоха разрухи.
И посреди разваливающегося королевства в декабре родилась девочка. Баронесса Су Чон*.
(П.п.: «Су Чон» (дословно) – кристалл.)
Из-за того, что родилась она с глазами необычного цвета, прозвали молодую баронессу «Ча Су Чон»*. Молодая барышня была прекрасна. Казалось, она впитала в себя последние питательные вещества погибающего королевства, поэтому цвела и пахла.
(П.п.: «Ча Су Чон» (дословно) – фиолетовый кристалл, аметист.)
— Фиолетовые глаза.
Кто-то из дворян их нахваливал со словами: «Стоит их один раз увидеть – и никогда не забудешь». Другие же довольно резко выражались в духе: «В ней нет ничего особенного, кроме того, что родилась с редким цветом глаз».
Изящно причёсанные волосы струились каждый раз, когда их хозяйка поворачивала голову.
— Волосы платинового цвета – словно артефакт святой. Они прельщают, стоит на них хотя бы мельком взглянуть. Согласитесь, они роскошны.
Были и поклонники, что её уж слишком нахваливали.
— Только я приблизился, и ещё до того, как успел осознать, руки непроизвольно потянулись к ней. И когда я протянул руку, время словно остановилось. Она посмотрела на меня. Посмотрела на меня своими ясными и чистыми глазами. И только тогда я понял, что взял её за запястье.
Взгляд барышни Ча Су Чон ничего не выражал.
— Она ничего не сказала, лишь посмотрела на меня, как на болвана.
С самого рождения у неё было безучастное выражение лица. У неё были ровные брови и лоб, словно она никогда не хмурилась.
— Это была небольшая толика интереса.
— Не о чем волноваться.
— Ты склонен устраивать сцены.
Молодой барышне исполнилось семнадцать лет. Именно в тот год начали ходить слухи, что камни, которых никто не касался, катились сами по себе, воды реки вскипали без причины, а молния двадцать шесть раз ударила в столицу королевства. Весной того года случилась засуха, а осенью – восстание. Ходили слухи и о молодой барышне.
— В светских кругах уже шушукаются…
В те годы она заняла пост главы семьи вместо своего почившего отца.
— Ни для кого не секрет, что она убила своего отца.
Но барыня Ча Су Чон лишь широко улыбалась перед дворянами, что распространяли эти слухи. Казалось, этот бутон цвёл даже ярче прежнего. И всё светское общество не могло не восхищаться ею.
С её ангельских губ сорвался голос, что звучал крайне мелодично:
— Чёрт, хватит вести себя, как убожества.
Баронесса Ча Су Чон. Она была самой вульгарной девушкой за всю двухтысячелетнюю историю королевства.
