Время шло быстро, словно тени белых пони, мелькающие через пропасть. Прошёл месяц, через Секту Речного Духа стали дуть холодные ветра реки Тонг Тянь, а с деревьев стали падать осенние листья, внезапно Бай Сяочунь понял, что уже целый год прожил в Секте Речного Духа.
За этот год он многое пережил. Он прошёл путь от обычного человека до культиватора, и даже достиг третьего уровня Конденсации Ци. Он также разобрался с серией конфликтов, начавшихся из-за его нового положения на Кухне Горящих Печей.
Сюй Бао Цай больше никогда не появлялся у главных ворот Кухни Горящих Печей. Однажды Бай Сяочунь спустился с горы за ежедневными поставками для Кухни Горящих Печей и издалека увидел Сюй Бао Цая. Заметив его, Сюй Бао Цай поспешно покинул окрестности. Выглядело так, словно он до ужаса боялся Бай Сяочуня.
Тем не менее за последний месяц Бай Сяочунь часто был мрачным. Он вздыхал про себя, но не разговаривал с Первым Толстяком Чжаном и остальными. Он постоянно чувствовал себя беспомощным.
— Целый год моей жизни… — пробормотал Бай Сяочунь, пристально глядя на ближайшее дерево. От ветра, уже пожелтевшие листья падали на землю.
— Я такой же, как и это дерево, а падающие листья, это год моей жизни… — думая об этом, Бай Сяочунь мгновенно впал в депрессию.
За прошедший месяц он попробовал всё, чтобы восполнить или подпитать энергию своего тела. Тем не менее прядь седых волос у него на лбу так и не вернулась к своему первоначальному цвету. Косвенным образом проконсультировавшись с Первым Толстяком Чжаном и остальными, он узнал, что в мире культиваторов действительно есть методы продления жизни. Но они либо имели определённые ограничения, либо были столь же редки, как перья Феникса и рога Цилиня.
Постепенно он становился всё более и более встревоженным. Бай Сяочунь либо не ел вообще, либо переедал, это уже вошло в привычку. В результате его лицо становилось всё болезненнее и бледнее. Однако как раз тогда, когда он уже собирался сдаться и принять факт потери года своей жизни, он кое-что нашел. Это случилось обычным днём. Он спускался с горы за ежедневными поставками и вдруг остановился. Он стоял у третьей горной вершины и смотрел на монумент у её подножия. Постепенно его дыхание участилось.
На южном берегу Секты Речного Духа, у каждой вершины был монумент, находившийся у её подножья. Эти монументы были покрыты ярко сверкающими линиями символов. Время от времени они протекали по поверхности монумента, а затем заменялись другими линиями.
Это было местом, где культиваторы Секты Речного Духа принимали задания от секты. Всем ученикам Секты Речного Духа приходилось выполнять задания, чтобы получить очки содействия и духовные камни для культивации.
Очки содействия были особенно важны. Было ли это для получения учебников, доступа к даосской магии, нормальному жилью или специальным областям культивации, почти для любого действия в секте требовались очки содействия. Очки содействия, в некотором смысле, были ценнее духовных камней.
В настоящее время у монумента миссий было довольно много внешних учеников, их взгляды были сосредоточены на монументе. Время от времени некоторые из них, выбрав на монументе задание, подходили к культиватору средних лет, сидевшему со скрещёнными ногами неподалёку. Они говорили с ним очень вежливо и вполголоса.
В толпе возле памятника было несколько рабочих. По сравнению с внешними учениками, которые носили голубые плащи с узорами цвета облаков и водных потоков, более низкий статус этих рабочих был ясно виден по их одежде.
Среди всех миссий Секты Речного Духа, на этих монументах не было лишь некоторых миссий, предназначенных для учеников Внутренней секты. Что касается остальных заданий, они были доступны как внешним ученикам, так и обычным рабочим.
Некоторые рабочие, особенно сильно стремившиеся к культивации, видели монумент миссий в качестве первого шага для получения более высокого статуса.
Бай Сяочунь стоял там уже около двадцати минут; он смотрел на линии сверкающих символов в центре монумента. Выражение его лица постоянно менялось. В его глазах были заметны сомнения.
— Пилюля, продлевающая жизнь… никогда бы не подумал, что в секте есть таблетки такого рода. Судя по названию, этот вид пилюль способен увеличить продолжительность жизни…» — пробормотал Бай Сяочунь. Задумавшись на некоторое время, он наконец-то решился подойти к культиватору средних лет, находившемуся рядом с памятником.
В настоящее время культиватор был окружен довольно большим количеством внешних учеников, все из которых, заметив Бай Сяочуня, предпочли его проигнорировать. Из-за разницы в статусах между ними и Бай Сяочунем, они на него даже не взглянули.
Когда количество людей, окружающих культиватора, сократилось, Бай Сяочунь вышел вперёд, сложил руки вместе и, натянув маску очарования и невинности, поприветствовал культиватора средних лет.
— Добрый день, Старший Брат.
Культиватор средних лет поднял голову, посмотрел на Бай Сяочуня, а затем слегка кивнул, так ничего и не сказав.
— Старший Брат, есть миссия, в которой просят найти несколько лекарственных трав; также там говорится, что тот, кто выполнит миссию, может получить за это пилюлю, продлевающую жизнь. Действительно ли эти пилюли способны увеличить продолжительность жизни? — в спешке спросил Бай Сяочунь. В конце концов, это касалось его жизни.
— Пилюли, продлевающие жизнь… Хм, действительно есть такая миссия, и да, эта пилюля действительно способна продлить жизнь на год. Тем не менее использование этих пилюль имеет несколько ограничений. Она эффективна только для культиваторов ниже пятого уровня Конденсации Ци; и сработает она только раз, приняв больше, никакого эффекта вы не получите. Несмотря на то, что она дорогая, она может продлить вашу жизнь лишь на год, так что не такая она и полезная, — культиватору средних лет Бай Сяочунь показался хорошим ребёнком, поэтому он любезно рассказал ему всё, что знал сам.
— Как правило, эти пилюли используют только ученики Внутренней секты, ими они продлевают жизнь старшим членам своих семей, хоть они и стоят очень дорого. Вы собираетесь принять эту миссию?
Бай Сяочунь поднял голову и взглянул на монумент, а затем кивнул мужчине.
Культиватор средних лет поднял правую руку и пальцем указал на монумент. Сразу после этого линии символов этой миссии перестали сверкать, в процессе становясь серыми. В это же самое время у него в руке появилась нефритовая табличка. Затем он бросил эту нефритовую табличку Бай Сяочуню.
Читайте ранобэ Вечная Воля на Ranobelib.ru
— Синие духовные листья, фрукты земляного дракона, кожа каменного червя… Три этих лекарственных ингредиента можно обменять на одну пилюлю, продлевающую жизнь, — медленно проговорил культиватор средних лет. Затем он повернулся к остальным ученикам Внешней секты и начал инструктировать их касательно миссий, с Бай Сяочунем он больше не разговаривал.
Бай Сяочунь ушел, сжимая в руках нефритовую табличку. В его голове прочно засели слова: пилюля, продлевающая жизнь. Решимость медленно крепла в его глазах.
«Я должен найти эти лекарственные материалы и обменять их на пилюлю, чтобы восстановить потерянный год жизни».
С чрезвычайной решимостью Бай Сяочунь отправился прямо в Дом Четырёх Морей и осмотрел там некоторые базы данных, доступные работникам секты. В конце концов он нашёл информацию, которую искал.
Синие духовные листья были лекарственным растением, которое можно найти лишь в местах обитания блуждающих духовных птиц. Эти птицы жили стаями, каждая из них имела такое же количество Ци, что и культиватор на втором уровне Конденсации Ци. Поймать такую птицу было очень нелегко, поэтому цена на них всегда была высокой.
Что касается фруктов земляного дракона и кожи каменных червей, похоже, что в Доме Четырёх Морей информации о них не было. Бай Сяочунь коснулся своего кармана, а затем ушел с горькой улыбкой. Вернувшись на Кухню Горящих Печей, он спросил об этих лекарственных материалах Первого Толстяка Чжана и остальных толстяков; оказалось, что никто из них не слышал о фруктах земляного дракона, но Третий Толстяк Черный слышал о коже каменного червя. Кожу каменного червя получали, когда определённый вид духовных червей, который назывался «Каменный червь», сбрасывал свою кожу.
Говорили, что кожа каменного червя была несравненно твёрдой, необыкновенно тяжёлой и очень редкой на южном берегу реки. Культиваторы, способные производить кожу каменного червя, были лишь на северном берегу реки, потому что большая часть практикуемой там даосской магии была из категории управления животными. Тем не менее хоть северный и южный берега принадлежали Секте Речного Духа, их разделяла главная горная вершина. До тех пор, пока он не стал учеником Внутренней секты, Бай Сяочунь не мог попасть на главную гору или перемещаться между северным и южным берегами.
— Зачем ты расспрашиваешь об этих лекарственных материалах? Ты в любом случае не сможешь их съесть.. А их цена на рынке южного берега невероятна высока, — сказал Первый Толстяк Чжан удивлённым тоном, поглаживая свой живот.
Когда Бай Сяочунь услышал слово «рынок», его глаза внезапно заблестели. Кратко всё объяснив Первому Толстяку Чжану, он выскочил и побежал к подножью горы. Целый год он работал на Кухне Горящих Печей. И хотя в течение этого года он выходил из передних ворот Секты лишь несколько раз, он знал, что прямо у Кухни Горящих Печей был расположен рынок.
Лавки на рынке принадлежали в основном семьям учеников Внутренней секты и предлагали ученикам секты специальные услуги. Некоторые из лавок принадлежали непосредственно ученикам Внутренней секты. Год за годом размеры рынка лишь увеличивались.
Обычно, когда Бай Сяочуню нужно было купить расходные материалы для Кухни Горящих Печей, он приходил именно сюда.
Бай Сяочунь стал осматривать окрестности, особенно магазины лекарственных трав. Тем не менее когда он вернулся на Кухню Горящих Печей, его брови были сморщены, а голова полна бесконечных вздохов.
— Так нечестно… Особенно фрукт земляного дракона. Это лишь плод растения, растущего под землёй, как он может быть настолько дорогим!? — про себя пожаловался Бай Сяочунь.
Он беспомощно осознал, что человеку, которым он являлся сейчас, никогда не получить пилюлю, продлевающую жизнь.
Он не волновался о деньгах. По сравнению с его жизнью, он совершенно не заботился о том, сколько денег ему придется потратить. Проблема заключалась в том, что у него не было такого количества денег. Кроме него самого, он знал лишь нескольких братьев, с которыми слишком хорошо ладил, чтобы занимать у них деньги. К сожалению, даже не смотря на то, что они были достаточно хорошо осведомлены, их карманы были так же пусты, как и его собственные; ни один из них не мог быть богаче него.
Что касается духовной пищи на Кухне Горящих Печей, хоть они и съедали украдкой немного, этого никто не замечал, но если бы они когда-нибудь попытались что-либо продать, ужасно строгие контролёры Департамента Администрации просто так их бы не отпустили.
Бай Сяочунь снова и снова об этом размышлял, но так и не смог придумать хорошего способа заработать деньги, исключая продажу духовно-очищенных вещей. Тем не менее, делая это, он чувствовал бы себя неудобно. В течение нескольких дней он серьёзно всё обдумывал.
Однажды, сидя в своей комнате со скрещёнными ногами, в середине процесса культивации он вдруг услышал звон колокола, раздававшийся по всей Секте.
Этот звон был громким, но быстро исчез. Бай Сяочунь спокойно открыл глаза. Услышав звон колокола, он не был удивлён. На самом деле с тех пор, как он пришёл в Секту Речного Духа, он слышал этот звон каждый месяц. Уже давно он узнал от Первого Толстяка Чжана, что это означает, что сегодня день, когда на горной вершине проводится вступительный экзамен для работников секты. Сегодня обычные рабочие имели возможность стать внешними учениками.
Во-первых, если кто-то из работников секты хотел стать внешним учеником, он или она должны были обладать третьим уровнем Конденсации Ци. Во-вторых, он или она должны были выбрать вступительный экзамен вершины, к которой хотели присоединиться. Хотя, чтобы пройти испытание, нужно было всего лишь подняться по лестнице, ведущей на вершину горы, но было это не так просто, ведь она была зачарована какой-то магической силой и могла заставить людей испытывать трудности даже с одним шагом. Если человек мог подняться по лестнице на вершину горы, он получал возможность стать учеником Внешней секты.
Тем не менее количество мест во Внешней секте было ограничено; таким образом, каждая Вершина позволяла присоединиться к Внешней секте лишь первым трём рабочим, поднявшимся по лестнице. Это было для того, чтобы выбрать лучших из лучших. В Секте Речного Духа было много работников; количество рабочих только на южном берегу составляло около десяти тысяч. Таким образом, конкуренция в каждом отдельном тесте была очень напряжённой.
Люди на Кухне Горящих Печей всегда занимали одну и ту же позицию по отношению к этому тесту; они предпочли бы голодать или сгореть заживо, чем состязаться со всеми остальными работниками секты. Таким образом, каждый месяц, когда начинались испытания, они всегда пренебрежительно наблюдали со стороны.
Бай Сяочунь закрыл глаза, прежде чем снова их открыть. На короткий миг в его зрачках сверкнул странный блеск, сменившийся удивлением. Он постепенно развивал эту идею. Он встал, прошелся по комнате, и внимательно рассмотрел эту идею под разными углами. Вскоре после этого его лицо наполнилось счастьем.
— Это должно сработать! — он толкнул дверь и позвал Первого Толстяка Чжана и остальных, которые как раз обсуждали, какой неудачник-рабочий станет учеником Внешней секты на этот раз, а затем собрал их в углу.
— Братья, я придумал, как заработать большие деньги! Пожалуйста, помогите мне, и мы вместе разделим богатство! — облизнув свои губы, взволнованно сказал Бай Сяочунь. Он смотрел на Первого Толстяка Чжана и остальных парой больших сияющих глаз.
Это был не первый раз, когда Первый Толстяк Чжан и остальные видели его таким. Ранее, когда Бай Сяочунь предложил сделать дно чаш толще, что принесло огромную пользу Кухне Горящих Печей, он выглядел точно так же. Таким образом, Первый Толстяк Чжан и остальные толстяки сразу же заинтересовались идеей Бай Сяочуня.
— Девятый Толстяк Бай, что у тебя за идея? Говоря по правде, мы все очень бедны. А всё из-за проклятого Департамента Администрации! В противном случае, если бы мы продали немного вещей, мы стали бы очень богаты! — сказал Первый Толстяк Чжан, похлопывая по плечу Бай Сяочуня. Его глаза светились от предвкушения.
