Поездка прошла без приключений, мы добрались до столицы Зельтбуля.
— Как тут многолюдно.
Здесь шумно и оживленно, даже по сравнению со столицей Мелромарка.
Разумеется, в день приезда я взял с собой и Рафталию, и Лисию.
Мне очень многое не дает покоя, и я хочу быть готовым к бою.
Каждый день я ночевал в своей деревне, поэтому ощущения, что я приехал в какую-то даль, не возникло.
Итак, Зельтбуль… Первое, что бросилось в глаза в этой стране — каменные колизеи.
— Кстати, а что это за страна такая? Я мало про нее знаю.
— О да, давайте я вам расскажу! — обрадовался работорговец и пояснил: — Зельтбуль живет торговлей и наемниками. Именно это приходит в голову любому, когда речь заходит о Зельтбуле.
— Да, это я уже понял.
— Полагаю, вам известно, что наемники — люди, которые зарабатывают на жизнь сражениями. Столица Зельтбуля, помимо всего прочего, имеет тесные связи с гильдией авантюристов, а также контролирует торговлю как оружием и доспехами, так и расходными материалами вроде лекарств. Ни в какой другой стране деньги не обладают такой силой.
Учитывая какие картины открываются мне из повозки, остается только согласно кивнуть.
Если столица Мелромарка просто кажется оживленной, то этот город производит куда больше разнообразных впечатлений.
Оживленные торговые улицы то и дело сменяются трущобами.
— Кстати говоря, у Зельтбуля нет короля. Им управляет совет крупных купцов.
— О как…
Республиканская форма правления, значит?
Ну, недаром ведь Зельтбуль называют страной наемников. Вполне возможно, в этом обществе больше всего ценится эффективность.
— Будьте внимательны, Герой-сама. Темная сторона Зельтбуля очень глубока. Поговаривают даже, что эта страна стоит в тени любой войны.
— Ясно.
— Здесь же находится штаб-квартира моей семьи. Она здесь неплохо зарабатывает.
— …Я догадывался.
Мне вчера даже кошмар снился.
Что передо мной вдруг появилась целая толпа из дюжин клонов работорговца и стала наперебой советовать всяческих рабов и монстров.
— Но наибольшую известность стране приносят колизеи, открытые во многих местах.
— Колизеи?
Если я правильно помню, это слово означает арену.
Там сражаются наемники, а люди делают на них ставки.
— Они прославляют Зельтбуль на весь мир. Я уверен, вам стоит посмотреть бои, которые там проводятся.
— Я подумаю. Кстати, куда нам?
— Полагаю, нам стоит свернуть с главной улицы вон в тот переулок.
— Хорошо. Фиро?
Я направил Фиро в переулок, о котором говорил работорговец.
Стоило заехать… как на Фиро накинулась сетка.
— Хе-хе-хе, какой у вас редкий монстр!
Появились неотесанного вида мужчины.
Они что, не знают про Фиро?
Кого-то они мне напоминают.
— Не-ет!
— Гха-а-а-а-а-а?!
Один из придурков, поймавших голову Фиро в сеть, попытался ее увести, но улетел от пинка.
— Ч-что за?! Не брыкайся! Гха?!
— Эта тварь опасная! Быстрее задушите… нгху-у-у-у-у?!
Оп-па, Фиро укусила одного из придурков за голову.
Тот какое-то время дергался, но потом обмяк.
Видимо, сознание потерял.
— Ч-чудовище!
— На помощь!
Фиро выплюнула добычу и порвала сетку.
— Какой-то он недосоленный. Наверное, не слишком здоровый.
— …
Я уже боюсь, что она так действительно людоедом станет.
Кажется, ее развитие пошло по какому-то неправильному пути.
— Фиро, людей есть нельзя, — сказала Рафталия.
— М-м?
Она же все-таки Филориал. Может, у нее интеллект развивается с задержкой?
Это плохо. С учетом того, что мне от нее надо, лучше бы он никогда и не развивался.
— Фиро, запомни, дети вкуснее взрослых. И мягче.
— Рафу. Рафу-рафу.
— Что вы сказали, Наофуми-сама?! Раф-тян, не подыгрывай ему.
Я попытался донести до Фиро знания, которые почерпнул у персонажей-чудовищ из игр и ранобэ.
Однако та покачала головой.
— Не-ет!
— Вот, такие слова на нее действуют.
— Ох… Я даже не знаю, поняла она вас или нет…
— Короче, Фиро, ради твоего же блага запомни, что людей можно есть только понарошку, когда пытаешься их запугать.
— Угу. Я и сама подумала, что если так сделаю, они разбегутся.
Хм… она понимает, как работают угрозы? На удивление смышленая.
Слишком умная она мне не нужна, но пока что у нее мозгов в самый раз.
— А откуда ты про соленый вкус знаешь?
— Лизала.
…Остается молиться, чтобы ей так и не довелось по-настоящему отведать человечины.
Работорговец попросил остановить повозку у дома знакомого. Мы вышли и отправились за ним.
Прошли по каким-то переулкам и оказались перед крупным колизеем.
Внешне он напоминал каменный купол, а у входа стоял мускулистый мужик.
Судя по длинной очереди — заведение популярное.
— Нам сюда.
Работорговец провел нас к заднему входу и перекинулся парой слов со сторожем.
Тот отошел в сторону, пропуская нас.
— Этот колизей — всего лишь прикрытие для рынка рабов, которыми торгуют под землей. О да.
— О как…
— То же самое относится к большей части колизеев этой страны. Конечно, выставляемый товар зависит от организации, которой колизей принадлежит.
— И что продает ваша?
— В первую очередь рабов, разумеется. Хотя, одними ими не ограничиваемся.
Мы шли по колизею и скоро увидели лестницу вниз.
Пока спускались, сверху донеслись радостные возгласы.
Видимо, дела у колизея идут неплохо.
— Похоже, вам и колизей деньги приносят. Что там проводится?
— В основном поединки бойцов, но случаются и чемпионаты обжор и так далее.
— Туда бы Фиро послать.
Мне даже интересно посмотреть, как далеко она сможет зайти.
— М-м? Я буду выступать?
— Может быть.
И сэкономим на еде, и заработаем. Хотя, конечно, есть риск того, что можем проиграть.
— Уверен, представление получится интересным. О да, — отозвался работорговец, показывая следующему сторожу какие-то странные жесты.
Ты, если что, на идею и натолкнул.
— И? Долго еще идти?
— Мы почти на месте, — ответил он.
Мы спустились по лестнице и оказались в каменном коридоре, полном клеток.
Их тут даже больше, чем в шатре. Внутри есть как люди, так и полулюди.
Вдали темницы виднелась маленькая комната.
И там нас ждал… еще один работорговец.
— О-о, мелромарковец.
— О-о, дядя.
Я не поверил своим глазам. Работорговцы обрадовались встрече и крепко обнялись.
Работорговец всегда казался мне неповторимым упитанным джентльменом в очках и фраке, однако второй оказался обладателем точно такого же лица и телосложения. Вся разница сводилась к фасону очков и фрака.
— Наофуми-сама, мне кажется, у меня двоится в глазах.
— Какое совпадение, у меня тоже.
— Уа-а-а…
Он говорил, что у них семейный бизнес, но их ведь вообще друг от друга не отличить.
Приехали. Кошмар оказался вещим.
В одном аниме вроде как были больницы, которыми управляли сестры-близнецы, но это…
Если у них и характер одинаковый, я запутаюсь.
— Итак, Герой-сама, представляю вам моего дядю, который вас и пригласил. О да.
— Какая приятная встреча, Герой Щита-сама. Я весьма рад знакомству. Должен признать, ваши глаза вот-вот меня покорят. О да.
— Хватит!
У меня уже мурашки по коже. Хочется сбежать отсюда подальше.
Удерживает лишь то, что в таком случае пропадет весь смысл этой поездки.
— Этот чудесный голос, так подходящий рабовладельцу… я в восторге. Не желаете ли выйти замуж за мою дочь?
Я попробовал вообразить себе еще одного работорговца, но женского пола.
— Ради всего святого, не надо…
— Вот именно. Неужели вы пригласили Наофуми-саму ради сальных шуточек?! — выпалила Рафталия и приставила ладонь к рукояти катаны.
Действительно, мы пришли искать ее односельчан. Неудивительно, что она злится.
Давай, покричи на них еще, и они заткнутся.
— Ха-ха-ха, я же не всерьез.
— Вредный ты человек, дядя.
— Уж получше тебя, ха-ха-ха.
Они дружно рассмеялись. В дрожь бросает…
— Давайте-ка к делу.
— Неужели вы так торопитесь? Я надеялся подружиться с вами, Герой-сама. О да.
— Подружитесь, если придешься ему по душе, дядя. О да.
Сколько еще этих “о да” будет?
Они меня уже достали. Можно я пойду отсюда?
Я совершенно не понимаю, как работает их чутье и интуиция. Но почему-то каждый раз соглашаюсь с их словами.
При этом, правда, всегда подозреваю в тайных намерениях.
— Хе-хе-хе… мне по душе мрак, что окружает вас. О да.
— Я тебе что, воплощение зла?
— Нет-нет, но вы прирожденный рабовладелец. Моя интуиция готова в этом поклясться.
— Я уже говорил тебе о его харизме. Он способен выжимать из рабов все соки, но они все равно с радостью побегут ради него на смерть.
“Братец, я есть хочу”.
“Господин-сама, куша-ать”.
“Герой Щита-сама, я голодная”.
И почему мне на ум пришло, как рабы требуют у меня еды?
Это и есть ваша харизма?.. Нет уж, не буду задумываться.
— Хватит уже. Выкладывайте, что вам известно о нужных мне рабах.
— Как пожелаете. Итак, дядя, что с рабами, о которых я спрашивал? — спросил работорговец работорговца.
И тогда работорговец вытер… нет, так не пойдет. И тогда зельтбульский работорговец вытер вспотевший лоб.
— С этим делом вышла одна неприятная история. О да.
— В смысле?
— Я тоже приступил к поискам рабов по приказам из Мелромарка. Я правильно понимаю, что речь идет о рабах деревни Рулорона в регионе Сеавет?
— Правильно, — ответила Рафталия.
Регион достался мне от Эклер и все еще назван в честь ее семьи… а вот деревня Рафталии, видимо, называется Рулорона. Впервые слышу.
Читайте ранобэ Восхождение Героя Щита на Ranobelib.ru
— И что, есть какие-то сложности?
— Многочисленные. О да.
— Ч-что случилось? — Рафталия побледнела.
У меня тоже появилось нехорошее предчувствие. Точнее, предчувствие того, что нас сейчас втянут во что-то, что мне не понравится.
— Понимаете, дело в том, что в настоящее время покупатели в Зельтбуле готовы платить баснословные деньги за любых рабов, рожденных в Рулороне мелромаркского Сеавета.
— …С какой стати?
Как так произошло, что на нужных мне рабов такой ажиотаж?
Если это судьба, твердо решившая вставлять мне палки в колеса на каждом шагу, то я уже хочу прибить того, кто мне такую судьбу уготовил.
Впрочем… судьба не властна над торговлей. У ажиотажа должна быть причина.
И она в том, что эти рабы пережили волну?
Нет, вряд ли, иначе они стоили бы дорого с самого начала.
— Когда начался ажиотаж?
— Разговоры про Сеавет и Рулорону начались примерно месяц назад. О да.
Месяц… на тот момент я был в мире Кидзуны. Если сделать поправки на разницу в течении времени, получается, все началось после победы над Лингуем.
— …Так это мы во всем виноваты?
Герой Щита возглавил армию альянса, победившую Лингуя, разрушителя королевств.
А правая рука Щита — рабыня Рафталия — родилась в Рулороне.
Конечно, как только Щит пропал без вести, преследуя врага, все внимание мгновенно переключилось на рабов.
Народу не особо известно, кто такая Рафталия, поэтому они ориентировались только на два факта: “выходец из Рулороны” и “получеловек”. Возможно, это я уже лишнего додумал, но в принципе все сходится.
— Вы достойны вашей славы, Герой Щита-сама. О да.
— Значит, я угадал?..
— Мы можем лишь предполагать, но считаем такую возможность весьма вероятной.
Черт, вот уж не подумал, что героические свершения мне аукнутся…
— Однако я помню, что все началось с того, что некий купец предложил за них крупную сумму. Постепенно сплетни о Герое-саме приковали всеобщее внимание к рабам из Рулороны, а затем ажиотаж стал самостоятельным. Люди начали скупать за огромные деньги любых полулюдей из Рулороны, причем не всегда на самом деле родившихся там. О да.
Стало быть, сейчас уже бывает не совсем ясно, действительно ли рабы, которыми торгуют на рынке, родились в Рулороне.
Подобное может происходить не только с рабами. Вся эта история вообще напоминает мне принцип, по которому на фондовых рынках раздуваются пузыри.
А они со временем лопаются… японская иена — живой тому пример[1].
В один прекрасный день иена вдруг начала расти в цене.
Все начали ее скупать. От этого рост цены на иену стал ажиотажным.
Кто-то, конечно, продавал, но покупателей было гораздо больше. Вот иена и росла в цене…
И односельчане Рафталии мне сейчас эту иену очень сильно напоминают.
— Но ведь рабов-полулюдей как грязи. Как мошенники еще не сбили цену, торгуя фальшивыми Рулоронцами?
— Очень верное замечание. Именно поэтому от рабов требуют говорить на языке Мелромарка и диалекте Сеавета.
И что мешает обучить рабов и тому, и другому?
Хотя… слова, которые ты слышишь вокруг себя в детстве, въедаются очень крепко.
Скажем, был у меня один знакомый, который говорил на диалекте, но свято верил, что пользуется стандартным языком.
Так что те, кто в этом разбираются, быстро все поймут.
Наверное отчасти поэтому высокая цена и держится.
Все-таки ограничение в одну деревню довольно жесткое.
— О нет… — Рафталия отступила на несколько шагов и чуть не упала в обморок.
Я успел ее придержать.
— …И? Денег, которые я выделил, хватит?
— Если честно, я сомневаюсь. О да.
— Уже скоро начнется тайный аукцион по продаже рабов. Вам следовало бы собственными глазами увидеть его, Герой-сама. О да.
Да что тут происходит, если даже работорговцы не могут их выкупить?
А ведь мне казалось, этим заведением заправляют довольно богатые люди.
— Уа-а-а-а… — протянула Лисия.
— Короче, давайте поглядим.
— Тогда попрошу за мной…
Мы накинули плащи и, следом за работорговцами, вышли на улицы вечернего Зельтбуля.
Мы шли переулками мимо каких-то магазинов и скоро добрались до трактира.
Работорговец обратился к трактирщику:
— Мне бутылочку “Гуднайт Вайнри”.
Трактирщик насупил брови и бросил взгляд на нас.
— Желаете к нему чего-нибудь?
— “Луз Виннер Мани”, пожалуйста. О да.
Трактирщик открыл перегородку и проводил нас к дальней двери.
За которой мы увидели… лестницу вниз.
Это были некие пароли, что ли?
В конце концов мы пришли в какой-то подземный зал, где нас усадили на места для почетных гостей.
— Сегодня собрание здесь. О да.
— П-понятно…
Тут какая-то арена для нелегальных поединков?.. Выглядит это место так, словно тут сейчас будут оперу исполнять.
У меня ощущение, что я попал в концертный зал, где должен выступать популярный певец.
— Для начала, Герой-сама, вам следует ознакомиться с тем, как подавать сигналы во время покупок на аукционе.
У-у, во я попал.
Работорговец объяснил мне, как с помощью руки называть цену.
К тому времени, как он разъяснил обозначения для повышения ставки на медную, серебряную или золотую монеты, а также жесты, показывающие повышение ставки в 2, 5 и 10 раз, аукцион как раз начался.
На сцене появились люди, полулюди и зверолюди самых разных рас.
Дети, взрослые, старики, мужчины, женщины. Выбор предлагался богатый, причем к каждому рабу прилагалась подробная родословная.
И не менее подробное описание места рождения, Уровня, познаний в магии и так далее.
— Представляем вашему вниманию этого раба. В десяти битвах в колизее он одержал семь побед…
В свете софитов оказался раб довольно крепкого телосложения.
— В колизее… он что, наемник?
Не знаю, что думать по поводу его успехов. Наверное, за него будут дороже просить.
— О да. Отъявленных должников продают в рабство, чтобы они сражались в колизее.
— О как…
Я посмотрел на Рафталию.
Она внимательно вглядывалась в рабов на сцене.
— А теперь — гвоздь сегодняшней программы! Раб-получеловек из Рулороны!
Вспыхнул свет.
Вот наше сокровище? На сцене стоял ребенок-получеловек и дрожал от страха.
— …Нет, — Рафталия покачала головой. — В моей деревне его не было. Был похожий, но это не он.
— Фальшивка?..
Их тяжело друг от друга отличить, так что почему бы не воспользоваться ажиотажем, приписать его к Рулороне, а потом разыграть невинность, когда обман раскроется.
— Итак, начальная цена — двадцать золотых!
Двадцать?! Ничего себе!
— Двадцать пять!
— Тридцать!
Она еще и вверх поползла.
Это до чего ажиотаж дошел, что обманку за такие деньги покупают?! Мне так на настоящих рабов не хватит!
— Уа-а-а-а….
— Н-Наофуми-сама?.. Вы выглядите еще хуже меня.
— А-а-а…
Более того, сейчас аукцион ведется за истощенного ребенка.
Если мы будем сидеть и ждать, пока пузырь лопнет, настоящие к тому времени помрут от голода.
Казалось бы, во время ажиотажа драгоценных рабов надо холить и лелеять, но глаза говорят мне другое.
Вполне возможно, что так же небрежно относятся и к настоящим выходцам из Рулороны, доводя их до смерти от истощения.
А если вспомнить судьбы Рафталии и Кил, их еще и мучить могут.
Плохо дело… и деньгами тут фактически не поможешь.
Королева Мелромарка говорила, что не может поддержать меня финансово; она и сама по рукам связана восстановительными работами.
— Даже если мы и отыщем настоящего… то не…
В голове промелькнула мысль махнуть на все рукой.
Но и Рафталия, и Раф-тян смотрят на меня с надеждой в глазах.
Я не могу им отказать.
— Нам нужно срочно заработать денег…
Покупать поодиночке за счет выручки от торговли?
Нет… слишком долго. Более того, выручки просто не хватит.
Каждый вечер нам придется дежурить на тайных аукционах. И даже если нам повезет отловить купца, приобрёвшего настоящего выходца Рулороны, вряд ли он выставит цену меньше той, по которой купил сам.
Воспользоваться авторитетом Героя Щита… не выйдет. Ажиотаж и без того в самом разгаре, а если продавцы узнают, что рабов пытается скупить известный человек, цены взлетят еще выше.
Попытаться вломиться в дома к покупателям и отбирать у них рабов?
Тоже не вариант. Ограничения, которые они выставляют в условиях печати, могут убить рабов. Риск слишком велик.
Распространить сплетни о низком качестве выходцев из Рулороны, чтобы пузырь поскорее лопнул?
На это тоже уйдет немало времени.
Можно поплакаться Шильтвельту и Шильдфридену, странам полулюдей, и попросить их выкупить рабов.
Но это самая крайняя мера.
К ней я прибегать не хочу.
Потому что страны могут воспользоваться рабами в качестве заложников, чтобы заманить меня к себе.
Слишком велик риск впустую потратить в Шильтвельте время на подготовку к волнам. А уж в худшем случае я или даже Рафталия можем пострадать от придворных интриг.
…Мы должны заработать бешеные деньги за очень короткое время.
Как это сделать?
Тайный аукцион…
Зельтбуль, страна наемников и торговцев…
Кажется, работорговец говорил, что так про Зельтбуль думает каждый.
— Послушай…
— Что вам угодно?
— Какие деньги можно заработать в колизее?
Может, мы ослабли из-за проклятия, но все равно намного сильнее рядовых авантюристов, рыцарей и солдат.
Если я скрою свою геройскую сущность и приму участие в битве, перед которой поставлю на себя все деньги… это же будет прямо как победить, поставив на темную лошадку.
— От самых скромных до самых крупных. О да.
— Я спрашиваю про крупные. Если мы тайно запишемся бойцами колизея и переживем самое опасное испытание, сможем на заработанное купить ажиотажных рабов?
— Один момент.
Работорговец и его дядя начали о чем-то шептаться.
И наконец…
— Полагаем, это возможно, но не можем обещать, что вы выживете. Это опасная тропа.
— Хе, я не против.
Подумаешь, смертельная опасность. Я таких уже целую гору пережил.
Я сражался против волн, против заговоров, против церкви, против Лингуя и против врагов из иного мира.
Столько раз оказывался на пороге смерти, но все-таки продолжал жить.
А теперь… пришло время сразиться в колизее ради спасения родины Рафталии.
— …
Рафталия смотрела на меня с мольбой в глазах, словно сама не знала, что делать.
И Раф-тян тоже.
Лисию моя решимость вогнала в легкую панику, а Фиро крутила головой, не особо понимая происходящее.
— Не волнуйся, Рафталия. Мы обязательно спасем твоих односельчан.
— Наофуми-сама…
Рафталия посмотрела на меня так, словно я ее от смерти спас.
Ну, она должна понимать, что обычно я себя так не веду.
Однако у меня есть причины так поступить ради нее.
— Но денег выкупить дорогих рабов у меня нет. Не скажу, что это лучший из способов, но мы выкупим их за счет денег, заработанных в колизее. Прости, что придется спасать их грязными деньгами, но ничего другого нам не остается.
Рафталия уверенно кивнула.
Таким образом мы решили воспользоваться связями работорговцев и бросить вызов опасностям колизея.
Примечания
↑ Одно из важнейших событий в новейшей истории Японии — легендарный финансовый катаклизм 1991 года, когда лопнул раздувавшийся 5 лет пузырь. От его последствий Япония толком не оправилась до сих пор. Статья на Википедии “Японский финансовый пузырь” содержит все необходимые подробности (за исключением влияния современных событий вроде мирового кризиса 2008 года или паники на китайских биржах 2015 года, но это, строго говоря, уже не так важно).
