Оставшись без своего лидера, Цзин Маня, союзники племени Красного Бутона принялись громко возмущаться, однако многие внутренние силы, которые первоначально подавила семья Цзин, повернулись к ним спиной перед лицом многочисленной армии, двигающейся на границе. Они работали в сговоре с армией, действуя на внутренней территории, тогда как армия давила снаружи. Таким образом, армии удалось захватить территорию племени Красного Бутона, почти не встретив сопротивления.
Оставшиеся союзники семьи Цзин были схвачены и заперты за решеткой.
В то же время вся основа клана Цзян переселилась на территорию племени Красного Бутона.
Цзян Чэнь заключил простое соглашение, которое должны были соблюдать все старейшины семьи Цзян, и назначил сына своего третьего дяди, Цзян Юя, присматривать за областью Красного Бутона. Цзян Чэнь призвал старейшин клана относиться к Цзян Юю, как к своему предводителю, и помогать ему с боевым развитием.
Несмотря на зависть, все эти люди знали, что в их семье Цзян Юй являлся самым близким для Цзян Чэня человеком.
Цзян Чэнь был единственным ребенком Цзян Фэна. Это означало, что у него не было родных братьев или сестер. Таким образом, раз уж они были близки еще с детства, Цзян Юй стал словно родной брат для Цзян Чэня, так же, как Цзян Тун приходился братом герцогу Цзян Хань.
Наблюдая за используемыми Цзян Чэнем молниеносными методами подчинения различных вождей и за подавлением восстания племени Красного Бутона, юные последователи Цзян Чэня были вне себя от радости. Иметь такие методы и быть способным преодолевать серьезные трудности в таком молодом возрасте… Они чувствовали, что поступили правильно, последовав за этим юным герцогом!
Недавно нанятые восемь гвардейцев Цзян Чэня демонстрировали свое знание боевого Дао на тренировочных площадках поместья Цзян Хань. Так как теперь они были товарищами, ни один из них не желал признавать, что был хуже других. Все хотели продемонстрировать свою силу перед товарищами, чтобы другие не недооценивали их.
Цзян Чэнь просто наблюдал, не выставляя им каких-либо оценок.
После одного просмотра этих демонстраций, у него уже появились некоторые идеи на их счет.
— С сегодняшнего дня вы все будете есть за одним столом. Я не стану просить вас о многом, но хочу напомнить об одном моменте. Вы можете оставаться верными своей личности и иметь свое собственное мнение. Однако, начиная с этого момента, вы все в одной лодке и должны действовать сообща. Вы — товарищи на поле битвы, а это означает, что вы являетесь союзниками, каждый из которых может доверить другому защищать свою спину. Если кто-либо не может этого сделать, так и скажите. У вас еще есть время, чтобы отступить!
Тон Цзян Чэня был предельно серьезным.
Что значит быть личной гвардией? Это значит быть воином, готовым в любой момент умереть за своего господина.
Личные гвардейцы часто были самыми доверенными лицами своего господина, которым он мог поручить выполнение самых важных поручений.
Личные гвардейцы были друг для друга ближайшими боевыми товарищами. Они помогали друг другу, жили и умирали вместе!
Никто не отказался. На их лицах читалась непоколебимая решимость.
— Хорошо, вот почему я выбрал именно вас. Я лишь надеюсь, что ни один из вас не разочарует меня. И я, Цзян Чэнь, совершенно точно не подведу вас! — Цзян Чэнь спокойно и уверенно окинул своим пристальным взглядом восемь лиц. — Чтобы доказать правильность вашего решения, я решил прямо сейчас сделать вам приветственный подарок.
Подарок на первом же собрании?
Цяо Шань, почесав свои уши и щеки, честно улыбнулся:
— Мой дядя говорил, что молодой герцог мыслит слишком глубоко, и его очень трудно понять. Похоже, дядя не соврал!
Читайте ранобэ Повелитель Трех Царств на Ranobelib.ru
Го Цзинь был равнодушен к идее приветственного подарка. Когда он увидел, как Цзян Чэнь сжигает ладан и отдает дань уважения его предкам, он дал себе клятву, что последует за этим господином даже на смерть.
Что касается остальных, спокойная Вэнь Цзыци не была жадной до чего-либо.
И хотя в глазах других виднелись следы предвкушения, они не потеряли своего самообладания.
Цзян Чэнь кивнул.
— Вы должны помнить, что когда примете мой подарок, ваши тела будто станут нести на себе мое клеймо. Без моего разрешения вы не должны раскрывать мой дар никому, даже самым близким людям. В противном случае я лично убью вас.
Эти люди были весьма озадачены серьезным тоном Цзян Чэня. Это был лишь приветственный подарок, неужели все настолько серьезно? Но при виде того, что молодой герцог действовал с особой осторожностью и серьезностью, их сердца сжались, поскольку они предположили, что этот приветственный подарок был необычным!
— Не думайте слишком много. Значение этого подарка вы даже представить себе не сможете. Во всем Восточном королевстве никто другой не сможет сделать подобный подарок.
Что?
Каждый из них был заметно тронут. Никто другой в Восточном королевстве не мог позволить себе сделать такой подарок? И даже королевская семья?
Что же это такое?
Цяо Шань был довольно нетерпелив и весь исходил от нетерпения! Его пылающие рвением глаза неотрывно смотрели на Цзян Чэня.
— Все вы в настоящее время открыли по шесть меридианов истинной Ци, но я в течение десяти дней могу помочь вам прорваться к седьмому меридиану!
— Что? Прорыв к седьмому меридиану истинной Ци за десять дней? — первым закричал Цяо Шань. — Молодой герцог, не обманывайте нас. Мы уже почти на полгода застряли на шестом меридиане истинной Ци.
Даже нежная и утонченная Вэнь Цзыци бросила на него наполненный недоверием взгляд.
Го Цзинь, с другой стороны, пришел из столицы, поэтому ранее слышал немало удивительных слухов о Цзян Чэне. Он был более склонен верить ему:
— Это сказал сам молодой герцог, разве его слова могут быть ложью?
— Шесть меридианов истинной Ци, у всех вас прошло от двух-трех месяцев до полугода или даже целый год после их достижения. Должно быть, вы не можете прорваться дальше только по одной единственной причине — потому что не можете ощутить местонахождение седьмой акупунктурной точки из-за существующего разрыва между промежуточной и продвинутой сферой истинной Ци. Этот разрыв нужно изучить и вовремя понять. Вы ведь остановились на шестом меридиане истинной Ци, потому что не можете почувствовать седьмую акупунктурную точку?
— Это действительно так, — пожаловался Цяо Шань.
— Седьмая акупунктурная точка мимолетна и неуловима, ее очень трудно ощутить, — также кивнул Го Цзинь.
Вэнь Цзыци ничего не сказала, но выражение ее погруженного в свои мысли лица, как будто за нее подтверждало точность этого заявления.
Остальные также согласно кивнули.
