Вскоре снова наступила холодная ночь.
К этому моменту Цянь Е уже весьма понабрался опыта. Он быстро нашел место для лагеря и начал расставлять вокруг него ограду из ловушек. Когда юноша закончил, Тяньцин и Куанлань уже доготавливали ужин.
Нескольких диких зверей, на которых он охотился в течение дня, было достаточно, чтобы наполнить юношу эссенцией крови до краев. Сама пища ему не была необходима, но он взял немного из уважения к тяжелому труду юных мисс.
Куанлань ни с того ни с сего заговорила:
— Мне жаль.
Озадаченный, Цянь Е поднял голову, держа большой кусок мяса во рту.
Девушка глубоко вздохнула и махнула рукой перед его лицом:
— Мне очень жаль.
Кадык Цянь Е слегка шевельнулся — кусок мяса застрял у него в горле, неспособный ни подняться, ни опуститься. Юноша, проглотив, указал на себя, говоря:
— Это ты мне?
— Да.
— Ты не сделала ничего плохого, зачем тебе извиняться? — Цянь Е вдруг насторожился и стал смотреть направо и налево: — Эй, только не говори, что собралась что-то сделать?
Куанлань сжала челюсти и метнула в него кусок мяса:
— Ты ухаживаешь за смертью!
Цянь Е поймал ртом брошенную еду:
— Теперь это больше похоже на Ли Куанлань.
Девушка, собравшись с мыслями, сказала:
— С самого своего входа в этот мир я плохо показывала себя и не раз становилась для вас обузой. После всего случившегося и потери Объятия Холодной Луны мой разум был в смятении.
Цянь Е взглянул на Тяньцин — та пожала плечами, словно дело к ней отношения вовсе не имело. Не зная, как утешить Куанлань, юноша Е мог только молча слушать. К счастью, её слова говорили о том, что она уже развязала этот узел в своём сердце, и это более чем хорошо.
Куанлань какое-то время обнимала колени:
— Когда я впервые встретила тебя, ты был всего лишь неопытным юнцом. Помимо тех моментов, когда ты ставил свою жизнь на кон, тебе в большинстве случаев просто везло. Но ты не был плохим человеком, и это самое главное.
— Ты становился все сильнее и сильнее, но все еще был далек от того, чтобы догнать меня. Однако я была весьма удивлена, что Четвертый Чжао решил отменить назначенную нам дуэль. Все знали, какой он выдающийся и гордый. Можно сказать, что никто, кроме Чжао Жоси, не мог попасться ему в милость, и это включая меня.
Тяньцин неодобрительно фыркнула.
Куанлань усмехнулась:
— Ты просто раньше начала расти в силе. Сейчас ты можешь и не одолеть его в битве.
— Он просто дурачился на поле боя в течение нескольких лет, не уделяя внимания росту.
— Ты прекрасно знаешь, на каких полях он бывал. И все же ему удалось остаться в живых. Нельзя победить его без преимущества в ранге изначальной силы.
— Ранг не… — Тяньцин не смогла продолжить фразу.
Прогресс Чжао Цзюньду в культивации был одним из самых быстрых в мире. Цянь Е был, пожалуй, единственным, кто мог поспевать за братом, а Сун Цзынин отставал от них обоих, хотя и немного. Куанлань и Тяньцин же были на один уровень ниже этой тройки гениев. Самым ужасающим фактом было то, что Чжао Цзюньду никогда не отличался какими-либо проблемами в фундаменте. Все прекрасно понимали, что война между двумя огромными фракциями была лучшей печью для закалки стали.
Только вот, вступая в битву, человек мог лишиться жизни — бесчисленные герои пали на этом пути. Руки каждой великой фигуры были запятнаны кровью бесчисленных враждовавших с ними некогда молодых талантов.
Поэтому кланы Империи сформировали негласное правило, согласно которому потомки с потенциалом допускались на поле боя только после становления воителями. Даже тогда места сражений тщательно выбирались, чтобы шанс случайно погибнуть был как можно ниже. Очень немногие истинные гении вступали в войну на ранних стадиях роста, но даже так они старались избегать врагов, которых не могли победить.
Тяньцин перестала перебивать и позволила Куанлань продолжить:
— Цянь Е, каждый раз, когда я встречаюсь с тобой, ты становишься немного сильнее, чем раньше. Даже за моё короткое пребывание в нейтральных землях я заметила разницу. Думаю, я просто не хотела признавать, что больше не могу победить тебя.
— Из-за чего весь этот шум? Просто побей его и посмотри, осмелится ли он дать отпор. Если он не послушается, я помогу тебе избить его! — начала раздувать пламя Тяньцин.
Куанлань полностью проигнорировала её. Она посмотрела прямо на Цянь Е и сказала:
— На самом деле, я всегда думала о том, что буду делать в будущем без моего меча. Последние несколько дней я паникую, потому что знаю, что клинок, скорее всего, утерян. Даже если мы сможем найти подобное оружие после выхода из Великого Вихря, использовать его я буду не столь естественно, как Объятие Холодной Луны.
Цянь Е кивнул. Этот ледяной меч был для девушки идеальной парой, оружием, что увеличивало её силу в геометрической прогрессии. Без поддержки меча боевая мощь девушки на голову уступала как Цянь Е, так и Тяньцин.
— Этот меч когда-то принадлежал моей сестре, но в какой-то момент жизни она перестала им пользоваться. Сначала я подумала, что она передала его мне, потому что после входа во дворец ей больше не нужно было сражаться. Получив меч и достигнув некоторых высот, я думала, что уже превзошла свою сестру в фехтовании. Но только после того, как я потеряла Объятие Холодной Луны, я постепенно поняла её мысли в тот момент, когда клинок попал ко мне в руки. Искусство меча моей сестры не затуплялось ни на секунду.
В этот момент вмешалась Тяньцин:
— Пожалуйста, только не надо вот этой клишированной фразы, что если меч живет в сердце, то неважно, есть ли он в руках. Слишком банально!
Читайте ранобэ Правитель Вечной Ночи на Ranobelib.ru
Куанлань усмехнулась:
— Меч уже живет в моем сердце, нет необходимости в дальнейших рассуждениях. Если подумать, я должна просто использовать всё, что мне доступно, но, конечно, лучше будет, если я сумею получить что-нибудь хорошее. И я не откажусь, если подобный меч мне дашь именно ты!
Тяньцин закатила глаза:
— Ага, щас! Думаешь, за деньги можно купить меч наравне с Объятием Холодной Луны? Если бы у меня было такое оружие, я бы сама целиком перешла бы на фехтование, зачем мне таким делиться? Хм, ты даже своё оружие утратила, кто станет помогать такой неудачнице, как ты?
Куанлань фыркнула:
— Скупердяйка! Не можешь расстаться даже с мечом. Мне стыдно за твоего дедушку.
С Тяньцин, похоже, было довольно:
— Мы что, говорим об обычном мече? Сколько таких мечей, как Объятие Холодной Луны, есть во всей Империи? Я тебя не то чтобы хорошенько потрогала, да и спала с тобой всего две ночи — маловатая цена, не считаешь? Естественно, если ты решишь отдаться мне вплоть до своей следующей жизни, я подумаю. Найти для тебя какой-нибудь старый барахольный меч будет легче легкого.
Куанлань заскрежетала зубами:
— Да я от тебя сейчас мокрого места не оставлю…
— Давай, вперёд, чего ждать! — провоцировала её Тяньцин.
Как могла Куанлань вынести это? Она тут же подскочила, но от последовавшего удара её отбросило назад и пригвоздило к земле. Сильной стороной Куанлань была скорость — теперь, когда девушка столкнулась лицом к лицу с Тяньцин, неудивительно, что она проиграла.
— Меч? Для тебя? Потише, дамочка, иди лучше и спроси человека, что оглядел и обтрогал тебя со всех сторон! Когда я рядом, тебе не нужно беспокоиться о том, что он не возьмет на себя ответственность! Наша длинноногая и большегрудая мисс не уступит никому.
Цянь Е, прятавшийся в сторонке и евший мясо, поперхнулся. Однако их здесь было всего трое, куда ему деваться?
— Цянь Е, перестань прятаться. Я о тебе говорю! Отдай свой меч Куанлань!
Цянь Е ухмыльнулся:
— У меня есть только Восточный Пик, и она не может его использовать.
— Просто достань его. Даже если она не сможет его использовать, он послужит хорошим украшением, — Тяньцин протянула руку, так что юноше не оставалось ничего другого, как передать ей черный клинок.
Тяньцин тихо хмыкнула, когда меч оказался в её руке. Выражение ее лица несколько раз менялось — вес оружия определённо намного превосходил её ожидания. И будет весьма неловко, если она его просто выронит.
На самом деле, при каждой смене выражения девушка применяла по тайному искусству. Её сила после многократного использования искусств в несколько раз возросла, позволяя кое-как удерживать Восточный Пик на весу. Несмотря на это, её рука слегка дрожала, явно находясь на своём пределе.
Девушка развернула запястье и воткнула Восточный Пик в землю рядом с Куанлань:
— А меч вовсе не плох. Думаю, это весьма неплохая плата в обмен на твоё тело. Теперь, раз он согласился обменять меч на тебя, ты будешь принадлежать ему до конца жизни.
Цянь Е был потрясен до полусмерти:
— Тяньцин, ну и шутки у тебя.
Девушка хихикнула и отступила в сторону:
— Невеселые вы какие-то.
Цянь Е вздохнул с облегчением, когда понял, что девушка перестала озорничать. Её слова, представлявшие собой смесь из правды и лжи, были той ещё головной болью.
Разговоры завели троицу весьма далеко в ночь. Несмотря на холод, Цянь Е чувствовал себя совершенно расслабленно — гравитация здесь действовала гораздо слабее, и была уже ниже десятикратной, да и влияние ледяной ночи ослабло в аналогичной степени.
Казалось бы, поблажка небольшая, а выносливости это сэкономит немало. Тем временем Тяньцин с Куанлань также становились сильнее от неоднократного употребления белых фруктов. Пускай сейчас Цянь Е и не мог помочь им обеим одновременно, он мог легко помочь одной из юных мисс — это было уже отнюдь не так рискованно и опасно, как раньше.
Настало время решать, как они проведут ночь. Тяньцин достала кувшин вина, открыто заявляя о своих намерениях. Цянь Е в знак протеста нахмурился. И хотя внешне девушка выглядела вполне нормально, интуиция подсказывала юноше, что это вовсе не так.
— Тяньцин, у нас всё ещё есть белые фрукты, и нет никакой необходимости их экономить.
— Нет, у меня есть для них своё применение, — не согласилась Тяньцин.
Цянь Е снова хотел было начать отговаривать её, но девушка уже сняла пломбу с кувшина и начала пить вино.
Цянь Е беспомощно повернулся к Куанлань:
— Просто съешь белый фрукт, от него вреда не будет.
Куанлань не ответила. Вместо этого она встала перед Цянь Е и сняла всю одежду. Затем она посмотрела на него совершенно естественно, без малейших признаков смущения.
И хотя он уже видел её с головы до ног, Цянь Е все еще был потрясен. Теми ночами у юноши не было выбора, но сейчас все было по-другому.
— Обними меня, — спокойно сказала Куанлань.
