— Мне нужно будет сообщить отцу, что ты посетила святилища, и поговорить с ним о том, что делать дальше, — сказал Анастасий.
После того как я вернусь в подземный архив, он и Эглантина собирались пообедать, а затем принять участие в послеобеденном совещании.
— Принц Анастасий… Ваши сегодняшние действия здесь, случайно, не были предприняты тайно?
— Я бы так не сказал, но я осознаю, что, возможно, немного забежал вперед.
«Правда? Совсем немного?»
Анастасий старался не подавать виду, как это было принято среди дворян, но я видела беспокойство в его глазах. По крайней мере, его было гораздо легче читать, чем Фердинанда.
«Хм… Они с Эглантиной сегодня были очень упрямы. Может быть, в королевской семье что-то случилось?»
Я вздохнула от собственного оптимизма — даже сейчас я пыталась найти причину доверять им, и стала спускаться по лестнице в подземный архив. Шварц и Вайс стояли по обе стороны прозрачной стены, за которой уже работали Хильдебранд и Магдалена. Ханнелора, видимо, отдыхала, потому что её нигде не было видно.
Наши последователи готовили обед, но, увидев, что мы вернулись, они прервались на приветствие.
— Мы вернёмся во дворец после разговора с госпожой Магдаленой, — объявил Анастасий своим последователям, спустившись с лестницы. — Нам многое нужно будет обсудить с отцом и моим братом. Немедленно свяжитесь с ними.
Последователи Анастасия и Эглантины разослали ордоннанцы, начали собирать вещи и велели свите Магдалены позвать свою госпожу. Я прошла через них и направилась к месту отдыха, где нашла Ханнелору. Она отставила чашку с чаем и одарила меня тёплой, исцеляющей улыбкой.
— С возвращением, госпожа Розмайн. Вы закончили очистку всех святилищ?
— Да. Я очистила последнее всего минуту назад.
Затем Вайс, к моему удивлению, попрыгал ко мне; он редко покидал свой пост у прозрачной стены, когда мы посещали архив.
— Вайс, в чем дело? — спросила Ханнелора, моргая своими красными глазами. — Ты так внезапно переместился, что я подумала, что что-то случилось.
Шмил ничего не ответил. Вместо этого он подошёл прямо ко мне, взял меня за правую руку и сказал:
— Следуйте за мной, юная леди.
— Хм? Вайс?
Прежде чем я успела спросить, куда, я поняла, что есть только одно место, куда шмилы могли бы отвести меня после того, как я закончу молиться во всех святилищах, — следующее место на пути к получению Книги Местионоры. Я тяжело сглотнула, а затем увидела, как Шварц выталкивает Хильдебранда из архива.
— Шварц ни с того ни с сего начал говорить мне, чтобы я уходил, — ворчал Хильдебранд.
— Что это такое Розмайн?..
Все уставились на шмилов из-за их странного поведения и на меня, принимавшую в нём непосредственное участие..
«Наверное, мне стоит идти за ними…»
Я повернулась к Анастасию, который с жёстким выражением лица утвердительно кивнул мне. Его жест означал разрешение королевской семьи, и я вошла в архив вместе с Вайсом. Шварц взял меня за левую руку, как только я вошла.
— Записать, юная леди.
Мне даже не нужно было спрашивать, о чём они — Книга Местионоры, несомненно, ждала меня. Шварц и Вайс подвели меня к одной из белых стен комнаты и коснулись углубления в её поверхности. Моя магическая сила втянулась в него, а на стене появился магический круг, как при открытии подземного архива, и отверстие.
«Похоже, это и есть вход».
Я повернулась, чтобы посмотреть на реакцию остальных, но обнаружила, что прозрачная стена, разделяющая нас, стала абсолютно белой. Находясь внутри архива, я не могла видеть никого из них.
— Юная леди. Сюда.
Шварц и Вайс вместе взяли меня за руки и провели через вновь образовавшийся чистейше-белый вход. Мое сердце бешено колотилось. От одной только мысли о том, что впереди Книга Местионоры, ноги дрожали от предвкушения, а волнение нарастало.
«Интересно, на что похожа эта книга…»
Вскоре мы подошли к двери, отмеченной сложным светящимся магическим кругом. Она явно была крепко заперта, что заставило меня напрячься ещё больше.
— Сюда, юная леди.
По приказу шмила я протянула руку и коснулась магического круга. Моя рука была мгновенно отброшена назад, и похожая на электричество искра пронзила меня. Это было похоже на то, что происходит, когда кто-то прикасается к Шварцу или Вайсу без разрешения.
— Ип! — воскликнула я, удивлённо отдергивая руку.
Шварц и Вайс подняли на меня глаза.
— Нет регистрации, юная леди.
— Нельзя войти.
Прежде чем я успела осознать, что только что произошло, два шмила отказали мне во входе.
— Какой регистрации? — спросила я в оцепенении.
— Как королевской семьи.
Их простой ответ заставил кровь отхлынуть от моего лица. В архив, содержащий Грутрисхайт, могли войти только люди королевской крови — Фердинанд уже говорил мне об этом. Он говорил, что моё происхождение простолюдинки не позволит мне стать зентом, но после того, как меня пустили в святилища и я без труда получила таблички каждого атрибута, какая-то часть меня сохраняла упрямый оптимизм. Оглядываясь назад, было очевидно, что в архиве, содержащий нечто столь важное, будет использоваться магический круг, ограничивающий доступ для посторонних.
«Что же мне делать?..»
Мне нужно было получить Грутрисхайт в этом году, иначе я не смогу спасти Фердинанда. Это был лучший из доступных мне вариантов, и предстоящий путь внезапно показался мне гораздо более мрачным.
«Мне потребуется три года, чтобы войти в королевскую семью…»
Чтобы Центр не мог в одностороннем порядке забирать лучших кандидатов в аубы, им не разрешается переезжать в Центр, кроме как через брак. Другими словами, я смогу присоединиться к королевской семье, только выйдя замуж за Сигизвальда, а наша церемония звёздного сплетения должна была подождать до моего совершеннолетия. До этого оставалось как минимум три года, что было совершенно бесполезно: Фердинанд женится в следующем году.
— Откройте… — пробормотала я, а затем хлопнула по двери. Моя рука снова отлетела в сторону, на этот раз с ещё большей силой. Я перевела взгляд с руки на магический круг — от искр у меня онемели пальцы, а затем снова ударила по входу.
— Откройте.
Меня снова оттолкнули, с ещё большей силой. Моя рука запульсировала, а в груди забурлили эмоции: досада, что Грутрисхайт оказался вне пределов досягаемости, отчаяние, что я не смогу спасти Фердинанда, возмущение, что магический круг, предназначенный только для королевской семьи, продолжает отвергать меня… Все они вызывали у меня тошноту.
— ВПУСТИТЕ МЕНЯ!
Я сжала онемевшие руки в кулаки и, позволив эмоциям взять верх, изо всех сил ударила по двери. Полетели искры, когда моя магическая сила, стремящаяся разрушить круг, столкнулась с магической силой, защищающей дверь. Один из амулетов на моём запястье вспыхнул, затем ещё один. Контратаки магического круга разрушали мои амулеты от Фердинанда, одно за другим, что вывело меня из ярости. В панике я отдернула руку.
— Юная леди опасна.
— Должна быть устранена.
После моей небольшой вспышки Шварц и Вайс, должно быть, определили, что я представляю угрозу: магические камни на их лбах засветились, и они приготовились атаковать меня.
Я не могла допустить, чтобы ещё какие-либо из данных мне амулетов были уничтожены, поэтому я пробормотала: «Я ухожу…» — и начала пятиться назад, опустив плечи. Шварц и Вайс последовали за мной, всё ещё настороженные и готовые к нападению.
Даже после моего возвращения в подземный архив бывший ранее прозрачным вход продолжал оставаться белым. Я рухнула рядом с ним и посмотрела на свою руку, которую жгло и покалывало. Та часть кулака, которой я ударила по кругу, была покрыта красными и черными пятнами, как будто она сильно обгорела. Даже амулеты Фердинанда не защитили меня полностью.
— Больно… — пробормотала я.
Пока я продолжала смотреть на свои раны, Шварц и Вайс закрыли проход, который мы открыли, затем перепрыгнули через него и встали перед дверью архива. Затем Вайс прошёл внутрь, и в этот момент вход снова стал прозрачным. Я видела, как все ждали, затаив дыхание.
— Розмайн! — воскликнул Хильдебранд, но Анастасий не дал ему подбежать ко мне. Он велел всем остальным отойти, а сам вошёл один.
— Розмайн, ты?..
— Я не смогла. Самую дальнюю дверь могут открыть только члены королевской семьи..
— Понятно… — пробормотал Анастасий с сожалением. Затем он увидел мою руку и замер. — Что с тобой случилось?
— Магический круг отверг меня. Жестоко.
— Я никогда не думал, что это случится… Покинь архив и исцелись немедленно.
Я схватила его за руку и покачала головой.
— Что будет с господином Фердинандом? Года мне не хватит, чтобы получить Грутрисхайт. Что мне делать?..
— Розмайн, успокойся. Твоя магическая сила…
Его слова были бессмысленны; всё никогда не было так просто. Я бросила на Анастасия пристальный взгляд и сказала:
— Вы собираетесь наказать господина Фердинанда вместе с госпожой Дитлиндой, не так ли? Вы бы «успокоились», если бы кто-то сказал вам, что собирается казнить госпожу Эглантину или вашу семью исключительно из-за действий госпожи Дитлинды?!
Анастасий скрипнул зубами с болезненным выражением лица, затем растерянно моргнул.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
— Разве это уместное сравнение? Ты не замужем и не обручена с Фердинандом, и он не является членом твоей семьи.
— Он стал моим опекуном ещё до моего крещения, и с тех пор был также моим наставником и врачом — он приравнивается к семье. Он входит в число тех, кого я должна защищать больше, чем кого-либо или что-либо ещё, так с чего же мне не беспокоиться о нём? Как вы смеете угрожать ему казнью за преступления женщины, на которой он никогда не хотел жениться, при том, что он пьёт одно лекарство за другим, чтобы удержать Аренсбах на плаву. Кто бы не был в ярости, когда с тем, кто ему дорог, обращаются так отвратительно?!
В тот момент, когда я начала испытывать эмоции, амулеты, покрывающие моё тело, начали светиться. Каждый из них наполнился магической силой и начал сиять.
«О нет. Такими темпами принц падёт под моим подавлением…»
Это осознание тут же остудило мою голову. Я сделала глубокий вдох и сжала магическую силу, которая бурлила внутри меня. Процесс оказался намного легче, чем я привыкла, и амулеты потускнели прежде, чем магическая сила успела вытечь наружу — мой штап действительно эволюционировал.
Анастасий свел брови.
— «Приравнивается к семье», хм?.. Я надеялся разжечь в тебе огонь, чтобы повысить твою мотивацию к получению Грутрисхайта, но, похоже, я перешёл некоторые границы.
Он вздохнул, а затем с сожалением начал накладывать на меня исцеляющую магию.
— Обычно супружеские пары наказывают вместе, но Дитлинда будет наказана только после того, как ситуация в Аренсбахе стабилизируется — другими словами, когда королевская семья получит Грутрисхайт, или когда Хильдебранд и Летиция достигнут совершеннолетия и поженятся. У Фердинанда всё ещё есть возможность занять положение, при котором он сам сможет себя защитить, а ты всё ещё можешь ему в этом помочь.
Я только покачала головой, не зная, что ответить принцу. Похоже, что Фердинанду все-таки не грозила непосредственная опасность.
Анастасий, осуждая самого себя, улыбнулся.
— Я действительно, должно быть, потерял себя из-за спешки… я действовал слишком неосторожно и совсем забыл, что ты часто не разделяешь здравого смысла большинства дворян. Хотя я говорил довольно вызывающе, чтобы подтолкнуть тебя, то, что я сейчас сказал, настолько очевидно, что, я уверен, Фердинанд это уже понял.
«Фердинанд понимает, что его ждёт наказание по родству?..»
Я вдруг вспомнила нашу встречу с Эглантиной после танца посвящения Дитлинды: Фердинанд использовал запись, чтобы доказать, что он пытался остановить свою упрямую невесту. Тем не менее, я была против того, чтобы ему приходилось доказывать свою невиновность только потому, что он женат на нарушительнице спокойствия.
— Скорее всего, Фердинанд подчинит себе Аренсбах в течение ближайших 6 месяцев, — продолжал Анастасий. — Вместо того чтобы беспокоиться о нём, тебе лучше побеспокоиться о себе.
— О себе?.. — переспросила я.
Есть ли мне о чём беспокоиться, кроме Фердинанда и Эренфеста?
— Я отзываю своё заявление о том, что мой старший брат возьмёт тебя в качестве третьей жены — если Грутрисхайт может получить только член королевской семьи, то опасность, которую ты представляешь, значительно уменьшается.
Он устало вздохнул, затем посмотрел на меня с выражением небольшой озабоченности и добавил:
— Как и твоя потенциальная ценность для нас.
— Что? Опасность, которую я представляю? Потенциальная ценность?
— Мы уже говорили с аубом Эренфестом по этим вопросам. Он тебе ничего не сказал?
— Вообще ничего.
— Тогда спроси его о деталях, — сказал Анастасий, недоверчиво покачав головой. Казалось, у нас с Сильвестром произошёл небольшой сбой в общении.
— Если бы тебе удалось заполучить Грутрисхайт, будь то для себя или для передачи моему брату, мы бы должны были обезопасить тебя любыми средствами. Но если ты всё-таки не подходишь на роль кандидата в зенты, нам придется всё переосмыслить.
Затем он вывел меня из архива и доставил к моим последователям.
— Я прошу прощения, что мы заставили тебя сегодня очистить все святилища. И в качестве предупреждения… Тебе лучше держать вокруг себя побольше рыцарей.
На этой ноте Анастасий в сопровождении Эглантины отправился обедать. Как только они ушли, меня окружили мои последователи.
— Госпожа Розмайн, что случилось?..
— Эмм… Чем вам всё это показалось? — спросила я.
Как оказалось, барьер стал белым и непрозрачным, как только мы с Вайсом вошли в архив. Мои последователи не смогли пройти через него, как и члены королевской семьи, которым раньше удалось войти.
— Расскажите нам — что вы делали за белой стеной, госпожа Розмайн? — спросила меня Ханнелора. Я видела, что мои последователи хотели задать тот же вопрос.
Не зная, что ответить, я повернулась к Магдалене. Ее губы скривились, и она сдержанно покачала головой, показывая, что не стоит это обсуждать.
Я улыбнулась и сказала:
— Ничего особенного. Я оказалась непригодной.
— В каком смысле? — с любопытством спросил Хильдебранд. — И для чего ты вообще должна была быть пригодна?
Эглантина сказала, что не хочет лишних конфликтов с герцогствами высшего ранга, поэтому я отказалась отвечать, а вместо этого предложила ему спросить Анастасия. Я не хотела говорить ничего лишнего, что могло бы ещё больше вовлечь меня в отношения с королевской семьёй, поэтому я предоставила им решать, как реагировать на Хильдебранда.
Только это утро послужило мучительной демонстрацией того, почему Сильвестр и Фердинанд отчаянно хотели, чтобы я избегала общения с королевской семьёй и высшими герцогствами: как бы прекрасно мы ни общались, мы были друзьями только на словах. У них было гораздо больше власти, чем у меня, а значит, я должна была соглашаться на любые их необоснованные «просьбы», и наши приоритеты редко совпадали. Единственным вариантом избежать их требований было обладать достаточным могуществом, чтобы отказать им, или сделать всё возможное, чтобы держаться подальше от их глаз.
— События сегодняшнего утра пробудили во мне аппетит, — сказала я Оттилии и отвернулась от Хильдебранда. — Давайте пообедаем.
— Как пожелаете, госпожа Розмайн, — ответила она. — Только что прозвенел четвёртый колокол, так что вполне логично, что вы проголодались. Корнелиус, приготовь для неё место.
Корнелиус смотрел на меня сверху вниз, его брови были нахмурены от беспокойства, но он не терял времени, выполняя свой долг. Он протянул мне руку, которую я взяла, и мы вместе пошли к моему месту.
— Подожди минутку, Розмайн, — сказал Хильдебранд. — Я…
— Дорогой, больше не беспокой вопросами госпожу Розмайн, — вмешалась Магдалена.
После этого все вернулись к своим приготовлениям — хотя я могла заметить, что свита ещё беспокоилась обо мне. Слуги разливали чай, а рыцари расположились вокруг мест их подопечных. Хильдебранд ушёл с Магдаленой, хотя и продолжал бросать на меня тревожные взгляды.
***
После неловкого обеда, проведённого в основном в тишине — никто не хотел ничего говорить, я посвятила вторую половину дня переводу. Работая над одной из табличек, я вдруг вспомнила, как переводила книгу по истории Дункельфельгера.
«Как получилось, что король когда-то был родом из Дункельфельгера»?
Если для получения Грутрисхайта необходимо принадлежать к королевской семье, то как такое было возможно? Книга была очень древней, поэтому она не давала объяснения, но предполагала существование какого-то другого способа стать королём. Или, возможно, этот магический круг отбора ввёл кто-то из последующих поколений, чтобы предотвратить появление королей из других герцогств, кроме его собственного…
«Я не могу поверить, что они лишили меня лучшего способа».
Анастасий сказал, что пройдёт очень много времени, прежде чем Дитлинда будет наказана, и что Фердинанд, без сомнения, осуществляет какой-то план, чтобы обезопасить себя, но я не знала, говорит ли он правду. Я хотела обсудить с Фердинандом угрозу и убедиться, что он, по крайней мере, в безопасности, но мне твёрдо сказали не беспокоиться о нём.
— Гм, госпожа Розмайн… — Ханнелора нерешительно огляделась вокруг, а затем продолжила тихим голосом: — Ваш рукав…
Я опустила взгляд и поняла, что мой рукав испачкан кровью; контратаки магического круга не просто обожгли меня.
— Я очень благодарна вам за заботу, госпожа Ханнелора, но принц Анастасий уже залечил мои раны. Я в полном порядке.
— Простите? Принц Анастасий применил к вам магию исцеления?
Я кивнула, недоуменно глядя на неё. Анастасий вошёл в архив, а затем запретил кому-либо ещё присоединиться к нам, так кто же ещё мог лечить меня?
Увидев моё замешательство, Ханнелора осторожно пояснила.
— При нормальных обстоятельствах королевская семья никогда бы не стала исцелять другого…
Им нужно было посвятить свою магическую силу Юргеншмидту, поэтому сама идея была немыслима. Исцеление моих ран было косвенным способом Анастасия извиниться передо мной, поскольку его статус не позволял ему признать свою вину или оказаться перед мной в долгу.
«Как я должна была это понять? В любом случае, это ничего не изменит — если Фердинанд будет наказан из-за Дитлинды, я никогда не прощу Анастасия, сколько бы он ни извинялся».
— Пора идти, Розмайн, — сказал Сильвестр.
Последние несколько дней, должно быть, заставили его понять, что просто позвать меня по имени недостаточно, потому что он выхватил у меня табличку, не колеблясь ни секунды.
Я убрала свои письменные принадлежности, передала сегодняшнюю работу Магдалене, а затем вышла из библиотеки вместе с Сильвестром.
— Я в опасности? — спросила я, когда мы возвращались в общежитие. — Принц Анастасий сказал, что есть вещи, которые ты мне не рассказал.
— Мы обсудим это позже, — ответил Сильвестр, скривившись, затем улыбнулся мне и сказал: — У вас двоих, должно быть, был неплохой разговор, раз он заговорил об этом.
— Мы обсудим это позже.
Мы посмотрели друг на друга, затем испустили тяжёлые вздохи. Похоже, что Сильвестр тоже оказался втянут во множество неприятных дел.
— Знаешь, мой дорогой приёмный отец… сегодняшние события заставили меня с болью осознать, почему все хотели, чтобы я держалась подальше от королевской семьи.
Сильвестр посмотрел на меня с крайне истощенным выражением лица.
— Хах. Серьезно? Тебе понадобилось столько времени, чтобы понять? Не хочу тебя расстраивать, но тебе стоило понимать быстрее. Уже слишком поздно.
«Подождите, что вы имеете в виду?!»
