— О боги!
Я всё ещё отходила от перемещения с сильно зажмуренными глазами, но быстро узнала этот пронзительный визг, встретивший нас по прибытию в Биндевальд. Он был почти что ностальгическим, учитывая, как мало времени я провела в дворянской академии в этом году. Открыв глаза, чтобы удостоверится, я и в самом деле увидела мчащуюся Фраулерм с тремя другими женщинами за ней.
«Давненько я не видела это лицо. И хорошо бы так и продолжалось…»
— Сначала вдруг какой-то магический круг в саду… Теперь вы все! — вскричала Фраулерм. — Что происходит?!
— Учитель Фраулерм…
— Она больше не учитель, госпожа Розмайн… — шёпотом напомнила Ханнелора. — Она вела себя так неподобающе, что её… принудили уйти в отставку.
Я смутно вспомнила, как мне кто-то говорил о её отставке. Это объясняло, почему она была здесь, в Аренсбахе, к тому же я уже знала, что она родственница графа Биндевальда, но всё же я не ожидала вот так неожиданно её увидеть.
— Это безумие, что сюда прибыли дворяне Эренфеста! — заявила Фраулерм. — Полнейшее безумие!
— Действительно, сестра моя! Полнейшее безумие! — вторила ей одна из трёх женщин. — Вот в чём проблема Эренфеста!
Вскоре Фраулерм и её команда уже указывали на нас и лаяли. Они выглядели так одинаково и говорили так схоже, что мне оставалось лишь предположить, что все они родственницы.
— Не все мы из Эренфеста… — пробормотала Ханнелора с несколько удручённым видом. Затем она достала свой штап и окутала Фраулерм полосами света.
«Что?!»
Ханнелора двигалась так естественно, что я даже не успела заметить, как всё прошло. Её отряд двинулся вслед за ней, и буквально в мгновение ока все четыре женщины были схвачены. На них не было серебряных одежд или чего-то подобного, но этот поступок всё равно поразил меня.
Ханнелора посмотрела на остальных рыцарей, которые были так же потрясены, как и я, и вздохнула:
— Рыцари Аренсбаха, вы слишком медленно реагируете на опасность, — заметила она с улыбкой и как всегда мягким голосом. — Да, необходимость сдерживать дворян своего герцогства может заставить вас колебаться, но так вы не сможете защитить госпожу Розмайн. Я знаю, что вы способны на большее.
«Она действительно соответствует репутации своего герцогства…»
— Неужели вы всерьёз полагаете, что эти четверо — единственные, кто будут сопротивляться? — продолжала Ханнелора. Затем она кивнула в сторону поместья, подстегнув рыцарей Аренсбаха вызвать своих ездовых зверей и начать действовать.
«Вы просто слишком хорошо обучены, госпожа Ханнелора.»
Если подобное ожидается от всех дворянок в Дункельфельгере, я точно не выжила бы там. Какой бы классной и восхитительной она ни была, пытаться подражать ей было выше моих сил.
— Боги! Это вы, госпожа Розмайн?! — воскликнула Фраулерм, глядя на меня с земли. — Как вы вообще здесь оказались?! Разве вы не должны были уже умереть?! Упрямство — это не добродетель!
Хартмут шагнул вперед и пристально посмотрел на Фраулерм. Он улыбнулся, но глаза его были холодны и совершенно лишены сострадания.
— Я буду обращаться к вам просто Фраулерм, поскольку вы были исключены из дворянской академии. Скажите, пожалуйста, что вы имели в виду, когда говорили, что госпожа Розмайн должна была уже умереть? Я вижу, что даже вынужденная отставка не научила вас выражаться корректно.
Фраулерм, видимо, очень стыдилась своего исключения из дворянской академии — её лицо стало ярко-красным, и она одарила допрашивающего самым свирепым взглядом, на который только была способна.
Хартмут усмехнулся.
— Если вы имеете в виду медленно действующий яд, которым были намазаны наши священные тексты, то мы обнаружили и удалили его ещё до того, как госпожа Розмайн прикоснулась к книге.
Глаза Фраулерм широко раскрылись в недоумении, что заставило Хартмута расплыться в улыбке и продолжить:
— И если вы знали об этом яде, вы определённо причастны к покушению. Нам необходимо провести более тщательное расследование.
— О боги! Я получила отчёт и ничего больше! — отрезала Фраулерм, резко отвернув голову. — Больше ничего не могу вам сказать!
Хартмут повернулся к Корнелиусу и жестом указал на развалившуюся на земле Фраулерм.
— У нас нет времени допрашивать её сейчас. Позаботься о том, чтобы она не умерла, пока мы не узнаем, кто передал ей этот отчёт.
— Да, естественно, — ответил Корнелиус, с особенно каменным выражением лица направив свой штап на Фраулерм.
— Охохо… Вы последователи Розмайн? Как печально, — сказала одна из женщин на земле, с сочувствием глядя на Хартмута и Корнелиуса. По цвету волос она очень напоминала Фраулерм. — Мне так жаль, что вы продолжаете служить ей, обманутые и не знающие её истинной природы. Она — простолюдинка, священница-ученица, которая когда-то организовала падение моего мужа. Простолюдинка, говорю вам! Простолюдинка!
Я была так поражена, что схватилась за грудь. Женщина, разразившаяся победным гоготом, была, по-видимому, женой графа Жабы, того самого дворянина, который несколько лет назад вторгся в храм.
— О, неужели есть ещё глупцы, которые верят в эту ложь? — спросил Хартмут, встав между мной и женщиной. — Одного глупого рыцаря однажды казнили за то, что он причинил вред госпоже Розмайн, руководствуясь этим заблуждением. Удивительно, что кто-то ещё так охотно отказывается от благоразумия.
— Хартмут… — начала я.
Он знал о моём происхождении, но тем не менее взял меня за руку.
— Не бойтесь, госпожа Розмайн. Эта ложь могла иметь какой-то вес, когда вас тайно воспитывали в храме, но сейчас в неё поверит только тот, кто потерял разум или ослеплён своими эмоциями. Эта женщина просто отказывается признать, что её муж совершил тяжкое преступление.
— Боги! Как грубо!
— Я говорю только правду!
Хартмут не удостоил визжащих женщин даже взглядом, он снова улыбнулся мне, затем оглядел всех собравшихся.
— Предположим на мгновение, что эти слухи о госпоже Розмайн правдивы. Это означает, что простолюдинка три года подряд занимает первое место в дворянской академии. Госпожа Ханнелора, как человек, учившийся с ней в одном классе, что вы думаете?
Ханнелора перевела взгляд с Фраулерм на меня.
— Невозможно, чтобы госпожа Розмайн, которая дарит всем благословения во время простой игры на фешпиле, и производит золотую пыль, как только берёт в руки магический камень, была простолюдинкой. Это просто немыслимо!
— Госпожа Ханнелора права: простолюдинка ни за что не смогла бы принять участие в диттере и в особенности достичь таких успехов в нём, — согласились рыцари. Затем они начали сокрушаться по поводу этого факта и размышлять о том, как прекрасно бы было, если бы простолюдины тоже участвовали в диттере. Я с трудом уловила ход их мыслей, но, похоже, они были готовы принять в ряды дворян любого, лишь бы тот был хорош в диттере.
— Не обманитесь, как мой муж! — вскричала жена Жабы. — От рук Эренфеста он перенёс невероятные страдания!
В этот момент рыцари Аренсбаха, отправившиеся обыскивать усадьбу, вернулись с десятью или около того связанными женщинами и детьми.
— Госпожа Розмайн, это все дворяне, которых мы нашли. Слуги связаны внутри поместья, — сообщил мне их представитель. — Что-нибудь случилось в наше отсутствие?
Застигнув нас в середине нашего спора с группой Фраулерм, рыцари напряглись.
Леонора вышла вперед, смеясь.
— Эта женщина утверждает, что госпожа Розмайн — простолюдинка. Даже если бы мы отнеслись к этому с пониманием, не было бы позором для Аренсбаха, если бы простолюдинка в одночасье украла его основание?
— Боги! Милостивые! Да я!.. — зашлась в истерике Фраулерм. — Ложь в чистом виде! Должно быть, Эренфест — это улей обманщиков!
Весть о том, что основание Аренсбаха было украдено, возможно, ещё не дошла до Биндевальда, но неужели она не заметила, что мы переместили людей в пределах герцогства? Очевидно, нет, поскольку и она, и её приближенные не прекращали пустословить.
— Пора бы вам заткнуться. Как же жалко… — прозвучал голос кого-то из рыцарей Дункельфельгера, начинающих терять терпение от визгов Фраулерм и остальных.
Леонора снова рассмеялась, на этот раз ещё более вызывающе.
— Никто из дворян не смог найти Грутрисхайт — даже королевская семья. Но боги даровали его госпоже Розмайн! Если вы действительно считаете её простолюдинкой, ваши головы совершенно пусты. — Леонора бросила взгляд на недавно вернувшихся рыцарей. — Неужели эти женщины говорят за всех в Аренсбахе?
— Как дворянин Аренсбаха, я бы не хотел, чтобы вы объединяли нас с этими безумными женщинами, — вмешался один из рыцарей. — Никто в здравом уме не поверит, что госпожа Розмайн — простолюдинка.
— Мы своими глазами видели, как она закрывала врата страны и герцогства, — заметил другой, а затем холодно посмотрел на связанных женщин. — Пожалуйста, перестаньте повторять ложь: ради нашего герцогства, если не ради себя.
— Ваши разочарования и обиды, должно быть, гноились, пока вы торчали здесь, в этом захолустном поместье, в изоляции от правды. Не ждите, что мы будем сочувствовать вашей глупости.
Жена Жабы смотрела на меня, дрожа от страха. Даже дворяне её собственного герцогства смотрели на неё с презрением.
— Скажи им правду, Розмайн! — кричала она. — Хватит их обманывать!
— Не знаю, что вы ожидаете от меня услышать… — вздохнула я. — Понятно, что вам больно от того, что вашего мужа посадили в тюрьму, а сестру уволили, но вы должны открыть глаза на правду. Только ауб может создавать круги перемещения, предназначенные для людей. Я действительно ауб Аренсбаха.
Из моих уст не вышло ни слова лжи. Конечно, я не упомянула ничего о своём происхождении, но гораздо уместнее было остановиться на том, кто я сейчас.
— Этого не может быть! Эта девушка — простолюдинка! Мой муж стал жертвой планов Эренфеста!
— Вы все! Не дайте Розмайн обмануть вас! — добавила Фраулерм.
Читайте ранобэ Власть книжного червя на Ranobelib.ru
Но на этом её протесты закончились: Корнелиус от души пнул её по голове.
— Не смей больше оскорблять мою младшую сестру.
— Корнелиус!..
— Не волнуйся, Розмайн. Я позабочусь о том, чтобы не убить их.
«Я не об этом беспокоюсь!»
Пока я пыталась подобрать слова, с неба донесся другой голос.
— Корнелиус. Что ты делаешь?
— Экхарт! — воскликнула я, когда он вывел Фердинанда и группу рыцарей Дункельфельгера во двор. — Вы опоздали, господин Фердинанд.
— Мы заметили группу дворян, возвращавшихся из Эренфеста, и захватили их. Как твоё здоровье?
— Я спала так крепко, что вы меня оставили, но в результате я полностью восстановилась. — Я бросила взгляд на рыцарей под командованием Фердинанда, после чего вернула своё внимание к нему. — А вот вы, должно быть, совсем не отдохнули.
— Я смог немного отдохнуть, — уклончиво ответил Фердинанд. Он взял мою руку, но тут же отпустил её, пробормотав: — Этот осмотр так не сделать.
Должно быть, проблема была в его доспехах, потому что он снял часть защиты с тыльной стороны руки, а затем прижал её к моему запястью, лбу и шее.
Глаза Фраулерм распахнулись.
— Боги милостивые! Что за извращение?! Люди смотрят, вы, дикари!
— Это медицинский осмотр, но я не могу сосредоточиться на биении её сердца, когда вы так шумите. Заставь её замолчать, Экхарт.
— Да, мой господин! — ответил верный рыцарь. Он засунул в рот Фраулерм кляп и приказал ей не издавать ни звука.
Я недоумённо смотрела на Фердинанда, пока он продолжал осмотр.
— Гм… Это извращение?
— Тот, кто считает медицинское обследование таковым, может винить только своё извращённое сознание. Тебе не о чем беспокоиться. Ты, кажется, в порядке… но действительно ли ты намерена присоединиться к нам в Эренфесте? Там есть много такого, чего ты не захочешь увидеть.
Я на мгновение остановилась, однако решение было уже принято: как бы я ни предпочитала избегать ужасных зрелищ битвы, отсиживаться было нельзя.
— Я иду.
— Очень хорошо… Итак, что это за неприятная картина? — строго спросил Фердинанд, указывая жестом на связанных людей на земле.
— Дворяне, которым поручено встретить гибов после их возвращения из Эренфеста, — ответил аренсбахский рыцарь. — Мы закончили обыск поместья.
Фердинанд уставился на Фраулерм, голова которой всё ещё находилась под сапогом Корнелиуса.
— Корнелиус, если ты собираешься пинать и топтать её, целься в живот. Нам понадобится её голова для чтения воспоминаний, и последнее, что мы хотим, так это тратить магическую силу на её исцеление.
— Да, господин!
— Как я уже говорил, по пути сюда мы захватили группу дворян, — продолжил Фердинанд, кивнув в сторону людей, висящих на ездовых зверях Дункельфельгера. — Это гибы, которые с помощью чёрного оружия выкачивали магическую силу из земли нашего герцогства.
— Черного оружия?!
— Они крали магическую силу из земли Эренфеста?..
Фердинанд поднял руку, чтобы заставить их замолчать.
— Всё так. Вместо того чтобы наполнять чаши весеннего молебна своей собственной маной, дворяне бывшего Веркштока воруют магическую силу из Эренфеста. Они разделились на две группы и в большом количестве работают над тем, чтобы осушить нашу землю.
Среди гибов было не так много рыцарей, поэтому захватить и допросить их было довольно просто.
— Первыми были атакованы Грибель и Илльгнер на юго-западе. Эренфест отправил туда войска в подкрепление, не оставив никого, чтобы отправить в Герлах, где в данный момент идёт ожесточённая битва, — пояснил Фердинанд. Именно потому, что мы были нужны в Герлахе, он велел нам встретиться с ним в Биндевальде, а не в Зайтцене. — Если бы вы не решили присоединиться к нам, мы уже были бы в Герлахе.
Я решила ничего не говорить. Матиас уже один раз обрушился на меня за то, что я предложила не ждать назначенной встречи, а рвануть вперёд к вратам герцогства.
Фердинанд вещал дальше:
— Нападение на Герлах возглавляет один из ближайших доверенных лиц Георгины: человек с искусственной правой рукой. Похоже, он особенно хорошо знает местность.
— Это, наверное, мой оте… то есть Граозам, — вмешался Матиас, поджав губы и прищурившись в сторону Герлаха.
— Матиас… — позвала я.
— Будьте спокойны, госпожа Розмайн, я не дрогну.
— Как она может быть спокойна, когда ты так напряжён? — указал Лауренц, а затем крепко хлопнул своего товарища по спине. Должно быть, он приложил немало сил, потому что Матиас пошатнулся вперёд и уставился на Лауренца.
— Тебе не нужно сражаться в одиночку, — продолжил Лауренц. — Пойдём.
Я, спокойно взвесив все за и против, согласилась:
— Он прав, Матиас. Может быть, ты даже предпочтёшь остаться в стороне? Я никогда не смогу попросить тебя сражаться против твоего отца, поэтому, пожалуйста, предоставь эту битву другим.
— Я ценю ваше внимание, но в Эренфесте есть много дворян, которые стали преступниками из-за действий Граозама, — отказался Матиас. — Многие потеряли своих родителей. Я не могу отступить.
Фердинанд резко кивнул и подбодрил:
— Если такова твоя воля. Давайте отправим преступников в замок Аренсбаха, а затем поспешим в Эренфест.
Рыцари Дункельфельгера повторно связали гибов, сменив магические путы на верёвки, и грубо бросили их на круг перемещения. Затем рыцари Аренсбаха посадили туда женщин и детей из летнего поместья Биндевальда. Пришлось задуматься, будет ли вообще работать круг перемещения при таком количестве людей.
Фердинанд отправил ордоннанц рыцарям в замок, приказав им запереть пленников, что сейчас прибудут. Он подождал, пока они подтвердят готовность, после чего повернулся ко мне и позвал:
— Розмайн.
Я кивнула и активировала круг перемещения:
— Ненлюссель Аренсбах.
***
Как только преступники убрались подальше, мы отправились в Герлах на ездовых зверях. Поскольку мы намеревались пересечь границу, а не пройти через врата, Сильвестр мог нас заметить и принять за вражеское подкрепление из Аренсбаха. Как только мы вернёмся в Эренфест, нам нужно будет послать ордоннанц, чтобы он мог признать в нас союзников.
«Здесь меньше зелени, чем было на свадьбе Лампрехта…»
Летние владения Биндевальда были полны магической силы, но сверху остальная часть провинции напоминала почти бесплодную пустошь.
— Господин Фердинанд… — подала я голос.
— Весенний молебен может подождать. У нас есть более неотложные дела.
— Я знаю, но… — в подобной ситуации всегда больше всего страдали простолюдины. Они должны были массово голодать.
— Биндевальду уже некоторое время не хватает магической силы. Вместо этого тебе следует побеспокоиться о Герлахе, который сейчас грабят.
Как он и предупреждал, как только мы пересекли границу, я увидела огромные бурые пятна земли на фоне богатой зелени Герлаха. Магическая сила в этих землях распределялась совсем неравномерно: создавалось впечатление, что тут разбушевался тромбэ.
— Взгляни. Вторженцы завязали там бой, чтобы отвлечь внимание от гибов, — указал Фердинанд на группу сражающихся рыцарей.
Они были одеты в светло-фиолетовые и тёмно-жёлтые плащи, от их боя всюду возникали яркие, явно магические вспышки.
— А вот и сами гибы, — продолжил Фердинанд, показывая теперь в сторону от масштабного сражения.
Там стояли несколько групп в светло-фиолетовых плащах. Под ними расстилались огромные участки бурой земли.
