«Я волнуюсь, потому что старше его, или это просто моя неуверенность в себе проснулась? — подумала Камила, за секунду до того, как покраснеть в цвет малины без всякой на то причины. — Что со мной не так? Мы даже никогда не говорили о браке, а я уже беспокоюсь о том, сколько у нас должно быть детей?»
— Ками, ты хорошо себя чувствуешь? Ты выглядишь немного рассеянно, — сказал Лит, вырывая ее из хаоса, в который превратились ее мысли.
— Я в полном порядке, спасибо. Я просто беспокоюсь о Зинье, — сменив тему, Камила рассказала ему все о разводе и исчезновении Фаллмуга.
«Я не навещал этого ублюдка с тех пор, как началась миссия. Надеюсь, он не решит, что я его отпустил, — подумал Лит. — Я очень надеюсь, что он попробует сделать что-нибудь смешное рядом с моим домом. Со всеми массивами и корпусом королевы его останки чайной ложкой будут собирать».
— Я больше беспокоюсь о тебе. Так как ты служишь на страну, большая часть твоей информации является публичной. Фаллмуг должен знать, что самый простой способ добраться до Зиньи — через тебя. Будь начеку.
— Не волнуйся, со мной все будет в порядке, — Камила была одновременно польщена и счастлива тем, как он беспокоился о ее безопасности. Она была более чем способна позаботиться о себе, особенно теперь, когда стала полевым помощником, но то, что ее немного побаловали после такой долгой разлуки, было приятно. — В Белиусе так много мер безопасности, что даже если Фаллмуг придет туда, он мало что сможет сделать. Кроме того, я уже некоторое время живу в доме Эрнасов. Сомневаюсь, что он будет настолько глуп, чтобы напасть на меня там.
— Что? Почему? — спросил Лит.
— Официально — для моего обучения, чтобы архонт Эрнас могла научить меня работать из дома, когда это необходимо, и обучить меня всему необходимому о констеблях вдали от посторонних глаз. Не для протокола, Эрнасы чувствуют себя одиноко, когда все их дочери в отъезде. Полагаю, им нужна компания, а может, они надеялись, что произойдет нечто подобное. Кстати о дочерях. Как Флория и Квилла?
— Учитывая обстоятельства, я бы сказал, что у них все складно. Квилле тяжелее всего. Ей невыносимо оставаться в стороне, но она знает, что не сможет помочь нам в бою. Что касается Флории, то ей приходится принимать сложные решения почти каждый день. К счастью для меня, я всего лишь рейнджер. Профессора знают свое дело, но они слишком высокомерны, они… Не важно. Я не могу говорить об этом. Мы оба окажемся в беде, а я не хочу ставить под угрозу твою карьеру, — он сказал это с теплой улыбкой.
— Кстати, о рейнджере, как он? — спросила Камила.
— О ком ты?
— Рейнджер Эари, зверочеловек.
— Кто?
— Зверочеловек. Его так называют, потому что был год, когда он не брал ни одного дня отпуска, а когда наконец вернулся в цивилизацию, то вел себя скорее как магический зверь, чем как человек.
— Он действительно странный, — ответил Лит, гадая, был ли Морок просто человеком, достаточно грубым, чтобы вести себя как зверь, или просто зверем, превратившимся в человека.
Когда они закончили разговор, Камила отдала амулет Джирни. К тому времени пленник был уже полчаса как мертв. Джирни позаботилась о том, чтобы проткнуть трупу сердце и мозг, прежде чем обезглавить его.
Ходили слухи о технике некромантии, способной извлекать воспоминания из недавно умерших, а архонт Эрнас предпочитала соблюдать осторожность, когда речь шла о государственных секретах.
Были люди, которые готовы были заплатить целое состояние, чтобы получить доступ даже к ежедневному паролю.
Читайте ранобэ Верховный Маг на Ranobelib.ru
— Как поживают мои девочки? Избавь меня от любезностей, я хочу знать правду, — спросила Джирни, как только Камила оставила их наедине после того, как активировала персональное устройство, которое еще больше обеспечивало их конфиденциальность.
— Они обе не раз чуть не умерли. Квилла ведет себя как обычно, но я думаю, что она чувствует себя виноватой за то, что не смогла спасти наших павших товарищей. У Флории, наоборот, есть несколько проблем с тем, чтобы решать, кому жить, а кому умереть, — Лит мог открыто говорить с Джирни.
С ее статусом и рангом он сомневался, что все, что проходило через кабинет Бериона, не достигало ее ушей меньше чем за минуту.
— Ладно. Этот опыт обязательно поможет им осознать последствия своего жизненного выбора. Иногда я боюсь, что Орион слишком сильно печётся о них. Я рада, что ты рядом с ними в трудную минуту. Ты защищаешь моих девочек, а я буду продолжать защищать твоих, — сказала она.
— Ты имеешь в виду, что… — Лит мог назвать себя идиотом только за то, что принял наивные мысли Камилы всерьез.
— Что Камила теперь живет в моем доме ради своей безопасности. Я собрала кое-какую информацию об этом Фаллмуге. Он не преступник, но знаком со многими из них. Если он решит, то сможет поиздеваться над Камилой. Зинья же, напротив, находится вне пределов его досягаемости. Пообещай мне, что вернешь моих малышек домой, и даю слово, что буду держать твой двор чистым, — сказала Джирни.
— Я бы защищал их, даже если бы ты не попросила. Я даже обижен, что ты сомневаешься в моей дружбе, — голос Лита стал холодным. Он не любил принимать ультиматумы.
— Я бы тоже обиделась, но ты не хуже меня знаешь, что общие интересы образуют более крепкие узы, чем любые красивые слова. Теперь, когда мы договорились, пожалуйста, соедини Флорию. Я надеюсь, что хоть раз она меня послушает, — Джирни вздохнула.
Теперь Лит оказался в весьма затруднительном положении. Как только он оставит амулет, разговор закончится. Вдобавок ко всему, ему пришлось бы объяснять, как ему удалось установить связь без помощи извне.
Они с Солус быстро организовали массив с фиолетовыми кристаллами, которые подарила ему профессор Нешаль, чтобы подпитать амулет.
«Нам повезло, что у нас под рукой было столько больших и мощных кристаллов, иначе такая импровизированная формация никогда бы не сработала», — подумала Солус.
Флория была поражена тем, что Лит так легко обошел помехи, но не стала требовать от него объяснений. Их совместное существование начинало становиться неловким. За последние несколько дней Лит открылся ей больше, чем за все два года, что они были вместе.
Вкупе со словами, которыми они обменялись на дне рождения Джирни, это вызывало у нее головную боль. В довершение ко всему, самодовольная ухмылка матери сказала Флории, что она прекрасно об этом осведомлена.
— Я рада видеть, что ты в порядке и цела, дорогая. Надеюсь, ты скоро сможешь вернуться домой, — Джирни всегда говорила что-то приятное перед тем, как нанести удар.
— Спасибо, мам. Я не могу дождаться, когда эта миссия закончится. То, что я здесь видела, будет сниться мне в кошмарах, я уверена, — Флория привыкла к убийственной части своей работы, к тому, что ее жизнь постоянно подвергалась риску.
Однако видеть результаты работы оди, сталкиваться с последствиями их экспериментов — это съедало ее изнутри. Как она могла ненавидеть живой гриб за то, что он убил столько невинных людей, когда само существо в роли жертвы?
Даже люди, создавшие монстра, который напал на них в холле, не были виноваты. Убийства невинных лишали её гордости за свою работу, заставляя ее чувствовать себя скорее убийцей, чем солдатом.
Воспоминания о теках в резервуарах наложились на воспоминания о том, как Морок ел их, словно они были просто крабами, и ей захотелось блевать.
